Прыжок в ничто

– Вполне достаточно для того, чтобы пятьдесят раз придать ракете скорость, достаточную для удаления снаряда навеки от Солнечной системы.

– Значит, это и есть ваша «машина времени», при помощи которой вы заставите Землю в год проделать все ее революции, войны и специальные всемирные потопы?

– О нет! Для этого потребуется кое-что покрепче обычных взрывчатых веществ.

Стормер любил цифры и спросил, сколько весит оболочка ракеты.

– Сорок тонн. Запасы, инструменты, оранжерея – тридцать тонн. Люди и весь прочий багаж – десять тонн… Вес оболочки ракеты со всем снаряжением в три раза меньше веса горючего материала. Заполненное кислородом пространство составляет четыреста кубических метров. Других вопросов нет?

– Пока нет. Да, главное: когда же «ковчег» будет готов?

– Задержка не за нами. Сейчас чрезвычайно трудно получать материалы.

– Да, увы! – вздохнул Стормер.

Это напомнило ему о горестном положении в мире. На заводах одной страны бастуют рабочие, в другой – транспортники. Там осадное положение, война, там революция… Этак, пожалуй, и не выберешься. И тогда вместо неба прямехонько угодишь… в ад.

– Вы уж поторопитесь, мистер Цандер, – прибавил он почти просительно.

После осмотра ракеты Ганс хотел идти дальше. Но Винклер отвел его в сторону и сказал:

– Дело в том, что тебя ждет Луиджи Пуччи.

– Это кто еще?

– Оригинал, каких мало. Да ты сам увидишь. Наш главный радиоинженер. Цандер высоко ценит его. У него есть чему поучиться. Воспользуйся случаем. Только уж примирись заранее с его манерой обращения. Иди на аэродром. Там ждет авиетка, она доставит тебя к радиостанции. Как только сойдешь на площадку, иди прямо по дорожке, усыпанной белым щебнем, никуда не сворачивая.

– Ты отправляешь меня с такими напутствиями, словно я иду к злому волшебнику и на пути меня подстерегают сказочные драконы.

– Оно почти так и есть. И драконы Пуччи, который повелевает ими, поопаснее всяких сказочных семиглавых змеев. В десять вечера ты вернешься. Авиетка прилетит за тобой.

– Есть, – коротко ответил Ганс и отправился к аэродрому.

Глава XI

Старик Пуччи и его «драконы»

Хмурый пилот молча указал ему место в кабине. Маленькая авиетка взвилась над Стормер-сити, как серебристая стрекоза. Ганс вновь увидел город с высоты – «чертову подкову», стеклянный шар, в котором он просидел так долго, ракету, наклонно лежащую на подъемной площадке. Но вот город остался позади. Внизу – пропасть между скалами, вправо – океан. На его поверхности виднелись дымки военных кораблей. Навстречу Гансу летела горная площадка с высочайшими радиомачтами. Пилот выключил мотор и снизился спиралью. Авиетка остановилась на очень небольшой посадочной площадке.

Ганс сошел с гондолы, пилот молча кивнул ему на прощание головой и, как только Ганс отошел на несколько шагов, взвился в воздух, обдав молодого человека струей холодного воздуха, смешанного с моторными газами.

«В самом деле, это похоже на приключение. Меня, словно Тезея к Минотавру, отправили на это угрюмое плато! – думал Ганс. – Почему Винклер предупреждал меня, чтобы я не сворачивал никуда в сторону? Зачем на каменистой почве, где, в сущности, нет никакой дорожки, насыпали эту песчаную „нить Ариадны“? Почему посадочная площадка так далеко от радиостанции? До нее добрых полчаса ходьбы. Странно, да и самой-то станции не видно. Одни мачты торчат из земли. Кругом ни деревца, ни строений. Даже жилых домов не видно. Где же здесь живут?..»

Ганс осмотрелся вокруг. Слева за небольшим выступом скал он заметил едва поднимающуюся над выступом крышу. Прямой путь к этому строению вел мимо мачт. Но дорожка делала большой полукруг. Зачем? Почему бы не сократить расстояние? Никаких видимых препятствий и опасностей нет. Не минирована же, в самом деле, здесь площадь.

Размышляя обо всем этом, Ганс не заметил, как несколько отошел от белой полосы, намечающей путь.

– Форзихт! Коошон! Осторошно! – вдруг услышал он предостережение сразу на трех языках. Из-за угла показалась чья-то взлохмаченная голова и поднятые кулаки. – Идите прямо по белой черте! – кричал человек на скверном английском языке.

Ганс снова свернул на белую черту и ускорил шаги.

– Ай, молодой человек! Не слушает инструкций. Ах! Плохо! – Человек уже вышел из-за угла. Это был старик с непокрытой головой.

