Иешуа

ИЕШУА (задумчиво). Довольно юродствовать. Зачем ты пришел, мне понятно, а вот от кого… Неужто все-таки по своей воле?

ГОСПОДИН. Я же сказал тебе – меня попросили… Ты же знаешь, что по своей воле, исходя из собственного интереса, мне интереснее работать с отдельными… индивидуумами, осознающими себя возвышенными, сложившимися личностями, везде и всюду публично заявляющими о верности своим убеждениям, отрицающими зло и на людях всегда выступающими только за добрые дела, верность слову и закону… В их среде я всегда собираю самый богатый урожай… О! Чем выше мнение человека о себе, тем интереснее мне охотиться за той субстанцией, которой Бог наградил его при рождении… Зрелище того, как человек, совсем недавно заявлявший обществу о своей непреклонности и верности идеалам, предает их за кучку золота или должность, обнажая свою сущность, – приносит мне несказанное удовольствие. (Мечтательно.) Ах, что может быть интереснее, чем процесс установления глубины человеческой низости! Ни-че-го! Нет-нет, это я не о тебе! Мы с тобой на равных. Равные всегда играют в открытую. Да ты и никому и ничего еще публично не обещал, никак себя не проявил… И потом, ты же знаешь, что существует запрет даже на саму попытку получить с тебя мою обычную плату… Поэтому какой интерес мне приходить к тебе по своей инициативе?

ИЕШУА. Тогда… от кого же ты сегодня ко мне пришел? От Него? (Поднимает глаза и смотрит в небо.) Он отказывается от Завета?

ГОСПОДИН (выдержав паузу, задумчиво). Он, конечно, может отказаться… Его пути неисповедимы… (Решительно.) Но Он ни от чего не отказывается, и пришел я не от Него.

Пауза.

ИЕШУА. Тогда скажи, от кого ты пришел? И зачем пославшему тебя нужно, чтобы я отказался от своего выбора?

ГОСПОДИН. Зачем? Видишь ли… В этом «зачем» и состоит смысл искушения…

ИЕШУА (усмехнувшись, на несколько секунд задумывается, а говорит – медленно, с паузами). Ты хочешь предложить мне нечто, по твоему мнению, очень привлекательное и, конечно, очень… материальное…

ГОСПОДИН. Вот! Правильно мыслишь! Мне всегда было приятно иметь с тобой дело! С самой первой нашей встречи. Ты уже тогда показался мне особенным мальчиком… И потом, (далее говорит медленно, с расстановкой) после первой нашей встречи, мы всегда находили общий язык… (Говорит как обычно.) Разве ты забыл, как прекрасно нам это удавалось? Ты ведь не против, если мы сейчас вспомним, как это было?

ИЕШУА(поднимает голову и прикрывает глаза). Разве можно быть против таких воспоминаний?

ГОСПОДИН. Тогда…

Сцена затемняется.

Действие второе

Картина первая

Внешний двор Храма Ирода Великого. Израиль празднует Песах. Во дворе Храма, как и всегда в дни больших праздников, шум, гвалт, суета, кричат менялы, кричат продавцы жертвенных животных и голубей… В тени, у южной стены Храма, опершись на посох стоит Господин; он в дорогом белом халате с широким белым поясом, расшитом, как и халат, голубыми и золотыми нитями; на красиво отороченных рукавах и на поясе сверкают драгоценные камни – голубые и красные. На голове господина чалма с ниспадающими на плечи короткими концами. Господин часто смотрит в сторону входа в Храм, – он явно кого-то ждет.

На сцене среди народа появляется молодой человек в старом полосатом хитоне и верхней накидке, настолько выцветшими, что трудно определить их первоначальный цвет. На голове юноши – белый платок с шерстяной перевязью. За спиной – старая сумка или это, скорее, полотняный мешок, из которого выглядывает плотницкий инструмент. Юноша чуть выше среднего роста, смугл, очень худ, но шагает бодро, голову держит высоко, смотрит на всех открыто с едва заметной улыбкой. В его облике видна крайняя бедность, но в походке и в стати – уверенность в себе. В нескольких шагах от богато одетого господина он замедляет шаги и беспокойно оглядывается по сторонам.

ГОСПОДИН. Не меня ли ищешь, Иешуа?

Юноша останавливается, его беспокойство исчезает, он с любопытством смотрит на Господина. Через мгновение любопытство в его взгляде сменяется удивлением.

