Положительная характеристика

За неделю до командировки в Иркутск. Они сидели в уютной и чистой подсобке, на двери которой висела выцветшая от времени и потрескавшаяся табличка. Старший мастер. В старом здании мастерских было пусто. За бутылкой коньяка шёл неспешный разговор. По большей части говорил мастер, немолодой, уже слегка захмелевший мужчина с залысинами.

– Если б я тебя Вовка с детства не знал, ни в жизни бы не взялся за эту работу. А если для полезного дела, то оно тогда пожалуйста, всегда готовы помочь соседу. Я, когда узнал, что ты в кремлёвской охране служишь, очень обрадовался. А в форме с лейтенантскими погонами увидел-совсем загордился за тебя, прям распирает меня. Значит, хочешь первое место на соревнования занять по стрельбе? Такая мечта-идея мне понятна. И пуля тебе особенная нужна, выточенная?

Гость, пожёвывая бутерброд с сыром, кивал в ответ.

– Сделал я тебе пулю из той болванки что ты принёс. С такими допусками и припусками что ты ахнешь. Точил по старинке, но на всякий случай взял у начальства лазерный штангельциркуль, дорогущий зараза. Всё сошлось, как раз под твой калибр, нарезы канала ствола, шаг, направление нарезов-всё всё учёл и не забыл. На вот твою записку, забери и сравни если сможешь, конечно.

Старший мастер крякнул от удовольствия и налил ещё по одной. Выпили-закусили. Гость поднялся и собрался уходить.

– Только я тебе вот что скажу на счёт металла. Никакой это не спецсплав. Я же в этом толк знаю. Перед обработкой на станке я твою болванку на наждаке попробовал. И по цвету искр могу точно тебе сказать-галимая железяка это низкоуглеродистая. Обманули тебя Вовка. Когда я к бабке в деревню в Смоленскую область ездил на каникулы в детстве, то находил гвозди ржавые в старом сарае, полуразвалившимся. Бабка говорила, что этот сарай её пра-пра-прадед строил. Вот он и стоит три века-не развалится. Вот я из этих гвоздей делал заточки, чтоб от местной пацанвы оборонятся было чем. На ручном наждаке затачивал, точнее-на ножном, на педаль жмёшь -давишь и он крутится. Так вот там такие же искры были, я на всю жизнь запомнил. Так что, из старых гвоздей твоя болванка отлита, а не из спецсплава. Но я обещал-сделал. Теперь сам решай. На, забирай свою пулю.

Гость ушёл, а мастер поплёлся не торопясь, обходить свои владения. Он шёл между станками и с любовью трогал их станины. Моргнул свет на потолке, после чего один из станков включился. Что за чертовщина, от перепада напряжения что –ли такая напасть. Сейчас выключу. Он подошёл к работающему станку, тому самому, где точил пулю. Его любимому. И, вопреки всем правилам и требованиям техники безопасности, поленившись обойти станок, потянулся к выключателю через работающий вал. Он делал так сотни, тысячи раз на автоматизме. Но в этот раз всё пошло не так. Мастер жал и жал эту чёртову красную кнопку, а станок и не думал останавливаться. Из-за пазухи вывалился конец мохерового шарфа-подарок тёщи на свадьбу. Мастер наклонился ещё ниже, чтоб посильнее нажать на кнопку, в голове зашумело от выпитого и в этот момент шарф зацепился за вращающийся вал. На следующее утро полуслепая старушка-уборщица вызвала скорую, увидев кровь на полу и валявшиеся рядом с работающим станком ботинки. Обесточили мастерскую. К станку подошли двое-фельдшер скорой и сержант из вызванного наряда полиции. Обоих тут-же вырвало от увиденного.

Поздним вечером на подворье монастыря в самом центре столицы появился человек в форме полковника медслужбы. Он обратился с просьбой к подошедшему монаху-проводить его к настоятелю, есть договорённость о встрече. Монах не удивился-обычное дело принимать посетителей за полночь. Он довёл полковника до дверей кельи и постучал. Дождался ответа и ушёл. Полковник вошёл в просторную и уютную келью.

– Благослови отче!

– Господь благословит, что случилось?

– Не случилось, но скоро случится.

– Тогда рассказывай подробно, отец Амвросий.

Обратился к вошедшему настоятель монастыря отец Тихон. Полковник начал свой рассказ.

– На Пасху был я в Дивеево, -начал отец Амвросий, знакомый многим как Михалыч, врач из группы сопровождения выездных бригад охраны.

