Прыжок с орбиты

И то, что сейчас на 50 лет позже, для него большой сюрприз.

И он мне тоже почему-то сразу поверил. Даже взгляд от меня отвёл, осознавая, наверное, свою потерю: родные и друзья постарели на 50 лет, многих уж нет. А если была девушка?! Проблемы с документами, спецслужбы примут за шпиона.

Когда он отвёл от меня взгляд, я взглянула на него прямо – и спохватилась: да он же сейчас упадёт!

– Ой, – говорю, – тебя же нужно врачам показать! А я набросилась.

– Ничего, – говорит, – понимаю. Ждали одного, прилетел другой, а тот теперь где? Мог бы утешить, что мы поменялись, но боюсь, это работает только в одну сторону. Может, он в будущем?

Не стала рассказывать, что знаю, где, только верить не хотела. Затеял полит свадьбу, смылся и оставил расхлёбывать. И ведь были в его поведении намёки на такое, только я замечать не желала. А, что там!

– Что касается медиков, то, может, сперва вы посмотрите, что с головой, а остальное в порядке, только отдохнуть бы, и, главное, помыться. И у меня тоже вопросы.

– Наверное, стопятьсот, – предположила я, – про то, как живётся при коммунизме. Ты комбез сможешь снять сам? До твоей головы я не достану, так что садись, вот, в кресло.

– Могу снять, но лучше в душе или что тут есть. А то он грязный. Но, да, могу сперва в кресле, а вы голову посмотрите. А у вас правда коммунизм?

– Нет, это самые ожидаемые вопросы для человека из прошлого. – К счастью, в комнате на журнальном столике возле кресла были и питьевая вода, и тканевые салфетки, и я стала отмачивать остатки капюшона, пригоревшие к волосам Алмаза. – У нас опять капитализм. Причём период первоначального накопления капитала! Царя нет, президент.

– Тогда подробности потом, – не расстроился космонавт, стоически переносивший мои манипуляции. – А что за праздник, и кто вы, что вас слушаются? Я было подумал, случайно попал на парашютные соревнования, но где другие, почему толпа и столы с едой и вы в белом, только фаты не хватает, была бы полная картина свадьбы.

– Да, это актуальнее коммунизма, – согласилась я. – Нет, не соревнования. Встреча первого космонавта, которому предстояло без спускаемого аппарата спуститься с орбиты.

– Так это же я! Неужели с 1971 никто…

– Видя твою голову, верю, что это ты, но про попытку в семьдесят первом такое совершить никто ничего не слышал.

– Понятно, – опустил голову парень, и мне пришлось её обратно приподнять, надавив на лоб. – Я там пропал, и всё засекретили. Решили, что сгорел. А я только во время полёта понял: может, я отстаю от времени. А вы?..

– А я, ты угадал, невеста, зовут меня Марина Котолова, и тут намечена свадьба, сразу после приземления героя-космонавта, причём, тебе сходу не понять, она политическая. Это жених ультиматум предъявил, или так или никак.

– А он способен снижать перегрузку? Иначе безнадёжно. Наверняка именно потому никто не пробовал повторить. И что за политика, если очень коротко? И – где мы?

– Мы в Южной Осетии, бывший – из Северной, Батразд Бесолов, о котором я спрашивала, политика – в единстве осетин. Что надо Южную Осетию не только фактически отделить от Грузии, с которой из-за этого у России была война тринадцать лет назад, а формально присоединить к Северной и включить в РФ.

– Ну вы, потомки, даёте, – покачал он головой, – война России и Грузии? Такое и в кошмаре не приснится. А вы, значит, осетинка?

– Да, а что, не похожа? Не крути головой, я не закончила.

– Не знаю, у меня не было знакомых осетинок, и я не мог понять, откуда такая красивая девушка.

