Между Полярной звездой и Полуденным Солнцем: Кафа в мировой торговле XIII–XV вв.

I. 3. Структура южного импорта

3.1. Металлы и изделия из металлов

Логика дальнейшего исследования требует столь же детализированного анализа товарной структуры южного импорта.

Из всех возможных предпочтений, например, тех, которые главным стимулом торговых отношений в XIII–XV вв. считают текстиль[413 - Laurent H. La draperie des pays-bas en France et dans les pays Mеditerranеens (XII–XV еsi?cles). – P.: E. Droz, 1935; Baratter E. Histoire du commerce de Marseille. – P., 1951; Ashtor E. Levant Trade in the later Middle Ages. – Princeton; N.Y.: UP, 1983; Idem. East-West Trade in the medieval Mediterranean. – L.: Variorum, 1986;], я склонен поставить на первое место среди южных товаров металлы и металлические изделия, как пользовавшиеся активным спросом в северных землях. Дело в том, что русский Север XIII–XV вв., вплоть до освоения Урала, был беден железом и лишен собственных месторождений золота и серебра [414 - Джовио, Паоло. Книга о московитском посольстве / Пер. со староит. А.И. Малеина / / Все народы едины суть. – М., 1987. – С.496.], чем был вызван затяжной «безмонетный период», преодоленный ввозом монеты из Византии, Багдадского халифата и других стран[415 - Потин В.М. Древняя Русь и европейские государства в X–XIII вв.: историко-нумизматический очерк. – Л.: Сов. художник, 1968.]. Вывоз же драгоценных металлов из ближайших Германии, Чехии и Молдавии подлежал постоянным запретам[416 - Nistor /. Handel und Wandel in der Moldau bis zum Ende des XVI Jh. – Tschernowitz, 1912. – S.4.]. И русские купцы отправлялись в Константинополь и Заморье отнюдь не за тканями, но за металлами и звонкой золотой и серебряной монетой.

Золото представляло, пожалуй, исходный интерес. Будучи аллегорическим замещением Солнца, оно оказывалось символом солнечного, источающего свет Юга, подобно тому, как символом «черного» Севера был соболь в его сатурновом инопонимании. В славянском мире, как впрочем, в западных, или восточных культурах, утвердилось представление о золоте как едином принципе идеального миростроительства, как инобытии высшей духовной энергии – огня, лишенного свойства сжигать, но изливавшего мягкое, духовное свечение. Византийская трактовка золота как символа вечного, невидимого мира укоренилась в русском сознании и нашла выражение в православном идеале красоты[417 - Icona: volto del mistero. – Milano: La casa Matriona, 1991. – P. 41–46. Cp.: Аверинцев С. С. Золото в системе символов ранневизантийской культуры // Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. Искусство и культура. М., 1973.].

Именно поэтому большая часть импортированного золота не исчезла бесследно в кошелях купцов, но воплотилась в золотых куполах, золоченых интерьерах храмов и золотом фоне икон. Но даже и за пределами религиозного культа золото находило весьма отличавшееся от современного назначение. Как духоносное средство золото могло избавлять от самых тяжких заболеваний сердца и проказы. «Питьевое золото» (aurum potabile) спасительно влияло на светлую желчь.

Золото испанского и далматинского происхождения, отмеченное порой клеймом цекк Генуи и Венеции, отправлялось в Северное Причерноморье и, главным образом, в Кафу в виде слитков, фольги или скани [418 - Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N45; El libro di mer-catantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S. Lattes & C°, 1936. – P.36; La France en Orient au XIV si?cle: expеdition du marеchal Boucicaut / Ed. par /. Delaville le Roulx. – P.: E. Thorin, 1886. – Vol.I. – P.484; Liber institutionem cabellarum veterum / A cura di D. Gioffr?. – Milano: A. Giuffr?, 1967. – N63; La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.25, 36, 223; E amministrazione della “Res publica” genovese fra tre e quattrocento: Г Archivio “Antico commune” / A cura di V. Polonio / / ASLSP. NS. – Genova, 1977. – Vol.XVII. – Fasc.I. – P.l. – N771; Felice de Merlis, prete e notaio in Venezia ed Ayas (1315–1348) / A cura di A. B. Sebellico. – Venezia: Il comitato ed., 1973. – Vol.I. – N283; Tafur, Pero. Andancas e viajes por diversas partes del mondo avidos (1435–1439) // Libros raros. – Madrid, 1874. – T.VIII. – P.L – P. 163; Atti rogati in Chio nella seconda met? del XIV secolo / A cura di D. Gioffr? // BIHBR. – Bruxelles; Rome, 1962. – T.XXXIV. – P. 340–343; Codice diplomatic delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol.VII. – P.II. – N500.].

По двум актам Самбучето конца XIII в. значилось 98 унций (2,59 килограмма) золота, поступившего в Кафу с генуэзской навой[419 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N342, 596.]. Подобный товарный вид металла делал его легко обратимым в ремесленную сферу и потому пригодным для ювелиров и золотых дел мастеров.

