Золотой запас Колобка – 2. Сборник

Крёстная, слышь-ко, ведуньей местной слыла. Старики баяли, палочка волшебна есть у ей, силы великой. Прикатила девка тыкву, да большу таку, чуть не с колесо тележье. А крёстна снова грит:

– Налови-кось мышей, да побольше выбирай, тебе на них к прынцу ехать!

Долго ли, коротко ли, принесла она мышек – все как на подбор: глазки умны, лапки крепки. Прошептала ведунья слова заветны, грянул гром посередь неба. Глядит девица: карета стоит разноцветна, запятки резны, внутри бархатна. А лошадки-то вороныя, глазами косят, ногами кажна перебират-приплясыват! А сама-то девица во сто раз краше стала: платье на ей шелково, белоснежно, кружевами украшено, туфельки-то, гляди, из камня заморскаго-хрустального, сверкают ярче солнышка!

Тут ведунья ишо из-за пазухи зайку сераго достаёт, в ухо ему дует, и встаёт перед девицей парень молодой, с глазами косыми. Чародейка и грит:

– Это кучер твой, на бал тебя отвезёт. Токмо помни, девица-краса, домой надоть до восхода возвернуться, инача чародейство моё заветно рассеется туманом утренним.

Покивала девица головой с диадемой брульянтовой, поклонилась ведунье земно, села в карету да покатила во дворец.

А дворец весь в золоте: хвеерверки летат, енералы еполетами сверкат, дамы важны веерами машут, да к прынцу чуть на колени не прыгат. А прынц сидит, на народишко пляшущий посматриват скрозь немогу: остобрыдли ему эти рожи.

А гангрена-то наша, глянь-кось, уж перед королём подолом шуршит да дочек нахваливат: уж и красивы, уж и пригожи, а уж как запоют! И хихикат при этом, злыдня. Король-то в кулачок сухонькай зеват, вестимо, за столько годов таких речей большу кадушку наслушалси, но етикет блюдёт.

Тут главный по балу от дверей кричит, мол, ещё одна дева приехамши. И входит в бал девонька наша, скромна така, королю книксен делат, да на ушко ему тихохонько, мол, вашство, дырочка у вас под кружевами, зашить надобно, а то конфуз.

Король осерчал, фрелин да пажей по матушке обругал, а девица наша, пока величество разорялось да дыбой грозилось, под шумок-то дырочку и зашила.

Прынц рукоделье тако увидал, сердцем-то так и потёк. Люблю, грит, её, никто больше не нужон! Повел он её в танце заграничном, менуетом зовётся, да все на ушко ей речи медоточные разговариват!

А молодице-то всё попервой, танцут она, дворцовы картины рассматриват да дивится богатству королевскаму. А времячко-то тик да так, светать уж начало. Тут прынц лакомство заграничное ей предложил, морожено зовётся. Вышли на балконку, увидала тут девица зорьку встаюшшу, инда обмерла. Подхватила подолы свои, побежала что мочи есть, да на крыльце-то королевском туфельку свою хрустальну и потеряла. Тут и рассвело, да всё чародейство-то и растаяло. Карета золочёна снова тыквой стала, коники мышками по норкам прыснули, а платье ейно шёлково, жемчугами расшито, в исподню рубаху обернулось.

Прынц ногами топат, рыдат, туфельку к сердцу прижимат: где, кричит, краса моя ненаглядна? Король три дни в покоях сидел, думал, как сына от лихоманки любовной избавить. Повелел слугам всех девиц обойти, да обувку примерить – кому впору придётся, та и под венец ступит. Почитай, год прошёл, пока всех девиц в королевстве обошли, да токмо никому туфелька хрустальна не подошла. Напоследок зашли слуги к фельшару, пятки сбиты полечить, да приметили дочку евойную, замарашку. Кабы не приказ, и глазом не зацепили, ан надобно всех отметить. Надела она обувку-то свою, да тут ведунья снова в оконце глянула да слова заветны сказала. И стала дочка фельшарска лучше королевны.