Горный ветер трепал его густые седые кудри и бороду. На нем был надет легкий плащ, и полы его развевались на ветру, как крылья.

– Ну и что? Хотите смерти? – И он указал пальцем на радиомачту. – Миллион киловатт. Да! Вокруг антенна сильный электрический поле. Дерево – разряд, столб – разряд, человек – разряд. Бах! Молния. Пепел. А? Сюда, ко мне! Ганс Фингер? Молод мальчик. Не коммунист? – Ганса смутил этот неожиданный вопрос. Пуччи погрозил пальцем.

Луиджи крепко взял Ганса за руку, как маленького ребенка, и потащил за собой, непрерывно болтая:

– Сейчас покажу. Радиостанция в земле. И обложен слоем металла. Короткие волны, огромная мощность, проникнут внутрь – расплавят, сожгут людей. О, какая мощность! Шестьсот тысяч лир за киловатт-час. Хорошо? А? Маркони такие не снились. Скоро будет дешево. Цандер очень придумщик. Я тоже придумщик. Старик Метьюс хвалился, я делал. Пуччи плюс Цандер – могучая сила. Электроэнергия без провода! Осторошно! Сейчас выключу работу станции. Тогда можно дальше идти. Передача электричества по радио. Аэропланы, склады снарядов, армии – смерть! Лучи смерти! Ото! Ах, как жаль, что меня не берут в ракета! Лучи смерти с ракета! На Красный Армия! Финита!

«Вот у них какие замыслы!» – подумал Ганс.

– Коммунист умрет! Хо-хо-хо! – кричал Пуччи, словно его «лучи смерти» уже поразили коммунизм.

Его бессвязная речь была похожа на бред, и Гансу стоило больших трудов понять его. Дело же сводилось к следующему.

Пуччи предложил акционерам «Ноева ковчега» устроить межпланетный корабль, который двигался бы при помощи электричества, передаваемого с Земли, используя магнетизм земного шара. Шесть мощных радиостанций должны передавать радиоволны в небесное пространство и заряжать электрокорабль положительным или отрицательным электричеством в зависимости от того, нужно ли его отталкивать или притягивать по отношению к Земле, Луне или к другим планетам. Научно проект был хорошо обоснован, но компания не решилась принять его. Акционеров испугали колоссальные расходы. Главное же – такой звездолет всецело зависел бы от источника энергии, находящегося на Земле. А Земля-то и была самым ненадежным местом в Солнечной системе. Что, если коммунисты захватят радиостанции, направляющие электролучи?

Тогда Пуччи предложил другой проект – применить в борьбе с большевиками свои «лучи смерти», посылая их, между прочим, и со звездолета. Проект его сводился к тому, чтобы направлять параллельные икс-лучи и при их помощи ионизировать частицы воздуха, в котором создавалась как бы невидимая цепочка-электропроводник между аппаратом и объектом нападения. Проект этот чрезвычайно заинтересовал членов общества, как и сам автор – ярый антибольшевик. Проектом занялась и «Лига борьбы с большевиками». Что же касается посылки икс-лучей со звездолета, то Цандер дал отрицательное заключение: в то время, когда был предложен проект, на звездолете не имелось достаточных для этого запасов энергии. Притом, для того чтобы можно было использовать звездолет в военных целях, «ковчегу» пришлось бы из «эвакуационного судна» превратиться в боевое, спуститься довольно низко к поверхности Земли, а следовательно, подвергнуться всем случайностям действующей боевой единицы.

– Не забывайте, – говорил Цандер, – что родина звездолетов – Советы. Там родилась и была научно разработана теория реактивных двигателей. Вокруг Циолковского выросла целая плеяда советских специалистов – его учеников. Что, если Советы двинут на «Ноев ковчег», который вздумал бы принять участие в боевых наступательных операциях, целую флотилию звездолетов? Пассажирам «ковчега» не поздоровится!

Ни Пуччи, рассказавший об этом Гансу, ни сам Ганс не знали о том, что Цандер, давая такое заключение, был не совсем объективен. В нем говорил его традиционный пацифизм. Как обычно, он – ученый – не хотел служить целям истребления. Военизация звездолета сузила бы те чисто научные задачи, которые ставил себе Цандер. Но его доводы были основательны и казались тем более убедительными, что пассажиры «ковчега» вовсе не желали теперь подвергать себя военной опасности. Не для того ли они решили даже оставить Землю, чтобы забраться подальше от всех этих войн и сопряженных с ними личных опасностей?

