Сидела птичка на лугу,
в снегу сидела.
И всё терялось в снежной мгле.
И снова, снова
к несчастной птице по земле
ползла корова.
Неотвратимая, как рок,
корова кралась.
Взлететь из-за скрещенья ног
не удавалось.
Босые пальцы на снегу
свело тревогой:
сейчас ухватит за ногУ!
Или за нОгу?
Не бойся, птица, всё пройдёт,
тужить нам рано.
До свадьбы рана заживет,
любая рана.
Весеннее
Баллада о внутреннем сурке Финдлее
С моим сурком вчерашний день
мы вышли со двора.
Сказал сурок, увидев тень:
«Весна пришла.Ура!»
– Еще февраль, не вышел срок!
«Ты враль!» – сказал сурок.
– Ступай домой и выспись впрок!
«Не ной!» – сказал сурок.
«Журчат ручьи, кричат скворцы…», —
твердил он, как урок.
«Грачи летят во все концы!», —
присочинил сурок.
Напомнил об апрельском пне…
И я сказал: – Ах, так?
За это не сурок ты мне —
мармот ты и байбак!
А, ну-ка, быстро марш в кровать,
поговорим весной!
И сам отправился поспать,
а мой сурок со мной.
Летнее
(Слова – так себе, зато музыка очень хорошая – Оскара Фельцмана)
Вышла Татьяна на берег Дуная,
бросила мячик в волну
и заревела. Зачем? Я не знаю:
мячик же не утонул!
Мячик в реке увидала собака
со своего бережка.
Вслед ей суровый Герасим не плакал,
разве что всхлипнул слегка.
Дальше видна нам такая картина:
вечером, в дождь и грозу
плюхнулась с берега к ним Катерина,
наспех смахнувши слезу.
Мячик, Муму и Кабанова Катя
плыли недолго втроём,
спьяну рыдая, подбросил им: «Нате!», —
Стенька княжну в водоём.
Плачет Полоний: «Куда же ты, дочка?»
Тише, Полоний, не плачь!
Крепко вцепилась Офелия в бочку —
бочка надежней, чем мяч.
Славный корабль омулёвая бочка!
В бочке – царевич Гвидон.
Здесь ради рифмы поставим мы точку,
Хоть не последним был он.
…… … … … … … … ……
…… … … … … … … ……
…… … … … … … … ……
…… … … … … … … ……
Столько их бестолку падало в реки,
столько бежало к прудам…
Так что тебе я, Татьяна, вовеки
мячика в руки не дам!
Осеннее
Летят перелетные птицы
в осенней дали голубой,
там девушка, песнь распевая,
сидит на вершине крутой:
«Не знаю, что стало со мною,