Свадьбу срядили хорошу. Пироги из печек летят, вино из бочек льется, прынц с молодой жаны глаз не сводит. Двадцать енералов на свадьбе с вина сгорело, троих министров насмерть в драке убили. А всё торжество в газетах прописали.

Горошина, или Двойное похищение

Утро в королевском замке началось отвратительно. Нет, оно и раньше бывало, что король убегал чуть свет на рыбалку, только бы не видеть опостылевшие рожи придворных льстецов, камергеров и прочих слуг. Скажем по секрету, ещё больше не хотел видеть он свою венценосную супругу, изводившую его своими мелочными придирками и манерой общения, от которой за версту несло леденящим холодом и сухостью Антарктиды.

Но сегодня… Сегодня королева-мать проснулась в совершенно отвратительном настроении. И виной тому был не только и не столько король, а какая-то девчонка, которую её сын вчера представил за ужином королевской чете.

«Да, чёрт побери! – с холодной яростью в груди подумала королева. – Вы только посмотрите на этого молокососа и его рыжую обожэ! Прыгает перед ней на задних лапках, в глазах – щенячий восторг. Но кто она такая? Что он в ней нашёл? Почему она напевала весёлые песенки и смеялась над шутками короля и принца? Почему принц вчера даже пошёл против моего требования выкинуть её за ворота замка и собственноручно отвёл её в гостевую комнату? Хотя сын что-то вчера говорил о том, что она принцесса…».

Королева грозно посмотрела на безвинного слугу, подающего утренний чай, и почти беззвучно прошептала:

– Завтра утром мы узнаем, какая это принцесса! С такой-то… хмм… кормой?!! Куда катится мир? Мой бедный сын!

День прошёл ПОЧТИ как обычно: король, подписав пару рескриптов, снова скрылся в многочисленных покоях дворца, королева с холодком приняла несколько послов, принц не появлялся матери на глаза, развлекая гостью поездкой в карете и пикником на королевских лугах (а как вы думали, у королевы был целый штат тайных доносителей).

Королева же, заглянув в тайную комнату, смахнула пыль с тяжёлой шкатулки, где хранилась её фамильная реликвия – старая сухая горошина, благодаря которой её прабабка взошла на трон много лет назад.

Ужин прошёл в напряжённом молчании, которое можно было почти резать ножом. Принц расцветал при взгляде на гостью и увядал, лишь бросив опасливый взгляд на мать, которая сидела практически неподвижно и лишь изредка посматривала на ту, что собиралась отнять у неё родную кровиночку. «Хищница! – метались мысли в голове королевы. – Не открывай рот (рот, конечно! Три ха-ха!) на моего сына! Завтра! Завтра ты у меня попляшешь, принцессссса». При этом королева-мать чуть не прошипела последнее слово вслух. Однако рыжая девица будто и не замечала того, что королева обращалась с ней как с нелюбимой собакой.

Наконец ужин закончился, и королева, удостоверившись, что сын снова прилип к этой толстухе и даже не отзывается на властный оклик, нырнула в тайный ход, который привёл её к гостевой комнате (а как вы думаете, совершенно же необходимая вещь в доме: мало ли, какого-нибудь гостя по-тихому придавить понадобится!). Потенциальная свекровь положила горошину под верхнюю простыню, расправила её и неслышно скользнула обратно, услышав, что эта… эта БЕГЕМОТИХА!!! поднимается к себе.

Услышав, что кровать скрипнула, королева потёрла сухие ладошки и направилась к покоям принца, дабы провести очередную воспитательную беседу. Однако принц, закрывшись на ключ, напевал в голос какую-то старинную романтическую мелодию и ровным счётом ничего не слышал.

Наступило утро…

Королева-мать, растолкав ничего не понимающего супруга (дорогая, что случилось, такая рань, куда ты меня тянешь, я не одет!!!), быстрым шагом направилась в гостевую спальню, по пути приказав привести сына. Вежливо постучав (вот змеиная натура!), королева, не торопясь, вошла и холодно сказала принцессе:

– Вставайте, милочка!