Пожалуй, еще чаще золото встречалось в Кафе в виде монеты самой различной атрибуции: тут были венецианские цехины[420 - ОНГЭ. Книга поступлений (1893–1910). – Л.22–23. – № 7; Л.25. – № 6; Л.108. —№ 216.], узнаваемые по фигурам Святого Марка и коленопреклоненного дожа, и кипрские безанты[421 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N269; Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e S. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N37. О безантах: Блок AL Проблема золота в Средние века // Анналы экономической и социальной истории. – М., 2007. – С. 217–220.]. Здесь обращались геновины[422 - Слепова Т.И. Некоторые аспекты распространения венецианских и генуэзских монет и их подражаний в Восточном Средиземноморье и Северном Причерноморье в XII–XV вв. // Труды Государственного Эрмитажа. – Л., 1986. – T.XXVI. – С.25, 28.], с неизменным порталом, обозначавшимся по-лигурийски “Janua”, то есть «Генуя», говорящим символом Лигурийской республики, и бизантины Триполи[423 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N270.]. Там встречались флорины[424 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22; Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e S. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N74; Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – N1,2.], отличимые по геральдическим лилиям, знаку Флоренции, и образу Иоанна Крестителя, и византийские иперпиры[425 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N56, 81,91, 197, 199, 208, 212, 214, 264, 279, 281,283, 295, 340, 450, 457, 496, 519, 552, 556, 566, 604, 605, 642, 678, 699, 713, 716, 718, 805.].

На месте средневековой Кафы в конце XIX–XX вв. найден не один клад, заполненный золотыми венецианскими дукатами, относящимися к длительному периоду, начиная с правления дожа Франческо Дандоло (1328–1339) и заканчивая догатом Доменико Контарини (1659–1675)[426 - Znalezciska monet z XIV–XVIII w. na obszarze Ukrainskiej SRR / Ed. N. Kotlar. – Wroclaw: Ossolineum, 1975. – N862.]. Подавляющая часть монет относится к XIV в., как и примыкающий к ним редкий флорин римского сената (1350–1432)[427 - АИИМК. Ф.1. On.l. – 1908. – Д.№ 192 – Л.8.]. Единичные находки средневековых итальянских монет встречаются и поныне[428 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.:ЛГУ, 1986. – С.138.].

Из Кафы монета распространялась в пределах Крыма. И на месте Солката в составе только одного клада найдено 37 венецианских дукатов XIV в.[429 - ОНГЭ. Книга поступлений (1893–1910). – Л.25. – № 6.]

Порой золотые монеты становились частью ювелирного изделия – перстня, пуговицы, или кулона[430 - ОНГЭ. Ф.1. Оп.5. – 1903. – Д № 16 – Л 57]. По «виа тартарика» они распространялись еще дальше[431 - Археологическая карта Волынской губернии / Сост. В.Б. Антонович // Труды XI археологического съезда. – М., 1901. – T.I. – С.22, 58, 74; Топография кладов и находок единичных монет / Сост. АЛ. Нудельман. – Кишинев: Штиинца, 1976. – № 16, 33.] под вводившим в заблуждение многих исследователей названием «злоц тэтэрэшт»[432 - Южнорусские грамоты / Изд. подгот. В. Розов. – Киев: Печерская лавра, 1917. – T.I.], ибо они поступали из татарских земель и порой были татарской, или, лучше сказать, кафской имитацией дуката[433 - Слепова Т.И. Некоторые аспекты распространения венецианских и генуэзских монет и их подражаний в Восточном Средиземноморье и Северном Причерноморье в XII–XV вв. // Труды Государственного Эрмитажа. – Л., 1986. – T.XXVI. – С.26, сл.].

Золотые монеты были не редкостью на Кавказе под характерным названием «plori veneticum»[434 - Гваберидзе Ц.М. Монетное дело и монетное обращение в Восточной Грузии XIV в.: автореф. дисс….к.и.н. – Тбилиси: ИИАЭ АН ГССР, 1983; Дундуа Г.Ф. Монетное обращение и торгово-экономические связи Грузии XV в.: автореф. дисс…. к.и.н. – Тбилиси: АН ГССР, 1965. – С. 12–14; Кебуладзе Г.Ф. Обращение европейских монет в Грузии в XV–XVIII вв. – Тбилиси: Мецниереба, 1971. – С. 11–12.] не без связи с функционированием торговых путей к Северному Прикаспию и Волге[435 - Дьяков-Тарасов А. Неизвестный древний торговый путь из Хорезма в Византию через Кавказ // HB. – М., 1930. – T.XXVIII. – С. 148–156.].

Подобным же образом в пределах северных земель оказывались золотые и позолоченные изделия из Италии, как скажем прекрасный позолоченный кубок, поднесенный консулом Кафы господарю Валахии Стефану III (1457–1504)[436 - Acte si fragmente eu privire la istoria Romanilor / Ed. N. Jorga. – Bucure§ti, 1897. – Vol.III. – P.42.], или изысканный поясной набор с изображением монаха-францисканца и гербом генуэзского рода Негроне[437 - Крамаровский М.Г. Серебро Леванта и художественный металл Северного Причерноморья XIII–XV вв. // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. – Л.: ГЭ, 1985. – С. 159–160; Он же. Человек средневековой улицы. Золотая Орда. Византия. Италия. – СПб.: Евразия, 2012. – С. 304–320.]. Похожий «пояс золот фрязьский с женчугом с каменьем» принадлежал, по-видимому, Великому князю Ивану Калите (1325–1340) и передавался по наследству его потомкам[438 - Собрание государственных грамот и договоров. – М., 1813. – 4.1. – С.32, 34. Новое изд.: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI веков / Подг. к печати Л. В. Черепнина. – М.; Л., 1950. – С. 7–8.].

