Между Полярной звездой и Полуденным Солнцем: Кафа в мировой торговле XIII–XV вв.

То, что торговля оружием велась через черноморские порты, подтверждается не только косвенным наблюдением о проникновении на Север пороха и артиллерии. Преодолеть некоторую ограниченность латинского фонда источников позволяют данные археологии. Дистрибуция оружия из Кафы в пределах Крыма и еще дальше на всех «путях в варяги» подтверждается находками генуэзских мечей в крымских городах, в том числе в тех, где итальянцы не имели постоянных поселений, как например, в Евпатории, куда они могли попасть только в порядке обмена[519 - АИИМК. Ф.1. Оп. 1. – 1901. —Д № 282. – Л 5-15; Ф.2. Оп. 1. – 1927. – Д.№ 198. – Л.6; 1929. – Д.№ 211. – Л.59; Д.№ 113.Л.25–26, 28; Генуэзский меч, найденный в Крыму // ЗООИД. – Одесса, 1844. – T.I. – С.624.]. О том же говорит бытование на Кавказе средневековых клинков с надписью «Генуя», которые, благодаря культу оружия у горцев, сохранялись там особенно долго как фамильные реликвии[520 - Дьяков-Тарасов А. Неизвестный древний торговый путь из Хорезма в Византию через Кавказ // НВ. – М., 1930. – T.XXVIII. – С. 153–154; Зевакин Е.С., Пенчко Н.А. Очерки по истории генуэзских колоний на Западном Кавказе в XIII–XV вв. // ИЗ. – М., 1938. – ТЛИ. – С.86.]. Фряжские кинжалы и калчары, итальянские павезе и корацины, комбинированные доспехи из пластин и колец, доходили до Московии[521 - Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в XIII–XV вв. – Л.: АН СССР, 1976.– С.38, 46.], и известно, что ими были вооружены воины Дмитрия Донского. С итальянским оружием русские сражались в Куликовской битве[522 - Воинские повести Древней Руси / Сост. Н.В. Панырко. – Л.: Лениздат, 1985. – С. 163, 173; Задонщина Великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его Владимира Андреевича / Пер. с др. русс. И.И. Срезневского. – С.-Пб., 1858. —С.22, 32–33, 37.], в то время как против них в составе войска Мамая выступал отряд итальянских рыцарей, пришедший из Кафы[523 - Meyendorf /. Byzantium and the Rise of Russia. – Cambridge: UP, 1981. – P.53.]. В этом парадоксальном противостоянии ощущается надполитичность торговых интересов разных сторон.

Черед ввозимых на Север металлов отнюдь не ограничивался железом. Кафа была портом, в котором разгружались пришедшие из Заморья суда со свинцом. Этот металл имел сниженную оценку в Средние века. По словам Альберта Великого, свинец – «прокаженное золото»[524 - Альберт Великий. Малый алхимический свод // Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С.350.]. В алхимической картине мира он относился к стихии Земли; его астральным знаком был Сатурн и он считался мистически связанным с одним из четырех жизненных соков, гуморов, а именно: с черной желчью. Вместе с тем, свинец, по средневековым представлениям, стоял у истоков рождения всех металлов. Действительно, он редко использовался самостоятельно, если не считать товарных пломб и привесных печатей на документах, так называемых моливдовулов, да еще красителей и косметических средств средневековых модниц, использовавших растертый в пудру свинцовый блеск для подведения глаз. Зато он широко применялся в легировании металлов, в особенности меди, заменяя редкое и дорогое олово[525 - Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980.– С. 52–54.].

Происходивший из горных разработок Киликийской Армении, Пергама и греческой Халкидики[526 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.318; Ducelier A. Byzance et le monde orthodoxe. – P., 1986.], свинец ввозился в Крым, как можно думать, через порт Кафы. Судя по «Книге о торговле и обычаях разных стран» тосканца Кьярини 1458 г., свинец был устойчивой товарной статьей на рынке соседнего с Кафой Солката, где он продавался в кантариях [527 - El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S. Lattes & C°, 1936. – P.59 (pionbo).]. Из Крыма свинец распространялся еще дальше, до Таны, в устье Дона, и ордынского Сарая[528 - Ibid. P.61; Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.316.]. Объемы его поставок были невелики. В документах генуэзского попечительского ведомства Романии упоминалось венецианское судно со 100 кантариями (476,5 килограммов) свинца на борту[529 - Archives d’Еtat de G?nes: “Officium Provisionis Romanie” / Pub. par N. B?nescu // RESEE. – Bucarest, 1966. An.IV. – N3-4. – N56.].

В средневековых «учебниках по коммерции» неизменно упоминалась ртуть[530 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R. H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315.], «живое серебро», дополнявшее магическую седьмицу металлов, ввозившихся в Кафу. Ртуть почиталась самым эзотерическим элементом, к которому не смел прикасаться непосвященный. Соответствуя стихии воды и астральному знаку Меркурия, она отличалась магической соединенностью с флегмой человека. В ней заключалось женское начало первоматерии, незримый дух, оживотворявший металлы. Без нее и свинец, и золото, и железо, и серебро… лишались внутренней духовности и омертвевали. Более того, будучи женским семенем металлов, “argentum vivum” становился решающей силой Великого делания, одним из практических результаов которого была технология горячего золочения и вообще амальгамирования, немыслимая без ртути[531 - Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С. 229–236.]. Таким образом, «живое серебро» оказывалось важнейшим компонентом злато-и среброделия.

