Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 1
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Послать письмо было легко; получить его обратно было гораздо труднее. Летелье посмотрел кругом, заметил мрачного худого чиновника, который, нахмурив брови, писал бумаги, и решил, что он лучше всякого жандарма исполнит его поручение.
Кольбер поехал в Седан с приказанием показать кардиналу Мазарини письмо и привезти его назад к Летелье.
Он с особенным вниманием выслушал приказ, заставил повторить его два раза и задал вопрос: что важнее – показать письмо или привезти его обратно?
Летелье отвечал:
– Важнее привезти письмо назад.
Кольбер отправился в путь, спешил, не щадя себя, и вручил Мазарини сначала письмо от Летелье, уведомлявшего кардинала о драгоценной посылке, а потом самое письмо королевы.
Мазарини, читая письмо Анны Австрийской, густо покраснел, ласково улыбнулся Кольберу и отпустил его.
– А когда будет ответ? – почтительно спросил Кольбер.
– Завтра.
– Завтра утром?
– Да.
На другой день, с семи часов утра, Кольбер был уже на месте. Мазарини заставил его ждать до десяти. Кольбер, которому пришлось сидеть в передней, и не подумал обидеться. Когда настала его очередь, он вошел.
Мазарини отдал ему запечатанный пакет, на котором была надпись: «Господину Мишелю Летелье».
Кольбер посмотрел на конверт с особенным вниманием; кардинал ласково улыбнулся ему и подтолкнул его к двери.
– А письмо ее величества королевы-матери? – спросил Кольбер.
– Оно в пакете со всем прочим.
– Очень хорошо, – сказал Кольбер и, зажав шляпу между колен, начал распечатывать пакет.
Мазарини вскрикнул.
– Что это вы делаете? – спросил он грубо.
– Распечатываю конверт, монсеньор.
– Вы что, не верите мне, господин педант? Видана ли подобная дерзость?
– О, монсеньор, не гневайтесь на меня! Могу ли я не верить вашему слову?
– Так что же?
– Я не верю исправности вашей канцелярии. Что такое письмо? Клочок бумаги! Разве нельзя забыть лоскуток бумаги? Ах! Взгляните сами, господин кардинал, я не ошибся!.. Ваши чиновники забыли этот клочок бумаги. Письма королевы нет в пакете.
– Вы наглец и ничего не понимаете! – закричал Мазарини с гневом. – Убирайтесь и ждите моих приказаний!
Сказав это с чисто итальянской живостью, он вырвал пакет из рук Кольбера и вернулся в свой кабинет.
Но гнев его не мог продолжаться вечно, и Мазарини одумался. Каждое утро, отворяя дверь своего кабинета, Мазарини видел лицо дежурившего у дверей Кольбера, который смиренно, но упорно просил у него письмо королевы-матери.
Мазарини не выдержал и наконец отдал письмо. Возвращая драгоценную бумагу, кардинал произнес строжайший выговор, в продолжение которого Кольбер только рассматривал, разглаживал, даже нюхал бумагу, буквы и подпись, как будто имел дело с отъявленным мошенником. Мазарини еще больше разбранил его, а бесстрастный Кольбер, убедившись, что письмо настоящее, ушел, не сказав ни слова, точно глухой.
За это он получил после смерти Жубера место управляющего делами кардинала: Мазарини, вместо того чтобы разгневаться, восхитился им и пожелал сам иметь такого верного слугу.
Кольбер сумел скоро заслужить милость Мазарини и стать для него необходимым. Чиновник знал все его счета, хотя кардинал никогда ни слова не говорил ему о них. Этот секрет очень крепко связывал их друг с другом; вот почему Мазарини, готовясь перейти в иной мир, хотел спросить его совета, как распорядиться имуществом, которое он оставлял на земле.
Расставшись с Гено, кардинал позвал Кольбера, предложил ему сесть и сказал:
– Потолкуем, господин Кольбер, и серьезно, потому что я болен и могу умереть.
– Человек смертен, – произнес Кольбер.
– Я всегда помнил об этом, господин Кольбер, и трудился, предвидя это… Вы знаете, я скопил кое-что…
– Да, монсеньор.
– Какой приблизительно сумме, по-вашему, равно мое состояние?
– Сорок миллионов пятьсот шестьдесят тысяч двести ливров девять су и восемь денье, – ответил Кольбер.
Кардинал испустил глубокий вздох, с изумлением взглянул на Кольбера, но позволил себе улыбнуться.
– Это деньги явные, – сказал Кольбер в ответ на улыбку кардинала.
Кардинал привскочил на постели.
– Что это значит? – воскликнул он.
– Я хочу сказать, что, кроме этих сорока миллионов пятисот шестидесяти тысяч ливров, у вас есть еще тринадцать миллионов, о которых никому не известно.
– Уф! – пробормотал Мазарини. – Вот человек!
В эту минуту голова Бернуина показалась в дверях.
– Что случилось? – спросил Мазарини. – Почему мне мешают?
– Ваш духовник пришел: его пригласили сегодня вечером, – отвечал камердинер. – Он сможет прийти еще раз не раньше, как послезавтра.
Мазарини взглянул на Кольбера; тот взял шляпу и произнес:
– Я приду позже, господин кардинал.
Мазарини колебался.
– Нет, нет, – сказал он, – вы мне так же необходимы, как и он. Притом ведь вы – мой второй духовник… и что я скажу одному, то может слышать другой. Останьтесь!