ИЕШУА(удивленно). Господин? Неужели… Шалом алейхем, господин.

ГОСПОДИН. Шалом. Ты узнал меня?

ИЕШУА(удивленно, немного растерянно). Да, я узнал тебя … (Торопливо.) Господин, тогда я был мал, а родители так быстро увели меня, что я не успел отыскать тебя в толпе и поблагодарить за свое спасение…

ГОСПОДИН. Ну, почему же – «не успел»? Разве твой поклон мне вослед не был твоим благодарением мне?

ИЕШУА (удивленно). А ты видел мой поклон?

ГОСПОДИН. Я его почувствовал. Только слепые сердцем не чувствуют благодарности. А у меня сердце зрячее. (Улыбается.) Что поклон? – сиюминутная благодарность. А на свете, юноша, нет большей благодарности, чем сохранение в памяти своей того, кто когда-то тебя спас, и признания своего спасителя через много лет. Вот ты сохранил в своей памяти нашу давнюю встречу… Что может большей благодарностью для меня, чем твоя память обо мне? Ничего! И сейчас я подумал, что и эта наша встреча не случайна…

ИЕШУА смущенно улыбается, отводит от ГОСПОДИНА взгляд. Впрочем, уже через несколько мгновений он овладевает собой и снова смотрит собеседнику в глаза.

ИЕШУА. Мне это неведомо.

ГОСПОДИН. Поверь мне, это так. Я знаю. Я очень много знаю… И здесь сегодня я ждал именно тебя. Я знал, что ты придешь сюда.

ИЕШУА. Разве такое возможно?

ГОСПОДИН. Конечно! Хотя бы потому, что добрые дела всегда имеют продолжение.

ИЕШУА (смущенно). Я тоже хотел хоть когда-нибудь встретить тебя, Господин.

ГОСПОДИН (с загадочной улыбкой). Твое желание только подтверждает справедливость моих догадок. По прошествии стольких лет ты помнишь меня, а это значит, что я должен благодарить судьбу за то, что когда-то встретился с тобой – человеком, помнящим добро.

ИЕШУА. Как же мне не помнить тебя, господин, ведь ты же спас меня. А разве тебе встречались люди, не помнящие своих спасителей?

ГОСПОДИН. Ах, юноша! Конечно, встречались. Таких людей много, а в будущем будет еще больше.

ИЕШУА (с сомнением). Господин, мне трудно поверить в это… Ты не ошибаешься?

ГОСПОДИН. Я? (Хохочет.) Я – и ошибаюсь!! Ох-хо-хо! Юноша! В будущем их будет так много, что они разрушат храмы, в которых раньше молились своему спасителю, а их начальники объявят, что люди должны верить только им, а не своему спасителю… Я ошибаюсь… Ох-хо-хо…

ИЕШУА (с удивлением). И люди поверили своим начальникам и отвергли спасителя?

ГОСПОДИН(преодолевая смех). И поверили, и отвергли…

ИЕШУА. Но почему?

ГОСПОДИН(окончательно перестает смеяться). Потому что начальники сказали людям, что только они, начальники, приведут их к счастью, а не какой-то спаситель…

ИЕШУА(с удивлением). И они поверили?

ГОСПОДИН(пожимает плечами). Ну что ты заладил – поверили, поверили? Конечно, поверили! Люди охотно верят тем, кто обещает им счастье… А счастье всем и всегда обещают только начальники.

ИЕШУА. Но… забыть… своего спасителя… ради… обещания… Это же против всех данных Богом законов и правил! Я даже не знаю, как можно назвать таких людей!

ГОСПОДИН(усмехнувшись). Сейчас таким людям нет единого определения, а в будущем они с гордостью будут называть себя атеистами…

ИЕШУА. Атеистами? Что означает это слово?

ГОСПОДИН(задумывается). Этим словом будут называть людей, не верящих в Бога…

ИЕШУА(с удивлением). Они будут безбожниками? Это возможно?

ГОСПОДИН. Тогда это будет возможно. Впрочем, люди, не верящие в Бога, есть и сейчас. Просто они скрывают свое неверие и потому живут среди вас… среди нас… Видишь ли, юноша, область веры настолько сложна, что я не поставил бы знак равенства между безбожниками и атеистами…

ИЕШУА (удивленно). Я не совсем понимаю…

ГОСПОДИН. Я тоже. Но так будет…

ИЕШУА. Но как понять то, что ты сказал: атеисты, но не безбожники? Разве такое возможно?