Сальватор

– Желаю ему не походить на своего папашу.

– По сравнению с сыном папаша – образец порядочности и честности.

– Дорогой мой мсье, вы сына не любите… Затухает еще один славный род, – с грустью произнес генерал. – И не просто превращается в прах, а, что намного хуже, покрывает себя позором!

Затем, немного помолчав, спросил:

– И что же сделал мсье Лоредан де Вальженез с этим домом, которым он так дорожит?

– Разве я не говорил вам, что в этом доме скрыто преступление?

– Именно поэтому я и спрашиваю вас о том, что сделал мсье де Вальженез с этим домом.

– Он превратил его в тюрьму для девушки, которую он похитил.

– Девушки?

– Да. Девушки, которой исполнилось шестнадцать лет.

– Девушка… Шестнадцать лет! – прошептал генерал. – Именно столько же должно быть и моей дочери.

А потом вдруг спросил в упор:

– Но коль скоро вы знаете об этом преступлении, мсье, или скорее коль скоро вы знаете преступника, почему вы не отдаете его в руки правосудия?

– Потому что в наше гнусное время, генерал, правосудие не только закрывает глаза на многие преступления, но и берет преступников под свою защиту.

– О! – сказал генерал. – И почему же вся Франция не поднимается и не выступает против подобного положения вещей?

Сальватор улыбнулся.

– Франция ждет подходящего случая, генерал.

– Но этот случай, как мне кажется, можно ей дать!

– Именно для этого мы и собираем силы.

– Давайте вернемся к нашему делу. Ибо если Франция не восстанет для того, чтобы спасти мсье Сарранти, спасти его должен я… Итак, если этот дом не продается, каким образом вы надеетесь стать его хозяином?

– Прежде всего, генерал, позвольте мне объяснить вам ситуацию.

– Слушаю.

– Один из моих друзей нашел девять лет тому назад маленькую потерявшуюся девочку. Он воспитал и вырастил ее. Ребенок превратился в очаровательную шестнадцатилетнюю девушку. Он уже собрался жениться на ней, но ее похитили из пансиона в Версале. Она пропала бесследно. Никто не знал, где она была спрятана. Я вам уже рассказывал, как я, толкаемый случаем, напал на следы преступления, отыскав с помощью моей собаки труп ребенка. В тот момент, когда я, встав на колени у ямы, с ужасом трогал рукой волосы жертвы, я услышал звук шагов. Обернувшись, я увидел чей-то белый силуэт. Присмотревшись пристальнее, я узнал в свете луны невесту моего приятеля. Ту, что была похищена и спрятана неизвестно где. Я прекратил интересоваться одним преступлением и бросился по следам другого. Девушка меня узнала, и я стал мучиться мыслью, почему она была такой молчаливой и, не пытаясь даже бежать, мирилась со своим затворничеством. И тогда она рассказала мне, что пригрозила похитителю, что напишет, позовет на помощь, сбежит, но тот добился ареста Жюстена…

– Кто такой этот Жюстен? – спросил генерал с живостью, которая указывала на то, что его очень заинтересовал рассказ Сальватора.

– Жюстен – это мой приятель. Жених этой девушки.

– Каким же образом можно было добыть мандат на его арест?

– Его обвинили в преступлении за его добрый поступок, генерал. Он обвинялся в том, что похитил найденную им девочку. Та забота, которой он окружал ее в течение девяти лет, была истолкована как содержание в заточении, а предполагавшаяся женитьба расценивалась как насилие. Подозревали, что девочка была из богатой семьи, а за это Уголовный кодекс предусматривает для человека, обвиняемого в насильственном заточении, наказание от трех до пяти лет каторги на галерах, в зависимости от отягчающих обстоятельств. Вы сами понимаете, генерал, что обстоятельства были сделаны максимально отягчающими. Таким образом, мой бедный друг будет приговорен к пяти годам каторги на галерах за преступление, которого не совершал.

– Но это же невозможно! – вскричал генерал.

– А разве мсье Сарранти не был приговорен к смерти за ограбление и убийство? – холодно возразил Сальватор.

Генерал поник головой.

– Несчастные времена, – прошептал он, – позорные времена!

– Следовательно, надо было ждать. И в этот момент, если я и колеблюсь в поисках доказательств невиновности мсье Сарранти, то лишь потому, что, если я приведу органы правосудия в этот замок и в этот парк, тот, кто высказал подобную угрозу, подумает, что я хочу отнять у него его добычу, и он в ослеплении выместит свою злобу на Жюстене.

– Но это значит, что в этот парк никак нельзя проникнуть?

– Можно. Я ведь там был.

– Коль скоро вы там были, туда может проникнуть и еще кто-то?

– Жюстен иногда навещает свою невесту.

– И они остаются чистыми?

– Они оба верят в Бога, и у них не могут появиться нехорошие мысли.

– Ладно. Но тогда почему же Жюстен не похитит, в свою очередь, эту девушку?

– А куда он сможет ее привести?

– Уехать из Франции.

Сальватор усмехнулся.

– Вы думаете, что Жюстен так же богат, как мсье де Вальженез, генерал. Но дело в том, что Жюстен всего лишь простой школьный учитель, который зарабатывает не более пяти франков в день и имеет на содержании мать и сестру.

– И у него нет друзей?

– У него есть два друга, которые готовы отдать за него жизнь.

– Кто же это?

– Мсье Мюллер и я.

– Ну, и?

– Мсье Мюллер – старик, учитель музыки, а я – простой комиссионер.

– Но, как глава венты, разве вы не располагаете значительными суммами денег?