Бродяга, Плутовка и Аристократ: Сумерки

На следующий день мальчик очнулся. Всю ночь от него не отходил Николай, беспокоясь, что боли могут снова начаться. Но первое, что он услышал от него до дрожи испугало.

– Кто Вы?

«Фаза первая, – написано кривым подчерком в заметках. – Испытуемый Нейтан из Норта. Цель исследования: понять и спасти».

II

– Н-нейтан? – с трепетом вымолвила Лотти. – Нейтан… Нейтан…

Услышав это имя, дети вокруг них задрожали. Отступив назад, они распахнули глаза и в панике продолжали отходить. Они не могли и слова вставить. Мальчик, что умер пять лет назад, был перед ними, весь измотанный, побитый жизнью, прошедший через ужас и вернувшийся из бездны. Он был совершенно другим, и если бы не ярко-голубые глаза, пусть и пустые, они бы ни за что не признали Нейта в этом теле.

– Нейти…

Имя соскользнуло с уст ребят, которые уже были готовы заплакать. Они держались лишь от того, что осознание к ним так и не приходило. Гера в ужасе придерживал Нейта своими трясучими руками, а Стёпа так и не мог поверить в происходящее. Он стоял глыбой, словно боясь отпугнуть призрака. Бродяга продолжал смотреть только на Шарлотту, заворожённый её красивыми чертами лица. Волосы девушки под светом лампы, казались ему искрами пламени. Обжигающими, но такими чарующими. Лотти тихонько прикоснулась к нему, нежно проведя рукой по щеке.

– Нейтан… НЕЙТАН! – она внезапно воскликнула, что был голос, а после бросилась в его объятия.

Лотти заревела, как не плакала уже очень давно. Продолжая кричать, так громко, что пробудила всё подполье.

– НЕЙТАН! НЕЙТАН! НЕЙТАН!!! – продолжала повторять она, покрыв его лицо поцелуями.

Роза, стоя на трибуне, кинула на детей немой укор. Она уже хотела отругать их, но ухо уловило плачь и крик:

– Нейтан!! Нейтан! – подхватили другие дети, наливаясь слезами.

– Что здесь происходит? – пронеслось по толпе. – Розалия, они отвлекают нас. Угомоните их, пожалуйста.

Но посмотрев на саму Розу, они замолкли. Настоятельница упала на колени, она сдерживала собственный крик руками, даже не думая отводить взгляда от бродяги. Всё продолжало звучать это имя.

– НЕЙТАН! – в слезах обращались дети, бросившись на него. – НЕЙТИ! НЕЙТИ!

Сам же Нейт никак не реагировал. Сознание оставалось всё в том же помутнее, что и раньше. Всё его существо сосредоточилось на Шарлотте. Роза в спешке сошла с трибуны, чуть не навернулась, но пробурила себе проход в толпе. Раскидывав рабочих, она подбежала ближе. Слёзы скатывались с её щёк, которыми уже покрылись легким румянцем. Подпольщики продолжали возмущаться. Весь этот переполох, эти крики, это волнение начинали их беспокоить.

– Ты живой, – пробубнила Лотти, вцепившись в него. – Живой… правда ведь?.. Мне не мерещится… не мерещится, скажи же? Нейт… Нейтан, Господи…

Он молчал.

– Это невозможно, – выдал Стёпа. – Нейтан же умер… мы сами его хоронили. Он не мог воскреснуть.

– Нейтан? – произнесла Роза дрожащим голосом. – Мальчик мой…

Всякая проблема, что была важна до, теперь не имела никакого значения. Мир перевернулся с ног на голову. Она точно признала в этом человеке своего сына, сына отнятого самой судьбой.

– Роза, что здесь происходит?! – выдал кто-то из толпы.

– Это мой мальчик… живой… ЭТО МОЙ МАЛЬЧИК!! – выкрикнула она, не сдержав порыв чувств.

Подпольщики ещё не видели Розалию в таком состоянии. Выдержка, сдержанность, хладнокровие – всё это улетучилось. Лидер предстал перед ними другим человеком. И в этот момент, видимо, рассудок вернулся к Нейту. Такая толпа растормошила его, вывела из транса. И он произнёс:

– Кто такой, Нейтан?

– Что ты такое говоришь? – ответила Лотти, отдалившись, но не отпуская. – Ты ведь Нейтан, так ведь?

Она успела испугаться.

– Я… Нейтан? Это моё имя? – в его голосе слышалась радость.

– Неужели ты ничего не помнишь?

Бродяга виновато отвёл глаза, а после в смятении продолжил:

– Я Нейтан?

– Да, ты Нейтан.

Он обрадовался, и улыбка внезапно образовалась на его лице.

– Слышишь, Натан?! Я Нейтан! У меня есть имя, как и у тебя! Я Нейтан! Я существую. Я существую! – восклицал он.

Остальные же впали в ступор.

«Нейтан? – ответил голос. – Дерьмовое имечко, но всяко удобнее обращаться»

– С кем ты разговариваешь? – с опаской спросила Роза.

Нейт примолк, не знал, как объяснить. Мимика напряглась, отражая раздумья. Он вертел головой, часто моргал, пытаясь подобрать слово.

– Нейт, – обратилась Лотти, отчего тот испугался. – Ты помнишь меня?

– Я не знаю… я-я… не помню… ничего.

– Роза! – уже с гневом обратился рабочий

– На сегодня собрание закончилось! – приказным тоном ответила она. – Действуйте по инструкции!

Толпа ворчала и потихоньку расходилась, пока ребятишки окружали воскресшего. Они посадили его на скамью и дали поесть. Он с аппетитом ел булочку хлеба, будто бы это была последняя еда в его жизни. За один присест он доел её всю.

– А-а? – издал он, указывая на рот. – Это… воды… можно воды? – дополнил, вспомнив слово.

Тут же ему принесли попить.

– Что с тобой случилось? Ты хоть что-нибудь помнишь? – спросила Роза.

Лотти всё также обнимала его, боясь отпускать.

«Если отпущу, он снова исчезнет, – прокручивала она в голове. – Я не допущу такого… только не опять. Не отпущу».

Бродяга задумался над вопросом Розалии.