– Спасибо за комплимент. Ни про какую способность уменьшать перегрузку я не слышала, а про безнадёжность замысла мой бывший и сам понял, и успел свалить за бугор с концами, а я не хотела верить. И объявлению по радио не хотела верить, что он погиб. Уж лучше сбежал. Этот проект с самого начала рекламный, а реклама – дело такое. Могли заменить свадьбу трагедией. А тут ты. С головой у тебя всё в порядке, даже волосы только на концах подгорели, кожа на голове только чуть-чуть красная, волдырей нет. Всё же намазать бы чем-то от ожогов. Иди, вылезай из комбеза, вон та дверь, вроде, санузел, мойся, а я поищу тебе сменку, авось, кто из отдыхающих даст. У гостей-то вряд ли есть. Для свадьбы арендовали половину горнолыжной базы. «Ц?гатаг Рагъ», по-осетински Северный Хребет, помещение побольше внизу, в долине реки Квирила, в селе Цъон. Раньше из Цъона в Цхинвал ходил рейсовый автобус, а теперь возят горнолыжников. А это дом для них наверху, 2 км MSL. Есть подъёмник. Тут удобнее для приземления. И для романтики сразу с корабля на бал. Потому гости тоже тут. Пока моешься, подумай, что мы всем скажем, потому что, судя по объявлению, там, – я показала вверх, – ничего не знают. А я не знаю даже, кому звонить. Бывший знал. Но политика уже так обрыдла, что, думаю, мы с тобой сами должны решить.

XI. Алмаз, 11:00, горнолыжная база

В ванной было мыло. И даже пантенол.

Наверное, на случай, если кто обгорит на солнце.

Интересно, в моё время он только появился. В отряде космонавтов был, конечно, а теперь вот для отдыхающих в первом попавшемся номере, как мыло. Прогресс! И для меня очень кстати.

Пока я мылся, Марина раздобыла одежду и просунула мне в чуть приоткрытую дверь.

«Семейные» трусы, большие, но с детскими рисунками, футболка с иностранной манящей картинкой «I ? U», джинсы, настоящая фирма, и толстый чёрный с белым свитер, издали – как чёрный костюм с белой рубашкой. Всё почти по размеру. И большое махровое полотенце.

Видимо, все рады помочь жениху-герою-космонавту-парашютисту, а что он совсем не тот, кого они ждали, ещё никто не понял. Его родственников и друзей тут нет, что ли?

Насчёт ситуации информации мало. На первый взгляд, всё ясно: сказать, что с объявлением о гибели ошибка. И с прибывшим. Свадьбу отменить. Могу оплатить банкет – праздновать удачное приземление. Нет, я наверняка не числюсь в отряде, и премию за полёт не дадут.

Выйдя из ванной, я занял удобное кресло.

Зря я думал, что свадьбу легко отменить. Пришли местные организаторы, и ничего отменять они не хотят. Священника уже привели. И никаких возражений!

Жених не тот? Вполне по традиции, раньше всё родители устраивали, в интересах рода, стерпится-слюбится.

Жених не из Северной Осетии, а из России? Единство Южной Осетии с Россией – тоже неплохой лозунг.

Нет, это вы не понимаете, что говорите. Вы себе представляете, какие политические ресурсы?..

В конце концов, организаторы поняли, что, если они будут и дальше давить, мы просто ответим «нет» на главный вопрос на любой церемонии бракосочетания, которую они могут организовать, и вышли, дав нам время подумать, только недолго, предупредив, что надеются на наше благоразумие. Лучше потом развестись тихо, чем скандал сейчас.

И, благодетели, оставили нам тарелку бутербродов с чёрной икрой, на которые я тут же накинулся.

– Между прочим, – сказала Марина с невесёлым смешком, – если по традициям, уже то, что мы тут наедине, предосудительно, и нужно жениться. Но я про традиционную веру сказала сгоряча, увидев священника. Ты ведь не осетин? Русский?

– Татарин я, Алмаз Чириков, – сказал я, – Это от слова «черик», что значит «войско». Знаменитая татарская фамилия. В списках 1380 года участников Куликовской битвы значится Чириков Пётр Игнатьевич. Бился на стороне князя Дмитрия против мятежника Мамая.