Исключительно редкая, самородная ртуть происходила из копей Испании. Еще чаще она восстанавливалась из сульфида ртути. Этот жидкий металл привозили в Кафу в особых сосудах, хорошо известных археологам, толстостенных сфероконусах, запаянных свинцовой пломбой[532 - АИИМК. Ф. l.On.l. – 1894. – Д № 157 – Л.12, сл.; Ф.2. Оп.1. – 1929. – Д.№ 113. – Л.204, сл. Вопрос о назначении сфероконусов бурно дискутировался в археологии, см.: «Функции керамических изделий являются одной из самых сложных проблем интерпретации материала (об этом свидетельствует, например, длительная дискуссия о назначении сфероконусов), поскольку эти функции далеко не всегда могут быть установлены непосредственным изучением артефактов, а выясняются из данных этнографии, изобразительных источников и т. п.» (Коваль В. Ю. Керамика Востока на Руси. Конец IX–XVII вв. – М., 2010. – С. 16); «Сфероконусами называют небольшие (высотой, как правило, не более 15 см и диаметром не более 10 см) толстостенные сосуды подшарообразной или вытянутой формы с заостренным дном и узким горловым отверстием…, предназначавшиеся для перевозки ртути, благовоний, лекарств и других дорогостоящих препаратов» (Там же. – С. 174–177) (обзор находок на русских землях); так же, см.: Нуретдинова А. Р. Сфероконические сосуды: проблема атрибуции // Ученые записки Казанского университета. Гуманитарные науки. – Казань, 2011. – Т.153. – Кн. З. – С. 51–62; Ахмедов С. Новые данные об использовании сфероконических сосудов в военном деле // Azerbaijan Archaeology. – 2000. – Vol.2. – № 1–2. – С. 35–38; Волков И. В. Распространение сфероконусов в Золотой Орде как отражение международной торговли // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века: тез. докл. международ. науч. конф. (17–21 мая 1994 г.). – Ростов-на-Дону, 1994. – С. 97–99; Он же. Химическая посуда в золотоордынских городах // 125 лет Обществу археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Проблемы историко-культурного развития Волго-Уральского региона. Археологические исследования: Сб. науч. докл. и сообщ., посвящ. 200-летию Казанского ун-та. – Казань, 2004. – 4.1. – С. 137–160; Галиева 3. С. Сфероконические сосуды Средней Азии: к вопросу о типологии и хронологии // Средняя Азия: археология, история, культура. – М., 2001. – С. 52–61; Она же. Типология керамических сфероконусов Средней Азии // РА. – 2014. – № 1. – С. 75–87; Нуретдинова З.С. Сфероконические сосуды: проблема атрибуции //УЗ Казан, ун-та. Сер. Туманит, науки. – 2011. – Т.153. – Кн. З. – С. 51–62.]. Здесь какая-то часть ртути потреблялась в местном ювелирном ремесле, превращаясь в привычные кафиотам позолоченные, или реже, посеребренные пуговицы и застежки, цепочки и пряжки, украшавшие одежду горожан[533 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 215–219, 226–229.]. Основная же часть ввозившейся в Кафу ртути транспортировалась на Север через Тану[534 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.314.].

Нередко с ртутью поступал вермаллон, тот самый сульфид ртути, из которого с помощью возгонки извлекался чистый “argentum vivum”. Вермиллон, называвшийся по-гречески – киноварь – был одним из важнейших элементов средневековой космогонии, неизменно присутствовавшим в самых сокровенных алхимических реакциях, как например, приготовление «воды философов», различных эликсиров, возвращающих молодость, включая получение таинственного «философского камня»[535 - Возникновение и развитие химии с древнейших времен до XVII в. – М., 1980. – С. 212–230.]. Собственно, он являл собой единение женского (ртуть) и мужского (сера) семени, союз духа и силы. Вермиллон также был предметом тайнодействия ремесленника-демиурга, либо в своем неразъединенном качестве, как тинктура в стеклоделии и керамике, либо в своем чисто ртутном состоянии для придания золотистости ювелирным изделиям.

Вермиллон испанских, итальянских и малоазийских месторождений[536 - Fanfani A. Saggi di storia economica italiana. – Milano, 1963; Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве / Пер. с лат., предисл. и прим. Г. А. Тароняна. – М., 1994. – С. 194–197 (Hwa?api; самородная киноварь, каменистая, твердая; происходила из Иберии, Эфеса). Западный вермиллон, как будто, не конкурировал с более близкой по происхождению «русской киноварью», по-видимому, по причине более развитой логистики по транссредиземноморским путям.] привозился в Кафу, где, согласно данным флорентийского анонима начала XIV в.[537 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier / / Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315.], продавался наряду со ртутью и другими товарами, импортированными из стран Средиземноморья. Через Кафу этот продукт отправлялся на Дон и Волгу[538 - Ibid. P.314, 316.].

Наконец, в документах Кафы встречаются единичные упоминания окисла цинка, так называемой туции, происходившей из византийской Троады, иранских владений ильханов и, возможно, из Индии[539 - El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S.Lattes&C°, 1936. – P.203.]. Подобно ртути и вермиллону, туция входила в многочисленные ремесленные рецептуры как краситель и антикоррозийное средство. Одновремнно она считалась ценным лекарственным веществом[540 - Абу Али ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. – Ташкент: Фан, 1982. – Кн.2. – С.725 (тутия).].

Нельзя исключать и восстановительной плавки туции с целью получения цинка и его последующего легирования с медью, результатом чего был такой ценный сплав, как латунь. В кафских актах 1371 и 1381 гг., в частности, назывались латунные изделия, например, тазы[541 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25 (bacile latoneum); Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec.XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.220 (baciletum latoneum).], хотя и редко.

В 1438 г. по поручению Джакомо Бадоэра в Кафе было куплено 177 ротолей (83,2 килограмма) туции[542 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.616.], что не могло быть случайностью.

В целом, рассмотренный материал об импорте металлов позволяет скорректировать сложившиеся представления о характере обмена с Севером и о состоянии рынка северных стран. Как показывают приведенные выше многочисленные документы, этот обмен характеризовался активным, явно доминирующим спросом на сырье и полуфабрикаты, но отнюдь не на готовые изделия из металлов. Эта особенность, не замеченная ни в отечественной, ни в зарубежной историографии, отражает приоритетные потребности позже стартовавшей, но отличавшейся высокими темпами развития металлургии Севера.

Та же Кафа до 80-х гг. XIII в. была совершенно не известна, но уже в XIV–XV вв. это – крупнейший центр почти всех ремесел, связанных с обработкой металлов, центр, соперничавший с самыми знаменитыми городами Запада и Востока. Это – «второй Константинополь» и «новая Генуя» [543 - Manetti, Gianozzo. Elogi dei genovesi / A cura di G.P. Balbi. – Milano: Marzoratti, 1974.].

Возникшая в XIV в. Тула вскоре превратилась в арсенал всего Севера. И если первый город своим фантастическим ремесленным взлетом был целиком обязан привозному сырью, являя пример превышавшей меру зависимости от дальнего импорта, то второй город, получив первоначальный импульс от функционирования южной торговли, обрел гарантии своего более стабильного процветания в освоении ресурсов самого Севера и Урала.

