Прелести жизни книга первая мера жизни том-2

Не успел помечтать, как следует хорошо, в больничную палату пришла медсестра с тележкой, на которой были пачки и ампулы с лекарством, а также железная коробка со шприцами и иголками для уколов.

Мне такое пришлось видеть впервые. Поэтому просто наблюдал за передвижением медсестры с тележкой. Больные дети хором стали реветь. Видимо они знали, что приход медицинской сестры с лекарством и уколами, это больно и опасно для жизни.

Даже спящий больной ребёнок проснулся и стал вопить во всю глотку. На всякий случай, тоже стал плакать заодно с больными детьми. Подумал, что так надо вести себя в палате, чтобы не было мне больно.

– Ты чего разревелся? – с удивлением, спросила меня медицинская сестра. – Тебе ничего не прописали. Уколов тебе не назначили и лекарства на тебя не выписали. Жди медицинского осмотра.

Тут же перестал реветь и со страхом стал ждать медицинского осмотра, который мог назначить мне уколы и лекарство. Пока внимательно наблюдал, как медсестра заставляет детей пить лекарство, а после в голые задницы больных детей вкалывает им уколы.

Отчего дети орут в два раза сильнее, чем до того времени, как медицинская сестра давала им не вкусные лекарства. Прошло около часу после того, как медсестра поила больных детей отвратительными лекарствами и ставила им уколы в задницу.

Затем к нам кухарка привезла на тележке завтрак. Наверно решили нас подкрепить перед медицинским осмотром? Мама уже научила меня считать до десяти.

Поэтому сразу сообразил, что в отличии лекарства и уколов, завтрак на меня записали. Видимо беспокоились, что могу умереть с голоду до медицинского осмотра.

За что им позже отвечать. После домашней пищи больничный завтрак мне не понравился. Какой-то пресный и совсем не вкусный завтрак. Даже молочный суп и напиток непонятно из чего были сделаны.

Нет ни вкуса соли и нет вкуса сладости. Если раненых солдат так кормят, то сомневаюсь, что они из госпиталя выписываются вполне здоровыми людьми.

Может быть, в пищу что-то добавляют, чтобы больные выздоравливали? Раз доктор выписал такую пищу, то надо её кушать. Даже если не нравиться. Когда завтрак закончился, кухарка убрала за нами грязную посуду, в нашей больничной палате наступила тишина.

Видимо больные дети затаились в ожидании медицинского осмотра. Тоже молчал в ожидании неизвестно чего. Мало ли что могло произойти после такого невкусного завтрака.

Например, мне, вдруг захотелось на горшок. Садиться на горшок почему-то не решался. Неудобно сидеть на горшке перед больными детьми, и медицинская сестра может меня заругать.

Однако у медсестры было совсем другое на уме. В нашу палату пришла санитарка с запасными горшками. Не спрашивая у нас согласия, она всех шестерых больных разом усадила на горшки рядом с кроватями.

Результат её труда не заставил себя долго ждать. В больничной палате появился такой отвратительный запах, что пришлось проветривать помещение, чтобы мы не умерли от собственного отвратительного запаха.

Медсестра и санитарка открыли форточки, а также двери. Держали помещение открытым до тех мор, пока санитарка убрала из палаты наши горшки.

Не успели мы прийти в себя от собственной вони, как к нам в палату явился долгожданный медицинский осмотр в количестве двух врачей и нескольких медицинских сестёр. Нас стали осматривать по очереди.

Начали с больного мальчишки, который утром спал и не ожидал, что с него начнут медицинский осмотр. Теперь он хныкал при виде врачей и медсестёр. Хотя в это время никто не собирался поить его отвратительными лекарствами и делать ему больные уколы.

– Так, больной, на что вы жалуетесь? – подозрительно разглядывая меня, поинтересовался врач.

– У меня ничего не болит. – с удивлением кривя губы, ответил, доктору, который спросил у меня.

– Тогда зачем вы к нам приехали? Если у вас ничего не болит, – вытаращив глаза, спросил доктор.

– Мы с мамой приехали сюда в гости. – откровенно, признался. – У нас здесь родственники живут.

– На случай профилактики сделай гостю больной укол. – сказал доктор медицинской сестре. – Если к утреннему осмотру здоровье гостя не станет хуже, то можешь его подготовить к выписке домой.

После того, как закончился медицинский осмотр, доктора и медсестры ушли из нашей палаты. Подумал, что доктор пошутил со мной насчёт укола.

Довольный своим предположением насчёт укола от всей души показал свой язык партнёрам по больничной палате. Больные дети, наученные своим положением в больничной палате, никак не отреагировали на мой задорный язык. Видимо дети точно знали, что доктора насчёт уколов не шутят. Раз обещали, то укол сделают.

Прошло несколько минут ожидания, прежде чем в палату к нам пришла медсестра с большой иглой и со шприцом наполненным лекарством. При виде шприца с иглой сразу стал хныкать, а дети довольные результатом хихикали у себя в кроватях под простынями.