– Приложился к мощам батюшки Серафима, как обычно прошёл канавку, съездил на родники, отстоял службу. А перед отходом ко сну во время молитвы мне было видение. Я конечно слышал о подобных вещах, но чтоб такое произошло со мной, грешным, не мог даже и помыслить. Когда я стал Молитву Господню дочитывать, рядом как будто возник образ старца Саровского. И календарь, что ты мне на Рождество подарил, красочный такой необычный. Точнее даже не сам календарь, а листок из него с датой, 7 июня. Это не всё. Прошлой ночью мне кошмары всякие снились, просыпался то и дело. Наконец, встал перед образом Спасителя на молитву-полегчало. А когда под утро засыпал, то ли привидилось, то ли приснилось. Батюшка Серафим с берёзовыми веточками в руках. Смотрит с укоризной и вроде как говорит что-то. А когда я проснулся утром, у меня слова в голове: исполни свой долг. На 7 июня у нас назначена поездка в Иркутскую область. У меня к этой поездке сердце не лежит, не могу туда ехать. Пробовал говорить о переносе сроков-наотрез отказался. Дескать, график очень плотный, нельзя нарушать. И добавил, если есть сомнения-усильте охрану, но от поездки не откажусь. Вот так. Только смысла усиливать нету никакого, потому как это кто -то из своих будет, из ближнего круга.

– Так прогони всех срочно через полиграф, в гипнотическом трансе побеседуй, замени всю выездную бригаду, наконец.

– Нет, отец Тихон, это не поможет. Тут вмешались силы помощнее американских со всем их НАТО, пострашнее всех запрещенных с их шахидами. Это я тебе как человек, пять лет занимавшийся отчитками и изгонявший бесов из заблудших душ, говорю. Давно знаком я с этой бесовщиной, чую её. Тут полиграф не поможет, да и обычные методы не годятся.

Настоятель монастыря задумался.

– Так, привезёшь перед вылетом все стволы выездных смен ко мне сюда. Сам привози, один. Проведём чин освящения оружия. Всех отправишь на медкомиссию на весь день. С прививками и всё такое. По поводу оружия скажешь, что перепроверить пристрелку надо в лазерном тире без стрельбы, что бы потом не чистили до отлёта, пирамиды оружейные сам опечатай и опломбируй. Это первое. Второе. Поезжай в храм, в Старом Симонове, на Восточной, ты знаешь. Там местный настоятель освятит образок на мощах преподобных Пересвета и Осляби, я напишу записку. Образок перед вылетом оденешь на шею Самому, только что бы никто не видел, сообразишь, как сделать. И наконец, последнее, что можно и нужно сделать. Поедешь в Кремль в музейный комплекс, Елене Юрьевне я позвоню или сам к ней поеду. Так вот, в Архангельском соборе Кремля возьмёшь икону Влахернскую, в Иркутске отвезёшь икону в Знаменский монастырь. С Митрополитом Вадимом свяжусь сразу после нашего разговора, он всё организует. Когда будешь передавать ему икону, назовёшь время покушения, самое удобное, по-твоему. Главное-не ошибись со временем, отец Амвросий. Всё, ступай с Богом. Много дел предстоит успеть выполнить.

Настоятель благословил отца Амвросия и когда тот вышел, потянулся к телефону, стоявшему на тумбочке. Вот он наконец и пригодился, телефон станции АТС-1.

В проходе появился штурман. Авиабаза Белая, заходим на посадку-всем приготовиться. Метеоусловия нормальные, ясно, штиль. Самолёт слегка тряхнуло, и он плавно покатился по взлётно-посадочной полосе. Через несколько минут двигатели, взревев, остановились. Открылась рампа, пошла выгрузка личного состава и спецтехники. Разместились в отдельно стоящем пакгаузе на краю аэродрома, вдали от взлётной полосы. Выставив боевое охранение, разобрали багаж. После 2-х часового отдыха подошёл транспорт, и все выдвинулись в Иркутск. Там разместились в казарме военного училища, курсанты которого находились далеко на полигоне. После проверки оружия и снаряжения и постановке радиостанций и других приборов на зарядку, проверки всего оборудования на работоспособность, пошли в столовую. Курсантское меню не отличалось разнообразием, но было вкусное и главное-полезное. После приёма пищи всем было приказано переодеться в гражданскую одежду и собраться на плацу. Выехали на рекогносцировку. После окончания работы на местности поступило предложение посетить местный храм и причаститься тем, кто к этому готов. Остальные же ставили свечи и подавали записки-кто за здравие, кто-за упокой родственников и близких. Два напарника, снайперы первый и второй номера боевой двойки вошли на территорию Храма. После ворот Жаров и Беляков остановились.

– Ну ты идёшь?

– Сейчас. Живот закрутило от курсантских харчей, где тут туалет?

– Вон будка за кустами сирени, видишь?

– Да, ты иди, а я позже подойду.

На входе в храм стоял Михалыч и внимательно смотрел на входящих.

– А где Жаров?

– Живот прихватило-туалет пошёл искать.

Когда весь личный состав выездной бригады собрался в церкви, полковник зашёл последний, сняв головной убор и закрыв за собой дверь. Когда служба закончилась и все стали выходить из храма, Михалыч уже стоял сбоку на ступеньках и незаметно фиксировал выходящих сотрудников на диктофон. Так, Жарова нет, идём искать бедолагу. Подойдя к сооружению МЖ, он услышал характерные звуки рвоты, доносящиеся из-за сарайчика.

– Всё будет хорошо, Михалыч, выпью ещё литра два воды, окончательно проблююсь и через час буду как огурец. Траванулся чем -то в столовой, а скорее беляшами вчерашними. Жалко было выкидывать. Полчаса, Михалыч и я в норме.