Часть импортного золота использовалась ювелирами Кафы[439 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1879. – Vol. VII. – P.I. – P.302 (magistri aurificum).], превратившими город в заметный центр златоделия со своей собственной традицией в торевтике[440 - Крамаровский М.Г., Полубояринова М.Д. К характеристике городского ювелирного дела Золотой Орды // СА. – М., 1982. – № 3. – С. 96–102.]. К их продукции, судя по невысокой стоимости, принадлежат упоминавшиеся в нотариальных актах золотая диадема с дукатом, монисто с флоринами, золотые колье, браслеты и кольца[441 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.231.]. К инвентарю кафских ювелиров относится и упомянутый там же пробирный камень[442 - Ibid. P.230 (petre pro tochis).], служащий для определения пробы драгоценного металла.

Несомненно, «из греков» поступала и большая часть использовавшегося в северных землях серебра. Будучи олицетворением абсолютного материального начала в своем наиболее совершенном качестве, серебро наделялось магической силой очищать и облагораживать все, к чему оно прикасалось. Принадлежа к стихии Земли, серебро являлось одновременно отражением астральной духовности, знаком Луны, и оказывалось мистически воздействующим на черную желчь, на функции порождения и на сферу материнства вообще[443 - Альберт Великий. Малый алхимический свод // Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С.231, сл.].

В Кафу импортировалось серебро самого разнообразного происхождения и качества. Там было серебро в слитках и пластинах, со штемпелем коммуны Генуи[444 - Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N16; G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N592, 640, 652, 791; Liber institutionem cabellarum veterum / A cura di D. Gioffr?. – Milano: A. Giuffr?, 1967. – N63; Br?tianu G. Recherches sur la commerce gеnois dans la Mer Noire au treiziеme si?cle. – P., 1929. – N16; Pesce G., Felloni G. Genoese Coins. – Genova: Stringa, 1976.– N46-50.], происходившее, скорее всего, из серебряных рудников Испании и отчасти Сардинии[445 - La “Pratica di mercatura” Datiniana (sec. XIV) / A cura di C. Ciano. – Milano: A. Giuffr?, 1964. – P.62; La pratica della mercatura scritta da Giovanni di Antonio da Uzzano nel 1442 / A cura di G. Pagnini delta Ventura // Della Dеcima a delle altre gravezze imposte dal commune di Firenze. – Lisbona; Lucca, 1766. – Vol.IV. – P.134.]. Встречалось серебро кусковое и листовое, отмеченное клеймом Венеции[446 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315; La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P. 40–41.], происходившее, определенно, из подвластной Адриатической республике Иллирии[447 - Ducelier A. Byzance et le monde orthodoxe. – P., 1986.].

По кафским частно-правовым актам 1289–1290 гг. значилось более 520 килограммов такого серебра. По нотариальным записям Кафы 1343–1344 гг. отмечалось 1000 соммо (около 200 килограммов)[448 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.:ЛГУ, 1986. – С. 27, 32–33.].

Довольно интенсивно обращалась в Кафе серебряная монета Трапезунда, комниновские аспры (asperi cominianati), с изображением Святого Евгения, покровителя столицы Трапезундской империи; эта монета чеканилась не византийскими, как иногда утверждалось[449 - Balletto L. Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV). – Genova; Bordighera, 1976.– P.182.], но трапезундскими Комнинами[450 - Карпов С. П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 141, сл.] из серебра, происходившего из копей Халдии и Гюмюшхане[451 - Карпов С. П. История Трапезундской империи. – СПб.: Алетейя, 2007. – С.138.]. Там имела хождение монета турецких эмиров, султанские аспры[452 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N213, 257, 278, 339, 480, 501, 516, 541,619, 624 (asperi soldanini).]; их порой ошибочно связывали с Солдайей[453 - Bratianu G. Recherches sur la commerce gеnois dans la Mer Noire au treiziеme si?cle. – P., 1929. – N2, 4, 13 (asperi soldanini).], итальянским городом второй половины XIV–XV вв. в Крыму (современный Судак). Встречались серебряные монеты Хулагуидов, которые после реформы Газан-хана (1295–1304) стали называться «танга»[454 - El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S. Lattes & C°, 1936. – P. 156 (aspri d’ancha). См.: Сейфеддини МЛ. Монеты ильханов XIV в. – Баку: АН АзССР, 1968. – С. 101 (данга – единица для взвешивания золота и серебра в державе ильханов, равна 0,6 г), 120 (танга, тангге – серебряная монета). Петров П. Н. Тамги на монетах монгольских государств XIII–XIV вв. как знаки собственности // Труды Международных нумизматических конференций. Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII–XV вв. – М., 2005. – С.172.]. Изредка попадались османские акне[455 - The Occupation of Chios by the Genoese and their Administration of the Island, 1346–1566 / Ed. by Ph. Argenti. – Cambridge: UP, 1958. – Vol.III. – P.820 (asperi ottomani).] и александрийские дирхемы[456 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. parM. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N37.], называвшиеся в латинских источниках «аспрами». Монета, как и вообще серебро, сырьевое, или чеканенное, были, наряду с золотом, единственным товаром, свободным от налогообложения[457 - Liber institutionem cabellarum veterum / A cura di D. Gioffr?. – Milano: A. Giuffr?, 1967. – N63.].

