Идеальный Че. Интуиция и новые беспринцЫпные истории

– Да, русский. Живет в России, точнее. В следующий раз, думаю, увижу город.

Лёшик догадался, но не хотел верить, поэтому все-таки уточнил:

– В какой следующий раз? Где увидите?

– Лёшик, ну я люблю системно подходить к вопросу, попробовала все, в том числе тематические духовные практики, а они иногда сливают инфу из самых закрытых баз.

– То есть вам привиделось? – Лёшик не сдержался и спросил с раздражением.

– Можешь назвать это так.

– И на основании сна вы решили выступить! А если завтра выяснится, что это какой-нибудь американец, случайно сделавший фотку члена, когда был в России, или, не дай бог по нынешним временам, белорус?!

– Не выяснится.

– Откуда вы знаете?!

– Лёшик, разве я при тебе хоть раз ошибалась? Если бы я не выступила, мы бы еще долго фотки разгребали дебилов всяких, а сейчас, поверь, его все искать начнут, причем сразу на Лубянке! У них уже введен план «Перехват». Хотя, может, они его уже нашли, и уж если он американец, то мы его не увидим, сгинет вместе с хозяйством.

– Я ничего не понял… Зачем он Лубянке? – настала очередь всезнающего Лёшика недоумевать.

– Лёшик, ты типичный гений, сам не понял, что сотворил. Ты же им новый нацпроект придумал, ты чего! У них отыметь Америку – постоянный открытый настежь гештальт, а это происходит тут не фигурально, а в прямом смысле слова, я уверена, мне не сегодня завтра позвонят, предложат сотрудничество.

Лёшик надел маску скепсиса.

– Вы думаете, в Кремле умом двинулись? Им там заняться нечем? Идеальный Че – это, конечно, хайпово, но не ЭСЭС-20 и не нефть по сто пятьдесят долларов.

– Да, но владелец этого Че легко может стать и нефтью, и ЭСЭС-20. Если все, что ты мне про Запад рассказывал, правда, то он сейчас станет для них иконой, новым Нео, избранным. Я давно поняла: чем дремучее обладатели айфона и вай-фая, тем легче властителем дум станет самый абсурдный персонаж. У нас может появиться первый отечественный лидер мнений мирового масштаба. Да и потом, просто отличная тема для патриотического пиара. Даже если мы летим в тартарары, то верхом на лучшем члене в мире.

Видео имело эффект вмазавшегося в планету метеорита. Для начала жесточайше захейтили всех хейтеров КПП, которые за неделю так осмелели, что стали выступать безо всякой анонимности. Общественное мнение, подогретое Лёшиком, не оставило от них живого места. Фашистами, как вы понимаете, были названы они, откопаны все их давние грехи, многих обвинили в оплаченной травле. Ассоциация по защите прав маломерок была незамедлительно названа иностранным агентом, в офисе прошли обыски. Тех, кто отыгрывался на теме нехватки у Плотт секса, разорвали с особым цинизмом, деанонимизировали, опубликовали фотки самых страшных, а страшными оказались все, и сообщили, что с такими рожами лучше утопиться. Но это все мелочи по сравнению с остальным.

Практически все информ-ресурсы стали наперебой восхвалять Киру Павловну за прозорливость и геополитический масштаб мышления, а также прочить ей грандиозную политическую карьеру. Моментально новость перелетела границу, разорвала тамошние соцсети, а американские граждане, желающие бесплатных дилдин, моментально положили сайт «Идеальный Че». Ряд производителей фаллоимитаторов в срочном порядке стал наклеивать родинки на свои изделия, но народ посчитал это кощунством и начал их бойкотировать. А вот к хирургам, обещающим приделать родинки к члену, образовалась годичная очередь. Ситуация развивалась стремительно, но не хватало самого главного. А вот с этим было любопытно. Кира Павловна оказалась права насчет государственного интереса.

Эпизод 5

О взаимоотношениях столицы и регионов

За несколько дней до того, как КПП опубликовала свое судьбоносное обращение, между высокопоставленным кремлевским чиновником Альбертом Альбертовичем Пиитским и заместителем мэра небольшого городка с говорящим названием Чрезвычайск Ромулом Викторовичем Гарнизоновым состоялся разговор. Если обещаете сохранить следующую информацию в тайне, то сообщу, что Гарнизонов был в некоторой степени приставлен следить за мэром Чрезвычайска, то есть Пиитский был для него не меньшим, если не бо`льшим начальником. Поэтому Ромул Викторович к его поручениям относился с особым вниманием.

