Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов

–Да ты чего, старая? – возразил ей мужик с мутным взглядом, – водки в магазинах завались, стал бы он из-за нее рыдать. Другое дело, где он тетрадку с писаниной жены возьмет? За такую утерю, или дробь сковородкой по голове, или пожизненное лишение всех прав и привилегий.

– Смотри, как покойник разговаривает, – одернула его, сидящая рядом женщина, явно состоящая с ним в семейных отношениях.

–Сумки забывают, ладно, – продолжил старпом, – но вот в прошлую навигацию, одна пара, ребенка на острове забыла. Мальчишка, уставший от экскурсии, на причале прилег на скамейку и уснул.

Он, значит, спит, а близкие родственники его, в это время, в очереди, за место спорят, доказывают, что льгота у них, так как они с ребенком. Мы уже больше половины, назад прошли, когда соседка, из них не занявшая место у окошка, спрашивает, – а ребеночек – то ваш где?

Тут они и заахали. Папаша в рубку побежал. Там капитана начал за грудки хватать, угрожать стал,

–Разворачивай, – орет, – «Аврору» свою на обратный курс, а то я тебе тут переворот устрою.

Мамаша от потери чада своего, совсем ошалела. Выскочила на палубу, все спасательные круги в воду покидала. За ними следом и сама сиганула, в обратный путь на остров, за сыном направилась. Мы ход застопорили, тревогу сыграли, человек за бортом. Пытались ее баграми зацепить, так она, двух матросов, за эти багры, с палубы в воду смахнула.

– А ты? – спросила, с надеждой в глазах старушка, – ты ее вытащил?

–Я мать, согласно должностной инструкции, руководил операцией по спасению.

10

В любом деле, руководство, это главное, но так как на палубе я был один, капитан в это время пытался оторвать папашу от штурвала, пришлось и мне лично поучаствовать. Оценив обстановку, кинул я конец матросу.

При слове «конец» женщины захихикали. Девчонки смущенно потупили глаза.

Мужчины уважительно посмотрели на старпома, задержавшись взглядами на нижней половине крепко сбитого тела.

Моряк, поняв, что для туристов слово «конец» имеет совершенно другой смысл, попытался объяснить, – «конец», это не то, что вы подумали. «Конец» у моряков, это линь, или трос, или по вашему просто веревка. Так вот, метнул я «конец» матросу, чтоб он им обвязал «бегущую с корабля», и я смог бы вытащить ее на палубу.

– И что выдержал? – с уважением поинтересовался мужской голос.

– Кто? – не понял старпом.

– Конец, ексель – моксель, – пояснили ему тем же голосом.

–А куда он денется. Выдержал, конечно, – подтвердил старпом, – два раза она, правда, соскользнула с него от усталости, но потом схватила так, что на палубе еле оторвал.

Салон корабля грохнул хохотом.

Бравый моряк. Смотрел на смеющихся туристов, без улыбки на лице, сохраняя официальную серьезность, только в глазах появились смешинки.

– Ну, моряк. Ну, хват, – сквозь смех, вытирая катившиеся слезы, похвалила его старушка, – вот бы мне зятя такого.

–Многоженство, мамаша, у нас законом запрещено, – ответил ей старпом, – поэтому ситуация в плане демографии катастрофическая.

– Ты мне по – нашему скажи, что ты сейчас сказал, – попросила старушка.

– Мужиков нехватка. Девки рожать не желают, – вытер моряк вспотевшее лицо.

–Да ты о чем, касатик? – удивилась старушка, – у дочени моей трое, внучиков моих.

– Удивляюсь, я на вас, мамаша, – сказал старпом, – то в зятья зовете к дочки незамужней, то вдруг, заявляете, что детей у нее трое.

– И что, что трое? – протянула ему старушка очередную салфетку, – дочка – то незамужняя.

– Это, конечно плюс, – ответил старпом, – но давайте этот разговор отложим. Я же на службе,

– моряк, снова обратился к туристам, – Вот, что получается в случае забывчивости. Хотя в нашем случае, матери ребенка повезло в одном, она удвоила свои впечатления от острова, побывав там за один рейс два раза.

