Разведка и волчье золото

– Здравствуйте Николай Иванович, – сказал незнакомец, предложив мне сесть, указав рукой на кресло. Мое новое имя, произнесенное им, стало сопротивляться, не давая команду телу исполнить. Я хорошо понимаю, когда называют новым именем коллеги по университету и студенты, проблем с этим нет. А вот, такой серьезный человек, явно имеющий большие полномочия, испытываешь совсем иные чувства. И внешний вид у него соответствовал большому начальнику. Отлично сшитый костюм сидел на нем как влитый, видать шил его уважаемый Кутюрье. Я бы сказал импозантный мужчина, чисто гладко выбритое лицо, правильные черты лица, аккуратная прическа, неполный, пахнет духами. Можно подумать он пришел на бал.

– Здравствуйте, – ответил ему, пытаясь, хоть как-то предугадать род его профессии.

– Присаживайтесь Николай Иванович, – снова повторил мое новое имя, внимательно рассматривая меня. Неприятное ощущения иметь два имени, но судьба разведчика такова, к новому имени и образу жизни не связанному с военной службой надо привыкать, все пути назад для меня закрыты.

– Давайте знакомиться, меня зовут Алексей Ильич Корсаков. Я представляю органы ЧК (Чрезвычайная комиссия), – представился незнакомец, ошарашив меня грозным выражением словом ЧК. Для нас сотрудников контрразведки считается главным органом зла у противника. И мне «посчастливилось» сидеть напротив одного из них. Первое, что пришло в голову – это провал, меня, опознали или произошла утечка информации из отдела контрразведки.

– Здравствуйте, – еще раз ответил, ожидая продолжения беседы или допроса, пытаясь достойно держаться. Не ожидал услышать грозные слова в столь короткое время пребывания в Омске, имея легенду прикрытия в качестве преподавателя, казалось надежную для разведчика.

– Николай Иванович, уточните некоторые данные вашей биографии. Вы ведь совсем недавно приняты в коллектив университета, не так ли?

– Да, недавно, а что вас конкретно интересуют? Я в анкете подробно описал биографию или в ней что-то опустил? Готов дополнить, – спокойно ответил, не подавая вида для беспокойства, но ежась внутри от его колючего взгляда.

– В анкете записано, владеете немецким языком. Вы свободно на нем разъясняетесь?

– Да, конечно. Иностранные языки давались в освоении легко, дополнительно владею французским. Вы, хотите, чтобы я помог перевести иностранную литературу? Пожалуйста! – ответил, чтобы отвлечь от дальнейших расспросов по моей биографии, тем самым перевести беседу ключевому вопросу – причину моего вызова?

– У вас как со здоровьем, ничего не беспокоит? – поинтересовался, не ответив на мой вопрос.

Это, что намек? Мне предстоит испытать «допрос» с участием людей имеющих такие же «способности», как у моего хорунжего? Может, интересует факт, что я «находился» в военном лазарете? Странные вопросы задает незнакомец, непонятно цель расспросов, что конкретно его интересует.

– Со здоровьем все наладилось, чувствую себя хорошо.

– Мне рассказали, вы недавно болели тифом? – не пояснив далее, почему лечение проходил в лазарете противника, а не в гражданском медицинском учреждении. И кто рассказал? Надо думать, ждет от меня услышать то, что ему известно. Главное не удастся расспросить лечащего врача, он с нашими войсками проследовал на Восток, мои показания, не проверить. Отвечу, придерживаясь легенды двойника ныне покойного преподавателя прибывшего с Украины.

– Лечился в лазарете, находился в бессознательном состоянии. Прямо с поезда доставлен в него, даже не знаю, кто помог, за это им благодарен. Почувствовал себя неважно, еще в Киеве, но решил не откладывать поездку, сейчас понимаю, поступил глупо. Лечащий врач, отнесся ко мне снисходительно, помог выздороветь и денег за лечение не взял. Жалею, фамилию не успел у него спросить, так получилось. Слава Богу, для меня все так благополучно обошлось, остался жив.