Пуччи утешали только тем, что его «лучи» могут быть применены другими, специально построенными военными звездолетами, или, вернее, реактивными воздушными кораблями. Для «Ноева ковчега» же знания и опыт Пуччи могут быть использованы в иной области: он был приглашен в качестве главного инженера для организации сверхдальней радиосвязи «ковчега» с Землей. В своей области он был весьма компетентен и мог быть действительно очень полезен.

Пассажирам «ковчега» необходимо знать, что делается на Земле, как идут мировые события и можно ли вообще будет вернуться на Землю. Пуччи со своей радиостанцией должен был взять на себя, как образно сказал епископ, роль голубя, приносящего в клюве масличную ветвь – знак окончания «потопа».

Пуччи взялся организовать не только двустороннюю радиотелефонную связь Земля – «ковчег», но и установить на «ковчеге» супертелевизор, дающий возможность пассажирам видеть все происходящее в любом уголке Земли.

Предполагалось, что центральные телевизионные радиоустановки, имеющиеся в столицах и крупнейших городах, будут шифром передавать радиоизображения на станцию в Стормер-сити, а Пуччи – транслировать их «ковчегу».

– Просто? Совсем не просто! – отвечал Пуччи на собственный вопрос. – Пусти радиолуч в небо, а он сломался и свалился назад на Землю, – объяснял ученый на своем невозможном языке. – Отчего сломался? Ага! Не знаешь?

Ганс кое-что знал, но Пуччи не давал ему говорить.

– Ракета поднимается с Земли; надо пробить двойной панцирь тяготения и атмосферы. Радиолучам преграждает вылететь с Земли тоже двойной панцирь. Длинная волна. Полетела. Сто километров отлетела – бац! Слой Хивисайда. Сломалась. Опять на Землю. Отразилась вверх. Опять Хивисайд. Опять сломалась. А? Как быть? Нельзя говорить Земле с небом? Можно! Пуччи может. Пуччи говорить с Сириусом. Надо пробуравить панцири. Иголочкой коротковолнового луча. Я буду говорить с «ковчегом». А «ковчег» – со мной. Да, если Цандер даст «ковчегу» энергию. Он тоже хорош. Пуччи плюс Цандер – большие дела.

Гансу приходилось переводить эту несуразную речь на общепонятный язык и улавливать смысл скомканных фраз.

Ему было известно, что очень короткие волны – менее десяти сантиметров – способны ионизировать встречающийся на пути воздух, то есть расщеплять его молекулы на заряженные разноименным электричеством ионы и электроны, делать воздух проводником электричества. Известно ему было также и об отражательной способности ионизированного воздуха и слоя Хивисайда. Частицы тропосферы, простирающейся примерно на десять километров высоты, днем ионизируются лучами Солнца. Такой ионизированный слой воздуха частично поглощает, частично рассеивает электроволны. На высоте пятидесяти-ста километров простирается другой «панцирь», облегающий земной шар, – так называемый слой Хивисайда, который состоит, по-видимому, из ионизированного азота или разреженного водорода. И луч «ломается», как говорит Пуччи, то есть претерпевает полное внутреннее отражение. Дальнейшая судьба луча такова: отраженный вогнутой по отношению к нему верхней поверхностью – слоем Хивисайда, луч в обратном направлении к Земле встречает выпуклую поверхность ионизированных слоев тропосферы – нижнего, плотного слоя воздуха – и отражается от нее вверх; так обходит он ломаной линией земной шар в пространстве между верхней границей тропосферы и нижним слоем Хивисайда, пока не попадет в менее ионизированный слой воздуха и не достигнет уже земной поверхности. Этим объясняются капризы различной слышимости – так называемое явление фединга. Однако очень короткими волнами огромной мощности, пущенными отвесно вверх, по-видимому, удавалось пробить оба «панциря» и улететь в звездное пространство – по крайней мере такие лучи не возвращались на Землю.

Задачею Пуччи было «пробуравить» эти два «панциря» мощным коротковолновым лучом при помощи «прожекторных антенн» и установить надежную связь Земли с «ковчегом». И это удалось Пуччи. Несмотря на то что в небе ярко светило солнце и воздух, следовательно, был ионизирован. Пуччи при Гансе пустил радиолуч, и луч не вернулся.

– Поехал! – сказал Пуччи и рассмеялся. – Земля – Нептун. Четыре с половиной миллиарда километров. Луч может быть там через четыре часа. А? Хорошо так летать? Пуччи плюс Цандер сделают! Но еще много, много, много работать! Прожекторный антенна плох. Надо лучше. Энергии надо колоссально много. Дорогие депеши Земля – Венера. Работать будешь – много научу. Только ты у меня смотри! – И Пуччи потряс Ганса с силой, которой от него нельзя было ожидать.

Пуччи помогали в работе три молодых инженера. Они были говорливы, веселы, расторопны. Но Пуччи не очень был доволен ими.