3. 2. Ввоз текстиля

Переходя к проблеме истории торговли текстилем, следует отметить значительные достижения в этой области французской и итальянской историографии[544 - Laurent H. La draperie des pays-bas en France et dans les pays Mеditerranеens (XII–XV еsi?cles). – P.: E. Droz, 1935; Lopez R.S. Storia delle colonie genovesi nel Mediterraneo. – Bologna, 1938; Baratter E. Histoire du commerce de Marseille. – P., 1951; Heers J. G?nes au XV si?cle: activitе еconomique et problements sociaux. – P.: S.E.V.P.E.N., 1961. Balard M. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978.], лишь в некоторых акцентах и частностях требующей уточнения. Как показывают современные исследования[545 - Jacoby D. Recherches sur la Mediterranеe orientale du XII au XV si?cle: peuples, sociеtеs, еconomies. – L.: Variorum, 1979; Inalcik H. Studies in Ottoman Social and Economic History. – L.: Variorum, 1985; Hryszko R.Z Genui nad Morze Czarne. Z kart genuenkiej obecnosci gospodarczej na pоlnocno-zachodnich wybrzezach Morza Czarnego u schylku sredniowiecza. – Krakоw: Historia Iagellonica, 2004. – P. 262–264; Карпов С.П. История Трапезундской империи. – СПб.: Алетейя, 2007. – С.142.], основным видом импортировавшихся «из греков» материй стали появившиеся в XIII в. тонкие и толстые сукна из шесрти фландро-французского и итальянского производства. Они легче кроились, отличались большей прочностью и практичносью в сравнении с известной прежде текстильной продукцией из льна, хлопка, или шелка. Кроме того, своей богатой цветовой гаммой и порой фантастически изменявшейся на свету окраской они способны были удовлетворить вкусам и пристрастиям почти всех социальных групп. Спрос на сукно в Романии и Татарии стал одним из факторов небывалого расцвета текстильного производства в Европе.

Судя по постановлениям генуэзской «Оффиции Газарии», трактатам «Праттика делла меркатура» и некоторым иным источникам[546 - Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera / A cura di L.T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1877–1884. – Vol.XIII. – P.200–202; El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S.Lattes&C°, 1936. – P.59; Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.314–315.], в Северное Причерноморье ввозились ломбардские ткани, так называемый «скарлат», окрашивавшийся в алый цвет, символизировавший божественную любовь и крестное страдание, неземное могущество и справедливость; подобный цвет подобал государям и пастырям кардинальского сана [547 - Tribolati F. Grammatica araldica. – Milano: Hoepli, 1887; Ткаченко A. A. Эмблематика литургических цветов в трактате Дж. Лотарио (папы Иннокентия III) «О святом таинстве алтаря» // Signum. – Вып. З. – М., 2005. – С. 21–40. (с переводом фрагмента о четырех основных цветах, по которым должны различаться облачения).]. Помимо скарлата, назывались фландрские сукна, производившиеся в таких прославленных центрах, как Ипр и Поперинге. Затем указывались французские шерстяные ткани самого широкого ассортимента, происходившие как из северных текстильных центров – Дуэ, Провена и некоторых других, так и из южных городов – Тулузы, Перпиньяна и иных. Самыми ценными из них признавались шалонские и шампанские сукна всех расцветок, в особенности же красные, синие и зеленые, выражавшие своей цветовой символикой идею мирского служения, верности земному призванию, то есть внутренние императивы рыцаря-вассала и осознавшего свой феодальный статус бюргера.

Рис. 3. Торговец тканями.

Миниатюра из кодекса “Tacuinum Sanitatis”, XV в., Австрийская национальная библиотека.

Наряду с западноевропейскими сукнами, повышенным спросом пользовался кипрский камлот[548 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315.]. Первоначально его ткали из верблюжьей шерсти, от чего он и получил свое название. А потом его стали делать из тонкой, овечьей пряжи. Славился камлот всех цветов, но, в особенности, блестящий, белый, символизировавший невинность и веру, радость и простоту; предпочитался также темно-синий камлот, цвет которого соотносился с естественным крещением в воде, возвышением над хаосом в единении с духом божиим; выделялся еще темно-зеленый камлот, цвет коего указывал на рождение мира в лоне первобытных вод; упоминался и желтый камлот – его цвет выражал испытание страданием и завистью; наконец, был известен синий камлот, чей цветовой тон указывал на возвышение сердца над земными привязанностями, настрой на внутреннее самосовершенствование. Белый и цветной камлот довольно часто фигурировали в массариях Кафы[549 - Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P. 32–40, 55.].

Самые ранние известия о ввозе сукна в Кафу отыскиваются в нотариальных актах Перы 1281 г.[550 - Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N16, 20, 24.] В них значились ломбардские материи и ткани без определения общей стоимостью 69000 аспров. На одну треть эта продукция предназначалась для самой Кафы. Остальные две трети предусматривалось реализовать в пределах Газарии, под которой понималась либо Восточная часть Крыма, либо Золотая Орда как преемница Хазарского каганата[551 - Ortelius, Abrahamus. Theatrum orbis terrarum. – Antverpiae: C. Plantin, 1570.].

Акты Ламберто ди Самбучето 1289–1290 гг. дают более представительную информацию. По ним, импорт сукон Шампани может быть оценен в 400000 аспров. К этому следует добавить сведения о поставках сукна из города Шалон-сюр-Марн[552 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N87, 191 (panni jaloni).], находившегося в той же области Франции, но текстильная продукция которого, в силу исключительных качеств, тарифицировалась в нотариальных актах отдельно. Те же акты содержали указания о цвете шалонских тканей – красных, синих, зеленых, считавшихся наиболее социально престижными. Их импорт превышал 20000 аспров. Акты называли также ткани Витри-ле-Франсуа[553 - Ibid. – N262, 619, 899 (telle de vetri; vitry).]. Их стоимость превышала 90000 аспров. Наряду с этим, на кафский рынок поступала продукция фландрских сукнодельческих центров Ипра и Поперинге[554 - Ibid. – N688.].