– Не знаю, откуда эти списки, но должна тебя разочаровать, – вдруг возразила Марина. – Тогда ещё не было фамилий. Раз Чириков от войска, твой предок был не «сын Игната», а «сын полка».

– Пускай сын полка, – согласился я, – прибился татарчонок к какому-нибудь татарскому отряду, а отряд в той битве был на стороне князя Дмитрия. Может, даже Тохтамыш прислал против Мамая. А в чём заключается традиционная вера Осетии, раз, как я понял, она и не православная, и не мусульманская? И ещё, а почему никто не понял сразу, что я не он? Тут нет его родных?

– Слушай, – сказала Марина, серьёзно глядя мне в глаза. – Подробности ты ещё узнаешь, и про традиционную веру прочтёшь, но давай политику и религию отложим. Главное, мы стоим на своём, что ситуация случайная, или соглашаемся играть роли, чтобы не нажить серьёзных врагов. Тебе ведь легализоваться надо, а тут могут и документы оформить, для срочности, раз с собой нет, а присылать долго. Ты-то стартовал с Байконура? А теперь Казахстан – другая страна. А космодром Восточный аж в Амурской области. – Я только моргал. Ничего себе изменения. – Мне кажется, не лучшая идея сразу сказать, что ты из прошлого, и так неразбериха. Потом подумаем, говорить ли вообще. Хотя скрыть, будет сложно. Но сейчас – запросто. Организаторы не станут замечать странностей. И, да, у бывшего тут никого, свадьба должна была продолжиться во Владике, все там. Надеюсь, он звонил родителям. Иначе они сейчас думают, что он погиб. Кстати, я им звякну. – Она достала из кармана мини-рацию, не очень похожую на телефон, но явно выполняющую его функции, и заговорила – видимо, по-осетински.

– Всё не так плохо, – сказала она, закончив. – Он им звонил, они знают, что он не погиб. Стыдятся, что сбежал, вместо того, чтобы честно отказаться лететь. Я сказала им в утешение, что его бы выкинули из ракеты насильно. Допускаю, что так могло бы быть. Родственники не возражают, чтобы я больше не считалась его невестой, и чтобы выходила за космонавта, выполнившего его задание. Вполне в традиции – жених тот, кто выполнил назначенное испытание. Сами они пока делают вид, что поверили объявлению, и у них там сейчас поминки. Как свести вместе эти две версии произошедшего, пока непонятно, но они думают, сперва поминки, а потом объявят, что ошибка, и что он улетел на Запад. И они скажут, будут считать, у них нет сына, как если бы погиб. Так и поминки оправдают. А мы тут сами должны соображать. Что надумал?

– Лучше дальше праздновать, – сказал я, – А то недолго и впрямь оказаться погибшим, чтобы версии не расходились. После свадьбы эти две версии труднее будет свести в одну таким радикальным образом. Если вы на свадьбу согласитесь, то спасёте мне жизнь. Но я сразу скажу, вы мне очень нравитесь, и я бы не хотел потом разводиться. Вот. Я не буду конечно, всякие там права мужа предъявлять, я понимаю, мы практически незнакомы. – Я усилием воли оборвал этот беспомощный лепет и стал ждать ответа. А сам представил себе, что она и правда после спектакля «свадьба с героем-космонавтом» захочет сразу разбежаться.

Представил рядом с ней парня, красивого, как она.

Найдётся много парней утешать такую девушку после бегства расчётливого жениха и избавления от случайного. Тоска заранее напала.

И я всё смотрел в её глаза, а она – в мои.

Смотрела, скорее, испытующе. И не знаю, увидела ли она эту тоску, но ведь того и гляди войдут и спросят.

– Там посмотрим, – сказала Марина. – Не будем заранее планировать. И переходи уже, что ли, на «ты». – И поцеловала меня.

Для тренировки.