Из Крыма слитки и монета распространялись по путям «из греков в варяги». Как свидетельствуют кафские массарии[458 - Acte si fragmente eu privire la istoria Romanilor / Ed. N. Jorga. – Bucure§ti, 1897. – Vol.III. – P. 39–42; Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV – P.37, 50; Musso G.G. Nuove ricerche d’Archivio su Genova e l’ Europa Centroorientale nell’ ultimo medioevo // RSI. – Napoli. – An.LXXXIII. – N2. – P.138.], они отправлялись литовским князьям, молдавско-валашским господарям, ордынским ханам и московским правителям. Таким образом по «татарской дороге» достигали Каменца Подольского южно-итальянские и греческие монеты[459 - Археологическая карта Подольской губернии / Сост. Е.Н. Сецинский // Труды XI археологического съезда.—М., 1901.—T.I. – С.207.], венецианские гроссо, чеканенные от имени дожей Райнерио Дзено (1252–1266) и Франческо Дандоло (1328–1339)[460 - Там же. С.321.]. Похожим путем по днепровскому пути доходили до Киева генуэзские денарии гроссо[461 - Монетные клады Киевской губернии до первой четверти XV в. / Сост. B. С. Данилевич // Труды IX археологического съезда. – М., 1897. – T.I. – C. 260–265.]. Несомненно, с рассматриваемой линией торговли должно быть связано распространение «фряжского серебра» в русских землях, как в древнерусских грамотах обозначалось серебро итальянского происхождения. Только по двум закладным грамотам 1388 и 1411 гг. значилось 5000 рублей подобного серебра[462 - Южнорусские грамоты / Изд. подгот. В. Розов. – Киев: Печерская лавра, 1917. – T.I. – № 19,42.], что составляло около одной тонны драгоценного металла.

Вообще, ввоз серебряных слитков и монеты отражает одну достаточно примечательную особенность обмена между Севером и Югом, не получившую должного признания в специальной литературе. Данный металл служил сырьевой основой для разнообразных ремесел в самой Кафе, известной своими мастерами, так и в еще большей степени – в северных городах. В руках кафских умельцев аспры превращались в различные украшения и фурнитуру одежды. Под воздействием кафских чеканщиков серебряные слитки становились деталями наборных поясов и кошелей[463 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35; Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e S. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N80; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 226–231 (corrigium argenti; scarsella munita argento).]. Из привозного серебра изготовлялись серебряные предметы культа, бытовая посуда и столовые приборы, составлявшие привычные атрибуты жизни кафского горожанина[464 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par AL Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N236, 575; Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 226–231.]. Сырьем местным ремесленникам служил продававшийся в Кафе серебряный лом[465 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.231 (rotame de argento).]. Наконец, нельзя забывать, что монетный двор Кафы, начавший чеканить с начала XV в. собственную серебряную монету[466 - Еманов A.Г. К проблеме аспра в итальянской торговле в Северном Причерноморье XIII–XV вв. // Проблемы социальной истории и культуры Средних веков. – Л., 1986. – С. 158–166.], также работал на импортном сырье.

Дабы завершить освещение вопроса о товарном значении серебра, стоит указать на ввоз готовых изделий из этого металла. Таковы представленные в инвентаре северо-кавказских кахатлежей серебряный пояс XIV в. итальянского производства и блюдо с геральдическим щитом в виде шахматной доски, а также серебряная с чернью бляшка с изображением воинов[467 - Крамаровский М.Г. Серебро Леванта и художественный металл Северного Причерноморья XIII–XV вв. // Художественные памятники и проблемы культуры Востока. – Л.: ГЭ, 1985. – С. 154–161, 173.]. Таков серебряный кубок из Пскова, являвшийся произведением итальянских мастеров, серебряный потир из Новгорода сьенской работы[468 - Там же. С. 155; Произведения западного художественного ремесла в Восточной Европе (X–XIV вв.): [свод археологических памятников] / Сост. В.П. Даркевич. – М.: Наука, 1966. – № 90.].

Южный путь через черноморские порты был основным для поступления в русские земли меди и очень редкого олова. И тот, и другой металлы, согласно космологическим представлениям средневековья, принадлежали одной стихии – воздуху, хотя первый из них соотносился с Венерой, а второй – с Юпитером. Медь и олово, подобно желтку и белку, составляли алхимическое «яйцо философов», мистический аналог Вселенной, которое выступало медиатором в восхождении от несовершенных форм материи к совершенным. Оба металла имели симпатическую связь с кровью и наделялись способностью целительного на нее влияния[469 - Альберт Великий. Малый алхимический свод // Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С. 231–232, 392.]. Медь и олово под воздействием огня, воспринимавшегося метафизическим средством очищения, давали знаменитый сплав – бронзу, по благородности приближавшийся к золоту, а по твердости его значительно превосходивший. Бронза была идеальным материалом для литья, на чем и основывалось ее широкое распространение. Она служила делу возрастания духовности, будучи использованной для отливки церковных колоколов, но в то же время толкала к «геенне огненной», будучи отлитой в пушечные жерла.

