Отметинки души

– Не даром по статистике железнодорожный транспорт самый надёжный.

– Но ведь можно же как нибудь?

– Можно. А что это ты так интересуешься этими вопросами?

– Да у нас в деревне мужики негодуют. Видят, как один за другим составы с нефтью, бензином к нашим соседям, прибалтийцам громыхают. В народе слухи, мол берут у нас по нормальным ценам и сливают в портах на танкеры капиталистов в три дорого. Они наживаются а наши перебиваются с хлеба на квас. Приедешь к прибалтам, а они с нами и говорить не хотят. Что ни спроси, в ответ моя твоя не понимает. У них в магазинах всё, а у нас шаром покати. Даже кастрюлю с тарелками и ложками пришлось покупать у них, вымаливая и унижаясь. Вот мужики и обозлились: давайте мол завалим пару составов. Может тогда наши главари обратят внимание на эту не справедливость.

– Вы кончайте с этой идеей. А то жизнь может ещё более ухудшиться.

Мужик засобирался на автобус а я пошёл домой.

– Так ты доложил куда следует?

– Нет. Кругом всё так. Надо закладывать всех. Здоровья не хватит, да и не люблю я это. Но отдал распоряжение обходчикам пути усилить внимание при осмотре. Сейчас глотну и продолжу. И так, вторая серия:

Через неделю этот мужичок опять появился, но уже с другом. Я сразу обратил внимание на его руки. Эти руки никогда не копали землю и не ведали навоза. Глаза умные с некой таинственностью. Он представился как бухгалтер и я успокоился. На этот раз угостили по царски. Коньяк, моё любимое пюре с двойным гуляшом, к пиву свеже варёные раки. Опять разговоры ни очём, выпивка, бабы. И вдруг, когда я уже разогрелся как следует, бухгалтер поинтересовался: «Всё не могу сообразить. Вы делаете ремонт и нужно разорвать кратковременно рельсовую цепь, что останавливаете поезда и срабатывает вся ваша защитная система?»

– Зачем. Мы просто обходим это место тросиком, можно самой обыкновенной проволокой. Только контакт должен быть хорошим.

Бухгалтер улыбнулся:

– Гениально. Понял.

И перевёл разговор на другие темы. Мы ещё немного посидели и разошлись. Когда шёл домой вдруг понял, что меня развели. Выудили что хотели. Почувствовал себя подлым предателем и болтуном. Твёрдо решил, как появятся, позвоню знакомому КГБшнику. Пусть проверит кто и зачем? Я ведь до сих пор не знаю их имён и где живут. Но они больше не появились. Совесть маленько заныла до того момента, пока ты не позвонил: «Паша, у тебя крушение! Поднимай своих по тревоге! Сам дуй на узловую станцию. Штаб по ликвидации последствий будет там. Там и подробности.

– Моя очередь. Я сидел у себя в кабинете и просматривал сводки за сутки. Телефон оторвал и взволнованный голос поездного диспетчера: «Прибудьте срочно на первый круг!» Через минуту я уже влетел на первый круг. Диспетчер с бледным лицом: «Машинист Матвеев, у меня руководитель путейцев, доложите обстановку.» И он передал мне микрофон. Машинист, слегка заикаясь:

– Я вел состав как положено с установленной скоростью. Все сигналы были разрешающими. Вес «…», осей «…». На «…» километре, пикет «…» Состав резко дёрнуло и затрясло. Я глянул в зеркало заднего вида. За локомотивом осталось два вагона. Дальше вагоны валились, залезали друг на друга. Я сразу врубил экстренное.

– Груз?

– Налив, топливо, бочки.

– А нельзя глянуть, что там в хвосте?

– Уже послал помощника.

– Как придёт, протащи чуть вперёд и закрепите оставшиеся единицы башмаками. В случае возникновения пожара отъезжайте на безопасное расстояние. А пока оставайтесь на месте, сейчас к вам понаедедет много помощников.

На круг решительно вошёл начальник Отделения и забрал у меня микрофон: «Ищи пока своего непосредственного начальника и передай, пусть сразу едет на место. Потом ты ко мне.»

Своего непосредственного начальника, как и предполагал, нашёл в другом городе за сотни километров. Передал весть и выслушал его специфическое по поводу случившегося. Через несколько минут я со своим походным дипломатом уже искал волгу НОДа. Меня обогнал главный ревизор по безопасности движения поездов, откыл дверь машины и доложил: «Звонили из МЧС, предлагают свой самолёт.» На что НОД ответил:

– Тут меньше двух сотен километров. Мы доберёмся быстрее, а то прыгать с аэродрома на аэродром. Садись давай.

Мест в волге больше не осталось.

– А я?

– А ты никуда не едешь, оставайся за всех. Нас ниго не будет, но сюда сейчас набегут все, кому не лень. С прессой никакой информации и заявлений. Отшучивайся как можешь. Пожалует прокуратура, будь с ними осторожен и внимателен. Ты не знаешь ни каких подробностей. Будут знать те, кто ещё в дороге. Будет море звонков, отвечай уклончиво. Главное, позвони Павлу и предупреди, что штаб будет на узловой станции. И передай от меня, чтоб свои щупанья баб на ближайшее время не планировал. Плотно сядь за документы: техническое состояние, все проверки за год, особенно средсвами дефектоскопии, переписку по этому перегону. Всё сделай в трёх экземплярах. Машинописное бюро не привлекай и баб с отдела. Документы минимум с грифом для служебного пользования. Печатай сам одним пальчиком. Ну и естественно домой только с моего разрешения, сегодня точно, ночевать не будешь. Всё понял?

– Всё.

– И не переживай, мы будем названивать. Действуй, мы поехали.

– Вот тогда я и позвонил тебе, хотя мы уже минут десять стояли на ушах.

Паша отпил пива:

– Моя очередь. Я бежал на станцию и всё думал, мужики осуществили задумку а я, сволоч, подсказал как нужно делать. На станции узнал, что уже движутся к нам три пожарных и два восстановительных поезда. От соседей бежит автоматриса для курсирования с людьми между станцией и местом событий. Моя была в ремонте. Я это воспринял как мистический знак о будущем, сидеть тебе Пашка за пьянство с чужими и поганый болтливый язык до скончания дней своих. Переговорил с машинистом и помошником. Понял только одно, разрушение рельса. Так стало жалко себя. Я ещё молодой, полон сил. Достиг положения, когда другого уже не хочется. И вот одним махом зачеркнул всё что было и могло быть.

Дежурная по станции объявила, пригородные поезда в направлении «Н» отменяются. Поезда дальнего сообщения, следующие через направление «Н», проследуют окружным путём. Все пассажиры с билетами пригородного направления будут доставлены автобусами в пункты, согласно железнодорожным билетам. Автобусы ожидаются в течение получаса. Места хватит всем.

Пассажиры с билетами на поезда дальнего следования будут вывезены к станции окружного направления автобусами. Прибытие ожидается через час. Стоянка поездов увеличивается на пять минут.

Знаешь, Андреич, меня даже гордость взяла за умение наших организоваться в аварийной ситуации. Мальчишом-плохишом оставался только я. Тут стали подъезжать машины с руководством и всё завертелось. Первое, что спросил НОД, готовы ли мои люди к восстановлению?

– Три пукеремонтных летучки с бойцами и инструментом под парами. Ждут команды.

– Ты вот что, одну, самую боевую отправляй и пусть без команды никуда не лезут. Остальных отдыхать до рассвета. Дело идёт к вечеру, явно до утра не растащим и им не будет фронта работ. В общем не буду все подробности, лучше меня всё представляешь. Набилось матрису около зо человек, как шпроты. Прибыли, произвели разведку. Картина ужастная.

– Видел на фото, мне прислали через три дня. Напахано, как будь то змей горыныч с чудищем устроили погром.

– Часть цистерн улетели под откос а в средине собрались в кучу друг на друга до трёх штук. Машиниста с помошником заменили на свежую бригаду и отправили пассажирами до станции в локомотиве и двумя живыми вагонами. Там пересадили на на мою новую волгу и через медпункт отвезли домой. Подошли с двух сторон пожарные поезда, за ними восстановительные. Надо разбирать завалы а не получается. Краны восстановительных поездов не достают. И пожарные поезда убрать нельзя, малейшая искра и пожар. Хорошо что восстановители обеспечили хоть каким то светом. Дизеля их электростанций молотили всю ночь. НОД принял мудрое решение и связался с военными. Они оказались с понятием и к полуночи прибыл механизированный отряд сапёров. Они сразу установили мощные прожектора на гусеницах, стало светло как днём. Главари посовещались и решили, срыть танковыми тягачами всё под откос а потом уже после восстановления пути переставшим быть остро опасным топливо помаленьку выбирать образовавшийся металлолом. Растаскивали ночь и следующий день. Представляешь, некоторые колёсные пары искали сапёры щупами, так они закопались в полотно. Найдя, делали подкоп, заводили трос и танком вытаскивали. Нам дико повезло, декабрь тёплый -1, -5. Никого не поморозили и пожар не случился. С началом темноты ты подогнал вертушку с песком и моим ребятам пришлось изрядно потрудиться. К обеду открыли движение со скоростью 15 км/час, вместо установленной 100 км/час. Все начальники уехали а у меня началось самое противное.

– Понятно. Убрать металл, восстановить путь до прежнего состояния, начирикать кучу объяснений.

– Если бы. На меня сел следователь транспортной прокуратуры, велел собрать из ломаных кусков фрагмент разрушенного рельса, пронумеровать, опись, упаковать в ящик и отправить в лабораторию НИИ в Столице. Ещё вместе с вагонниками организовали пропаривание бывших корпусов цистерн.

– Помню, я сам начал переговоры с колхозами о продаже бывших цистерн как ёмкостей для хранения топлива. Они ведь не подлежали дальнейшему использованию у нас. На удивление спрос оказался выше предложения.

– Правильно. Ущерб надо было хоть как нибудь покрывать. Насчитали всё, даже погибших рыбок, лягушек, растительность. Только за экологию больше трёх лимонов.

– Я вспомнил, строительство школы, где я учился обошлось в пятьсот тысяч.

– Ладно. Давай дальше.

– А что дальше? Меня тоже замучил следователь с подробностями отправки образцов в лабораторию. А что я мог сказать? Лично в отправке не учавствовал.

– Молодец, подставил. Он тогда привязался ко мне. Но как привязался, так и отвязался. Мы ведь не мудрили и всё делали чики пуки.

– Паша успокойся, глотни. Я после узнал, груз прибыл в лабораторию с задержкой и следами вскрытия. А самое интересное, исчезли некоторые образцы. После следователь докапался, что при выгрузке в Москве груз нечаянно уронили и ящик развалился. Собрали как могли и потеряли часть образцов. И ещё следователь жаловался, ему намекнули, что не стоит этот случай офишировать. Однажды, когда мы с тобой вели телефонные переговоры на эту тему, ты вдруг начал рассказывать анегдот и громко смеяться и тихонько прошептал: «Нас пишут.» Я всё понял и впредь был аккуратней.

– Вот по этому мы на сеновале.

– Мне то же казалось, что нас в чём то подозревают. Какая то мистика. Мне тоже иногда было не по себе. А когда тебя забрали вообще чего только не передумал. К тому же сменился следователь, заявив что так надо.

– А теперь то, что ты толком не знаешь. В конце концов следователь меня достал, я нагрубил и он пригрозил: «Тюрьма по тебе плачет. У меня есть не опровержимые доказательства твоей причастности к крушению.» Я сорвался и послал его куда надо, слышали многие. Дело было в пятницу. Он ехидно заулыбался: «Сейчас не буду портить себе настроения, завтра на рыбалку. А вот в понедельник ответишь за всё.» В связи с незакончеными делами по устранению последствий, я работал и в выходные. В понедельник мучился весь день. Не покидала мысль, откуда он может знать, что наболтал мой поганый язык тогда в кафешке? День закончился, следователь не пришёл. Решил что теперь будет вызывать к себе.