Из итальянских сукон самым ходовым было ломбардское[555 - Ibid. – N237, 669, 834.], главным центром производства которого был Милан. Их импорт в Кафу составлял 20000 аспров. На 300000 аспров было ввезено прочих сукон, не имевших точного определения. Однажды упоминалось сукно из Германии[556 - Les relations commerciales entre G?nes, la Belgique et l’ Outremont d’apr?s les Archives notariales gеnoises aux XIII et XIV si?cles / Pub. par R. Doehaerd. – Bruxelles; Rome, 1941. – Vol.III. – N1533.].

Из Кафы западная текстильная продукция отправлялась в направлении донского и волжского торговых путей, в Тану и Сарай[557 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. parM. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N449,460; Еманов AT. Русско-итальянские экономические связи в XIII–XV вв. // Общественно-политическая жизнь дореволюционной России. – Тюмень, 1990. – С.33.]. Бытование западноевропейских шерстяных тканей в пределах Дешт-и-Кыпчака отражает «Куманский кодекс» начала XIV в., в котором упоминались, помимо уже известных сортов, ткани Германии и французского Орлеана, итальянских Новары и Кремоны, Ломбардии и Асти, Остуни и Бергамо, Фабиано и вообще грубое сукно без определения[558 - Codex Cumanicus / Ed. К. Grmbeck. – Kobenhavn: Levin & Munksgaard, 1936. – Fol.46v (tela de alamaga; tela de orliens; tela de nouarese; tela de cremonese; tele de Lobarde; tele de astexane; tele de ostume), 47r (tele bergamasce; tele fabriane; tele crue).].

Для XIV в., к сожалению, нет столь же компактной и емкой выборки, хотя немногие из сохранившихся актов первой половины XIV в., отразившие импорт из Западной Европы, превосходят по масштабам торговых операций и объему капиталовложений каждый из актов предшествующего столетия. Это наблюдение позволяет судить о сохранявшемся поступательном импульсе данной отрасли торговли.

Согласно двум актам 1343 г., генуэзец Николо Россо ди Леванто вез из Лигурии ткани и цветной «сай» шампанского производства стоимостью почти 25000 лир (около 68000 аспров). Он намеревался продать названные ткани в Газарии[559 - Les relations commerciales entre G?nes, la Belgique et l’ Outremont d’apr?s les Archives notariales gеnoises (1320–1400) / Pub. par L. Liagre de Sturler. – Bruxelles; Rome, 1969. – Vol.I. – N124, 125.]. По двум другим актам того же времени, везли реймские и пармские сукна общей стоимостью 3500 лир (порядка 127000 аспров)[560 - Ibid. – N144, 145.]. Миланец Марко Карелло транспортировал для продажи в Тане шалонские, бергамские и пьячентинские ткани, стоимость которых равнялась 50 генуэзским либрам серебра (9000 аспров)[561 - Ibid. – N146.]. В завещании Бернардо де Манцодео, составленном в Кафе в 1343 г., назывались реймские и другие ткани, стоимостью примерно 700 аспров[562 - Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e S. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N15.].

Из Кафы большая часть названных материй продолжала распределяться в Крыму и Газарии. Документы 1343–1345 гг., когда, казалось бы, итальянско-татарская война и осада Кафы должны были парализовать всякий обмен, называли среди причерноморских центров, через которые кафиоты вывозили импортный текстиль, Россо и Чембало, тяготевшие к днепровскому пути, Пеше и Сан Джорджо[563 - Notizie da Ca?fa / A cura di R. Morozzo della Rocca // Studi in onore di A. Fanfani. – Milano, 1962. – Vol.III. – N5, 10.], имевшие выход на волжский путь по Кубани и Кума-Манычской впадине. Дистрибуция подобной продукции подтверждается также археологическими находками фрагментов итальянских и французских шерстяных материй на Северном Кавказе и на месте былых городских центров Золотой Орды[564 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.35, 168.].

Известно, что венецианец Джованни Лоредан доезжал в 1338 г. до Хаджитархана (современная Астрахань) и вверх по Волге до Старого и Нового Сараев (Селитренное городище рядом с одноименным селом Астраханской области) с целью продажи фландрских и флорентийских материй[565 - Lopez R.S. Sue gi? per la storia di Genova. – Genova; Bordighera, 1975. – P. 155.]. По волжскому пути импортное сукно доходило вплоть до Москвы. В связи с этим, уместно привести упоминание в духовной грамоте Московского князя Ивана Ивановича, отца Дмитрия Донского, такой одежды, как «опашен скорлатен»[566 - Собрание государственных грамот и договоров. – М., 1813. – 4.1. – С.40, 42.], то есть алой шерстяной ткани, под которой следует понимать самый распространенный сорт ломбардского сукна. Именно такую генетическую связь устанавливал Пеголотти в своем трактате, явившемся товароведческой энциклопедией средневековья: «ломбардские материи, которые называют скарлат»[567 - La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.181.].

В нотариальных записях 70-80-х гг. XIV в. называются десятки типов одежды и других текстильных изделий, сшитых из импортных тканей. Западное происхождение имела «миланская гонна», то есть длиннополая рубаха, служившая, по словам Петрарки, рабочей одеждой для генуэзских моряков[568 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N25; Battisti C., Alessio G. Dizionario etimologico italiano. – Firenze, 1975. – Vol.II.]. Известны также «кади»[569 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.237 (cadi).], изделия из белой шерсти, производившиеся прежде только в испанском Кадисе, а потом распространившиеся по всей Европе. Записи массариев Кафы тех же лет свидетельствуют о распространении в городе флорентийских и миланских сукон, различных, тонких материй[570 - Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P.33, 36, 38–39; Карпов С.П. Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв.: проблемы торговли. – М.: МГУ, 1990. – С. 160–161; в других источниках XV в., см.: Lettere di Giovanni da Pontremoli, mercante genovese 1453–1459 / A cura di D. Gioffr?. – Genova, 1982. – N5, 26, 37; Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Pera e Mitilene. T.I. Pera, 1408–1490 / A cura di A. Roccatagliata. – Genova; Bordighera, 1982. – N67.], которые к XV в. потеснили продукцию старых центров Фландрии и Франции. В составе ввозимого в Кафу текстиля появились сукна из Англии[571 - Rеgestes des dеlibеrations du sеnat de Venise concernant la Romanie / Pub. par F. Thiriet. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – T.III. – N2349; Les relations commerciales entre G?nes, la Belgique et l’ Outremont d’apr?s les Archives notariales gеnoises 1400–1440 / Pub. par R. Doehaerd et Ch. Kerremans. – Bruxelles; Rome, 1952. – P. 217–218; Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1868. – Vol.VI. – N136.] и Германии [572 - Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P.52.].

