Калинов мост

Калинов мост
Александр Феликсович Каменецкий

«Трусоват был Ваня бедный», – так, кажется, у Пушкина? Так вот это как раз про меня. Как же мне не хотелось идти с друзьями через это заброшенное кладбище! И не зря! Словно дурное предчувствие было. Но того, что случилось со мной, мне даже в страшном сне присниться не могло. Попал я то ли в другой мир, то ли в другие времена, а должно быть и то, и другое сразу. И вокруг меня всё прямо как в сказке – чем дальше, тем страшнее. Ох, не гожусь я на роль сказочного героя, не для меня всё эти приключения, да куда же денешься?! Что же мне делать, чтобы поймать свой шанс, хоть маленький, хоть крошечный, чтобы выбраться отсюда и вернуться домой?

Каменецкий Александр

КАЛИНОВ МОСТ

Трусоват был Ваня бедный:

Раз он позднею порой,

Весь в поту, от страха бледный,

Чрез кладбище шел домой.

«Вурдалак» А. С. Пушкин.

Глава 1. 

– Эй, я опаздываю! – Мишка начал торопливо натягивать джинсы.

– Ты чего? – Олег задумчиво смотрел на друга, но одеваться не спешил.

Я стоял чуть в стороне и посматривал то на одного, то на другого. Вмешиваться я точно не собирался. Обычно Мишка с Олегом были всегда заодно, всё друг о друге знали и чувствовали настроение друг друга – настоящие друзья. И я считал их своими друзьями, да так и было. Если бы мне вдруг угрожали какие неприятности, они дружно плечом к плечу вставали на мою защиту и делили со мной все невзгоды. Но когда мы оставались втроём, сразу чувствовались различия. Они оставались вдвоём, а я был на отшибе. Я был вечным объектом для шуток и розыгрышей, снисходительного отношения и всего такого подобного. Моё мнение спрашивали, когда было уже почти всё решено, а то и вовсе ставили перед фактом и, в общем-то, не сомневались, что я сделаю так, как скажут, и пойду туда, куда скажут. Я не протестовал – Олег и Мишка они же мои друзья. И друзья отличные, самые настоящие, а остальное – мелочи. Я в лидеры и не стремился, ну какой из меня лидер. Ни ростом я не вышел, ни силой, ни храбростью, увы, а для мальчишки это важно. Правда я не дурак, соображаю быстро и читаю много, но это в школе учителям хорошо демонстрировать, а в жизни мальчишки по уму ни встречают, ни провожают. Кто ж себя дураком-то считать будет, а оттого и умней себя не любят. Слыхали, поди – «Ты, что слишком умный, что ли»? Как это?! Разве можно быть слишком умным? Никогда не понимал. Это слишком глупым можно быть, и немало таких. А слишком умным? Ерунда какая-то! Горе от ума, что ли? Да, бывает такое, да не оттого, что ты умный, а оттого, что свой ум демонстрируешь не тем, кому нужно. Скромнее нужно быть.

– Я же с предками уезжаю, помнишь? Я тебе говорил. – Мишка натянул футболку и подхватил шлёпанцы. – Ванька не тормози, солнце уже почти село!

Вот так всегда. Об этом я и говорю – если «не тормози», то обязательно Ванька. В том, что Олег всё успеет, Мишка не сомневается. Я вздохнул, с сожалением оглянулся в сторону плескавшегося в речке народа и, не споря, стал одеваться. А солнце вправду почти село, а на горизонте туча намечается, ну так что? Летом и после заката довольно светло. И тепло. Дело не в солнце, а в том, что Мишка опаздывает, а опаздывать он не любит. А кто виноват? Сказал бы сразу – мне нужно домой к девяти тридцати. На это время бы и ориентировались. Что он там Олегу изложил? Назвал бы точное время, Олег бы не забыл и ему бы забыть не дал, значит, ничего конкретного и не сказал. Теперь мы к половине десятого наверняка не успеем.

