Оценить:
 Рейтинг: 0

На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Вот так и вышло, что Павел задержался на родине и стал снова работать в колхозе. В городе о молодом человеке даже не вспомнили. Началась кутерьма с эвакуацией промпредприятий с запада Родины, на который напали фашисты.

Так что, о пропавшем строителе благополучно забыли. Но забыли о нём только в далёкой Самаре. В районном военкомате всё осталось по-прежнему, как он был на учёте, так и продолжил там числиться долгие годы.

Призыв в армию

31 июля 1942 года. В правление колхоза позвонили из районного центра и прочитали список фамилий. Под конец, служащий РККА сообщил: – Данные люди должны срочно прибыть в Кинельский военкомат.

С начала войны из деревни забрали всех взрослых мужчин, в том числе, и председателя, которому исполнилось почти пятьдесят. Остались в Домашке лишь старики, бабы и дети. Да ещё немного подростков обоего пола.

Благодаря этому, перечень призывников оказался до неприличного куцым. В нём насчиталось всего шесть человек, которым было уже восемнадцать. Среди них оказался и Павел.

Вернувшись с работы домой, парень услышал неприятную новость, и надолго задумался, что ему нужно надеть? Перед войной, все селяне, уходившие «в срочную службу», одевались в самое лучшее, что у них только имелось. Словно все собирались не в армию, а на весёлую свадьбу. Причём в качестве самого жениха. Павел подошёл к сундуку, открыл тяжёлую крышку и стал рассматривать свои немногие вещи.

– Надевай, что похуже, – сказал хмурый отец.

– Почему? – спросил его сын.

– Там получишь армейскую форму, а все личные тряпки придётся сдать кастеляну.

– Сделаю так же, как все наши ребята, уходившие в армию. Отправлю одежду посылкой домой. – откликнулся Павел на этот совет.

– Сейчас не мирное время, – со вздохом сказал Николай Валерьянович. – Вряд ли вас выпустят из учебного лагеря, чтобы сбегать на почту. Вдруг вы все кинетесь в разные стороны? Ищи вас потом по округе. Скорее всего, вас сразу посадят в вагоны и отправят на фронт. Вот и пропадут твои шмотки без пользы семье. А так их, хоть братья твои, потом их поносят.

Павел подумал над словами отца и согласился с таким веским доводом. Он выбрал одёжку похуже, в которой ходил на работу, и отправился спать.

Утром нового дня, от деревни отъехала партия молодых новобранцев. В этот раз, шёл не длинный обоз, как в прошлом, в сорок первом году, а единственная телега, в которой легко уместились все призывники. Причём правил конём не подросток, а старенький дед, работавший сторожем при опустевшей конюшне.

Все остальные селяне трудились в колхозе и не могли проводить молодёжь. Да и к чему себе сердце, так долго терзать? Все слова были сказаны ночью, а бурные слёзы ручьями лились из глаз матерей. Ни к чему продлевать тяжкую муку. Не то и сердце может не выдержать. Лопнет, как старая ткань, и станет в деревне покойником больше.

1 августа. Ближе к полудню, телега въехала в город Кинель и замерла у крыльца военкомата. Здесь уже растянулась вереница подвод. На всех козлах сидели больные и пожилые мужчины. Многие были без рук или ног.

Сразу видно, всем пришлось воевать на разных фронтах. От гражданской до белофинской, а очень возможно, и в битве с фашистами, кто-то успешно отметился. Они прибыли раньше, чем обоз из Домашки. Пассажиры повозок уже находились внутри, на призывной военной комиссии.

Древний возница взял на себя тяжёлую роль прародителя взволнованных призывников. Он обнял их всех по порядку, сказал несколько ободряющих слов и проводил до дверей, ведущих к непредсказуемой жизни.

Затем, вытер горькую влагу, застлавшую поблёкшие очи, сел на пустой облучок и тоже стал ждать неизвестно чего. «Вдруг кого из ребят забракуют? – думал печальный старик. – Как он, болезный, вернётся назад? Сорок вёрст отмахать – это не шутка».

Вместе с другими парнями Павел вошёл в обширную комнату. Парень увидел, что там заседает несколько медиков, и встал в длинную очередь. Измученные наплывом людей, врачи не вдавались в подробности, а проверяли только наличие целых конечностей, да количество пальцев на ладонях и стопах.

Все остальные детали здоровья, сейчас уже не были никому интересны. Главное, чтобы мог пройти в сапогах большие дистанции, крепко держал «трёхлинейку», да нажимал на крючок спускового устройства. Вот и весь медицинский отбор.

Через пару часов, всех парней осмотрели. Их признали «годными к строевой» и вывели на огороженный двор, расположенный на задах учреждения. Призывников построили в четыре шеренги и под надзором «синих фуражек» повели на ближайшую станцию.

Возницы услышали шум, доносившийся с другой стороны военкомата. Они посмотрели вслед уходящим ребятам, поняли, что ждать больше нечего, и тихо разъехались по деревням и сёлам.

Всем нужно было вернуться домой дотемна. В ближайшей округе тогда развелось много волков. Несмотря на тёплое лето, лучше всего, без ружья со зверьём не встречаться. Ещё чего доброго, прыгнут на лошадь, загрызут животинку, а заодно, и убьют человека.

Призывников привели к железной дороге. Там посадили в товарный вагон, стоявший на двух железных осях, заперли двери снаружи и отправили в областной центр, в город под названием Куйбышев.

Один из бывалых сельчан вдруг заявил, что до начала боёв с гитлеризмом в таких дощатых сараях возили скотину на мясной комбинат. Кто-то тихо добавил, мол, в годы Гражданской войны, в них ставили небольшие «буржуйки». Благодаря этим печкам, температура внутри была значительно выше, чем зимою снаружи. Поэтому, подвижный состав данного типа ласково звали «теплушками».