Нередко одновременно с элитным сукном везли ткани попроще: из конопли, льна, или хлопка. Кафским нотариям была известна бумазея[573 - G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N870 (bocasinus; fustanea).], самые известные сорта которой ткались в Генуе и Перудже[574 - Liber institutionem cabellarum veterum / A cura di D. Gioffr?. – Milano: A.Giuffr?, 1967. – P. 124; La pratica della mercatura scritta da Giovanni di Antonio da Uzzano nel 1442 / A cura di G. Pagnini della Ventura // Della Dеcima a delle altre gravezze imposte dal commune di Firenze. – Lisbona; Lucca, 1766. – Vol.IV. – P. 180; Heers J. Il commercio nel Mediterraneo alla fine del secolo XIV nei primi anni del XV // ASI. – Firenze, 1955. – An.CXIII. – N2. – P.229.]; упоминался также холст, происходивший, в основном, из Генуи и ее предместий – Савоны, Асколли и Фермо[575 - La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.166 (canovaccio); Liber institutionem cabellarum veterum / A cura di D. Gioffr?. – Milano: A. Giuffr?, 1967. – P. 124; La pratica della mercatura scritta da Giovanni di Antonio da Uzzano nel 1442 / A cura di G. Pagnini della Ventura // Della Dеcima a delle altre gravezze imposte dal commune di Firenze. – Lisbona; Lucca, 1766. – Vol.IV. – P.184.]. Бытовала еще саржа[576 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.237 (sarcia; cordelato).], ткавшаяся в Лигурии. Пользовалась спросом легкая, прозрачная ткань, вроде сатина[577 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.604 (zetanin).].

Но, пожалуй, самыми популярными на кафинском рынке были скамандри[578 - Nuova serie di documenti sulle relazioni di Genova coli’ Impero Bizantino / A cura di G. Bertolotto // ASLSP. – Genova, 1896. – Vol.XXVIII. – Fase.I. – P.513; Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N53 (scamandrum); Codex Cumanicus / Ed. K. Grenbeck. – Kobenhavn: Levin & Munksgaard, 1936. – Fol.47, sq.; G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.: Mouton&C°, 1973. – N10, 65, 78, 86, 218, 268, 272, 283, 338, 398, 399, 414, 493, 506, 524, 525, 577, 628, 871, 872.] и бокаран[579 - Ibid. – N65, 414, 442, 467, 470, 471, 524, 554; Actes des notaires gеnoises de Pera et de Caffa de la fin du treizi?me si?cle (1281–1290) / Pub. par G. Br?tianu. – Bucarest, 1927. – N22 (bocharani).]. Первая ткань получила свое название по реке Скамандер в области Троады; она ткалась из хлопка в различных центрах Византии и, возможно, Трапезундской империи, если вспомнить «керасунтские скамандри»[580 - Scamandri jursonesi.]. Вторая ткань напоминала лощенку; она также производилась в Византийской империи; наибольшей же известностью пользовался белейший кипрский бокаран, упомянутый в «Декамероне» Джованни Боккаччо[581 - Vocabolario degli accademici della Crusca. – Venezia, 1763. – Voll. – P.352; Boccaccio, Giovanni. Decameron / a cura di V. Branca. – Torino: Letteratura italiana Einaudi, 1956. – P.702 (una coltre di bucherame cipriana bianchissima). По другой теории, бокаран, точнее букаран – хлопчатобумажная материя, прозрачная, иногда вышитая, название которой восходит к топониму Бухара (см.: Di Pian di Carpine, Giovanni. Storia dei mongoli / ed. critica del testo latino a cura di E. Menesto; trad. it. a cura di M. Cristiana Lungarotti e note di P. Daffin?; introd. di L. Petech. – Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medieoevo, 1989. – P.411). В «Книге о Тартарах» Иоанна де Плано Карпини (1247) говорится о том, как одевались монголы: “Vestes autem tam uirorum quam mulierum sunt uno modo formate. Palliis, cappis uel caputiis uel pellibus non utuntur, tunicas uero portant de bucarano, purpura uel baldakino” – «Одежды же, как у мужчин, так и у женщин, изготовляются одинаковым образом. Они не пользуются [ни] плащами, ни клобуками [т. е. островерхими капюшонами], ни [круглыми] капюшонами, ни меховыми шапками, а халаты носят из букарана, пурпура или балдахина» (Di Pian di Carpine, Giovanni. Storia dei mongoli / ed. critica del testo latino a cura di E. Menesto; trad. it. a cura di M. Cristiana Lungarotti e note di P. Daffin?; introd. di L. Petech. – Spoleto: Centro italiano di studi sull’alto Medieoevo, 1989. – Cap.II. 4). В книге Марко Поло указаны три области, где изготавливали букаран: г. Эрзинджан в Великой Армении (Персии), область Телингана в восточной части полуострова Индостан и города Абиссинии.]. Скамандри и бокаран играли зачастую роль денежного эквивалента в черноморской торговле.

Определенная часть текстильного импорта потреблялась в портняжном ремесле Кафы, где в ту пору действовали портные, стригали сукна, суконщики, красильщики тканей, шерстянщики и настоящие кутюрье, мастера по изготовлению одежд[582 - Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1879. – Vol. VII. – P.II. – P.544 (taliatores; acimatores; draperii; tinctores; lanerii; magistri vestium).].

Несмотря на все эти, достаточно показательные факты, не складывается убеждение в сколько-нибудь широком распространении импортных тканей на Севере. Сукно, скорее всего, составляло достояние лишь знати. Не случайно археологически и археографически оно засвидетельствовано только находками в погребениях адыгейских князей, упоминаниями в инвентарных описях имущества русских князей, митрополитов или патриархов[583 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.35, 168.]. Разве что высшее бюргерство таких богатых городов, как Кафа, могло себе позволить облачаться в одежды из модных сукон. Подавляющая же масса населения по своим устоявшимся из поколения в поколение привычкам, по своей потребительской культуре, в целом, оставалась довольствоваться местными домоткаными полотнами.

Что же касается потребностей высших сословий, то здесь, кажется, приоритет принадлежал не изысканным шерстяным тканям, как можно было бы счесть после знакомства с исследованиями зарубежных историков[584 - Laurent H. La draperie des pays-bas en France et dans les pays Mеditerranеens (XII–XV si?cles). – P.: E. Droz, 1935; Baratier E. Histoire du commerce de Marseille. – P., 1951.], но тяжелым парчовым материям, расшитым золотым и серебряным узорочьем.

Стоит только вчитаться в славянские документы, чтобы убедиться в том, насколько безграничен словарь древнерусских терминов, обозначавших шелковые и парчовые ткани, обнаруживая чувствительность к самым тонким отличиям. В Кафе продавались и покупались артагаз, шелк, отличавшийся голубым отливом, и тауси, шелк переливчатой, синевато-лиловой окраски, напоминавшей павлинье оперенье[585 - Фасмер M. Этимологический словарь русского языка. – М.: Прогресс, 1987. – T.IV. – С.28.]. Там можно было видеть византийские аксамиты, расшитые геральдическими орлами и грифонами[586 - Там же. – М., 1986. – T.I. – С.66.], и фофудъю, украшенную узорами из серебряных и позолоченных лент[587 - Там же. – М., 1987. – T.IV. – С.205.]. Тут можно было прикоснуться к грецкому оловиру, горящему пурпуром, и куфтери всех расцветок и с золоченой тесьмой[588 - Там же. – М., 1986. – Т.П. – С.436.].

Здесь взыскательному взору могли предстать дамасская камка, одноцветный шелк с крупным золотым узором, от которого он и получил свое арабское название “camha”, то есть «золотой»[589 - Battisti С., Alessio G. Dizionario etimologico italiano. – Firenze, 1975. – Voll.], и атлас, гладкий шелк с глянцевитой лицевой поверхностью[590 - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – М.: Прогресс, 1986. – T.I. – С.96.]. Только в этом изобилии можно было почувствовать разницу между персидской тафтой, шелковой тканью с туго скрученной нитью, жесткой и упругой, и изорбафом, материей из шелка с золотыми, шитыми галунами; между кутней, полосатой тканью из шелка и хлопка, и обьярью, тонкой шелковой тканью с эффектом свечения, достигавшегося либо введением золотой и серебряной нити, либо муаром, то есть обработкой шелка специальным валиком[591 - Там же. – М., 1986. – Т.П. – С.80; 1987. – T.IV. – С.29.]. Там знали ворсистые шелковые материи, такие, как велюр и бархат, отличавшийся порой рельефным узором. Могли различить многочисленные парчовые ткани, как например, персидский алтабас и турецкий байберек, сендал и пазик, вытканные с использованием тончайшей металлической нити, а с рубежа XIV–XV вв. пряденого золота и серебра. В ту пору были известны фарауз и кара, хиндряк и шида[592 - Там же. – С.185, 437.], таинственные названия которых непрояснимы для современного читателя. Стоит только всмотреться в галереи древнерусской иконы[593 - Icona: volto del mistero. – Milano: La casa Matriona, 1991.], чтобы убедиться, как действенны образцы византийских материй, как органичны византийские каноны в сакральных одеяниях, если все православные Святые, сам Христос и Богоматерь были облачены в греческие мафории и сакосы, покрыты куфией из какой-нибудь ляпислазоревой куфтери, или камки с золоченым тиснением, из какой-нибудь пурпурной объяри, или оловира с золотым орнаментом.

Продукция итальянских центров шелкоткачества – Лукки и Генуи, Флоренции и Венеции, возникших в конце XIII в.[594 - Heers J. G?nes au XV si?cle: activitе еconomique et problements sociaux. – P.: S.E.V.P.E.N., 1961. – P.238.], появилась на Севере тогда, когда его рынок был уже давно освоен византийскими и арабскими торговцами шелком. Упоминавшийся в документах первой половины XIV в. цветной «сай» шампанского производства[595 - Les relations commerciales entre G?nes, la Belgique et l’ Outremont d’apr?s les Archives notariales gеnoises (1320–1400) / Pub. par L. Liagre de Sturler. – Bruxelles; Rome, 1969. – Vol.I. – N124 (says coloritis de campamia).] в то время ткался еще из шерсти и ничем не напоминал более поздний «сай» конца XIV–XV вв., сорт шелковой материи с золотыми узорами, пользовавшийся повышенным спросом у кавказской знати[596 - Лавров Л.И. Этнография Кавказа. – Л.: Наука, 1982. – С.22, 26.].

Первые сведения о присутствии итальянских шелковых материй на рынке Кафы относятся к 70-80-м гг. XIV в. Это – тафта вишневого, лазоревого и других благородных цветов. Затем это – велюр кремозинового тона и камокат, вытканный золотом[597 - Studi е documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22, 25, 35; Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Ballett о. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 215–218, 225–227 (taffetta cremexi; taffetta celestini; velluti cremexi; camocati); Acte si fragmente eu privire la istoria Romanilor / Ed. N. Jorga. – Bucure?ti, 1897. – Vol. III. – P. 41–42; Notes et extraits pour servir ? l’ histoire des croisades au XV si?cle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P.36, 42–43, 46.]. Собственно, сами эти названия могут еще вызывать сомнение в итальянской принадлежности перечисленных сортов материй. Только в одном случае итальянское происхождение обнаруживается вполне определенно, стоит лишь вспомнить упоминание кружевной накидки из шелка и золота флорентийской работы[598 - Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N35 (filloroto sive toaiollum sete cum auro ad modum florentinum).].