Вскоре расселись по автобусам и поехали в училище. 7 июня, в воскресенье, на второй день визита, засобирались в область. Осмотреть наиболее пострадавшие районы. Выезд наметили на девять часов. С утра ОП плохо себя чувствовал, что случалось крайне редко и решил поплавать в бассейне, прийти в себя. Вода лечит и не только святая. Времени до отъезда было достаточно и полковник Иван Михайлович Богадельщиков, одев свою привычную форму с погонами врача медицинской службы, направился в древнюю церковь неподалёку, которую он давно мечтал посетить. Погоны свои он носил по праву, так как долгий период своей жизни был военным врачом. Полевым врачом, спасая бойцов на поле боя. Чего только не было в его жизни. Срочная служба на беспокойной погранзаставе. Военно-медицинский институт, заочно оконченный во время службы в 9-м Управлении, знаменитой Девятке. Внезапный перевод в ОУЦ, Отдельный Учебный Центр, попросту в не менее легендарную ГСН Вымпел. Где на тот момент требовались свои штатные медики с хорошей оперативной подготовкой. Боевые стажировки в составе Каскада в Афганистан, командировки в жаркие страны где сам был ранен не раз. После очередного ранения, самого тяжёлого, во время восстановления стал часто посещать один московский храм, где тесно общался с настоятелем, в лице которого приобрёл духовника, духовного отца и пастыря. Стал помогать проводить службы, так как ещё в юности интересовался православием и изучал библию, другие духовные книги. И постепенно проникался этой святостью. Так Иван Михайлович стал священником. Через некоторое время после рукоположения, оказался отец Амвросий далеко от Москвы в Приуралье. Там в нём открылся необычный дар-изгонять бесов из одержимых людей. По-современному говоря, занимался экзорцизмом. Пять лет к нему в старенький и слегка покосившийся Храм возили одурманеных и очарованных, взбесившихся и одержимых из ближайших районов и областей. А по личной просьбе своего духовника он принимал посетителей из двух столиц. Особенно много было из культурной столицы, попросту, Питера. Был один случай, которого он даже не запомнил, который случился на Пасху, когда он вёл богослужение в церкви. Отец Амвросий обратил внимание на невысокого, крепкого человека в тёмно-сером костюме и галстуке и когда встретился с ним глазами, безошибочно распознал в нём коллегу по службе в госбезопасности. Не ошибся, так как этот мужчина подошёл к нему после крестного хода и попросил о помощи. Отец Амвросий поинтересовался о роде деятельности просителя. Тот кратко всё объяснил. Да, служил в ГБ в разведке, сейчас в Питерском Управлении, увольняется, так как работает в Ленсовете. Приехал не один-привёз дочку своего начальника. С запиской для отца Амвросия от его духовника. Тот сейчас в Епархии Санкт-Петербурга, знаком близко с семейством девочки. Просит помочь и посылает своё благославление на отчитку. Не все церковные иерархи положительно относились к такого рода вещам, считая отчитки не православной традицией. А кто и кощунством, ведь только Господу дано было переселять бесов из заблудших душ в стада свиней и топить тех в море. Отец девочки, известный в демократических кругах человек, очень переживает за дочку. Что в свою очередь мешает его работе, такой нужной сейчас для людей. Человек он хороший, честный и справедливый. Врачи сказали, что это не их сфера деятельности. А в психушке девочке не место, как сказал один святило наук после осмотра. Надо идти в храм. И вот мы здесь. Помогите, отче. Отец Амвросий помог, успешно использовав свой дар. Вскоре он забыл эту историю, как и десятки похожих как две капли историй. Но не забыл её тот, кто привозил девочку. По прошествии многих лет занесло Ивана Михайловича в Северную Пальмиру. Занесло по болезни, открылись старые раны, да и здоровье пошатнулось-возраст! Сначала в Военно-медицинскую академию имени Кирова на консультацию. Оттуда прямиком в 442-й окружной госпиталь. Работали в нём когда-то Бехтерев, Пирогов, Склифосовский. И сейчас ученики их учеников продолжают лечить ратных людей. Там Михалыча посетил его духовник, ставший к тому времени Митрополитом. И обратился с необычной просьбой. Предлагалось после лечения и восстановления здоровья вернуться на военную службу. Причём очень необычную службу, узнав о существовании которой, многие обыватели покрутят пальцем у виска. И ответят со смехом рассказавшему что это полный бред. Называлась эта служба незатейливо. Отдел медицинского сопровождения выездных смен службы безопасности Главка охраны. Работали в нём как обычные медики-реаниматологи, так и не совсем обычные типа Ивана Михайловича. Михалыча, как его называли свои из-за возраста и душевного характера. Власть-она от Бога, сказал тогда Архимандрит. А эта власть особенная, при ней отечество наше возрождается и станет могущественным и нерушимым. А с ним и Церковь наша Православная. И пришлось Михалычу на склоне лет заняться необычными вещами-защищать власть от сил демонических, насылающих порчи и проклятия. Попросту говоря, от душевно больных, озабоченных и озадаченных, и разных ненавидящих власть за собственную лень и жадность. Справлялись Михалыч и его отдел с этим успешно, свидетельством тому политическое долгожительство человека, который когда-то привез к отцу Амвросию дочку своего начальника. И вот он, особый случай. Особый случай-это когда не раскрывается основной парашют и необходимо принять решение на раскрытие запасного. Термин такой- вспомнил Михалыч.

