Мёртвые не кусают?! Долг платежом кровью красен

– Иду…

Начальство встретило старшего следователя прямо у двери: признак не столько доверия, сколько крайнего волнения.

– Ну, как у нас с этим делом? – едва успел обменяться рукопожатием прокурор.

Иванов вздохнул.

– Хреново, Пётр Николаевич… Потерпевшие уже третий день не показываются. Ни спермы, ни тряпок на «биологию». А характеристики на них – хуже некуда: сплошной компромат.

Несколько мгновений Петру Николаевичу потребовалось для того, чтобы преодолеть ступор и подтянуть отвисшую челюсть.

– Какой спермы?! Каких тряпок?! Ты о чём говоришь?!

– Об изнасиловании, о чём же ещё?! – в свою очередь, вытянул челюсть Иванов.

– О каком изнасиловании?! Я же сказал тебе: все дела – по боку, заниматься только вагонами!

Раздражение и даже возмущение прокурора было исполнено на высоком уровне, но Иванов лишь поморщился, и махнул рукой.

– Да, разве ж я против? Только ведь это – свежее дело… Ну, не дело ещё: так – материал… совсем «дохлый».

– Тем более его – по боку!

«Раздав инструкцию», прокурор вернулся за стол, и немедленно взгромоздился за ним монументом.

– «Изнасилование»! Да ещё – материал! Да ещё – «дохлый»! Ну, ты – как ребёнок, честное слово, Александр Сергеевич! Не понимаешь политического момента?

– Чего, чего? – насторожился Иванов: «печёнкой учуял» что-то классическое. Нехорошее, то есть.

– Забыл, какое внимание придаёт этому делу область? Забыл, что оно – на контроле в ЦК?

– Было! – махнул рукой Иванов, не слишком блюдя почтительность в адрес «руководящей и направляющей».

– И осталось!

Осталось не только дело, но и последнее слово – за Петром Николаевичем.

– Не понял… – всё понял Иванов. – Я только вчера… ну, позавчера разговаривал с Первым секретарём обкома, и он…

– А сегодня – только что – мне позвонили, и ещё раз воззвали к чувству долга!

Пётр Иванович тут же соорудил восклицательный знак из указательного пальца.

– Партийного долга, Александр Сергеевич! Понимать надо!

Иванов обомлел, даже не прилагая усилий.

– Но ведь они согласились с моими доводами! Первый даже решил отправить мой «самодонос» в ЦК вместе со своей «сопроводиловкой»!

– Не успели: Москва опередила их!

– «Семь пятниц на неделе»… – хорошо так, упал духом Иванов.

– Вот именно! Так, что, завязывай с этим изнасилованием и переключайся на вагоны! Всё внимание – вагонам!

– «Всё внимание»…

Всё ещё «лёжа духом», Иванов сокрушённо покачал головой.

– А как же с этим делом?

– С материалом.

– Ну, с материалом?

– Вынесешь постановление об отказе в возбуждении! – раздражённо махнул рукой прокурор. – Мне, что, учить тебя нужно?! С утверждением проблем не будет – сразу же спишем в архив! Вопросы?

– В обком хоть не вызывают? – вздохнул Иванов.

– Пока нет.

Пётр Николаевич вышёл из-за стола, похоже, лишь для того, чтобы подержаться за плечо Иванова, и подвергнуть того призывному взгляду.

– Пока… нет. Но могут! Так, что имей в виду!

– Я бы с радостью, – невесело хмыкнул Иванов. – Но пока это они меня «имеют»… в виду…