Из Кафы изысканные итальянские ткани из шелка и парчи отправлялись в Солкат, на Кавказ, в Литву и Московию[599 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.35, 38–39, 43–44, 46–48, 168.]. Это находит подтверждение в археологических исследованиях, в частности, в находках фрагментов цветного, златотканого шелка итальянского производства в инвентаре Белореченского и Борисовского могильников около Геленджика, на Царевском и Селитренном городищах, где находились столицы татарских ханов[600 - Шарапова З.М. К вопросу о торговых связях итальянских городов с Нижним Поволжьем в XIII–XV вв. // XXII науч. конф. Волгоград. гос. пед. ин-та. – Волгоград: ВГПИ, 1968. – С. 86–89; Она же. Торговые связи Золотой Орды в XIV–XV вв. // Историко-краеведческие записки. – Волгоград, 1975. – ВыпЛП. – С. 69–80; Крамаровский М.Г. Крымская Ривьера и Северный Кавказ в XIII–XV вв. // Душетская науч. конф., посвященная проблеме взаимоотношений между горными и равнинными регионами: тез. – Тбилиси, 1984. – С. 123–126; Fedorov-Davydov G. St?dte der Goldenen Horde an der unteren Wolga. – M?nchen: C.H.Beck, 1984. – S.105; Dode Z. On the issue of silk weaving in Genoese Kaffa and textiles from the Belorechenskaia kurgans // The Silk Road journal. – Saratoga, 2013. – N11. – P.l 13-122; Крамаровский M. Г., Теплякова A. H. Запад и Восток по материалам итальянского текстиля Белореченского могильника (Северный Кавказ, XIV–XV вв.) // Труды Государственного Эрмитажа: Т. 51: Византия в контексте мировой культуры. Материалы конф., посвящ. памяти А. В. Банк (1906–1984). – СПб., 2010. – С. 461–472.]. Сохранившиеся инвентарные описи имущества великокняжеского двора, древнерусских церквей и монастырей убеждают в том, что итальянская парча была известна в XV в. в Москве и других северных городах. Итальянская белая камка с плетеным из золота и серебра кружевом послужила материалом для торжественной фелони игумена Троице-Сергиевской лавры Никона († 1428)[601 - Свирин А.Н. Опись тканей XIV–XVII вв. бывшей Троице-Сергиевской Лавры. – Сергиев Посад, 1926. – С. 13–14.], вызывая в памяти образы ренессансных художников, как например, Карло Кривелли. Венецианская камка украшала ризы Тверского и Ярославского архиереев[602 - Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.48.]. Из итальянского бархата и камки сшиты более трети вещей в гардеробе Ивана III[603 - Государственный исторический музей. Отдел тканей: [каталог]. – М.: ГИМ, 1968. – С. 6–7; Опись домашнего имущества Ивана Васильевича // ВИМОИДР. – М., 1850. – Kh.VII. – С. 1–46.]. В какой-то мере, это отразило предпочтения московской знати XV в. на импортные шелк и парчу итальянского производства, не только унаследовавшего лучшие традиции восточного шелкоткачества, но и обогатившего их новыми достижениями в златопрядении.

Однако приведенная характеристика будет не полной, если не отметить импорта в Кафу текстильного сырья. Подобные факты еще не получили должного признания в современной историографии. Судя по коммерческим книгам[604 - Points de vue sur relations еconomiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen ?ge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P. 314–315 (chotone di Soria maputo e filato).], в Кафу ввозился из Восточного Средиземноморья сирийский хлопок в клоках и пряже, считавшийся лучшим в то время. Русские источники XV в. знали «клупчатую бумагу», все тот же хлопок в тюках, привозившийся в кафский порт из Шама, то есть из Сирии[605 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.30.]. В нотариальных актах Кафы назывались не только льняные ткани северного и южного происхождения, но и сырой лен, упакованный в мешках[606 - Vicina. T.I. Contributions ? l’ histoire de la domination byzantine et du commerce gеnois en Dobrogea / Ed. par G. Br?tianu // BSHAR. – Bucarest, 1923. – T.X. – N24.].

В еще больших количествах ввозился шелк-сырец и окрашенная шелковая пряжа, и западноевропейские историки не всегда правы, считая, что вся эта продукция подлежала реэкспорту в Западную Европу. Документы показывают, что часть шелка, в особенности, из наиболее близких шелководческих областей, Кавказа, Закавказья и Гиляна, определенно, оставалась в Кафе и Крыму, ибо она выступала в качестве залога долгосрочных торговых операций[607 - Br?tianu G. Recherches sur la commerce gеnois dans la Mer Noire au treiziеme si?cle. – P., 1929. – N9; G?nes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N155; Musso G.G. Gli orientali nei notai genovesi di Caffa // Archivi e cultura. Rassegna dell’ assoziazione archivistica. – Roma, 1973. – N7. – P. 109; Studi e documenti su Genova e l’ Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N44; Pistarino G. Le fonti genovesi per la storia del Mar Nero // BB. – Sofia, 1981. – Vol.VIL – P.62; Agosto A. Orientamento sulle fonti documentarie dell’ Archivio di Stato di Genova per la storia dei genovesi nella Russia mеridionale // Atti del convegno storico italo-sovietico e della tavola rotonda. – Genova, 1982. – P.379.]. Еще часть транспортировалась по путям «в варяги». С купцами из Кафы шелк-сырец и шелковая пряжа попадали в молдавско-валашские княжества [608 - Documentele lui §tefan cel Mare / Ed. /. Bogdan. – Bucure?ti, 1913. – Vol.I. – P. 128.] и Львов[609 - Pomniki dziejowe Lwowa z archivum miasta / Ed. Czolowski. – Lwоw, 1892. – T.I. – N388, 571; T.II. – N155; ТЛИ. – N180 (sericum crudum; staminis sericeis).], подчинявшийся польской короне. С русскими купцами, торговавшими в конце XV в. в Кафе, текстильное сырье и крашенный, пряденый шелк из Токата, Бурсы и Йезда, измерявшийся на вес, а не на штуки, как это практиковалось с тканями, достигали северных земель[610 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 11–12, 26–27, 29–30.].

