Элитарная философия. Интеллектуальный философский триллер с криминально-любовным сюжетом

Женя вышел первый, я за ним.

– Аврельчук! – Окликнул меня Виктор Сергеевич. – Пройдемся вместе? – Он показал рукой к выходу, при этом как бы пропуская меня вперед.

– Алена, тебе ведь нравится Женя? – Спросил он, пока мы шли. Меня застопорило, мурашки пробежали по всему телу.

– А с чего вы это взяли? – Спросила я, пытаясь закосить, под дурочку. Виктор Сергеевич в ответ улыбнулся.

– Я вижу, когда люди заинтересованы друг в друге. Это заметно по жестам, по взглядам, по вербальному и не вербальному поведению. – Я поняла, что деваться мне некуда, да и зачем скрывать? Личность Виктора Сергеевича почему-то вызывает доверие.

– Женька, интересный парень и веселый. Признаюсь, он мне когда-то нравился, даже может и до сих пор… – Я не закончила фразу. – Но он чересчур не серьезный, за ним не видно будущего. Нам уже не 14 лет, и если вступать с парнем в отношения, я хочу видеть за ним хоть какие-то перспективы.

– Увидишь. – Виктор Сергеевич не переставал улыбаться. – После нашей совместной работы ты узнаешь Евгения совсем с другой стороны. – Мы подошли к выходу и Виктор Сергеевич галантно открыл дверь и пропустил меня. Мы подошли к урне, он закурил.

– Будешь? – Он протянул мне синюю пачку, из которой торчали белые сигареты, не помню их точное название. Вообще я не курю.

– Спасибо. – Сказала я, взяв сигарету. Иногда можно, тем более, в такие моменты, грех не закурить.

– Советую тебе освежить в памяти пантеоны древнегреческих и древнеримских богов, мы также, завтра, затронем эту тему.

Я шла в сторону дома. Женя, как столб, застыл возле дороги и, как мне показалось, любовался парком. Я подошла сзади, и коснулась рукой его плеча, он вздрогнул.

– А, это ты. – Он улыбнулся.

– О чем думаешь? – Он сразу сосредоточил взгляд, на моей недокуренной сигарете.

– О том, как бы мне не начать курить. Сегодня вот чуть не сорвался.

– В каком смысле?

– Чуть не закурил, но вовремя остановился. – Он закатил глаза, как будто, благодарил высшие силы.

– Пойдем, прогуляемся в парке? – Предложила я, но мое предложение осталось без ответа. Я мысленно начинаю бранить себя. Почему?! Почему?! Зачем я это сказала?! Так не должно ведь быть! Такие предложения должен делать парень, а не девушка.

– Пойдем, улыбаясь, согласился он. Мой внутренний мир успокаивается. А, в конце концов, что в этом такого? Я ведь не переспать ему предложила. Если девушке интересен парень, то, по-моему, она может взять легкую инициативу на себя.

Когда мы быстро перебегали дорогу, он обхватил рукой мой локоть, мне стало приятно.

Деревья в парке еще были покрыты зеленой листвой, сквозь которую изредка проглядывала желтизна. Парк кишел народом. Основной составляющей посетителей были старики и дети. Мы с Женей заметили пожилую пару, которая прогуливалась медленным шагом в обнимку, меня умилила такая картина.

– Ты бы хотел так же? – Поинтересовалась я у Жени. – Дожить до такого возраста в любви и гармонии с женой. Скромно гулять по парку, как много лет назад и радоваться жизни.

– Алена, если честно, то я бы хотел дожить до старости, но мои мечты не сводятся к гармонии с половым партнером.

– А что бы ты хотел? – Удивилась я.

– Я бы хотел изменить мир. – Мечтательно заявил он.

– И как ты собрался его менять?

– Я не знаю. Но я понимаю, что, что-то здесь происходит не правильно. И я говорю не только про наш город, я говорю про целый мир, в общем! Последние годы меня не перестает покидать чувство, что люди не должны так жить. То, чему нас учат, с детства родители, на практике оказывается враньем. Кто-то может это пережить и двигаться сугубо к своей цели, а кто-то нет. Иного ломает жизнь и он так и не раскрывает свой потенциал, хотя мог бы.

– Жень, а ты ведь умный парень. – Добродушно говорю я. – Я это всегда знала, а сейчас и Виктор Сергеевич это подметил. Почему же ты тогда так плохо учишься? – В ответ Женя расхохотался.

