Враг из тьмы. Мистический триллер

– Думаешь, мы должны попробовать его поймать? Этого Роднинского Слепителя?

– Я не знаю… Но мы должны хоть что-то сделать… Это чудовище нужно остановить, ты согласен? Теперь, когда мы знаем…

– Так, – сказал я, лихорадочно размышляя. – И всё-таки: зачем этому Слепителю следовать какой-то там закономерности? Он что, рехнувшийся математик?

– Логику маньяка трудно понять, – Лира пожала плечами. – На этот вопрос тебе ответил бы психолог-криминалист. Я только умею замечать закономерности. Может, он отправляет кому-то послание, тому, кто способен его понять.

Меня охватило ни с чем не сравнимое чувство предвкушения чего-то необычного. Чертик, живущий во мне, пробудился и с интересом завертел рогатой головкой, принюхиваясь к воздуху.

– Мы его поймаем! – сказал я.

– Как? – испуганно спросила Лира. – Мы вдвоем, без оружия, против маньяка? А если он вооружен?

Я немного притормозил. Действительно, маньяки – люди опасные, а мне мои глаза еще пригодятся…

– Ну хотя бы проследим за ним, запомним номера машины, внешние данные. Хоть какая-то польза ментам. Кстати, они будут к тебе прислушиваться, если очередная жертва появится именно завтра и именно в парке Зодиака. Верно?

Лира заколебалась, теребя блокнот.

– Испугалась? – догадался я. – Тогда я один туда смотаюсь.

Лира порывисто повернулась ко мне. Лицо ее отвердело.

– Ну уж нет! – выпалила она. – Встречаемся завтра в парке в десять вечера.

И, не успел я хоть как-то отреагировать на это смелое заявление, которое много говорило о характере Лиры, она быстрым движением снова поправила игрушечную собачку на приборной панели и вышла из машины.

Глава 5

Почти сразу после ухода Лиры я пожалел, что предложил выследить Слепителя. Богатое воображение художника нарисовало картину, где я, запертый в темном помещении, связанный ремнями по рукам и ногам, подвергаюсь тошнотворной и отвратительной экзекуции маньяка. Спал той ночью я неважно, а беспокойство насчет предстоящего дела не отпускало меня почти весь следующий день.

Тем не менее, передумывать я не собирался. Я был твердо уверен, что если откажусь от запланированного мероприятия, то буду корить себя всю оставшуюся жизнь. Иногда лучше нырнуть в омут, чем маяться на берегу до скончания века.

Впрочем, долго мое беспокойство не продлилось. После обеда, 22 октября, позвонила моя пассия номер два Наташа Сидоренко с неожиданным предложением сходить вдвоем в театр на спектакль с неблагозвучным и труднопроизносимым названием «От муладхары до сахасрары». Два билета на спектакль ей подарил некто Симеон Коровин, балетмейстер, восторженный внешними данными и харизмой Наташи. Они познакомились во время одной из фотосессий для журнала «Vogue». Меня совсем не обеспокоила щедрость старины Симеона, поскольку, несмотря на восхищение женскими статями, он предпочитал любить представителей того же пола, что и он сам.

Спектакль заканчивался около девяти вечера, поэтому я успевал на встречу с Лирой. И я согласился, надеясь, помимо всего прочего, отвлечься от тревожных дум.

Я заехал за Наташей, одетый в темный стильный костюм, который купил еще в прошлом году, но с тех пор надевал всего пару раз. Наташа, естественно, тоже не ударила в грязь лицом: соорудила мощную прическу, а под короткой шубкой надела сверкающее платье, которое не столько прикрывало, сколько подчеркивало все ее прелести.

Спектакль, несмотря на интригующее название, меня не впечатлил. Наташа, сидя рядом и овевая меня ароматами дорогого парфюма, шепотом сообщила, что «Муладхара» и «Сахасрара» – это названия двух чакр человеческого организма, находящихся соответственно в районе темени и промежности. Получалось, что слова «от муладхары до сахасрары» означало что-то всеобъемлющее и в то же время эротическое.

В самом спектакле ничего всеобъемлющего и эротического я не заметил. Два битых часа люди в облегающих костюмах телесного цвета ползали по сцене, утопающей в тумане. Время от времени кто-то из актеров дико вскрикивал и начинал биться в судорогах. Зрители следили за этим дурдомом внимательно, Наташа сидела с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом, а я думал о предстоящем деле в парке Зодиака.