«Руководства по торговле» XIV–XV вв. знали очищенную медь в болванках, олово в слитках или листах, находившие спрос на рынке Кафы[470 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier / / Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.:S.E.V.P., 1970. – P.315 (rame in pani afinato; stagno in verga о in piastra); El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S. Lattes & C°, 1936. – P.61.]. В качестве сырья пользовалась известностью «черная медь» – сырец с примесями, служивший для окрашивания стекла в зеленый и синий цвета; «богатая медь» – медь с примесью серебра; «ярь веницейская» – ацетат меди, безупречный, ярко-зеленый краситель; «розетная медь» – медь, очищенная особым способом.

Происходила медь из итальянских рудников Массы, а еще чаще – из кипрских месторождений, вследствие чего она и получила свое латинское название – "cuprum”[471 - Fanfani A. Saggi di storia economica italiana. – Milano, 1963.]. В Средние века еще пользовались известностью рудники Анатолии, в особенности Синопа и Кастамона[472 - Карпов C.Ft. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 142; Он же. История Трапезундской империи. – СПб.: Алетейя, 2007. – С. 138.]. Олово добывалось в Венецианской марке и на острове Хиос[473 - Fanfani A. Saggi di storia economica italiana. – Milano, 1963.].

Ввоз названных металлов в порт Кафы отмечался тоннами. Нередко транспортировка меди и олова сопровождалась конфликтами. Есть сообщение 1342 г. о доставке в Кафу медной руды из Синопа[474 - Balard M. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. —P.784.]. Имеются сведения середины XIV в. об отправке венецианской меди и олова[475 - Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par F. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1959. – T.II. – N278, 311.]. В 1394 г. по сходному же маршруту, из Италии в Кафу, прибыло 10 кантариев (476,5 килограммов) меди в слитках[476 - Navigazione e commercio genovese con il Levante nei documenti dell’ Archivio di Genova (sec. XIV–XV) / A cura di G.G. Musso. – Roma, 1975. – P.249.]. Позже, в 1410 г., согласно записям массариев Кафы, коммуна получила 143 кантария (6,8 тонн) меди из Синопа[477 - Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 143.].

Материалы генуэзского Ведомства попечения Романии позволяют дополнить представления о путях и способах разрешения дефицита металлов. В 1425 г. в кафский порт было доставлено 5 колло (455 килограммов) олова, захваченного на греческом гриппарионе[478 - Гриппарион – небольшое одномачтовое судно, которое использовалось на Средиземном море в Средние века для транспортировки грузов, для морского, рыбного промысла; от греч. pirceo? – рыбак. См.: Jal A. Glossaire nautique. Repertoire polyglotte de termes de marine, anciennes et modernes. – Paris, 1848. – P.802, sq.] и предназначавшегося для вывоза за Босфор[479 - Archives d’ Еtat de G?nes: “Officium Provisionis Romanie” / Pub. par N. B?nescu / / RESEE. – Bucarest, 1967.An.V. – N1-2. – N55.]. Подобные же сведения встречаются в документах Банка Сан Джорджо. В 1455 г. генуэзцы Кафы захватили на турецком гриппарионе 400 (по другим данным 500) кантариев (23,8 тонн) меди, не допустив вывоза из Черного моря[480 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1868. – Vol. VI. – N134, 150, 216 (rame sive eris); в последнем случае, говорилось о «меди, или железе». Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 143.]. Одновременно протекторы генуэзского банка осуществляли закупки олова на острове Хиос, которое должно было пойти, как и выше названная медь, для отливки бомбард[481 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1868. – Vol. VI. – Loc.cit.(stagno quod pro fabricando bombardis).].

Сам товарный вид металла говорит о его производственном назначении, в первую очередь, в литейном деле. Археологам известна бронзолитейная мастерская на территории средневековой Кафы[482 - Айбабин A.И. Работы на территории средневековой Каффы // АО. 1972. – М., 1973. – С.251.]. Там отливались различные предметы домашнего обихода, как те, что приводятся в археологических отчетах[483 - АИИМК. Ф.1. Оп. 1. – 1894. – Д..№ 157. – Л 12–13; Ф. 2. Оп. 1. – 1924. – Д..№ 23. – Л.97; 1927. – Д.№ 110. – Л.60.], так и те, что фигурируют в итальянских актах Кафы. Это были различные сосуды: от медных котлов с крышкой и оловянных тазов для мытья головы – до рукомойников и ночных горшков[484 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35 (calderonum cum coperiho; bacile pro lavando capud instagnatum; cacia rami pro pitarra).]. То были бытовые предметы: от подсвечников, служивших для домашнего освещения, – до замковых и шкатулочных ключей. Это была кухонная посуда: от подносов с чашками – до половников и ложек[485 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N236; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec.XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 220–223; Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – N2.]. Были здесь вещи серийные, как различные ступки с пестиками, и уникальные, как один сосуд с рельефным украшением в виде пантеры[486 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec.XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.220 (mortale cum pestello bronzeum; vassaletus cum lama de lonza).].

