Ученики Берендея

? Что ж, беру слова обратно, ? говорит, ? и поздравляю. Везёт же так не многим, нос не задери. У нас по плану марш-бросок, километра эдак тридцать три… Ты в брюках… шорты были. Погоди, рюкзак откуда?

Ответил, затая смешок: «Конвейерного хлебца прихватил, в неведомых краях для поддержки сил». ? «Что ж, пригодится», ? я ждал, похвалит он. Не дождался. Зато впервые наблюдал, как из чела рядового человека мысль выпорхнула ? пернатая субстанция в виде облачка или каравая, вдобавок хлебушком запахло очень.

Пока следил, как облачко рассосалось в окружающей среде, ушёл учитель далеко вперёд. Семимильными шагами разошёлся он, угодил в поток незримый, и уж понесло его в широкую долину, как целлофановый пакет, бродяга-ветер буйный стелит травы перед ним. Я тотчас бросился в погоню, пока нашёл ту самую струю, отстал прилично! Вдруг замечаю ? полезли ноги из штанин, укоротились брюки. Кто говорит «крылами обзавёлся», ввиду имеют, видимо, такое состояние.

С равнин повеяло ароматом трав, путь просто радовал! Дорога псом бросалась в ноги, проскальзывала колоссальными ломтями, и ломти походили на газет центральных жёлтые подшивки, растрёпанные дыханием времён. Невольно глаз ласкал просторы. Леса теснились меж долин, нетронутые реки полноводно и достойно делили сушу, и там, вдали угадывались горы. И уже казалось, силы нет, способной помешать походу через этот мудрый заповедник.

? Не разгоняйся! Под ноги время самое смотреть, на то и камни. ? Мудрейший тут и сам споткнулся. Следом я, и покатились кубарем, лишь горизонта линия описала трижды полный круг. ? Не ушибся?

Его забота была уместней, когда б избежали встречи с беснующейся толпой, с платными агентами, с кликушами и с провокаторами во главе. Однако ситуация иная нас нашла.

? Приехали, Евгений, ? я отвечал.

Мудрейший оглянулся.

? Эти не забудут. Небось, все дни и ночи напролёт наметили нас караулить.

Кроме великанов, кто другой на пути у нас воздвигнуть мог «Маннергейма линию» ? отутюженную стену из полированного гранита? Бросали вызов, не удалив следы дороги, хотя могли. Её стремнина уходила под массив, как бы говоря: я здесь была всегда и буду, а эти тяжкие каменья к вечеру в других местах окажутся нужнее. Так лопатой на огороде мы преграждаем путь жуку. Здешняя Лопата (или Заступ) протянулась на десяток километров влево, вправо ? вряд ли меньше.

Ещё успел отметить я: после кувырков, сей мир прилично изменился. То ? шли на север, тени впереди, и тень стены должна бежать на север… Как будто солнце взяли да перенесли… Так бутерброд кусают по ошибке, задумавшись, с противоположной стороны.

Я знал, Евгений, в довершение к известному, исполняет депутатские долги, погоны те пред избирателем обязывали иногда являться. Вот исчезновение очередное он и предварил: «Отлучусь ненадолго». Я не возражал. Но как посмел, да как отважился старик затеять на избранника народного охоту? Неприкосновенность гарантируют закон, мандат и Президент, а тут ? гляди: сморчок с зубами жёлтыми, остатки лёгких выплёвывающий между слов.

Вернулся мой Евгений на удивленье скоро, едва ль минута истекла.

? Вот так всегда: здесь дело тронулось с нуля, так там увяз. Вновь выборы грядут, и шансов у меня на срок второй не густо. Знакомец наш, поди, уж руки потирает в предвкушеньи. ? Вздохнул Евгений. ? Теоретически, ему задачу я могу облегчить, да ты-то как?.. Андрей, как ты? я спрашиваю. Пробьёшься в одиночку?

? Не уверен.

? И у меня не убыло сомнений. Начнём с простейшего.

Он оглянулся на препятствие и растворился в воздухе.