Выйдя из машины за квартал до Храма, который Михалыч так мечтал посетить, направился пешком. На паперти старой церкви сидели нищие попрошайки и с ними местный дурачок, юродивый Гришка. Михалыч достал кошелёк и роздал что мог просящим милостыню. Гришка ничего не взял, а когда Михалыч собрался продолжить путь, потянул того за китель.

– Отче, а ведь сегодня Пятидесятница. Помнишь, что тебя батюшка Серафим сказал? Отче, а про полдень он ничего не говорил, а, отче? Про полдень?

Остальные нищие зашикали на дурачка и замахали руками.

– Что пристаешь к военному человеку, дурень? Какой он тебе отче, он же полковник!

Михалыч развернулся на ступенях и пошел, почти побежал обратно к машине. Пятидесятница, по- другому Троица, ветки берёзовые в руках старца Дивеевского, полдень. В полдень всё случится! Как говорит молодёжь-пазл сложился.

Все подразделения выездной смены выдвигались в разное время. Оперативно-розыскное и мышки-наружки, то есть наружного наблюдения, выехали загодя с вечера прошлого дня. В ночь выдвинулись контрснайперское и московские комендачи. Далее-специалисты из РЭР, радиоэлектронной разведки. Эти выехали задолго-задолго до всех. Спецы из РЭБ, радиоэлектронной борьбы на своих замызганных и неприметных тарантайках с глушилками обозначали периметр запретки. Комендачи местного Управления в ДПСной форме и на машинах с мигалками отправились перекрывать дороги и просёлки. С ними спецназ УСН. Различные другие службы на различном другом транспорте. Обычная рутина для всей службы безопасности, но не для Михалыча и его отдела. Влахернскую икону, подарок царю Алексею Михайловичу, он загодя отвёз в Знаменский монастырь. И скоро вся братия, и все сёстры, и прихожане должны были приступить к особой молитве, смысл которой был понятен трём посвящённым в это таинство людям. И пик этой молитвы приходился на полдень.

