Темнейджеры – 2. Питер, прощай!

«И получил силу, – ответил кто-то внутри. – Чтобы жить, оборотень должен убивать».

«Но я не хотел убивать».

«Врёшь. Всегда хотел».

– Я не зверь, – тихо сказал я, потому что уже был человеком. Только человек умеет врать. Сейчас я соврал сам себе.

Не знаю, считается ли это враньём.

Да, я снова был человеком. Я отряхнул руки от каких-то прилипших к ним опилок. Брезгливо отошел подальше от алой пузырящейся лужи. Дохлый пёс валялся в этой луже, откинув лапы. Псиной воняло еще больше, но теперь к этому запаху примешивалось сразу несколько других, еще более отвратных. Наверно, этот урод обгадился перед смертью.

С усилием сглотнув слюну, я осмотрел куртку. Крови на ней не было. Где моя одежда и все остальные гаджеты остаются в то время, пока я бегаю на четырех лапах, мне до сих пор было неясно. Я хреново знал физику, а на уроках биологии ничего не говорили про волков-оборотней.

Я вернулся к нашему укрытию. Присел и осторожно открыл дверцы шкафа. На мгновение увидел себя в зеркале и едва не отшатнулся. Лоб и левая щека были густо измазаны кровью. Еще бы: это лицо всего пять минут назад было безжалостной волчьей мордой.

Лиза подтянула ноги в темных джинсах и уселась в своем железном гробике. Она хлопала глазами и с опаской смотрела по сторонам:

– Они ушли? Ты прогнал их? Какой ты молодец! Ой, что это? Ты весь в крови! Тебя покусали?

– Всё в порядке, – заверил я. – Я не превращусь в зомби. По крайней мере, сегодня.

– А в кого превратишься?

Я не ответил.

Она вылезла из шкафа. Шагнула ко мне. Стёрла кровь с моего лица своей великолепной алой банданой с черепами.

– Ты не ранен, – заметила она.

Я кивнул.

Она вгляделась в темноту:

– Ты… убил эту собаку?

Я кивнул вторично.

– От тебя пахнет смертью, – сказала она вдруг. – Но я не боюсь.

Сказав так, она поднялась на цыпочки и поцеловала меня (не слишком умело, едва прикоснувшись губами).

Я не успел ничего понять. Просто сказал:

– Надо уходить отсюда.

– Тебе не понравилось? – тихо спросила она.

– Тебе нельзя, – сказал я.

– А если очень хочется, то можно?

Я много чего мог заявить по этому поводу. Но я не стал отвечать. Отступил на шаг. Повернулся и пошел к выходу. Постарался обойти собачий труп и лужу крови вокруг. Это было не так-то просто.

Еще один дохлый пёс со свёрнутой шеей валялся под лестницей – неудачно упал. Остальные исчезли бесследно, и мы не стали выяснять, куда они делись. Поскорее выбрались из подъезда во двор. Там не было ни души. Светило солнце, дул теплый ветерок и пахло разогретой землей.

Лиза шла за мной по пятам.

– Всегда мечтала попасть в фэнтези, – сказала она вдруг. – Дикие звери. Смелые рыцари.

– И принцесса в гробу, – отозвался я, не оборачиваясь. – Может, тебе надо было тупо вызвать полицию?

– Я хотела отцу позвонить, – тут она шмыгнула носом. – Он… тут недалеко работает.

– Вот он и спросил бы, что мы вдвоём делали на заброшке?

– Как что? Домаху по алгебре.

– Реальная версия, – согласился я. – Все принцессы делают это.

Она рассмеялась. Догнала меня, и мы пошли рядом.

Клочья черного тумана над лесом видел я один. Туман осторожно обтекал высоковольтные мачты, стелился по рельсам и шпалам, тёмными языками облизывал стволы одиноких сосен. Туман тоже двигался в город.

* * *

Вечером мой друг Вик позвонил мне в мессенджере.

Он просидел всю зиму в Чернолесье и в совершенстве освоил современные технологии связи. Мой дед Герман подарил ему новый смартфон, как когда-то мне. Но я не ревновал. Я подозревал, что дед-лесник любит его как родного, и даже знал, почему.

Потому что я уехал. А он остался.

– Привет, Сергей, – сказал мой друг Вик. – Как твои дела.

Нередко он экономил на интонации. Вот и сейчас он сделал вид, что его вопрос – никакой не вопрос. А может, просто боялся, что я не отвечу. Он всегда был скромным парнем, мой друг Зигфрид, белый волк Асгарда.

Ну, а я-то скромным не был.

– Много гулял. Целовался с девчонками, – сообщил я. – Ну, если честно, всего с одной.

– И как всё прошло?

– Так себе, – признал я.

– Потерял навыки.

– Потеряешь тут. Утром жрешь одни мюсли. Вечером овсянку, вместе с тёткой и Вероникой. Тебе-то хорошо, ты у нас всегда был веганом… а мне иной раз без мяса просто выть хочется.

– Да, я такой, – Вик помрачнел, как будто вспомнил что-то неприятное. – Я – Медленный Волк. То есть, теперь уже и не волк. Я здесь даже не превращаюсь… практически. Подыхаю со скуки.