Удастся ли нам выследить маньяка? Получится ли мне его схватить? Ведь он не подозревает, что кто-то вычислил его математическую закономерность! Или подозревает?

Наташа уловила мое нервозное состояние.

– Что с тобой? Ты невнимателен, Женя! – попеняла она.

– Нет, всё в порядке, Наташа…

Я сделал вид, что захвачен корчами идиотов на сцене. Периодически засыпая с открытыми глазами, я с превеликим трудом досидел до конца этого безумия и дал себе зарок больше никогда не ходить в театр на подобные спектакли. Уж лучше попасться в лапы Слепителю…

Когда мы шли к гардеробу, почти все мужчины провожали жадными взорами Наташу. Это внимание давно надоело самой Наташе и с некоторых пор даже не льстило моему мужскому тщеславию.

– Потрясающая работа! – грудным голосом сказала Наташа, когда я подал ей шубку. – Ты оценил весь сюрреализм и метафоричность ситуации? Ползающие люди – это тщетность и тлен нашего бытия в отсутствии духовности. Материя всегда вторична по отношению к душе, и потому, выставляя себя на передний план, неизбежно обречена на муки…

«Как и я на этом спектакле», – хотелось сказать мне. Но произнес я иное:

– Знаешь, иногда муки причиняет вполне конкретный человек. Скажем, Роднинский Слепитель.

Наташу передернуло.

– Боже мой, Женя, это ужасно! Это психически больной человек! Но даже он выполняет роль орудия кармы и сам же обрекает себя на мучения в мире Сансары.

– Вряд ли это утешит тех, у кого он выковырнул глаза.

– Евгений! Сейчас же перестань говорить эти ужасные вещи! Мне страшно…

– Ну, прости, Наташенька, – автоматически сказал я. Меня внезапно начала раздражать манерность Наташи, которая раньше всего лишь забавляла. – Если мы все перестанем об этом говорить, глядишь, и маньяк одумается…

Наташа покосилась на меня. Мы уже вышли из здания театра и шли к парковке.

– Слушай, – внезапно без намека на манерность сказала она, когда мы садились в машину, – ты сегодня сам не свой, Гардер. Проблемы на работе? Что стряслось-то?.. Знаешь что? Поехали ко мне! Дома у меня сегодня только Рафаэль.

Я в изумлении поднял брови. Поскольку Рафаэль – это сиамский кот Наташи, которого можно не принимать в расчет, было яснее ясного, что Наташа зовет меня провести ночь у нее дома вдвоем. Раньше такой инициативы она не проявляла, мне приходилось уговаривать ее остаться ночевать у себя.

В любой другой день я с радостью согласился бы на это предложение, но сегодня у меня были планы, которые, как выяснилось, представлялись более соблазнительными, чем ночь с фотомоделью. Никогда не представлял себе, что предпочту гоняться за маньяком, подвергая себя опасности потерять зрение или жизнь, нежели кувыркаться в постели с девушкой, чьи пропорции весьма близки «золотому сечению».

– У меня сегодня дела, Наташенька…

Лицо подруги окаменело. Она одарила меня долгим взглядом ледяных глаз.

– Не поняла? – наконец сказала она. – Какие еще дела в субботу вечером?

– Встреча с заказчиком, – не задумываясь, ответил я, попутно удивившись собственной находчивости.

В кабине машины снова повисла тягостная пауза. Я не решался завести двигатель – Наташа расценит это как мое нежелание продолжать разговор.

– У тебя другая, да? – задала она сакраментальный вопрос прямиком из мыльных опер.

А всё-таки она умна, подумалось мне. Казалось бы, какое поразительное сочетание – ум и красота; как говаривал старина Сидни Шелдон, «если ты красива и к тому же наделена мозгами и достаточно тесной вагиной, этого вполне достаточно, чтобы заполучить весь мир»… Как странно, что такие женщины предпочитают общаться с такими, как я…

– Нет у меня никакой другой, – отрезал я как можно более возмущенно, представляя при этом почему-то Лиру, а не Киру Выборнову.

Наташа фыркнула. Это фырканье прозвучало зловеще, как рык львицы перед прыжком.

– Поклянись!