Расположились очень удачно на заранее выбранной позиции. Лариску поставили на крыше водокачки, с вечера разобрав часть крыши и замаскировав антиснайперский радарный комплекс обломками шифера и досками. Сами расположились чуть ниже, на крыше коровника с односторонним скатом в удобную сторону. Обустроили лёжку, замаскировав привезённым картоном под надстройку для вентиляции. Обзор был лучше некуда. Скот и людей успели эвакуировать, никто не докучал расспросами. Коровник с водокачкой стоял на небольшой возвышенности и оказался незатопленным. Стрижа, резиновую моторку, спрятали в коровнике. Плыли по темноте пользуясь инфракрасными ПНВ и спутниковой навигацией. С крыши открывалась панорама затопленных посёлков. Как на ладони лежала искусственная дамба, которую недавно возвели бойцы МЧС и оставшиеся местные жители. Она преградила дальнейшее движение стихии. Именно здесь на дамбе планировалась выездная прессконференция, после осмотра нанесённого ущерба. Послышался звук двигателей вертолётов. Первый номер залёг на коврик, прильнув к прицелу винтовки. Второй номер, а им был лейтенант Жаров, расположился строго по оси канала ствола первого номера над ним с трубой на треноге с 50-кратным увеличением. Удобно усевшись на маленьком складном стульчике, он составлял одно целое с первым номером, словно прилёгший отдохнуть мифический кентавр. У первого номера оптика попроще-24кратная, но и задача несколько другая. Каждые пять минут Лариска, в оригинале производителя-Клэрисс, выдавала метеоданные, которые вносил в баллистический калькулятор Жаров. Скорость ветра у среза ствола, его направление, ветер в самой верхней точке траектории полёта пули, где она проводит более пятидесяти процентов времени. Что в свою очередь является очень важным фактором. Температура воздуха, влажность. Местность над которой пролетает пуля-суша, вода. Пересекая водную поверхность, пуля изменяет свою траекторию. Температура боеприпаса, холодный, то есть первый выстрел. То есть все те факторы для последующего внесения боковых и вертикальных поправок в прицеле. Все нужные параметры компьютер Ларисы выдавал в проводные наушники снайперской пары во избежании обнаружения в эфире. Вертушки прошли низко, метров 30-50 от земли. Два Ми восьмых и звено Двадцатьчетвёрок. Ми восьмые зашли на посадку, а Двадцатьчетвёрки встали в карусель, прикрывая посадку. Когда шум и ветер от вертолётов слегка улеглись, Жаров прильнул к окуляру. В зрительную трубу с 50-кратным увеличением толковый снайпер видит вихревой поток, оставляемый пулей за собой в полёте. Если очень точно соблюсти соосность ствола винтовки первого номера и зрительной трубы второго, идеально совместить параллельность двух этих предметов относительно друг друга то это возможно. Можно произвести нужные поправки ещё в полёте пули по её вихревому следу и в случае повторного выстрела мгновенно выдать коррекцию по прицельной сетке трубы второго номера, так как прицельные сетки на оптике обоих снайперов совпадают. Расстояние до ОП составляло 1020 метров, расстояние до предполагаемых целей 1590 и 2015 метров соответственно, по дальномеру в руках Жарова. Очередные поправки были внесены, Точность расчётов Ларисы и Жарова совпали, и боевая пара изготовилась к открытию огня по команде от начальства, Лариски или второго номера их пары. Лейтенант Жаров послушал переговоры по закодированной транковой связи, доклады его коллег, распоряжения и приказы начальства. Выключив радиостанцию, он отложил её в сторону, делать категорически запрещалось. Но Жаров сделал свой выбор и ему было плевать на запреты. Он последний раз взглянул в свой лазерный дальномер Лейка 21. Расстояние до свежесколоченной трибуны составляло 918 метров. Лидар и метеостанция Кестрел 4000 Ларисы выдали очередную информацию: Текущая, средняя, максимальная скорость ветра, температура воздуха, приведённая температура и относительная влажность, точка росы и высота над уровнем моря, плотность и давление атмосферные и т.п. Цели не обнаружены-заключила Лариса. Антиснайперский комплекс имел в своём нутро блок запроса Свой-Чужой. И когда Лариса обнаруживала оптику-снайперские прицелы, бинокли, дальномеры и т.п, то в доли секунды посылала запрос от блокконтроля. На который от такого же блокконтроля приходил закодированный ответ-свой! Если же ответ не поступал или код был неверный, Лариса выдавала координаты обнаруженной цели контрснайперскому подразделению для последующего уничтожения или принятия превентивных мер. Был случай, когда снайпер охраны чуть не открыл огонь по появившемуся в окне прицелу, оказавшемся подзорной трубой. Затем из-за занавески показался мужчина, который дал затрещину своему незадачливому отпрыску и отобрал оптику. Занавески задёрнулись. Если бы Лариса сама приняла решение и открыла огонь (она может быть вооружена винтовкой .50 калибра) то в комнате были бы два трупа-отца и его недисциплинированного сына. Говорили же строгие квадратные дяди-к окнам в это время не подходить. Именно поэтому последнее слово за снайпером-человеком. Жаров осторожно извлек из своего подсумка магазин от винтовки первого номера, извлёк патрон и отбросил назад через спину. Вынул из потайного кармана такой же, но с самодельной пулей, аккуратно вставил его в магазин и убрал обратно в подсумок. В зрительную трубу хорошо были видны люди, вышедшие из вертолёта и подъехавший кортеж. Лариса продолжала что-то бубнить своим монотонно-электронным голосом, и Жаров вынул микрофон из уха, сунул его в нагрудный карман разгрузки. Посмотрел на свои надёжные Сейко-без пяти двенадцать, как планировали. Вспомнил поговорку и ухмыльнулся. Сейко- разумное доброе вечное. Аккуратно расстегнул кобуру на бедре и вынул Вектор. Сначала хотел работать штатным ножом, Карателем, очень удачной разработкой Скрылёва. Но передумал. В кевларовом бронике лежащего перед ним первого номера были титановые вкладыши и нож мог изменить направление, застрять в конце концов. Началась бы возня и всё такое. А Вектор, он же СР-1, пробивает головку цилиндров автомобиля с пятидесяти метров и таких бронежилетов при стрельбе в упор может пробить пачку. Строго говоря, все четыре версии оружия, СР-1 СР-2 СР-3 и СР-4, созданные для спецназа госбезопасности, являются произведениями искусства. Оружейного искусства, конечно. Компактность, скорострельность, прицельная дальность, живучесть стволов, выдерживающих такие нестандартные, особые боеприпасы, всё говорит за исключительные качества этого комплекса. Не убирая дальномера от глаз, Жаров наклонился над спиной старшего лейтенанта Белякова и прислонив ствол к бронежилету, нажал на спусковой крючок.