До сих пор не ставился вопрос о производственном назначении этого текстильного сырья и полуфабриката, тогда как в самой Кафе раньше, чем где бы то ни было в восточноевропейской периферии, сложилась собственная шелковая индустрия. Это подтверждается свидетельством Иоанна Галонифонтского, посещавшего Крым на рубеже XIV–XV вв.: «Там… [в Газарии – А.Е.] – прославленный и многолюдный город Кафа, куда съезжаются купцы со всего света. В нем встречаются все восточные языки, я насчитал там тридцать пять наречий. Этот город за морем оказывает всемерную поддержку и содействие христианам. Там господствуют генуэзцы, они же являются там по сию пору лучшими мастерами по изготовлению шелка и камлота, равно как и по другим ремеслам»[611 - Johannes, archiepiscopus Sultaniensis. Libellus de notitia orbis / Ed. A.Kem // AFP. – Quaracchi, 1938. – Vol.VIII. – P.107; cp.: Галонифонтибус, Иоанн, де. [Сведения о народах Кавказа (1404)]: из сочинения «Книга познания мира» / пер. с англ. З.М. Буниятова. – Баку: Элм, 1980. – С. 14.]. Кафские массарии называли армян-шелкоткачей[612 - Balard М. La Romanie Gеnoise (XII – dеbut du XV si?cle). – G?nes; Rome, 1978. – P.285 (magistri camocatorum).]. Несомненно, часть сырого и полуфабрикатного шелка и хлопка потреблялась в ремесленной сфере города.

По-видимому, с развитием шелкоткачества Кафы, но не просто с пунктом реэкспорта, как считали прежде [613 - Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – M.; JL: Огиз, 1935. – C.53; Фехнер M.B. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. // ТГИМ. – М., 1952. – Вып. ХХТ – С.83.], надлежит связывать появление «кафимских» куфтери и камки, муравных, багряных и белых, с большими и малыми узорами; «кафимских» тафты и шелка, цветных и червчатых; «кафимских» тесьмы и каймы, известных по средневековым русским источникам[614 - Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–33.].

В итальянских документах также встречается упоминание кафских шелковых материй. В одном завещании, составленном в Генуе, называлось ритуальное облачение из разноцветной «кафской камки», отороченной золотом и синей каймой[615 - Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera / A cura di L. T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1877–1884. —Vol.XIII. – N156 (planeta camocati Caffe diversorum collorum cum frexio celesti bordato aureis).]. В другом акте, составленном в Рагузе, фигурировал «кафский сендал»[616 - Dubrovnik (Raguse) et le Levant au Moyen ?ge / Pub. par B. Krekic. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – N427 (cedalini de Capha).]. Еще более примечательно знакомство с «кафской камкой», как устойчивой статьей международного торгового обмена, составителей турецких таможенных правил конца XV в.[617 - Les actes des premiers sultans conservеs dans les manuscrits turcs de la Biblioth?que Nationale ? Paris / Pub. par N. Beldiceanu. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1960. – T.I. – P.l 14 (kemha de Kefe).]

Вопрос о том, чем отличались «кафимские» шелка от итальянских, остается открытым[618 - Доде 3. Италия и Северный Кавказ в отражении одной текстильной находки XV в. // Материалы по изучению истории культуры народов Северного Кавказа. – Москва; Ставрополь, 2013. – Вып. 11. – С. 83–108, илл.; Dode Z. On the issue of silk weaving in Genoese Kaffa and textiles from the Belorechenskaia kurgans // The Silk Road journal. – Saratoga, 2013. – N11. – P.l 13-122.]. В товароведении же того времени они должны были узнаваться, как можно предположить, по характерным товарным знакам Кафы.

Вслед за Кафой на «татарском пути» должны были возникнуть новые шелкоткацкие центры, работавшие на импортном сырье. К XVI в. кружевное плетение «волочейкой», то есть шелковой нитью, обмотанной тончайшей, плющеной проволокой из драгоценных металлов, шитье «канителью» и «мишурой», то есть из медной проволоки с позолотой, стали известны в Московии.

3. 3. Бумага и книги

Продолжая характеризовать товарную структуру южного импорта, хотелось бы остановиться на такой статье, как бумага. Вне всякого сомнения, этот новый писчий материал, вытеснивший дорогой и редкий пергамент, распространился в северных областях, благодаря обмену с Югом. Само слово «бумага» в какой-то мере отразило этот путь, поскольку оно производно от названия сирийского города Bambyce, где начала действовать одна из первых бумажных фабрик.

Перенесенное в конце XII в. в Испанию и Италию, бумажное производство произвело подлинный переворот в Европе. Не случайно, тогда сложился нотариат, оформлявший все частные сделки на бумаге. Тогда же возникло коммунальное делопроизводство, не мыслимое без использования бумаги. Одновременно получила развитие светская система образования, стали возникать университеты, где школяры и студенты вели конспектирование лекций и ученых трудов в бумажных тетрадях. Возникла городская книжная культура, вышедшая за пределы монастырских келий.

Начиная с 80-х гг. XIII в. на итальянской бумаге составлялись тысячи нотариальных актов Кафы, велись дела многочисленных муниципальных ведомств, записывались бухгалтерские счета, составлялись коммерческие письма. Итальянской бумагой пользовались в кафских скрипториях и школах. Очевидный значительный спрос на бумагу в Кафе находит далеко не адекватное отражение в источниках. Можно привести лишь сведения Бадоэра 1438–1440 гг. об отправке в Кафу 3 балласов (519 килограммов) бумаги[619 - Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertel?. – Roma, 1956. – P.354, 492, 616 (charte; charte tine).]. Есть еще данные аукционной продажи вещей покойного нотария, среди которых значились 5 стопок писчей бумаги [620 - Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.220 (carta pro scribendo).].

Из Кафы итальянская бумага распространялась в Крыму, и Кьярини называл ее среди товаров, продававшихся в Солкате[621 - El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S.Lattes&C°, 1936. – P.60.]. Оттуда импортная писчебумажная продукция направлялась еще дальше на Север[622 - Документы по истории венецианской фактории Тана во второй половине XIV в. / Пуб. и пер. с лат. С. П. Карпова // Причерноморье в Средние века. – М.: МГУ, 1991. – Вып.1. – С. 203–204, 210–211; Pomniki dziejowe Lwоwa z archivum miasta / Ed. Czolowski. – Lwоw, 1894. – ТЛИ. – P.40, 42, 87, 202,216, 225,270.]. Благодаря южным торговым путям бумага стала достоянием Московии. Именно поэтому, все средневековые русские документы XIII–XV вв. составлялись на итальянской бумаге, хорошо известной археографам по филиграням, водяным знакам[623 - Лихачев Н.П. Бумага и древнейшие бумажные мельницы в Московском государстве // ЗРАО. —М., 1892.—T.V. – С. 237–342.].