Я натянул майку, подхватил шлёпанцы, друзья уже смотрели на меня с лёгким укором, словно ждут меня уже полчаса. Я же видел, что Олег был готов лишь мгновением раньше. Ну это ж традиция, если кто всех задерживает, то это, разумеется, я.

– Пошли.

Мишка явно нетерпеливо, хотя и не желая это излишне подчёркивать, начал карабкаться по тропинке на крутой берег. Олег не отставал. Джинсы у обоих намокли. Я хлопнул себя рукой по заду: и у меня мокрые. Кто бы сомневался! Только из реки вылезли, тут Мишка и вспомнил, что родителям обещал. Даже обсохнуть толком не дал. Глупый вид в мокрых штанах. Все, несомненно, понимают – ребята с пляжа идут, а всё равно вид глупый. Не люблю глупо выглядеть, так и кажется все на тебя смотрят и только что в глаза не смеются. Это когда над тобой друзья посмеиваются да подшучивают, это нормально, на то они и друзья, а всем остальным лишнего повода лучше не давать. Тяжело дыша, я выбрался наверх и побежал догонять друзей, всё что касается скорости, силы и ловкости, я за ними не поспеваю. Это давно не секрет. Уф, пристроился за спиной Олега, шагаю, стараясь в ритм попасть. Они не оборачиваются, знают, что никуда не денусь, буду совсем отставать – голос подам. Шагаем, шагаем, видно – торопятся. Далеко так шагать-то. Таким быстрым шагом, поди, почти час уйдёт. Купаться далеко ходим, где берег получше да вода почище. Ну и где народу поменьше, а то набегут, мусорят, шумят, и уже не пляж, а помойка.

Нет, даже если так шагать, к половине десятого не поспеем. Эй, а отчего это я решил, что ему к половине десятого надо? Мишка вслух этого не сказал, судя по тому как торопится, он уже и сам не надеется успеть вовремя, но сдаваться не в его привычках, да и Олег от него не отстанет. Ну уж и я точно тормозить не буду. Однако, удовольствия никакого. Купались, загорали, наслаждались природой и свежим воздухом, а теперь вспотеем, запылимся, хоть опять на речку возвращайся. Это сейчас мы ещё по хорошо протоптанной тропинке среди кустов идём, а скоро на шоссе выйдем, там и пыль, и шум, и вонь от машин. Одно дело, когда не торопишься, можно и по краю поля идти, но там быстро не пойдёшь – почва мягкая, значит, пойдём по обочине. Вот ручаюсь, так и будет.

– Миш, – негромко окликнул товарища Олег.

– М-м-м? – отозвался Мишка, не оборачиваясь и не снижая хода.

– Налево собрался?

– Угу, – так же не оглядываясь, кивнул мальчишка.

Олег мельком бросил взгляд через левое плечо, словно проверяя, следую ли я за ним всё ещё или потерялся по дороге.

– Ванька с нами, ты помнишь? – Олег постарался сказать это как можно тише.

Как будто я мог не расслышать. Я же совсем рядом. Ой, что-то они там задумали, и чует моё сердце, мне это совсем не понравится.

– Переживёт, – глухо откликнулся Мишка. – По-другому не успеть, а так как раз вовремя будем. Да и гроза будет, нас туча нагоняет.

Олег повернул голову всматриваясь вверх, в небо за моей спиной, потом опустил взгляд на меня, подмигнул мне, но ничего не сказал, отвернулся. У-у-у, чувствую, ждут меня проблемы, но пока не понимаю, о чём это они. Куда это они налево собрались? Эй, постойте-ка, куда это он свернул?

– Эй, Миш, – подал голос я. – Ты куда это? Вы чего это? Через мост?

– Ну да, – отозвался Мишка утрированно спокойным голосом. – Так короче. Срежем.

– Ага, значит, через кладбище? Вы серьёзно?