К отмеченному надо добавить, что какая-то часть импортной меди потреблялась монетным двором Кафы, приступившим к эмиссии медных фоллери с середины XV в.[487 - Генуэзско-татарские монеты / Пуб. О. Ретовского // ИИАК. – С.-Пб., 1906. – Вып. XVIII. – С. 64–68; Lunardi G. Le monete delle colonie genovesi // Atti della societ? Ligure di storia patria. Nuova serie. – Genova, 1980. – Vol.XX (XCIV). – Fasc.l. – P. 111–117 (Maro di Caffa).]. Эти монеты узнаются по изображению восседающего на коне и побивающего дракона Святого Георгия, небесного покровителя Генуи, генуэзского банка Сан Джорджо, который после падения Константинополя в 1453 г. завладел доходами всех генуэзских колоний на Черном море, и покровителя самой Кафы.

Есть основания полагать, что в конце XIV–XV вв. потребление сырьевых меди и олова возрастало в связи с бурным развитием огнестрельного оружия.

Что же касается ввоза готовых изделий из этих металлов, то он значительно уступал импорту сырья. Можно лишь привести единичные упоминания чеканенной египетской посуды, александрийских подсвечников с золотыми разводами и серебряными цепочками, дамасских канделябров и пиал[488 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В. Г.Тизенгаузена. – М., 1884. – T.I. – С. 60–61, 189; Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22.]. По-видимому, через порты Северного Причерноморья попала на Север бронзовая статуэтка рыцаря французской работы, найденная в «земле калмыков, живущих между Сибирью и Каспийским морем»[489 - Произведения западного художественного ремесла в Восточной Европе (X–XIV вв.): [свод археологических памятников] / Сост. В.П. Даркевич. – М.: Наука, 1966. – № 94.]. Возможно, днепровским торговым путем достигла города Изяславля романская бронзовая чаша с аллегорическими изображениями[490 - Там же. № 6.]. Как правило, подобные уникальные вещи были регальным достоянием элиты и отнюдь не являлись предметом сколько-нибудь широкого обмена.

Другим металлом, которым живо интересовались северные купцы и порой отправлялись за ним до Константинополя, было железо[491 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.477, 484, 621.]. Принадлежа, как и золото, к стихии огня, подчиняясь движению Марса, оно относилось к совершенно иному знаковому комплексу: железо представлялось обладавшим одновременно и уранической, и хтонической природой, носителем опасных сил, угрожавших уничтожением всего живого. Оно было основанием цивилизации, предопределив развитие металлургии и техники, и в то же время – ее крушением, давая рождение все новым и новым видам оружия.

Флорентийский аноним начала XIV в. называл «железо всех сортов» товаром, пользовавшимся преимущественным спросом на рынке Кафы[492 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.:S.E.V.P., 1970. – P.315.]. Аналогичные оценки высказывались и другими авторами «Коммерческих практик»[493 - El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S.Lattes&C°, 1936. – P.61.]. Здесь, в который уже раз, приходится подчеркивать, что железо ввозилось как сырье в виде заготовок-цанов, прутьев в связках и проволоки[494 - Ibid, (mazzi; fil de ferro).]. То была продукция рудников Испании, отчасти Калабрии и Эльбы, а также Кипра и Далмации[495 - Fanfani A. Saggi di storia economica italiana. – Milano, 1963; Luzzatto G. Studi di storia economica veneziana. – Padova, 1954.].

По-видимому, из последнего региона происходило железо, которое отправлял в Кафу венецианец Джакомо Бадоэр в 1436–1440 гг. Согласно его записям, крымский порт получил 15 барилей (549 килограммов) железа[496 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.137, 160, 310, 381, 394, 395, 652, 681.].

Оценивая эти незначительные торговые операции, нужно заметить, что железо относилось к числу тех немногих товаров, которые подлежали контролю высшей сеньориальной власти. В частности, железо запрещалось вывозить в нехристианские страны[497 - Imposicio Officii Gazariae / A cura di L. Sauli // МНР. – Augustae Taurinorum, 1838. – T.II. – Col.372.]. Вообще, его поставками, в основном, ведало государство, и поэтому упоминаний о нем невозможно встретить в частно-правовых актах. Напротив, в официальных документах такие сведения иногда попадаются. Так, в инструкциях кафским консулам 1468 и 1473 гг. называлось железо «в связках» и «в прутьях» и, кроме того, 4 балласа (692 килограмма) «железного листа»[498 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol.VII. – P.I. – N811; P.II. – N1042 (fassi ferri; clape ferri; balasi lamarum ferri).].