– Алена, ты говоришь, как моя мама. Я не учусь, потому что не вижу в этом смысла. За всю мою жизнь, так никто мне и не объяснил, как мне может в жизни пригодиться большинство знаний, которые нам дают в учебных заведениях. Зато много раз мне объясняли, обратное. Мы уже с тобой не маленькие дети, большое количество наших знакомых не учится, а работает. И почти все говорят, что вся бурда, которую они учили в институте, в практической работе им не пригодилась. – Тоже верно, а почему тогда я хорошо учусь? Я ведь прекрасно понимаю то, что рассказал Женя. Родители заставляют? – Нет. Когда-то в детстве может и да, а потом как-то сама начала и без родительского контроля. Серебряная медаль в школе, красный диплом за бакалаврат. И какой в них смысл? Я ведь пыталась устроиться на работу, по специальности летом, меня никуда не взяли и красный диплом мне не помог. Зачем я тогда стала учиться дальше? Вот интересный вопрос…

Пока я не надолго утонула в своих мыслях, Женя не переставал распинаться, пытаясь изложить мне свой взгляд на мир. Он искренне был увлечен рассказом и даже пытался привести какие-то примеры, естественно, допуская в них огромное количество научных ошибок. Я не стала его исправлять, меня умиляла его искренняя увлеченность сказанным. Как я поняла, он очень идейный человек, готовый отдать жизнь за общую, утопическую идею. Он бы нашел свое место в истории в одной из мировых революций, став там ключевой фигурой, как я полагаю. Но если честно, хорошо что не нашел, потому, что революционеры, редко умирают в своей постели.

– А ты не боишься идти к Виктору Сергеевичу домой? – Внезапно спрашивает меня Женя.

– А чего мне бояться? – В ответ спрашиваю я.

– Ну не знаю… Я тоже не боюсь, но наши одногруппники твердят, что он замешан в убийстве Ромы Марцинова.

– Глупости. Просто слухи. – Резко отрезаю я. – Ты ведь знаешь, как наши одногруппники любят увлекаться конспирологией… А Рома всегда был мутным человеком с бандитскими связями. Про это, почему-то, все позабыли, когда его убили. С учетом того, какой образ жизни он вел, нет ничего удивительного, что с ним в итоге произошло такое. Я считаю, что вселенная всем раздает по заслугам.

– Не ожидал от тебя такое услышать. Вроде все только скорбят по нему.

– Жень, ты ведь в университете практически не появляешься и не знаешь, сколько всего было. Я помню много разных историй, например, как Марцинов одолжил 500 долларов у Афродинского, естественно не отдал их. Афродинский потом забыл, так как его родители не бедствуют, ты ведь знаешь. А что Марцинов с Гносевичем творили раньше? Их обвинили в изнасиловании второкурсницы. Она написала заявление в милицию, но дело замяли, из-за недостатка доказательств. Девочка просто не сделала вовремя экспертизу, а одним ее словам мало кто поверит. Еще я знаю, что Марцинов и Гносевич грабежи возле общежития совершали, причем инициатором был, всегда, именно, Марцинов.

– А мне Аня Салонщук совсем другое рассказала.

– Салонщук была влюблена в Марцинова, если ты не знаешь! Какие-то его друзья навешали лапшу на уши бедной девочке, чтобы добавить скорби, вот она и поверила.

– Стоп, ты сказала, была влюблена?! – Почему-то взбудоражился Женя.

– Ну да.

– Блин, блин, блин! Вот я идиот! – Начал он бранить себя.

– Что такое? – Спросила я. Мне нравится его смешная манера обзывать себя. Вообще, признаки заинтересованности в человеке собираются по крупицам. Меня начинают привлекать какие-то отдельные черты его характера, которые ярко выделяются и так не похожи на всех остальных. Такая особая манера поведения присуща многим, но мы начинаем замечать ее именно в том человеке, который нам нравится.

– Я вот задумываюсь: насколько же наша жизнь странная штука. – Философски изрек Женя. – У нас перед глазами стоит картина происходящего, но всего одна, одна незначительная деталь, которую мы узнаем, меняет картину в корне.

– Тебя так вдохновила информация про то, что Салонщук была влюблена в Марцинова?

– Да это тут причем?! – Как мне показалось, импульсивно соврал он. – Я вот просто думаю, нужно ли человеку знать все детали для того, чтобы видеть полную картину, или ему достаточно пребывать в определенных иллюзиях и так будет легче?

– Мне кажется, все зависит от обстоятельств, ведь наш мир очень интересная штука.

– Наш мир очень сложная штука. – Пошел мне наперекор Женя. – В нем столько всего непонятного.

– Ну, я надеюсь, Виктор Сергеевич поможет нам разобраться в этом. – Я прикрыла глаза и улыбнулась.

– Я бы тоже этого хотел. – Женя перешел на позитивную ноту. – Но если мы вернемся к теме знания и незнания определенных ситуаций, я тебе скажу, что ты наверняка знаешь больше, чем я, касательно убийства Ромы Марцинова. – Он усмехнулся.

Я рассказала, Жене все, что знаю, по этому поводу, все свои размышления и наблюдения. Я люблю иногда отстраняться, от происходящего и чувствовать себя в качестве третьего лица, которое наблюдает за всем. Считаю, что так можно сделать более трезвые выводы.

Иногда смерть работает как своеобразное отпущение грехов. Рома Марцинов – был редкостным мудаком и все это знали, но когда он погряз в своих бандитских делишках, и получил заслуженное наказание, все вдруг стали плакаться. Я так же напомнила Жене, что Рома Марцинов являлся нашим бывшим одногруппником. Он ведь не поступил в магистратуру. На самом деле, для этого тоже следует обладать «особым талантом», ведь на пятый курс брали всех подряд, даже Гносевич ухитрился поступить.