Михалыч находился рядом с импровизированной трибуной, на которой расположились журналисты. В ушах звенело, как перед прыжком с пяти тысяч и ноги налились свинцом. Михалыч отошёл в сторонку и сел на мешки с песком. Подошёл порученец и сказал, что звонили из монастыря, просили передать что основная служба началась. Михалыч отпустил его и посмотрел на часы. Пять минут до полудня. Он встал и подойдя к воде, присоединился к молитве. К древней молитве, в которой говорилось о непрестанной брани, то есть битве с врагом рода человеческого. Эта молитва читалась и велась сейчас во многих храмах страны. Священники и прихожане не понимали, почему вопреки существующему распорядку, канонам, читается какая-то другая молитва. Но, к счастью, церковь не страдала демократизмом и повсеместно в это время во многих храмах и монастырях читалась именно эта древняя и малопонятная молитва. Единоначалие часто даёт свои положительные результаты и слова молитвы, повторённые за священнослужителями тысячами, десятками тысяч верующих голосов, усиливали её действие. Многие понимали необычность происходящего, вслушиваясь в слова молитвы. И принимая надвигшуюся угрозу, молились всем сердцем, всей душою. Как когда-то молились их предки в осаждённых храмах. К полудню это священнодействие достигло своего апогея. В это же самое время Жаров прислонил ствол пистолета к спине напарника и нажал спуск. Выстрела не последовало, а напарник поднял голову и обернулся. Дело в том, что Жаров находясь в различных местах службы и учёбы, стрелял в основном из различных винтовок и автоматов. Если же дело доходило до пистолетов, то это был ПМ, Варяг или ГШ-18, Стечкин, иногда Глок. Здесь же в Службе безопасности он получил штатный CР-1, то есть Вектор. А у этого уникального пистолета два предохранителя, которые не надо перещёлкивать туда-сюда, смотря где у него красная точка под флажком предохранителя. Как это у большинства пистолетов. Причём у одних, типа Вальтера и Беретты, флажок предохранителя поднимается вверх для ведения огня, у других же, отечественных моделях надо опустить флажок вниз для снятия с предохранителя. Здесь –же надо просто крепко сжать его в ладони и нажать на спусковой крючок. И всё! Выстрел. Зажав этот пистолет крепко в ладони, компенсируется мощная отдача и одновременно выключается предохранитель, расположенный на тыльной стороне пистолетной рукоятки в виде выступающей из корпуса клавиши. Второй предохранитель расположен непосредственно на спусковом крючке в виде кнопочки, то есть миниатюрный шпенёк, который утапливается в курок при нажатии. Для производства выстрела после досылания патрона в патронник, попросту передёргивания затвора, надо сжать рукоять в ладони и нажать спуск. Этот пистолет можно носить заряженным годами, ронять его, не боясь самопроизвольного выстрела. Но в тот самый решающий момент, когда на карту поставлена собственная жизнь, опередить врага на доли секунды, не тратя их на снятие оружия с предохранителя. Вот такой пистолет оказался в руках у Жарова, которому ранее не доводилось стрелять из Вектора, хотя он был с ним знаком. А будучи инструктором по огневой подготовке и завоевав звание лучшего снайпера Главка на последних соревнованиях, не удосужился пострелять из нового для себя пистолета. Он сам принимал зачёты по стрельбе у коллег, не приобретя стойкого навыка стрельбы из Вектора. Встретившись глазами со своим первым номером, Жаров сильнее сжал рукоятку и произвёл выстрел. Ствол пистолета, застряв в складках кевлара, заглушил звук, до дамбы был почти километр и кружащие над местностью вертолёты поддержки создавали шумовой фон. Жаров оттащил за ноги старшего лейтенанта и лёг на его место. Привычно выдернув обойму из стоящей на сошках винтовки, достал свою и вставив её на место, прильнул к окуляру винтовки. Цель обозначилась в прицельной сетке так явно, что кажется-протяни руку и коснёшься пиджака ОП. Указательным пальцем правой руки он сделал два движения затвора. Движением на себя затвор освободил патрон из обоймы, под воздействием пружины подав его из обоймы. Движением от себя затвор загнал патрон в патронник и запер его. Оставалось нажать на спусковой крючок.

В жизни любого человека бывают моменты, когда он, попав в трудную ситуацию просит о помощи высшие силы. Некоторые осознано молятся Богу или божеству, духам, идолам, ками и всему во что верят. Известный учёный на вопрос о подкове, висящей у него над дверью, сказал, что неважно-верит он в неё или нет, главное-это (подкова на счастье) работает. Когда в прицельной сетке винтовки чётко обозначилась цель и часы пропищали полдень, Жаров начал плавно, как учили, выбирать спуск, задержав дыхание. Он делал это сотни, тысячи раз на стрельбищах, десятки раз в жизни по живым мишеням. Но то, что произошло сейчас, повергло его в шок. В сетке прицела он увидел двух воинов на лошадях, одного в старинных русских доспехах, другого без доспехов в простой рубахе с накидкой с вышитым крестом и копьём в руке. Лошади гарцевали, загораживая цель и поднимая пыль. Жаров прорычал богохульную ругань в адрес витязей и смахнув так некстати навернувшиеся слёзы, повторно попытался прицелиться. Но ничего не увидел. В прицеле был туман. И в дальномере, который больше не показывал расстояние до цели был туман, и в зрительной трубе, и в бинокле. Густой туман или необычный дым, или непонятно что заполнило всю местность вокруг дамбы, полностью скрыв всех, включая приземлившиеся вертолёты. Жаров бросился вниз и забежал в коровник. Выволок Стрижа на берег и столкнул в воду. Рюкзак с личными вещами лежал в лодке. Жаров завёл мотор и стал выводить лодку на большую воду. Молитва, произнесённая десятками тысяч верующих голосов, достигла своей цели.

