Я лечу в относительно свежем самолете Airbus A380. Полет мучительно долгий и 2/3 его уже позади.
Справа от меня набожная католичка, в одежде которой преобладает светлое, крепко обхватила ручки сидений так, что видны белые костяшки ее старых морщинистых рук. Слева окно с непроглядной густой, как вишневое варенье, темнотой, как бы в противовес старушке.
Из динамиков бортпроводница слегка волнующимся голосом произносит заученный текст: «Дамы и господа, наш самолет попал в зону турбулентности, воздержитесь от передвижений по салону, убедитесь, что ремни безопасности …»
Самолёт неслабо так трясет, словно мы съехали с хайвея на заброшенную проселочную дорогу и собираем все кочки и камни.
Чтобы отвлечь мозг от мыслей, которые в такие моменты возникают в голове у 99% пассажиров, я пытаюсь вспомнить какую-нибудь историю связанную с Ренди.
Как-то я спросил его в телефоном разговоре (это были времена, когда он еще сам мне звонил):
– Слушай, Ренди, а когда ты был максимально счастлив?
Он, не задумываясь ответил:
– В Эббинге.
И потом добавил:
– У всех в молодости бывает время, когда характер формируется навсегда. Для меня и, наверное, для нас всех этим временем стали года в Эббинге.
Я прокручиваю в голове эту короткую историю и слова Ренди снова и снова. Самолет по-прежнему трясет, словно он словил эпилептический припадок на высоте 10 600 метров над уровнем моря.
«В Эббинге» – слышу голос Ренди в голове и соглашаюсь с его мыслями на этот счет. И мне, в сущности, глубоко наплевать упадет самолет или нет.
20.04.20.
– В оформлении обложки использована фотография автора Daniel Vogel «A view to drink» с https://unsplash.com/ .