И точно. Короткая дорога была. Только по ней никто не ходил. Нужно было перейти довольно широкий ручей по дряхлому дрожащему мостику из подгнивших досок. А затем пересечь из конца в конец старое закрытое уже кладбище, тёмное и мрачное. Полуразрушенная церквушка с пустыми проёмами окон, высокие тёмные деревья, закрывавшие своими кронами почти весь свет, множество заброшенных неухоженных могил с покосившимися крестами и памятниками, всё это создавало такой мрачный, пугающий вид, что у меня внутри всё задрожало только от воспоминаний. Бывал я там однажды, больше не хочу.

– Не бойся, ничего с тобой не случится. Мы же с тобой, – попытался успокоить меня Олег.

Знает, что я боюсь. А я и не скрываю. Стыдно, конечно, я же не маленький, в девятый класс перешёл. Впрочем, Олег и Мишка не старше меня, а вот не боятся. Дело тут не в возрасте, а в характере. Умом понимаю, что бояться глупо, чего кладбища бояться? Живых надо бояться. Хотя, о чём это я? Бояться вообще не нужно, нужно быть осторожным, но не трусить. Умом понимаю, а сердце в пятки уходит. И обойти это кладбище нельзя, с одной стороны ручей там изгибается, кусты и топь, вода, а с другой стороны…, нельзя в общем. Единственный путь – поперёк, петляя между оградками. Путь-то, конечно, изрядно короче, чем мы обычно ходим, но что-то желающих срезать не наблюдаю. Не одни же мы из нашего микрорайона на этот пляж купаться ходим, а все всегда вдоль шоссе тащатся. Давно никто из мальчишек через мост не ходит, неуютно там, тихо, сумрачно, только вороны каркают. Кладбище-то не совсем заброшенное, разумеется, люди иногда приходят. На могилки к родственникам. Цветы принести, прибраться там или на праздники церковные какие, я не разбираюсь. Только это не часто происходит, там уже давно никого не хоронят, а старые могилы всё меньше народу посещает. А вот чтобы так… чтобы просто дорогу срезать… ну вот как мы… случай, скорее, исключительный, экстраординарный, так сказать.

Сзади неожиданно, раскатисто, но тихо и далеко загремел гром. Мы дружно повернули головы назад. Ух ты ж, что творится! Вот тебе и тучка вдалеке! Вот тебе и гроза будет! Пока мы шагали, торопились на юг, не оглядываясь, пока я о предстоящем пути думал да боялся, позади, с севера туча уже полнеба закрыла, край над нашими головами, а в середине сизо-чёрные клубы. За нашими спинами уже всё темнотой накрыло, солнце горизонта коснулось, но сразу ясно, не видать нам заката – туча вот-вот солнце скроет. В спину ударил порыв ветра, листья на кустах недовольно зашелестели.

– Не успеем, – тихо обронил Олег.

А я не услышал в его голосе ни капли тревоги, словно мы скучное кино обсуждаем. Вот мне бы так, у меня внутри всё трясётся. Рот лучше не открывать, голос дрожать будет.

– Не успеем, – кивнув, так же тихо согласился Мишка.

Вот мне бы такую выдержку. Почему у меня так не получается? Чем я хуже? Ветер теперь подгонял в спину постоянно, кусты и деревья шумели и размахивали ветками. Но вроде бы мы уже почти до моста дошли. Тут я плохо ориентировался. Я и вообще-то не слишком хорошо находил путь на местности, в лесу и вовсе мог заблудиться. Но тут всё просто. Тропинка хоть и плохо утоптанная, полузаросшая, но видно её хорошо, потерять её, это надо уж совсем слепым быть. Да и Мишка с Олегом впереди топают. Однако хотелось бы понять, долго ли ещё? Уж скорее бы всё закончилось, неприятно чувствовать себя трусом.

Вот ведь проклятое место, отчего я всё время о нём думаю? Пересечь-то его минут десять-пятнадцать, и всё! Всё закончится! А я уже сколько времени иду и боюсь и ещё бояться буду. Дурной же у меня характер, стоит мне о чём-то плохом подумать, так оно из головы не выходит. И никак не избавишься. Ещё ничего не случилось, скорее всего и не случится ничего, всё сам себе надумал, а я уже мучаюсь, переживаю или трушу. Вот и сейчас. Боюсь куда дольше, чем реально придётся по кладбищу идти. Даже если страшно, ну пусть будет десять минут страха, так нет! Сам себе эти десять минут в час превращу. Ну куда деваться? Шагаем дальше.

Глава 2. 

О! Вот и мостик. Хорошо. Только туча уже и солнце давно закрыла, темно, ветер, гремит постоянно, да и сверкает где-то позади. Пять-десять минут, и ливень хлынет, чую, гроза будет нешуточная. Вопрос в том, успеем мы до грозы миновать кладбище или нет? Меня идея идти на кладбище и так пугала, а в темноте, раздираемой вспышками молний…, да вы шутите?! Я не переживу. У меня разрыв сердца будет.

– Погодите, – жестом остановил нас Мишка. – Давно я здесь не был.

Мы с Олегом остановились, я опасливо обернулся назад. Зря оглядывался, и так понятно было, что происходит. Становилось всё темнее, порывы ветра раскачивали ветки кустов, гром гремел ближе и ближе. Гроза словно преследовала нас, и чем больше мы торопились, тем быстрее приближалась гроза.

Мишка поднялся на мост, довольно длинный, перекинутый через широкий ручей, название которого я никак не мог вспомнить, потопал, пошатал руками хлипкие на вид перила.

– Нормально, крепкий ещё, выдержит, – Мишка махнул рукой и, не оглядываясь, двинулся к другой стороне моста.

Как всегда, лаконично и без тени сомнений, что мы последуем за ним. Да и Олег такой же, они по очереди командуют. Вот я так не умею. Ну и пусть. Зато у меня друзья замечательные. Настоящие друзья.

Я двинулся вслед за Олегом. Мост покачивался под ногами, доски прогибались и поскрипывали, хотя этот скрип скорее чувствовался вибрацией в подошвах, чем был слышен среди завываний ветра и громыханий грома за спиной. А вот и забор кладбища. Приплыли, что называется. Хотя, какой там забор… остатки от забора, вон там повален большой кусок, тут досок не хватает, запустение. Остальной антураж был под стать забору – ограды, кресты, звезды, памятники и в середине остов старой церкви без крестов и куполов, смутно белеет в темноте толстой оплывшей свечой.

Мишка впереди уже начал петлять между оградами, прямых дорог на наших кладбищах, видимо, не бывает. Впрочем, сколько я их видел-то? Два? Три? И то старался сбежать поскорее, особо по сторонам не глазел. Эх, ты! Олег-то от Мишки не отстаёт, а я что-то невольно притормозил, надо догонять, остаться тут одному в темноте было бы уж слишком. Ну кто так строит?! Неужели нельзя было проходы пошире оставить?! Вот же! Так и знал! Ливень хлынул стеной, и стало совсем темно. Я с трудом различал белую майку Олега, идущего метрах в пяти впереди меня. Только я напряг зрение, чтобы не потерять друга из виду, как молния сверкнула едва ли не над самой головой так ярко, что на мгновенье всё кладбище предстало как на чётком черно-белом фото, и тут же в глазах заплясали тёмно-зелёные пятна. Я аж присел и глаза зажмурил, а из глаз едва слезы не брызнули. Не, ну надо ж ей именно когда я в темноту пялился, ну отчего не подождать, пока я взгляд под ноги не отпущу. И тут ещё и гром врезал с таким оглушающим грохотом, что я вслепую ухватился за ближайшую оградку, чтобы не упасть на быстро размокающей под ногами дорожке.

Когда перед глазами перестали плавать пятна, и я твёрдо встал на ноги, то вдруг обнаружил, что не вижу впереди ни Олега, ни Мишки. Я мгновенно почувствовал, как у меня холодеют руки и ноги. То ли от страха, то ли от холодного ливня.