Незнакомец, слушая рассказ, делал вид, что он его интересует, но думал совсем об ином. Выдавали глаза, как буравчики, просверливая мой мозг, – хочет уловить в моих словах ложь.

– В Омске, у вас кроме покойного дяди родственников больше нет? – спросил, выясняя дополнительную информацию. На разговор чекист пришел явно подготовленным понятно и простому гражданину. Со мной разговаривает профессиональный разведчик, возможно из наших бывших сотрудников контрразведки, прощупывает осторожно, вопросы задает по мере значимости. Нужно быть начеку, прежде чем сказать слово, оно станет ключевым в разоблачении меня как резидента, а это уже провал.

– В городе знакомых и родственников нет, кроме ныне покойного дяди, он ведь тоже, как и я не от хорошей жизни прибыл сюда. В Украине бесчинствуют банды, беспорядки, грабежи, граница недалеко, повсюду голод. А в Сибири спокойнее, вот и решил, на время пожить в Омске. Близких родственников в Киеве не осталось, все умерли. Один я остался. Дядю расстреляли белогвардейцы, даже не знаю, на каком кладбище находится могила и есть ли она? Люди говорят, белогвардейцы расстреливали не в чем неповинных людей. Сейчас у меня все наладилось. Устроился на работу, учу студентов. Надеюсь, и мирная жизнь вернется в город. Вижу, уже налаживается, заработал телеграф, почта, театр. Вот и университет набрал студентов, жизнь продолжается, готовим специалистов для нового государства.

Сказал специально длинную речь, чтобы отсечь от дальнейших вопросов по выяснению биографии и отношения к советской власти. Особенно к прежней жизни в Украине по выдуманной легенде, где могу попасться на мелочах. Чекист попросит назвать в Киеве улицы, театры? Ранее я был в этом городе, еще до переворота, приходилось посещать подолгу службы, сейчас возможно в нем все изменилось. Надеюсь, перестанет задавать провокационные вопросы.

– А, как вы относитесь к профессии военного человека, не хотите им стать? – задал щепетильный вопрос и задал мне профессиональному контрразведчику. Остается ответить – сказать неправду, обманув его и свое внутреннее я.

– Я свою жизнь не связывал с военной службой, даже о ней не думал, мне по душе профессия преподавателя. Военный человек что-то новое и форму носить не нравится. Даже не знаю, как на него и ответить.

– Хорошо, давайте поступим так. Я попрошу, чтобы наш разговор остался между нами. Я не просто пришел в университет, так требуют обстоятельства. В органах ЧК не хватает специалистов. Я предлагаю у нас работать, нам нужны люди, знающие иностранные языки.

– Спасибо за доверие. Этим предложением поставили врасплох. А что я буду у вас делать – заниматься переводами? – продолжая играть роль гражданского человека.

– Вижу, вы человек порядочный и мог об этом не спрашивать, в наше ведомство идет мобилизация. Но хочу, чтобы в моем подразделении работали люди, пришедшие по призванию, а не по приказу.

– А что за подразделение, чем оно занимается? – задал уже свой провокационный вопрос, желая услышать на него и правдивый ответ. Интересно, какую занимает должность и, что у него за подразделение? Если понадобился специалист со знанием иностранных языков. Надо полагать, подразделение работает с агентурой за рубежом. По крайне мере до октябрьского переворота имелось, и мне в нем пришлось служить. Видно большевики спохватились, без такого нужного ведомства, как внешняя разведка обороноспособность страны ничтожна.

– Сначала, хочу услышать ответ на мое предложение, а затем продолжим разговор о дальнейшей вашей службе, – не ответив на вопрос.

Наверно ранее находился на нелегальном положении за рубежом, осторожничает. Интересно знать, что послужило в его судьбе встать на сторону большевиков? Служить предателям отечества, если был офицером то, как офицера его не красит.

– А если не оправдаю ваше доверие, смогу вернуться в университет? – спросил, как бы соглашаясь на его предложение.

