Три мушкетера

Как предвидел Атос, кардинал вскоре спустился с лестницы, отворил дверь в комнату, где были мушкетеры, и нашел Портоса и Арамиса за игрою в кости. Быстро осмотрел он все углы комнаты и заметил, что одного недоставало.

– Где же господин Атос? – спросил он.

– Он поехал вперед, – сказал Портос, – из некоторых слов хозяина он заключил, что дорога небезопасна.

– А вы что сделали, г-н Портос?

– Я выиграл у Арамиса пять пистолей.

– Теперь можете ли вы ехать со мной?

– Мы готовы повиноваться вашим приказаниям.

– Поедемте же, господа, уже поздно.

Конюх стоял у ворот и держал за повод лошадь кардинала. Немного дальше в тени видны были два человека и три лошади.

Это были те люди, которые должны были проводить миледи до форта ла Поент и заботиться о ее отплытии.

Конюх подтвердил кардиналу то, что сказали ему мушкетеры об Атосе. Кардинал сделал одобрительный знак и отправился в путь с теми же предосторожностями, как и прежде.

Оставим его на пути к лагерю с конюхом и двумя мушкетерами и возвратимся к Атосу.

Он проехал около ста шагов ровным шагом; но когда уехал из виду, то повернул направо, объехал кругом и спрятался в чаще леса, в двадцати шагах от трактира, выжидая проезда кардинала. Потом, увидев вышитые шляпы своих товарищей и золотую бахрому плаща кардинала, он дождался, пока они повернули за угол, и, потеряв их из виду, возвратился в гостиницу, куда его впустили без затруднения.

Хозяин узнал его.

– Офицер мой забыл передать важное поручение даме, которая на первом этаже, и прислал меня сообщить ей, что нужно, – сказал Атос.

– Войдите, – сказал хозяин, – она еще там, в комнате.

Атос воспользовался позволением, быстро поднялся по лестнице и в полуотворенную дверь увидел миледи, надевавшую шляпку.

Он вошел в комнату и запер за собою дверь.

Услышав скрип двери, миледи обернулась.

Атос стоял у дверей, закутавшись в плащ и надвинув шляпу на глаза.

При виде этой безмолвной и неподвижной, как статуя, фигуры миледи испугалась.

– Кто вы и что вам нужно? – спросила она.

– Да, это она, – прошептал Атос.

Сбросил плащ и, подняв шляпу, он подошел к миледи.

– Узнаете ли вы меня, сударыня? – сказал он.

Миледи сделала шаг вперед, потом отступила назад, как будто увидела змею.

– А! Я вижу, что вы меня узнали.

– Граф де Ла Фер! – сказала миледи, бледнея и отступая вплоть до стены.

– Да, миледи, – отвечал Атос, – граф де Ла Фер, который нарочно пришел с того света, чтоб иметь удовольствие видеть вас. Сядем же и поговорим, как говорит господин кардинал.

Миледи, объятая невыразимым ужасом, села, не говоря ни слова.

– Вы демон, посланный на землю! – сказал Атос. – Я знаю, что власть ваша велика, но вы знаете также, что с помощью Божией люди часто побеждали самых ужасных демонов. Мы с вами уже встречались прежде. Я думал, что уничтожил вас, сударыня, но или я ошибся, или ад воскресил вас.

При этих словах, пробудивших в миледи самые ужасные воспоминания, она опустила голову с глухим воплем.

– Да, ад воскресил вас, – продолжал Атос, – ад обогатил вас, дал вам другое имя, ад дал вам почти другое лицо; но он не смыл ни грязноты с души вашей, ни клейма с тела.

Миледи вскочила со стула; глаза ее сверкали.

Атос сидел спокойно.

– Вы считали меня умершим, не правда ли? Также как и я считал вас мертвою. И имя Атоса скрыло графа де Ла Фера, как имя миледи Клерик скрыло Анну де Брейль. Кажется, так звали вас, когда почтенный братец ваш женил нас? Наше положение действительно странное, – продолжал, смеясь Атос, – мы оба жили до сих пор только потому, что считали друг друга умершими, и что воспоминание не столько тяготит, как живое существо, хотя иногда и воспоминания бывают мучительны.

– Но что же привело вас ко мне и чего вы от меня хотите? – спросила миледи глухим голосом.

– Я хочу сказать вам, что оставаясь невидимым для вас, я не терял вас из виду.

– Вы знаете, что я делала?

– Я могу рассказать вам, что вы делали каждый день, с тех пор, как вы поступили на службу к кардиналу до сегодняшнего вечера.

Улыбка недоверчивости проскользнула по бледным губам миледи.

– Послушайте: это вы отрезали два бриллиантовых наконечника у герцога Бокингема; вы похитили г-жу Бонасьё; вы, будучи влюблены в де Варда и, полагая провести с ним ночь, впустили к себе д’Артаньяна; вы, думая, что де Вард обманул вас, хотели убить его рукой его соперника; когда же этот соперник открыл вашу подлую тайну, вы хотели тогда убить его, и для этого подослали двух убийц; вы, узнав, что выстрелы были неудачны, послали отравленного вина с подложным письмом, чтобы уверить вашу жертву, что вино прислано ему от друзей его; наконец вы, в этой самой комнате, на этом стуле, где я сижу, дали кардиналу Ришелье обязательство убить Бокингема, взяв с него за это обещание позволить убить д’Артаньяна.

Миледи была как смерть.

– Не сатана ли вы? – спросила она.

– Может быть, – сказал Атос, – но, во всяком случае, выслушайте меня: убейте или велите убить герцога Бокингема, эго для меня все равно; я его не знаю; притом же он англичанин; но не троньте ни одного волоса на голове д’Артаньяна; он верный друг мой, я люблю его и защищаю, и клянусь вам головой отца моего, что это преступление ваше будет последним.

– Д’Артаньян жестоко оскорбил меня, – сказала глухим голосом миледи. – Д’Артаньян должен умереть!

– В самом деле? Разве можно вас оскорбить? – сказал, смеясь, Атос. – Он оскорбил вас и должен умереть?

– Он умрет, – повторила миледи. – Прежде она, потом он.

Атос был вне себя от негодования. Вид этого существа, вовсе непохожего на женщину, возбудил в нем ужасные воспоминания. Он подумал, как однажды, будучи в менее опасном положении, чем теперь, он хотел пожертвовать ею для сохранения своей чести; жгучее и мучительное желание убить ее снова овладело им; он встал, вынул из-за пояса пистолет и зарядил его.

Миледи, бледная как смерть, хотела кричать, но оледеневший язык ее мог издать только глухой звук, похожий больше на вой зверя, чем на человеческий голос; прижавшись к темным обоям, с распущенными волосами, она казалась страшным изображением ужаса.