– А отец, – задала вопрос соседка четы Яблоковых.

– Он не удвоил, он удесятерил, только не свои, а наши впечатления о нем. Оставив о себе неизгладимую память. Человек, доложу я вам, когда он на эмоциях, выдает прямо не человеческие возможности. Вот и папаша этот, поднапрягся, и оторвал штурвал нашего славного корабля. Добился того, чего хотел. Повернул его все – таки на сто восемьдесят градусов. Хотя на движение корабля это не повлияло, но повлияло на самочувствие капитана, которого чуть Кондратий не хватил. Но преодолев себя, он успел, скомандовать, – стоп машина.

– Не перевелись еще богатыри, – хмыкнул мужик с мутными глазами, – я тоже однажды, чтоб здоровье поправить…

– Молчи богатырь тоже мне, – толкнула его локтем в бок, женщина, находящаяся с ним в супружестве.

– Ой! А как же они без руля – то, Фига, – спросила Нина.

– А весла на что? Вот веслом и правили, – мгновенно ответил Офигеннович жене, – весла у них на всякий случай имеются. Ну, если мотор заглохнет, или штурвал оторвут.

–Врешь! Как на веслах такую махину двигать? – не поверила жена.

– Каком. На естественном газу. На нем рабы и не такие галеры двигали. Встанут на палубе на четвереньки, поднатужатся, да как дунут в парус. Некоторые рекорды скорости, до сих пор побить не могут.

– Ну, может рабы и могли, – с сомнением проговорила Нина, – сейчас – то ты где рабов возьмешь?

–Жизнь захочешь, хоть кем станешь. Хоть рабом, хоть веслом, – отговорился Фадей, – не мешай слушать.

11

– А чего слушать. У вас с ним языки, как винт у галеры крутятся, не переслушаешь, – оставила за собой последнее слово жена, наклоняясь к соседке.

– Милок, а как без руля-то справились? – спросила старушка, протягивая старпому очередную бумажную салфетку.

– Как справились? А так. Штурвал на место воткнули вместе с папашей. Ноги, правда, подогнули ему, чтоб об палубу не шоркал, так и крутили до берега. А на берегу опять оказия с нами приключилась, – вспомнил старпом, – туристы, те, что мучились на берегу нас, ожидая, как увидели, что швартуемся, сразу к нам ринулись. Так торопились, что те, кто впереди, под напором задних, прямо так с причала и свалились. А кто на причале остался, вместо того, чтобы упавшим в воду, помощь оказать, защелкали камерами. Выстроились на краю причала, и давай снимать плавающих своими гаджетами, на вечную память. Команда круги стала тонущим кидать, а фотографы, эти самодельные, стали их перехватывать и на причал складывать.

– Панораму на всю, – орут, – испортите. Только когда, ревуном их оглушили, а потом капитан объяснил им популярно, кто они такие. Только тогда и прекратилось эта фотосессия.

Скорость «Метеора» стала замедляться. За кормой вспенились буруны торможения.

– Желаю всем провести приятную экскурсию, набраться впечатлений, – старпом развернулся и открыл дверь в рубку…

Мягко коснувшись причальных кранцев корабль замер. Первым из салона ринулся многодетный папаша Детскосельский. Огромный рюкзак бился о его спину, толками придавая ему ускорение. Не выдержав такой скорости передвижения, на выходе с трапа он запнулся, и чуть качнулся влево. Рюкзак качнулся за ним. Упав на край, он попытался схватиться за настил трапа, но вес поклажи, стянул его вниз. Обрызгав стоящих на трапе, поднявшими от его падения брызгами, Детскосельский, плавая на рюкзаке, отчаянно замахал руками и ногами, пытаясь перевернуться.

– Спасите! – закричала его жена, вместе с высунувшейся из коляски дочуркой, но это был единственный возглас, призывающий к спасению на водах.

Женщины стали рыться в сумочках, мужчины поставили свои сумки, и достали из карманов телефоны.

–Якорь вам во все отверстия, – рявкнул, высунувшийся из рубки капитан, – человек за бортом! Старпом командуй!