– Гарнизонов, слушай мою команду: как хочешь, но чтоб доставил сюда этот идеальный хер с родинкой! И чтоб ни одна душа, включая твоего начальника, об этом не знала.

Ромул Викторович боязливо уточнил:

– С владельцем или без, Альберт Альбертович?

– Без! – Альберт Альбертович уронил голову на ладонь. – И свой тоже отрежь на всякий случай, идиот. Еще дебильные вопросы есть?

Связь в кабинете у Гарнизонова была плохая, и второе предложение съелось, а после третьего он решил ничего уже не спрашивать, разве что высказал опасения.

– А если откажется? – дрожащим голосом уточнил провинциальный госслужащий.

– Что значит, откажется?! С какого перепугу этот твой сантехник… как его… Носоходов, да?

– Да.

– Так вот, чего ему отказываться, тем более сам виноват?

– Почему? – Гарнизонов привык, что в Москве думают иначе, но иногда терялся окончательно.

– Ему надо было вовремя со своими женщинами разбираться и члены где попало не раскидывать. – Пиитский знал, что его цитату не поймут, но все равно порадовался своей находке. – И потом, ну что он теряет, а?

Гарнизонов хотел было возразить, что, скорее всего, в Москве как-то по-другому, но тут в провинции радостей у людей мало, и лишение одной из них заменить чем-либо сложно. Более того, чиновник никак не мог взять в толк, какой геополитический смысл может нести, скажем так, отделенный от человека орган, пусть даже и идеальный. Что предложить Носоходову в качестве компенсации, заместитель мэра Чрезвычайска придумать не мог. С одной стороны, разузнав подробно о быте Носоходова, он понял, что практически любая мебель, не говоря уже о машине, хотя бы стиральной, станет долгожданным подарком судьбы для всей семьи. С другой, он был человеком добросердечным и понимал, что жертва, принесенная Носоходовым на алтарь отечества, будет такой, что награда должна быть хоть как-то соразмерной. В голову пришла квартира и идея, как ее заполучить. Следующий день заместитель мэра провел в непростых, но успешных переговорах.

– Альберт Альбертович, ну, я вроде все уладил, – торопливо лебезил исполнительный Гарнизонов. – Готов. Трудно было, надавил на жену, им квартира нужна.

– Ну вот и прекрасно. Когда ждать?

– С этим есть одна маленькая проблема. – Гарнизонов кусал губы.

– Какая?

– У нас нет в Чрезвычайске соответствующего врача, точнее, врача, который бы согласился на такую… – Гарнизонов буксовал, – …не очень стандартную операцию.

– Ты о чем, Гарнизонов? Какого врача, какую операцию? – Альберт Альбертович даже вылез из «Телеграма».

Ромул Викторович объяснил какого. Альберт Альбертович на всякий случай себя ущипнул. За долгое время госслужбы он видел и слышал многое, но в эту минуту решил, что, может, и на пенсию пора, раз в стране такое творится.

– Гарнизонов, я правильно понимаю, он готов за квартиру себе член отрезать?!

– Жена готова. За квартиру и пользу Родине!

Альберт Альбертович успокаивал нервную систему для рывка, поэтому говорил тихо:

– А вот ты бы, Гарнизонов, был готов?

– Мне, к счастью, повезло, мой… простите, член – так себе, Родине не помощник, но если бы был приказ, то…

Наконец Альберт Альбертович заорал:

– А вот теперь есть приказ!!! Отрезать его и сдать в музей!

У Гарнизонова подкосились колени.

– Какой музей?

– Этнографии, мать твою. Ты что, совсем сдурел?! Чикатило хренов! Мне он сам нужен!!! Понял?! Сам Носоходов! Целый и невредимый! Как тебе в голову могло такое прийти?! А если бы я приказал ноги ему отрезать и мне привезти, ты бы тоже врача начал искать?! У тебя вообще как люди живут, если ради квартиры готовы на такое?! И еще вот. – Альберт Альбертович перевел дыхание. – Ответь мне на один вопрос. Ладно, ты в душе фашист, готов, если прикажут, людей на куски резать, этим сегодня никого не удивишь, но ты скажи, только как на духу, ты когда такой приказ от меня получил, тебе не стало интересно, а зачем нам тут в Москве хозяйство этого Носоходова без Носоходова, даже идеальное?! Или ты вопросов вообще не задаешь?!

– З-задаю. Задал. – Дрожащий всем тщедушным телом заместитель мэра Чрезвычайска искал носовой платок, чтобы утереть моментально вспотевший лоб.