Площадь пола в этих клетушках, оказалась всего восемнадцать метров квадратных. Несмотря на это, там размещалось до сорока пехотинцев, с оружием или восемь крепких коней с кавалерийскими сёдлами и запасом кормов. Иногда, и те и другие ехали вместе. На одной стороне были люди, на другой половине, животные.

Призывников загрузили по тем же нормам военного времени, что и четверть века назад. К их сожалению, внутри не нашлось многоярусных нар, а полы оказались покрыты толстым слоем коровьих лепёшек.

Так что, присесть призывники не смогли. Пришлось всем стоять вплотную друг к другу. Хорошо, что поездка до столицы губернии оказалась недолгой. Всего километров тридцать, самое многое – сорок. Да и паровоз шёл достаточно быстро. Не то что, крестьянские дроги, на которых они добрались от деревни до районного центра Кинель.

Не доезжая до окраин Самары, поезд затормозил, а встал среди множества высоких деревьев. Раздался громкий приказ: «Всем покинуть вагоны!»

Новобранцы услышали, как открылись запоры, висевшие на той стороне дощатых дверей, и бросились к выходу. Они откатили широкую створку и, один за другим, быстро попрыгали на высокую насыпь.

Здесь их тоже встречал отряд «особистов». Всех построили, как заключённых, в колонну по четверо и повели от железной дороги к недавно проложенной просеке. Люди прошли два километра по накатанной грунтовой дороге. Затем, оказались на опушке обширного леса и увидели лагерь с высоким забором из ржавой «колючки».

Их загнали внутрь огороженной зоны и разместили в длинных приземистых зданиях. Судя по скромности обстановки внутри, там не очень давно жили осуждённые зэки. Скорее всего, политические.

Павел глянул по сторонам. Он с огорченьем подумал о том, что даже в бараке на стройке он жил значительно лучше. В большом помещении, где он размещался, были широкие окна и отсутствовали решётки на них.

К тому же, имелся большой умывальник в конце коридора. Здесь все удобства находились на улице. Весною и осенью это можно терпеть, а зимой где прикажете мыться и бриться?

Всех новобранцев остригли машинкой «под ноль» и, лишь после этого, дали команду: «Свободное время!»

Правда, из большого барака никого никуда не пустили. Так что, возникший досуг, бойцы провели прямо на месте. Они получали у кастеляна матрасы, подушки, простыни и одеяла из байки. Постельные принадлежности походили на те, что Павел впервые увидел в заводском общежитии.

Потом, уставшие люди занимали двухэтажные нары. Внизу размещались те, что постарше, наверху – молодняк. Они застилали дощатые шконки и тут же знакомились со своими соседями. Слева от Павла оказались ребята из деревни Домашка, справа незнакомый крестьянин, внизу – сухой статный мужчина среднего возраста.

Чуть позже, бойцов отвели в соседний барак, где находилась столовая. Им дали по миске варёной перловки и ломтю чёрного хлеба. К еде прилагалась кружка жидкого чая без сахара.

Глотая невкусную кашу, Павел, наконец-то, узнал, что их привезли в расположение специальной воинской части. Там формировали пехотные части для фронта.

После скудного ужина провели перекличку и призывников отправили спать. Электричества в комнате не было. Из всех видов светильников там находилась одна «трёхлинейная» лампа на керосине. Она стояла на тумбочке возле дверей и не позволяла бойцам заблудиться спросонья. Мало ли что, может случиться среди тёмной ночи? Вдруг кому-то приспичит выйти до ветру?

На другой день, вертухаи снова проверили всех новобранцев и убедились, что никто не пропал. Они построили всех новобранцев в колонну по четверо и проводили на склад личных вещей. Там их вписали в толстые амбарные книги, вручили новую военную форму и отослали обратно в казарму, подгонять амуницию.

Как и все остальные, Павел принёс ворох одежды и разных незнакомых предметов. Он бросил добычу на узкие жёсткие нары и стал разбираться, что здесь к чему?

Перед ним находились хорошо знакомые вещи: шинель, сапоги, пилотка, галифе, гимнастёрка, бельё, портянки и узкий ремень из брезента с однозубой металлической пряжкой.

К ним прилагались: брезентовый «сидор», противогаз, лопатка сапёрная, фляга стеклянная вместе с чехлом и с пробкой из дерева, котелок алюминиевый и такая же кружка. Имелись ещё и предметы для гигиены: мыло, опасная бритва неважного качества и два полотенца, для рук и для ног.

Затем парень нашёл нечто такое, чего раньше не видел. Не зная, что перед ним, он обратился в мужчине, который устроился рядом на нарах. Его звали Иваном. Из дальнейшей беседы, Павел узнал, что сосед воевал с белофиннами. Он брал линию Маннергейма и получил сквозное ранение в самом конце Зимней кампании. Потом, долго лечился и был «списан вчистую». У него не до конца поднималось плечо, повреждённое пулей.

Он оставался «негодным» до последнего времени и даже подумал о том, что минует очередную войну. И вдруг, на последней комиссии медики внезапно решили, что рука пришла в полную норму, и его взяли в армию, вместе с другими.

Дальше он объяснил, что лежит перед парнем: плащ-палатка и принадлежности к ней, сумки патронные (две поясные и одна запасная), сумка гранатная и сумка для переноски продуктов.

Осматривая все принадлежности красноармейца, Иван не уставал удивляться тому, как плохо стали снабжать пехотинцев.

– Три года назад, амуницию делали значительно лучше, – объяснял он восемнадцатилетним парням. – Вы все, наверно, видали бойца, напечатанного на трёхрублёвке тридцать восьмого года? Вот и нас тогда, точно так одевали.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11