Кольбер поехал в Седан с приказанием показать кардиналу Мазарини письмо и привезти его назад к Летелье.
Он с особенным вниманием выслушал приказ, заставил повторить его два раза и задал вопрос: что важнее – показать письмо или привезти его обратно?
Летелье отвечал:
– Важнее привезти письмо назад.
Кольбер отправился в путь, спешил, не щадя себя, и вручил Мазарини сначала письмо от Летелье, уведомлявшего кардинала о драгоценной посылке, а потом самое письмо королевы.
Мазарини, читая письмо Анны Австрийской, густо покраснел, ласково улыбнулся Кольберу и отпустил его.
– А когда будет ответ? – почтительно спросил Кольбер.
– Завтра.
– Завтра утром?
– Да.
На другой день, с семи часов утра, Кольбер был уже на месте. Мазарини заставил его ждать до десяти. Кольбер, которому пришлось сидеть в передней, и не подумал обидеться. Когда настала его очередь, он вошел.
Мазарини отдал ему запечатанный пакет, на котором была надпись: «Господину Мишелю Летелье».
Кольбер посмотрел на конверт с особенным вниманием; кардинал ласково улыбнулся ему и подтолкнул его к двери.
– А письмо ее величества королевы-матери? – спросил Кольбер.
– Оно в пакете со всем прочим.
– Очень хорошо, – сказал Кольбер и, зажав шляпу между колен, начал распечатывать пакет.
Мазарини вскрикнул.
– Что это вы делаете? – спросил он грубо.
– Распечатываю конверт, монсеньор.
– Вы что, не верите мне, господин педант? Видана ли подобная дерзость?
– О, монсеньор, не гневайтесь на меня! Могу ли я не верить вашему слову?
– Так что же?
– Я не верю исправности вашей канцелярии. Что такое письмо? Клочок бумаги! Разве нельзя забыть лоскуток бумаги? Ах! Взгляните сами, господин кардинал, я не ошибся!.. Ваши чиновники забыли этот клочок бумаги. Письма королевы нет в пакете.
– Вы наглец и ничего не понимаете! – закричал Мазарини с гневом. – Убирайтесь и ждите моих приказаний!
Сказав это с чисто итальянской живостью, он вырвал пакет из рук Кольбера и вернулся в свой кабинет.
Но гнев его не мог продолжаться вечно, и Мазарини одумался. Каждое утро, отворяя дверь своего кабинета, Мазарини видел лицо дежурившего у дверей Кольбера, который смиренно, но упорно просил у него письмо королевы-матери.
Мазарини не выдержал и наконец отдал письмо. Возвращая драгоценную бумагу, кардинал произнес строжайший выговор, в продолжение которого Кольбер только рассматривал, разглаживал, даже нюхал бумагу, буквы и подпись, как будто имел дело с отъявленным мошенником. Мазарини еще больше разбранил его, а бесстрастный Кольбер, убедившись, что письмо настоящее, ушел, не сказав ни слова, точно глухой.
За это он получил после смерти Жубера место управляющего делами кардинала: Мазарини, вместо того чтобы разгневаться, восхитился им и пожелал сам иметь такого верного слугу.
Кольбер сумел скоро заслужить милость Мазарини и стать для него необходимым. Чиновник знал все его счета, хотя кардинал никогда ни слова не говорил ему о них. Этот секрет очень крепко связывал их друг с другом; вот почему Мазарини, готовясь перейти в иной мир, хотел спросить его совета, как распорядиться имуществом, которое он оставлял на земле.
Расставшись с Гено, кардинал позвал Кольбера, предложил ему сесть и сказал:
– Потолкуем, господин Кольбер, и серьезно, потому что я болен и могу умереть.
– Человек смертен, – произнес Кольбер.
– Я всегда помнил об этом, господин Кольбер, и трудился, предвидя это… Вы знаете, я скопил кое-что…
– Да, монсеньор.
– Какой приблизительно сумме, по-вашему, равно мое состояние?
– Сорок миллионов пятьсот шестьдесят тысяч двести ливров девять су и восемь денье, – ответил Кольбер.
Кардинал испустил глубокий вздох, с изумлением взглянул на Кольбера, но позволил себе улыбнуться.
– Это деньги явные, – сказал Кольбер в ответ на улыбку кардинала.
Кардинал привскочил на постели.
– Что это значит? – воскликнул он.
– Я хочу сказать, что, кроме этих сорока миллионов пятисот шестидесяти тысяч ливров, у вас есть еще тринадцать миллионов, о которых никому не известно.
– Уф! – пробормотал Мазарини. – Вот человек!
В эту минуту голова Бернуина показалась в дверях.
– Что случилось? – спросил Мазарини. – Почему мне мешают?
– Ваш духовник пришел: его пригласили сегодня вечером, – отвечал камердинер. – Он сможет прийти еще раз не раньше, как послезавтра.
Мазарини взглянул на Кольбера; тот взял шляпу и произнес:
– Я приду позже, господин кардинал.
Мазарини колебался.
– Нет, нет, – сказал он, – вы мне так же необходимы, как и он. Притом ведь вы – мой второй духовник… и что я скажу одному, то может слышать другой. Останьтесь!
Другие электронные книги автора Александр Дюма
Другие аудиокниги автора Александр Дюма
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее