Женская война

– Вы правы, – сказал всадник, – хотя в этом случае дело идет собственно не о чести, а о денежных выгодах. Касторки, – прибавил он, оборачиваясь к лакею, – в эту минуту мы не поедем далее.

– Помилуйте! – вскричал удивленный лакей. – Что вы изволите говорить?

– Говорю, что Франсинетта сегодня вечером лишится удовольствия видеть тебя, потому что мы проведем ночь здесь, в гостинице «Золотого Тельца». Ступай, закажи мне ужин и вели приготовить мне постель.

Всадник заметил, что Касторин намерен возражать, и потому к последним своим словам прибавил движение головою, которое не допускало возражений. Касторин исчез в воротах, повесив голову и не посмев сказать даже слова.

Путешественник следил за Касторином глазами, потом, немного подумав, решился, сошел с лошади, вошел в ворота вслед за своим лакеем, отдал ему поводья лошади и тотчас взбежал в комнату юноши.

Юноша, услыхав, что дверь отворяется, невольно вздрогнул. Но гость не мог заметить этого движения в темноте.

– Милостивый государь, – сказал путешественник, весело подходя к юноше и сжимая руку, которую тот не хотел подать ему, – я обязан вам жизнью.

– О, вы слишком преувеличиваете цену моей услуги, – отвечал юноша, отступая на шаг.

– К чему такая скромность? Вы точно спасли мне жизнь. Я знаю герцога: он чертовски жесток. Что же касается вас, то вы образец догадливости, феникс христианского милосердия. Но вы, такой милый, такой любезный, неужели вы не послали известия туда?

– Куда?

– Туда, куда я ехал. Туда, где меня ждут.

– Нет, – отвечал юноша, – я об этом не подумал, признаюсь вам. Да если бы и подумал, то не мог бы исполнить моей мысли по недостатку средств. Я сам здесь только часа два и не знаю никого в гостинице.

– Черт возьми! – прошептал путешественник с заметным беспокойством. – Бедная Нанона! Дай бог, чтобы с ней не случилось какой беды!

– Какая Нанона? Нанона Лартиг? – закричал юноша с изумлением.

– Ба! Вы, верно, колдун? – спросил путешественник. – Вы видите вооруженных людей в засаде и тотчас догадываетесь, против кого они хотят действовать. Я говорю вам имя, а вы тотчас угадываете фамилию. Объясните мне все это поскорее, или я донесу на вас, и Бордоский парламент приговорит вас к костру.

– Ну, на этот раз немного было нужно ума, чтобы догадаться, в чем дело. Ведь вы уже сказали, что герцог д’Эпернон ваш соперник, потом начали говорить о Наноне. Стало быть, это та самая Нанона Лартиг, прелестная, богатая, умная, в которую до безумия влюблен герцог д’Эпернон и которая управляет его провинцией, за что ее ненавидят так же, как и самого герцога, во всей Гиенне… И вы ехали к этой женщине? – прибавил юноша с упреком.

– Да, признаюсь… Когда уж я сказал ее имя, так нельзя отговариваться. Притом же Наноны не знают, клевещут на нее. Она – очаровательная женщина, верна своим обещаниям, пока они доставляют ей удовольствие, вся предана тому, кого любит, пока любит его. Я должен был ужинать с нею сегодня вечером, но герцог опрокинул приборы. Хотите, я завтра представлю вас ей? Черт возьми! Ведь, наконец, герцог уедет же в Ажан!

– Благодарю, – сухо отвечал юноша. – Я знаю госпожу Лартиг только по имени и не желаю знать ее иначе.

– Напрасно, черт возьми, напрасно! Нанона прелестная женщина, не мешает быть знакомым с нею во всех отношениях.

Юноша нахмурил брови.

– Ах, извините, – сказал удивленный путешественник. – Я думал, что в наши лета…

– Разумеется, в мои лета обыкновенно принимают подобные предложения, – отвечал юноша, заметив, что его строгость производит дурное впечатление. – И я принял бы его охотно, если бы не был обязан уехать отсюда в эту же ночь.

– О! Вы не уедете, пока я не узнаю, кто так великодушно спас мне жизнь.

Юноша с минуту не решался, потом отвечал:

– Я виконт де Канб.

– Ага! – сказал путешественник. – Я много слыхал о хорошенькой виконтессе де Канб, у которой много владений около Бордо и которая очень дружна с принцессой.

– Она моя родственница, – живо отвечал юноша.

– Так поздравляю вас, виконт. Говорят, она удивительно хороша. Надеюсь, что при удобном случае вы представите меня ей. Я барон де Каноль, капитан в Навайльском полку, и теперь пользуюсь отпуском, который дан мне герцогом д’Эперноном по просьбе госпожи Лартиг.

– Барон де Каноль! – вскричал виконт, пристально вглядываясь в барона с особенным любопытством, которое было возбуждено именем, знаменитым в тогдашних любовных похождениях.

– Так вы знаете меня?

– Только по репутации, – отвечал виконт.

– И по дурной репутации, не так ли? Что делать? Каждый покоряется своему характеру. Я люблю бурную жизнь.

– Вы имеете полное право жить, как вам угодно, милостивый государь. Однако же позвольте мне сделать вам одно замечание.

– Извольте.

– Вот, например, женщина пострадает за вас, герцог выместит на ней свою неудачу с вами.

– Неужели?

– Разумеется. Хотя госпожа Лартиг несколько… ветрена, однако же она все-таки женщина, и вы ввели ее в беду. Вы должны позаботиться о ее безопасности.

– Вы правы, совершенно правы, мой юный Нестор. Занявшись вашим милым разговором, я совершенно забыл о моих обязанностях. Нам изменили, и герцог, вероятно, знает все. Если бы можно было предупредить Нанону… Она так ловка. Она, верно, выпросила бы мне прощение у герцога. Ну, молодой человек, знаете ли вы войну?

– Нет еще, – отвечал виконт с улыбкой, – но думаю, что научусь ей там, куда еду.

– Хорошо, вот вам первый урок. Когда сила бесполезна, надобно употреблять хитрость. Помогите же мне похитрить.

– Готов. Говорите!

– В гостинице двое ворот.

– Не знаю.

– А я знаю. Одни выходят на большую дорогу, другие ведут в поле. Выйду через ворота в поле, обойду кругом и постучусь у домика Наноны. В нем тоже двое ворот.

– Хорошо, а если вас захватят в этом домике? – вскричал виконт. – Нечего сказать! Славный вы тактик!

– Как захватят?

– Да, разумеется, герцог, соскучившись ждать вас на дороге, отправится в домик.

– Но я только войду и тотчас убегу.

– Коли войдете… так уже не выйдете.

– Решительно, – сказал Каноль, – вы колдун.