В камере Лефортовского следственного изолятора Володя Жаров предавался воспоминаниям. Читать он не любил, компьютера в камере не было. Оставалось вспоминать свою жизнь, такую короткую, но яркую и насыщенную событиями. Чаще всего вспоминалось детство, старая бабкина квартира в Богородском, возле Лосинова острова. Вспоминалась сама бабушка, тихая добрая старушка. Будучи очень набожным человеком, бабушка брала с собой внука в Богородский храм, стоявший почему-то в низине. Родители Володи были заняты на работе весь день, поэтому летние каникулы он проводил у бабушки, за исключением двух недель в конце августа, когда они втроём ездили на море. Володя был выше своих сверстников, но рос застенчивым и молчаливым, абсолютно незлобным. Этим и пользовалось местное хулиганьё. Для них приезд Володи был просто праздником каким то, которого местная шпана ждала целый год. Когда бабушка посылала его в магазин или за газетой, или ещё куда, эти дети, стоявшие на учёте в милиции, эти так называемые дети, караулили его у выхода из магазина. А затем гоняли по всему району, как зверя. И загнав наконец в какой-то подворотне, начинали экзекуцию. Сначала это были пощёчины и оплеухи. А когда у Володи от обиды начинали течь слёзы ручьём, и он пытался отталкивать и отпихивать от себя обидчиков, они сбивали его с ног и начинали пинать его. Не сильно, не пытаясь покалечить, но максимально унизительно. При этом произнося всякие пошлости и гнусности. Было ужасно стыдно и обидно, что он такой рослый и крепкий мальчик и не может за себя постоять. Он пытался заниматься боксом, но в первом же спарринге весь сжался-съёжился в ожидании ударов. И так все три минуты раунда, терпеливо снося удары соперника. Что бы тренер не делал, как бы не пытался заставить Володю работать руками, всё было бесполезно. В конце концов через месяц занятий тренер пригласил родителей на разговор. Когда стало ясно, что родители не придут, тренер запретил посещать зал, напоследок посоветовав сходить к врачу-психиатру. Хулиганьё в очередной раз поглумилось над незадачливым боксёром, так как двое из шайки ходили в тот же зал что и Вова и были свидетелями его спортивного роста. И издевательства только усилились. Однажды, во время очередного посещения храма, бабушка, встав на колени перед иконой, предложила внуку опуститься на колени и помолиться вместе с ней. После очередного избиения с особенными глумлениями, он был морально подавлен и находился на грани психического срыва. А тут ещё бабка заставляет его встать на колени на каменные плиты в душном и тесном храме! Ни за что! Он пробился сквозь толпу верующих к выходу и вырвавшись из храма, сорвал крестик, висевший на шее. Из-за которого он подвергался самым отвратительным надругательствам. Сердце в груди бешенно колотилось, в висках стучало и всё плыло перед глазами. Володя зашвырнул далеко в кусты сорванный крестик и посылая богу проклятья, бросился вон с территории храма. Долго трясся в трамвае, наконец вышел на какой-то остановке. Это были Сокольники. Бесцельно идя вдоль Оленьих прудов, Вова наконец пристроился на полуразрушенной скамейке, вокруг которой валялись пустые бутылки окурки и разный мусор. Тупо глядя в землю, он увидел разбросанные тут и там одноразовые шприцы. Скамейка являлась апофеозом человеческих пороков. И появление очередного персонажа не заставило себя ждать. На скамейку присел опрятно одетый мужчина в лёгком летнем плаще с несуразной тростью в руках. Как будто только что со съёмок очередного фильма по рассказам Чехова. Педофил? Наркоман? Просто алкаш, спившийся интеллигент?

– Нет, Вова. Ни то, ни другое, ни третье.

Неужели я это вслух сказал-подумал Володя.

– Я знаю, как тебе помочь. Твой Бог отвернулся от тебя, и ты правильно сделал, что окончательно порвал с ним. Есть по-настоящему могущественная сила, способная тебе помочь. Церковь ненавидит эту силу, считая вселенским злом. Многие боятся этой силы, считая нечистой. А я так тебе скажу. В проклятого тобой Бога верят миллионы и ему нет дела до всей этой толпы. Да даже если бы Он был добрым и справедливым, как говорят его сторонники, хватило бы ему времени и сил помогать всем этим миллионам, слушая их бесконечное нытьё и алчные просьбы? А этой силе, которую многие просто не понимают, поклоняется столь малое число людей, что у неё находится время выслушать и понять, и помочь каждому адепту, принявшему эту веру. Да, Володя, это тоже вера, с такими же своими обрядами и канонами, ритуалами и обычаями.

Володя сидел, крепко вцепившись руками в скамейку что бы не вскочить, и не убежать, и не верил, что это происходит с ним.

– И одним из ритуалов является подписание договора. Ну, как, скажем при трудоустройстве на работу или на учёбу, или получении кредита или оформлении страховки. Сущий пустяк.

В руках у него появилась бумага какого-то песочно-горчичного цвета, похожая на картонку от обуви. На картонке был текст на непонятном языке, написанный вроде бы чернилами.

– Это древний арамейский язык-здесь всё оговорено.