– Конечно, сможете, но уверяю вас, такого не произойдет. Я сначала тоже сомневался в себе, потом полюбил профессию разведчика. Вам понравится у нас работать.

– Давайте попробуем. Что мне нужно делать?

– Вот и хорошо. На счет увольнения из университета не волнуйтесь, мы все сделаем за вас. Вы проживаете в квартире своего дяди, не так ли?

– Да я живу в его квартире, – многое знает про меня, стало быть, я нахожусь у ЧК под колпаком.

– Вам придется ее оставить. Вначале, пройдете курсы в учебном центре в Москве. Затем службу продолжите в моем подразделении. Я прибыл в Омск по некоторым служебным делам. Недавно Колчак покинул город, есть основание полагать, здесь остались его люди, но думаю, мы их установим и ему самому недолго осталось быть Верховным Правителем. Его войска окружены. Народ встал на сторону большевиков, солдаты от него бегут, а это уже поражение.

Слова «остались в городе люди Колчака», сотрудники ЧК работают по их обнаружению, в том числе и в отношении меня, как резидента. Незнакомец прибыл в Омск не случайно, этот человек для меня опасен. По дороге домой надлежит внимательно посмотреть на людей, могут среди них есть филера. Прийти к незнакомому человеку, за то, что знает иностранный язык, предложив работу в ЧК, так не делается. Перед встречей всегда проводят оперативные мероприятия. Вероятно, у чекистов не было времени, идет война, но считаю, с их стороны выглядит не профессионально – не быть уверенным в человеке, который вольется в их структуру. Корсаков даже не задал вопрос – служил ли я в армии?

– Вы сказали, мне необходимо пройти курсы в Москве? – спросил, думая лишь об одном, неужели он мне поверил?

– Не беспокойтесь, я вас оповещу, дней через пять. Вот только с делами в городе разберусь, а пока отдыхайте, – назвав сроки отъезда. Не исключаю, за мной установлено наблюдение, проверяют, есть ли в городе знакомые. Остается, как согласиться, а вот работу с агентурой отложить, могу их скомпрометировать. Чекисты мои контакты с людьми начнут проверять, остается ждать дальнейших событий.

Квартира «дяди» располагалась недалеко от университета. Как предполагал, идя домой обнаружил за собой слежку филеров (сотрудники наружного наблюдения). Филера выделялись необычным поведением. Для гражданского человека распознать филеров среди толпы народа практически не возможно, но для меня, как сотрудника контрразведки не составила труда. Это двое мужчин одетые в простую одежду, что носят повседневно рабочие фабрик – бушлат, под ним рубашка подпоясанная тесемкой, брюки, заправленные в сапоги. Одежда сидела как на корове седло, видимо выданная второпях из гардероба филлеров. Да и рабочие ведут себя по – иному, встретившись случайно на улице, не крутят головой – им этого не нужно. Опекающая меня пара шла невдалеке, они мило разговаривали, улыбались, показывая своим видом, как давно не виделись рады встречи, это еще раз доказывало – нахожусь под наблюдением ЧК. Подойдя к уличным лоткам, остановился и стал рассматривать утварь. Взял в руки шкатулку и мельком взглянул на филеров, они также остановились у соседних ларьков, играя роль покупателей. Да плотно сопровождают, и оторваться не удается. Мое согласие служить в ЧК дано незнакомцу, для того чтобы мне поверил, дав время покинуть город.

Зайдя в квартиру, подошел к окну. Встав за штору, посмотрел во двор – филера проследовали в мой подъезд. Послышался звук ключа в замке соседской квартиры. Значит, филера ранее в ней были, наблюдение за мной ведется давно, только сколько времени? Смог ли я скомпрометировать себя? Думаю, не мог, незнакомец не стал бы со мной вести доверительную беседу. Одно ясно, в ближайшее время не уйти от чекистов. Подождем удобного случая. Через пять дней, незнакомец пожаловал ко мне в квартиру. Обещание свое сдержал. С порога сразу же сказал:

– Николай Иванович, здравствуйте, а я за вами, сегодня едем в Москву! – Корсаков находился в хорошем настроении. Слово «едем в Москву», стало облегчением – все-таки это не арест. Он поверил в мою легенду нахождения в городе, но не дает мне удовлетворения служить в ЧК. Что будет, если о моем решении узнают коллеги? А для Саввы Никитича я был образцом русского офицера?