Похоже, реальный объем импорта железа-полуфабриката был выше, чем можно предположить по сохранившимся отрывочным известиям. В условиях, когда на Севере собственные железорудные источники только начинали разрабатываться с конца Средних веков, а ближайшие, германские, только к XV в. приобрели экспортное значение, ощущавшийся на Севере дефицит железа, несомненно, должен был погашаться за счет поставок по южным морским путям. Оно становилось основой железоделательных ремесел в северных городах[499 - Впрочем, сегодня начинают высказываться альтернативные позиции, см.: Рязанов С. В. Металлографическое изучение железных предметов из местонахождения Брик-Алга в Башкортостане (XIV в.) // Диалог городской и степной культур на евразийском пространстве. Материалы IV Международ. конф., посвящ. памяти проф. МГУ Г. А. Федорова-Давыдова (30 сентября – 3 октября 2008 г.). – Азов, 2009. – С. 451–455; Он же. Производство железа и чугуна на Южном Урале в XIV–XVI вв. // Золотоордынское наследие. Материалы междунар. науч. конф. «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды (XIII–XV вв.)» (17 марта 2009 г.). – Казань, 2009. – Вып.1. – С. 479–487; Он же. Сырье и материалы для производства оружия в Золотой Орде // Военное дело Золотой Орды: проблемы и перспективы изучения. Материалы круглого стола, проведенного в рамках Международ. Золотоордынского Форума (Казань, 30 марта 2011 г.). – Казань, 2011. – С. 104–105; Екимов Ю. Г. Чугунные котлы из древнерусского слоя поселения Мельгуново-3 // Битва на Воже и Куликовское сражение (история и культура средневековья). Материалы II Всерос. науч. конф. – Рязань, 2006. – С. 146–155.].

В самой Кафе литье, кузнечное и оружейное дело получили небывалое развитие. Фигура кузнеца, укрощающего духи огня демиурга, вформовывающего их в изделие, одна из самых почтенных в городе. Там были литейщики-кузнецы и чеканщики, слесари и механики, сабельщики и кинжальщики. Там действовали латники и копейщики, литейщики колоколов и делающие шлемы. Кафской коммуной нанимались мастера по изготовлению бомбард, сборке стенобитных машин и инженеры, монетные мастера и искусные умельцы во всех областях обработки железа[500 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol.VII. – P.I. – P.302, 484, 496, 541,630; P.11. – P.226, 879 (periti in machinationibus bellicis; spatarii; cultellerii; osbergerii; matarii; campanarii; cervellarii; magister fabricationis spingardum ac bombardarum; magister inzegnerium; idoneus ad cecham; periti in omnibus pertinentibus ad artem ferrarie).].

Увы! Средоточие железоделательного производства в Кафе, обнаруживавшего к XV в. явно военизированную направленность, превращение города в арсенал, не гарантировало ему безопасного существования, но, напротив, стало фактором, усилившим конфликтогенность в условиях наступавшего коллапса татарской империи и расширявшегося турецкого завоевания.

Разумеется, импорт сырьевого железа сыграл особо важную роль в развитии ремесленного производства на Севере. Но, вместе с тем, нельзя игнорировать определенного значения ввоза готовых железных изделий. Для конца XIII в. профессор Лаура Баллетто приводила данные об оптовых поставках ножей, или кинжалов, в направлении Романии, часть которых, по-видимому, могла достичь черноморских портов[501 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec.XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.l 17 (coltelli).]. Исследования Мишеля Баляра дали еще более представительный материал о ввозе железных изделий и, прежде всего, оружия в Кафу, неуклонно прогрессировавшем в XIV–XV вв.[502 - Balard M. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. – P.397, 441–442.].

Конечно, специфика использовавшихся зарубежными историками документов – официальные акты метрополий и колоний – не позволяла говорить о частной торговле оружием, но только о снабжении собственно итальянских гарнизонов в Северном Причерноморье. И все же, какая-то часть оружия становилась предметом обмена и оказывала воздействие на северные народы не столько количеством, сколько распространением новых технических достижений.

Уже в кафских документах первой половины XIV в., в частности, в завещании некоего пьячентинца 1348 г., встречается описание полного снаряжения рыцаря, выполненного по последнему слову тогдашней техники: это были кованный панцирь с нарукавниками и парой железных перчаток, с металлическим подбородником и нашейником; то были шлем с характерным итальянским наносником – барбутой, меч и итальянский щит[503 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – N2.].

В актах Боццоло 1371 г., касавшихся продажи с аукциона имущества покойного нотария, назывался широкий набор вооружения, принадлежавшего одному человеку. Здесь были 9 щитов, 4 меча, 4 арбалета, 4 пики, использовавшиеся в Средние века и в эпоху Возрождения для охоты. Тут были 2 боевых копья, 2 дротика, служившие как охотничьим, так и военным целям, стрелы и кинжалы[504 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec.XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 219–223, 245 (clipeus; bocolerius; bocerius; gradius; ballsitum; speti; lancia; clavurina; tereta).].

В сущности, каждый бюргер, на котором лежала обязанность служить в городском ополчении, должен был располагать если не таким количеством вооружения, то, по крайней мере, всеми стандартными средствами оборонительного (щит и доспехи) и наступательного (копье и меч) оружия.

В актах Беллиньяно 1381–1382 гг. упоминались зихская сабля, изогнутая на турецкий манер, латинский меч, железный шлем, чешуйчатый колет с рукавами и ножны для меча с серебряной цепочкой[505 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35 (enses zichescus; spata latina; copum pro capite; collarium ferreum cum manicis pro armando; guarnumentum gladiorum).].