С четырёх сторон безмолвие упруго подступило, на редкость чуткое и хрупкое одновременно. Помалу скрадывая остатки леса, вздымалось марево над обозримою равниной. Далековато на востоке колбасил крыльями птах одарённый, о двух бандитски ненасытных головах. Я лишь пожелал ? как бы подкрутил настройку резкости, и чудесным образом желание исполнилось. То был орёл с добычей в клюве, не в лапах почему-то; мелочь неразумную поймал-таки, так скажем, с добрую кукушку…

Однако, как легко я принял дар и в ведомости ничьей не расписался! Подобной остротою глаз похвастать может редкий старичок, хотя у половины дальнозоркость. А ведь она даётся, чтобы не беспокоил ум по мелочам, не шарил под ногами, выражаясь мягко. ИНОМУ ДАЙ ВОЗМОЖНОСТЬ, ОН И НЕБА НЕ УВИДИТ.

Я стал помалу озираться. Открытием доволен: здесь я продолжаю оставаться!! Коль так, пора порядки наводить. С горою, что стоит стеною, надо что-то делать; задрал я голову, кричу: «Эй, вы там, наверху! С дороги Заступ уберите!»

Чу ? послышалось: то ли хохота подобие, то ли эхо.

Есть средство, коль со мною шутки затевают, ? устроился на границе света и тени, развязал рюкзак пошире, стал ширпотребовским ножом ломтями хлебушко нарезать да куркумою щедро посыпать. Без устали нахваливать стал бутерброды, и долго не пришлося ждать, ? тень в шлеме на земле тотчас заметил, на ровной линии бугор. Уж и вторая голова над гребнем показалася стены, а тени ? на земле, у ног моих; но грянул гром ? пропала. ТУТ ТЕБЕ И УДАЛЬ МОЛОДЕЦКАЯ, И ГОЛОД – ПРАХОМ, РАЗ В ПОДЧИНЕНИИ СИДИШЬ.

Едва буханки половину одолел, поднялся на ноги, гляжу окрест да пуще прежнего превозношу:

? От жалость! Бутерброд невиданный изобретал, да радость не с кем разделить. Первого встречного в соавторы могу определить.

И оправдался мой расчёт.

? Как это не с кем? ? многократно повторилось горным эхом. ? Волнуюсь исключительно, срок годности твой бунтеброт не износил, однако, как сапоги я?

Кто ж ещё? Сам Старшина, Рыжая Борода.

? Кричи, сам знаешь, не кричи ? два часа, как из печи.

? Врёшь! Вот бы… ? он закашлялся. ? Отстань!.. Извини, то не тебе. Дружина оголодала, так сказать, не за себя прошу, за рать ? голодную ораву.

Задираю голову.

? Ты нам дорогу заступил, а мы ? корми? Чудно придумано, не правда ль?

Гремело ? думал, дождь пойдёт. Тень подсказала: главу терзает неприятель ? приятель с рыжей бородой.

А не по вашей милости, скажи? Чтоб дело миром порешили сразу да по рукам ударили, ? так ведь понудили по следу вашему тащиться да веред чинить.

? Миром, говоришь? Кто сейчас мешает?

? Попирать дружину мою славную как бросите… Эй, да где ж второй?

? Подкопы чинит.

? Считаешь, выйдет у него?

? Он у меня упрям, и отступления не знает.

? Тут и конец ему пришёл! ? возликовал удачей Старшина, своим навешал поручений. Свистали ветры ? руки потирал; присматриваюсь я ? хребет так и просел, фундамент выветрился точно. Слышу сверху: ? Ну, а как теперя? Бунтеброт даёшь?

Вытаскиваю две буханки, хлеб взвешиваю на ладонях.

? Ты мне товарища загубить решил, а я ? корми рать твою?

Гикнул Старшина, шлем с чела сорвал да вниз метнул. Сила неведомая подняла и перенесла меня к подножию стены, самую малость мы со снарядом разминулись. Заглянул я шлему внутрь: носить ? не подойдёт, а от дождя укрыться да коня укрыть ? так в самый раз.

Из себя выходит Старшина, орёт чего-то, не пойму никак.

? Помедленней, если можно.

? Да как осмелился, зелен побег, ты матушку мою честить? ? циклоп двуглазый проорал.

? Я сказал ? рать твою! Твою рать!

? Смотри, если покажется ещё разок.

? Сам виноват. Поставил гору.

? При чём гора-то?

? Эхо горное. Искажает речи.