В купе поезда, помимо будущего начальника, находились двое его сотрудников, те люди, что сопровождали меня до моего дома. Видно у чекистов нехватка кадров, если играют две «роли» филеров и сотрудников ЧК, а сейчас еще и конвоиров. По прибытию в Москву направили в учебный центр ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией саботажем и спекуляцией), для прохождения трехмесячных курсов. Знакомых и сослуживцев среди слушателей к моему счастью не встретил. Назвать в очередной раз удачей в моей судьбе, пожалуй, говорить рано. Покинуть учебное заведение в ближайшее время не получится. Казарменное положение и надзор со стороны преподавателей не позволяет этого сделать. В процессе обучения ничего нового не получил. Методика обучения ремеслу разведчика у чекистов была точно такая же, что имелась в военных заведениях до переворота. Большевики добавили в обучение лишь один предмет способы борьбы со спекуляцией. А она процветала по всей стране из-за отсутствия механизмов в экономике, разрушенной войной.

Новость, дошедшая до учебного центра о расстреле большевиками адмирала Колчака, поставила меня в тупик. Не представляю, что делать дальше, оставшись один на один с самим собой. Войска Колчака уничтожены, а небольшая их часть с боями прорвались на Восток. Удалось ли Савве Никитичу с золотым запасом выйти из окружения и жив ли? Что стало с золотом, спрятанным в объекте? И живы ли солдаты принимавшие участие в операции, мой хорунжий? Могут пойти на сделку с большевиками, сохраняя свою жизнь. Но передо мной стоит другая задача и она важнее золота, скорее покинуть страну.

Пройдя курсы, распредели служить в иностранный отдел, где непосредственным начальником стал тот самый незнакомец, предложивший работу в ЧК. Корсаков приехал в учебный центр на автомобиле с водителем, по всей видимости, имеет большие полномочия. Поздравил с успешным окончанием курсов, объяснив, мне предстоит обжиться в квартире, которую подыскал в Москве и по возможности познакомиться с соседями – отдохнуть после учебы. Слово обжиться, явно очередная проверка. Чекисты, все делают правильно, если хотят доверять человеку, то и проверку следует провести тщательно. Вот только не понятно кого они хотят видеть в моем лице – сотрудника ЧК борющегося с контрреволюцией или готовят работу за рубежом. Ясно одно – за мной установят наблюдение. Серьезный человек мой непосредственный начальник, явно имеет большой опыт оперативной работы.

Осматривая квартиру, заметил, в ней имелось все необходимое, чтобы комфортно проживать. Выданное чекистом жалование и продукты в виде сухого пайка, хватит на пару дней. Не успел осмотреть жилище, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял молодой человек. Он объяснил, является соседом и у него закончилась соль. И тут же предложил отпраздновать наше знакомство. Я ответил отказом. Сосед ушел, но через некоторое время вернулся. Его беспардонное поведение поначалу удивило. Стал расспрашивать о моей жизни, интересуясь даже мелочами. Предлагая сходить в ресторан или в бордель и там повеселиться. В его просьбе отказал, ссылаясь на занятость, но он настаивал на своем, мешая отдыхать, вынуждая выйти из квартиры прогуляться по городу. Подсадная утка сотрудник ЧК. Предложение повеселиться – хотят понаблюдать, как я поведу в обществе. Видно время чекистов поторапливало меня использовать в своей работе, если в короткие сроки, провели обучение и спешно проводят проверку. Главное, я им нужен в иностранном отделе, как лицо владеющий иностранным языком.

Через два дня вышел в город за продуктами. Обнаружить сотрудников наружного наблюдения вначале не удалось, но я их вычислил. Филеров насчитал целую команду. И никто из филеров не попался мне дважды на глаза. Я бы оценил их работу на отличную оценку. Мое предположение чекисты не смогут в короткие сроки наладить оперативную работу, считаю ошибочным, они сумели ее восстановить. Послевоенная разруха и голод не помешали этого сделать, даже создали иностранный отдел. Оказывается, в жизни не все так просто, всегда найдутся люди, готовые встать на защиту своих гражданских прав. Как в моем случае это мой новый начальник, знает, что делать и как. На третий день неожиданно приехал на квартиру, и дни, выделенные для отдыха, у меня закончились.

– Здравствуйте Николай Иванович, как спиться на новом месте, обживаетесь? – сказал начальник, держа в одной руке кожаный портфель в другой шляпу войдя в квартиру. Внимательно посмотрев мне в глаза, наверно зримо хотел в них уличить беспокойство неожиданным появлением. – Не помешаю? Может у вас гости?

– Здравствуйте Алексей Ильич, нет, я дома один. Проходите, я как раз собирался пить чай, – спокойным тоном ответил ему.

Он прошел в комнату и обвел ее взглядом. Поднял голову вверх и стал рассматривать люстру, покрытую цветным гобеленом с рисунком дамы с собачкой. Все свои действия, делая размеренно, как бы оценивая место предстоящей беседы. На стол положил портфель, потер чисто ухоженные руки и сел на стул. Затем перевел взгляд на меня, дав понять, предстоит долгий и серьезный разговор, и я должен отнестись к нему ответственно.

– Не плохо, неплохо, – умиленно сказал он, смотря на люстру. – Ничего больше не нужно, говорите не стесняйтесь?

– Не беспокойтесь, у меня все есть. Спасибо. Я отдохнул и готов приступить к работе, – ответил, выдержав небольшую паузу.

– Вот и славно, я сегодня решил посвятить вам денек. Хочу обрадовать, будете служить в военной разведке. Наш иностранный отдел, создан по распоряжению Дзержинского. Руководством поставлена задача, установить контакты с белогвардейскими организациями за рубежом. В кротчайшие сроки внедрить в их ряды агентов. Немаловажная предстоит работа в получении промышленно-технических новинок (научно техническая разведка) в основном этим направлением занимаются специалисты в торговых представительствах. Поначалу начнете службу в нашем торгпредстве. Сейчас как раз налаживаются отношения с иностранными государствами, они располагаются в Москве. Имеют солидный штат, под прикрытием торговли занимаются сбором секретной информации. Мы осторожно за ними наблюдаем, выявляем связи. Предстоит вербовка таких лиц, вы займетесь этим направлением. Нам нужны агенты во всех структурах, где работают иностранцы – это приказ Дзержинского. От нас зависит безопасность страны. Советское государство в изоляции кругом враги, включая соотечественников, переметнувшихся на их сторону, не согласные с приходом к власти большевиков и они не успокоятся, пока не вернут царский режим. Некоторой информацией располагаем – готовят покушение на руководителей государства. Охрана возложена на ЧК и пока должным образом не налажена, не хватает профессиональных сотрудников.

Корсаков прервал рассказ, достал из портсигара сигарету и закурил. На секунды задержал дыхание, от удовольствия закрыл глаза, поднял голову вверх и с облегчением выдохнул. Очевидно курение, приносит огромное наслаждение. Смотря на меня, ожидая моей реакции на его предложение получить ответ – можно ли мне доверять дальнейшую информацию? Это послужит точкой отсчета в принятие решения по моей персоне. Хотя сообщил достаточно секретной информации, чтобы передать ее врагу, получив взамен денежное вознаграждение или политическое убежище. Имея такое «богатство» любая страна примет с распростертыми руками – сведения востребованы разведкой. Есть еще одна опасность остаться в Москве – встретить сослуживцев по службе в контрразведке, перешедших на службу к чекистам, да и просто ранее знакомые по проживанию в Петербурге. Надеяться, что такого не произойдет, равняется нулю. Согласие работать в торгпредстве дает надежду покинуть страну.