Только что проснувшаяся принцесса была очаровательна: она сидела на кровати под балдахином, одетая лишь в недлинный розовый пеньюар, а лучи поднимающегося солнца пронизывали тонкую ткань насквозь, обрисовывая под ней очень аппетитные формы, не говоря уж о том, что пеньюар был распахнут. Рассыпавшиеся по плечам рыжие кудряшки, высвечиваемые лучами светила, милые конопушки на щеках, сонные зелёные глаза придавали ей вид солнечного ангелочка.

Судорожно-восторженный всхлип заставил её величество обернуться и совсем не по-королевски вернуть отвалившуюся челюсть его величества на место.

– Об этом мы ещё с тобой поговорим отдельно, дорогой супруг! – ледяным голосом пообещала королева и встала так, чтобы закрыть эту развратницу от короля. – Итак, дорогуша, вы были представлены мне принцессой, поэтому я решила провести небольшой эксперимент по методу моей прабабки. Вчера вечером вам в кровать была подложена одна драгоценная вещь, с помощью которой я хотела убедиться в том, что вы действительно та, за кого себя выдаёте. Прошу вас подняться.

Принцесса недоуменно пожала плечами, отчего лямочки пеньюара сползли вниз, заставив тощую от природы королеву злобно скрипнуть зубами, поднялась и отошла в сторону. Королева, с ненавистью покосившись на весомые достоинства девушки, подняла простынь и застыла памятником самой себе. Матрас был совершенно чист.

– Где моя горошина?! – визгливым голосом королевы можно было резать легированную сталь. – Воровка!!!!

– Какая горошина? – распахнула прекрасные глаза принцесса.

В этот момент, по закону жанра, в покои ворвался принц, но в каком виде! Его влюблённая душа что-то почувствовала, поэтому одеваться было некогда, и из одежды на нём были только панталоны (для девочек скажем, что они были пастельно-жёлтого цвета, с играющими слониками). Увидев предмет своей страсти, да ещё и в таком виде, он запнулся на пороге и чуть не сбил по-прежнему находившегося в ступоре отца.

– Что тут случилось? – недоуменно поинтересовался принц. – Мама, почему вы в покоях нашей гостьи?

Королева холодно поинтересовалась:

– Во-первых, сын мой, что за тон? Во-вторых, как вы выглядите? В-третьих, где ваше уважение к матери и королеве? Уведите их обоих! – приказала королева (принц в этот момент не отрывал глаз от девушки, а король, глупо улыбаясь, вообще мало что мог воспринимать).

Закрыв дверь и процедив сквозь зубы:

– Прикройтесь, дорогая моя, на вас противно смотреть! – королева начала неторопливо расхаживать по спальне.

Принцесса, не понимая, чем вызван такой гнев, сжалась в комочек на прикроватном пуфике.

– Итак, повторюсь. У меня пропала крайне дорогая вещь. Она была в этой комнате. Сейчас её нет. Вывод?

– Но, ваше величество…

– Молчать! – холодно бросила королева. – Я вызываю придворного детектива. Молитесь, чтобы эта вещь была найдена, иначе вашей дальнейшей судьбе я не завидую.

Усатый и уже немного разомлевший от жаркого летнего солнца детектив появился на пороге через несколько минут. Королева была лаконична:

– Найти горошину! Немедленно!

Детектив взял под козырёк и, испросив разрешения привлечь своих помощников, рьяно принялся за дело.

Королева присела в уголке и внимательно наблюдала за поисками, однако, не забывая периодически пронизывать взглядом всхлипывающую принцессу, которая пыталась рассказать, что она не брала никакой горошины и вообще её даже не видела, на что её величество отвечала кратко:

– Разберёмся!

Некоторое время спустя на месте расследования вновь появился принц (уже одетый). Крайне вежливо он поинтересовался у матери, что же здесь происходит. Королева-мать, подпустив в голос яду, соизволила ответить, что этот пончик (а ведь именно вы, сын мой, привели его во дворец, в котором раньше не случалось краж!) украл фамильную реликвию.