Володя поёрзал на скамейке и, зацепившись за гвоздь, поцарапал палец. Поднёс руку к глазам и увидел кровь на пальце. Он поднял голову в сторону незнакомца, тот кивнул ему мило улыбаясь, как самый близкий и любимый родственник. Володя кивнул в ответ и услышал, как кровь из пальца капнула на подставленную картонку с древними письменами. Кровь в момент соприкосновения издала шипящий звук и моментально впиталась в пергамент, не оставляя следов. На миг создалось впечатление, что в этот кусок картона можно лить кровь вёдрами-он всё впитает. Володя закрыл глаза и то ли заснул, то ли потерял сознание, то ли впал в транс. Только, открыв их снова, увидел утро следующего дня. Он буквально взлетел с этой гадкой скамейки и почуствовал такой необычный прилив сил и бодрости, такое ощущение душевного подъёма и безграничных возможностей, что ноги сами вынесли его к трамвайной остановке. Вернувшись домой он не обнаружил бабки. Наверное, в храме поклоны бьёт своему Богу. И лёг спать. Проснувшись вечером, он взял сумку со спортивными вещами и отправился в зал бокса. Тренер, увидев Володю в зале, был немало удивлён. Одна тренировка и я больше не приду. Заинтригованный тренер молча кивнул и продолжил работу не лапах. Первым же спарринг партнёром в конце тренировки оказался Вовкин обидчик. Крепкий парень с наглой мордой и носом-лепёшкой. Он демонстративно выплюнул капу в полотенце тренеру и полез на ринг. После второго удара он рухнул на настил ринга. Из разбитого носа и губ текла кровь. Пока тренер приводил его в чувства в душевой, Володя стоял на ринге и оглядывал зал в поисках второго обидчика. Тот не заставил себя долго ждать, натянув боевые перчатки и зажав зубами капу, выбрался на ринг. Процедура повторилась, с той лишь разницей что очередной спарринг партнёр катался по рингу задыхаясь и судорожно всхлипывая от пропущенного в печень точного удара. Желающих работать в вольном бою больше не нашлось, и Жаров снял перчатки и вышел на улицу. Возле табачного киоска он повстречал остальную банду. Минут через пять бинты, которые он не стал разматывать в спортзале были в крови от разбитых носов, губ ушей и всего, что только можно разбить на лицах его оппонентов. Всё произошло между киоском Табака и Союзпечати и торцом жилого дома. На площадке три на три метра валялись пятеро местных хулиганов, которым некуда и невозможно было бежать, так как Вова стоял с четвёртой, открытой стороны и не давал возможности вырваться из импровизированного ринга. Многие поднимались и изрыгая угрозы и ругательства тупо пёрли на Жарова. Но получив очередную порцию зуботычин, отползали, отплёвывыясь кровью в зассаные углы своеобразного ринга. И только тогда, когда никто из них не предпринял попытки встать и прорваться, тогда Володя размотал окровавленные и порванные об обломки зубов бинты и швырнул в сторону наказанных недругов. Вечером бабки не оказалось дома, и Вова приготовил ужин и поев, спокойно лёг спать. На следующий день позвонили родители и сказали, что бабушка в больнице, она всю ночь искала внука и утром её отвезли с сердечным приступом. Надо бы к ней съездить и проведать, и отвезти фрукты. Володя никуда не поехал, а через неделю она умерла. Всё это вспомнилось Жарову в камере. Никаких угрызений совести и переживаний-простая констатация фактов. Дверь в камеру отворилась, вошёл Михалыч в своей привычной форме с погонами полковника медицинской службы. Выглядел он уставшим и постаревшим, в отличии от Жарова, отдохнувшего курортника.

– Я читал протоколы допросов. Местные следователи не верят ни в Бога, ни в чёрта, и им твои россказни про пулю из гробовых гвоздей и шкатулку с древними монетами до фонаря. Девку рыжую, которая тебе документы передавала, нашли. Да вот беда-у неё кататонический ступор и состояние только ухудшается. Пробовали разные методы допроса и гипноз в том числе-всё бестолку. На боль она не реагирует, хоть режь её на куски. Её бы и порезали-была б польза. Короче, ниточка эта считай оборвана. И узнать какая спецслужба или государство тебя наняли не представляется возможным. Спецы говорят, что все паспорта и кредитки подлинные и их невозможно изготовить в одном месте. Их возили в Ясенево, в ПГУ. Первый Главк, как он там сейчас называется? Во-во, в СВР, где наших разведчиков готовят. Там ахнули от увиденного качества и точности. Спросили-супершпиона поймали? Да, вселенских масштабов. Им невдомёк, что это всё для Володи Жарова, нашего сотрудника. Кто ж так постарался, а? Я-то тебе, Вова, верю. И для меня заключения всех этих святил из института Сербского, куда тебя направляли на обследование-пустой звук. И подписи ведущих психиатров страны-то же. Я ведь знаю, что ты, Вова, здоров. Расскажи-ка мне, Володя, как тебя угораздило с нечистой силой связаться. А особливо мне интересно знать, когда и при каких обстоятельствах ты душу свою бессмертную сатане продал.