Медсестра положила меня на живот словно жертву. Протёрла мою задницу ваткой с нашатырным спиртом и кольнула. Укол оказался ни настолько больным, как мне казалось раньше. Даже не вскрикнул от боли.

К тому же знал давно, от своих родственников, что казаки не плачут. Поэтому терпел, так как мечтал стать атаманом. После укола медсестра надела обратно мне больничные штаны.

Перевернула обратно на спину. Прикрыла меня до подбородка белой простыней и ушла из нашей палаты. Больные дети, притихшие на время процедуры, которую проделывала со мной медсестра, после её ухода из нашей палаты, дети разом показали мне свои языки.

Со злостью показал им свой кулак. Хотел было встать с постели, чтобы надавать им тумаков за показанные языки. Но тут, же передумал. Мне стало жалко детей.

Так как в отличие от меня детей кололи каждый день. В то время как со дня своего рождения запомнил всего лишь один укол, который сделали сейчас. Видимо медицинские процедуры, невкусный завтрак, медицинский осмотр и укол подействовали на меня.

Точнее на мой организм. Меня стало клонить ко сну. Посмотрел на больных детей. Они тоже укладывались спать. Наверно что-то было в продуктах или в уколах, отчего нас так разморило?

Тоже также как больные дети повозился в своей больничной постели и вскоре крепко уснул. Разбудил меня не звук, а аромат фруктов и домашней пищи. Покрутил носом во сне и открыл глаза.

Над собой увидел довольные лица родственников и мамы. Все улыбались. При виде того, что открыл глаза меня стали чмокать со всех сторон и говорить мне приятные слова насчёт моего здоровья. Затем возле моей кровати на тумбочку положили разные фрукты и много продуктов.

– Сынок! Кушай! Тебе надо поправляться, чтобы не болеть. – сказала мама, усаживая меня в кровати. – Знаю, что в больнице никогда не накормят вкусной пищей, а фрукты тут редко бывают.

После маминых слов посмотрел на больных детей, у которых при виде такого изобилия разных фруктов и домашних продуктов просто слюни текли. Знал по себе, что после больничной пищи ничего не хочется, как только поседеть на горшке. Поэтому встал с постели. Напялил себе на ноги больничные шлёпанцы.

Взял с тумбочки сетку-авоську с красными яблоками. По кругу прошёл по больничной палате и каждому больному ребёнку прямо в руки дал по самому большому яблоку. Взрослые ничего ни стали говорить.

Видимо понимали, что если будут хвалить меня за такой поступок, то своими похвалами обидят больных детей. Мне тоже будет как-то неприятно слышать похвалу в свой адрес.

Ведь дал яблоки больным детям, прежде всего не из-за того, что было жалко детей. Мне просто хотелось поделиться с детьми ароматными яблоками.

Как мы делаем каждый день у себя во дворе среди детей наших соседей. Там среди нас нет больных. Мы просто друзья, которые делятся друг с другом тем, что имеет каждый из нас. Отчего нам всем хорошо.

Мама и родственники были у меня в гостях не долго. Сегодня рабочий день. У каждого есть свои дела дома и на работе. Видимо все пришли ко мне в гости во время своего обеденного перерыва.

Поэтому родственники чмокнули меня в щеку на прощание и пошли из нашей палаты по своим делам. Мама задержалась всего на одну минутку. Поговорила с доктором возле моей кровати о моём здоровье.

Чмокнула меня на прощание в щеку и тут же поспешила в гости к нашим родственникам. После ухода мамы от меня из больничной палаты разделил все свои фрукты, овощи и продукты больным детям в нашей палате.

Был вполне здоров и прекрасно знал, что завтра утром меня выпишут из госпиталя. Дома у родственников меня ждёт такое изобилие, что любой может позавидовать.

Брать с собой из палаты мне совсем ничего не надо. Поэтому лучше пусть дети кушают. Из всего того, что принесли мне родственники, оставил себе только один плод по своему составу похожий на холодец или на кисель из фруктового желе.

Фрукт был по величине больше моего кулака. Полупрозрачного цвета с жёлтым оттенком и с зёрнышками внутри, он трясся словно холодец. От плода исходил удивительный фруктовый аромат.

Единственный плод, который нельзя было разделить, так как от прикосновения ножа плод мог лопнуть и расползтись по ладони моей руки. Такой плод можно было только скушать за один раз. Название этому плоду было «ИНЖИР».

Наверно так такой плод назвали по его спелому состоянию, который был похож на какой-то жир? Ни стал долго любоваться инжиром. Так как у меня уже слюни стали течь при мыслях о вкусном плоде. Поэтому быстро вонзил свои острые зубы в инжир, как хищник вонзает свои клыки в жертву. Плод тут же лопнул от моих зубов.

Жидкая масса плода с ароматным сладким вкусом расползлась у меня порукам и по лицу. Больные дети, следящие за моим плодом, тут же стали смеяться. Совсем не обиделся на детей. Тоже стал смеяться над тем, что не смог покушать плод.

– Здесь больница, а не детский садик! – закричала медсестра, когда вбежала в палату на наш смех.