Согласно массариям Кафы, коммуна затратила в 1374–1375 гг. на приобретение оружия в Генуе и Неаполе 72 соммо 6697 аспров (около 20000 аспров суммарно). Это были пластинчатые латы, овальные итальянские шлемы с забралом, появившиеся в последней четверти XIV в., наборные щиты – павезе, изобретенные оружейниками Павии в тот же период. Там были различные мечи, копья, стрелы. В 1386–1387 гг. было затрачено 476 соммо 36538 аспров (в сумме около 125000 аспров) на закупку оружия как в Византии, так и в Италии[506 - Balard M. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. – P.397, 441–442.].

Но христианский мир был не единственным поставщиком вооружений. Восточные источники XIII в. говорят о престижном дарообмене между правителями Египта и Золотой Орды, в которых среди диковинных египетских даров назывались калджурские мечи с серебряной насечкой, позолоченные булавы, лакированные латы, канайские копья с железными арабскими наконечниками, сабли из дамасской стали[507 - Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена. – М., 1884. – T.I. – С.61.].

Нельзя исключать возможность поступления оружия из Малой Азии[508 - Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 144.].

В XV в. поставки вооружений, судя по документам Банка Сан Джорджо, не уменьшались. В 1453 г. на одной генуэзской галере предполагалось отвезти закупленные на Хиосе 250 копий, 240 ящиков стрел, 300 узких и широких сабель, 100 метательных машин, 50000 ядер, 10000 шаров с шипами и, кроме того, всеовозможные панцири, кольчуги, шлемы, щиты и прочее[509 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1868. – Vol. VI. – N9 (lancii; veretoni; zarbatana etc).]. Подобное же военное снаряжение везли на наве Мартино Вольтаджо в 1454 г.[510 - Ibid. – N44, 46,47, 61.] Позднее отправлялись панцири, различные металлические части доспехов, детали для арбалетов и катапульт, быстро выходившие из строя и нуждавшиеся в замене[511 - Ibid. 1879. – Vol.VII. – P.I. – N508.]. В других документах, помимо нормативного набора оружия, упоминались защищавшие грудь кирасы, покрывавшие шею талеры, наспинники, наплечники, разные типы застежек и другие детали доспехов. Счет их шел на десятки тысяч[512 - Ibid. N658, 811,964, 1039; P.II. – N1042, 1121; Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P.53; E amministrazione della “Res publica” genovese fra tre e quattrocento: Г Archivio “Antico commune” / A cura di V. Polonio // ASLSP. NS. – Genova, 1977. – Vol.XVII. – Fasc.I. – N771; Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par F. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1959. – T.II. – N1530, 1653.]. Все это предназначалось для замены и ремонта быстро изнашивавшейся военной амуниции.

Путь «из варягов в греки» стал и тем путем, по которому на Русь и к северным народам пришло огнестрельное оружие. Его стремительное распространение в Средние века сравнимо с технической революцией современности. В 1326 г. одна из первых пушек была испытана во Флоренции, прославившейся не только искусствами и гуманизмом. В 40-е гг. XIV в. пушки стали применять на полях Столетней войны. В 50-60-е гг. того же столетия они стали известны уже во всем Средиземноморье. В 70-е гг. их знали тюркские народы Малой Азии[513 - Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVII вв. – М.: Прогресс, 1986. – T.I. – С. 411–412. Впрочем, вопрос об изобретении пушек не имеет ясного решения. В 1398 г. эмир Тимур отправился из Самарканда в поход против Индии, и в течение 6 месяцев осаждал Мултан. Войско правителя Мултана, Саранг-хана, использовало пушки, см: Гийасаддин Али. Дневник похода Тимура в Индию / Пер. с персид., предисл. и прим. А. А. Семенова. – М., 1958. – С.115. Пушки были и у Тимура, см.: Беленицкий А. М. О появлении и распространении огнестрельного оружия в Средней Азии и Иране в XIV–XVI вв. // Известия Тадж. фил. АН СССР. История и этнография. – Сталинобад, 1949. – Вып.15. – С. 23–24. В «Дневнике» Гийас ад-дина Али упоминаются стрелки из раъда. В XV в. слово раъд (араб, ‘гром’) служило для наименования огнестрельного оружия.]. Тогда же бомбарды впервые были упомянуты в документах Кафы [514 - Balard М. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. —P.397.]. И вскоре они достигли самой отдаленной Московии[515 - Кирпичников A.H. Военное дело на Руси в XIII–XV вв. – Л.: АН СССР, 1976.– С.78.]. Как раз тогда первые артиллерийские орудия русских, тюфяки[516 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – М.: Прогресс, 1987. – T.IV. – С.138.], само название которых говорит о турко-татарском, то есть южном происхождении, принесли северной столице первую славу.

Согласно кафским источникам, в крымский город привозились бомбарды, каменные и железные ядра, созданные в конце XIV в., порох и селитра:[517 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol. VII. – P.I. – N658, 811,964, 1039; P.II. – N1042, 1121.], необходимая для создания пороха. Коммуна осуществляла найм бомбардиров, которыми были итальянцы и порой немцы. Вскоре литье пушек было налажено в самой Кафе[518 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.45, сл.], а потом и на Руси.