Эффект Элджернона в образовании и жизни

Эффект Элджернона в образовании и жизни
Александр Фролов

В книге рассматривается образование как процесс формирования искусственного интеллекта. Показаны причины, процесс и следствия неустойчивости и обязательного обрушения формируемых инструментальных навыков интеллектуальной деятельности на личностном и общественном уровнях. Предложены возможные действия, направленные на ослабление проявления эффекта обрушения и компенсацию его последствий в интеллектуальной сфере.

Эффект Элджернона в образовании и жизни

Александр Фролов

© Александр Фролов, 2021

ISBN 978-5-0051-5003-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВВЕДЕНИЕ

Ещё во время обучения в школе автор книги обращал внимание на происходившее в процессе учёбы неожиданное и не всегда объяснимое поглупение сверстников, да в той или иной мере и своё собственное. Эти поглупения были покрупнее и помельче, но примерно в одни и те же периоды обучения и развития. Кто-то выбирался из такого состояния быстрее, кто-то медленнее, но немало было практически уже не возвращавшихся в образовательный процесс с той же мотивацией и результатами, что и прежде. Конечно, менталитет тех лет, включающий роль пионерии и комсомола, стремился сглаживать все эти броски, но явление было налицо.

Позже, уже после окончания университета, при работе с учащимися школ в разных формах это явление отмечалось автором уже на уровне профессиональной заинтересованности. В это же время появились первые значимые признаки ухудшения качества образования и образованности по сравнению с послевоенным подъёмом. Ухудшение было обусловлено нормальным и предсказуемым изменением системы ценностей, существенно сместившейся в сторону потребительских устремлений. Это привело и к изменениям самосознания работников образования на кадровом уровне. А дальше просто включилась положительная обратная связь, и система «пошла вразнос».

На что бы мы ни грешили, кого бы мы ни винили, в мире, на популяционном уровне идёт процесс катастрофического поглупения. Новые технологии – это просто прекрасный естественный процесс вычерпывания инженерией старых принципиальных научных разработок. Это выдаётся за успехи науки, но сама-то наука спит. И нет её проявлений в образовании. И, значит, всё труднее ей будет проснуться. Общество свалилось (уже свалилось!) в процесс интеллектуальной деградации, который, пожалуй, более опасен, чем Йеллоустонский вулкан или масштабная неядерная война.

Что это? Что с этим делать? Волнующие вопросы не дают нам покоя. Тем более что живём мы в каше экономики, политики, быта – и всё это замазывает, маскирует первопричины событий. А понять и выжить – хочется.

Наверное, надо обратиться к простой истине. Не может ничего произойти в нашей социальной жизни такого, что бы не было предусмотрено эволюционно сложившейся природой человека. И, в первую очередь, деятельностью его мозга, в котором, в сущности, и проходит осознаваемая жизнь человека. Эта деятельность сложилась и развилась для того, чтобы нас вытаскивать из любой глупости, в которую нас втягивает жизнь, чаще всего – через «периферийные устройства» нашего всесильного и неправдоподобно могучего «бортового компьютера». И не успевает наш неправдоподобно могучий, но загнанный, освоиться с одним классом задач, которые мы ему задаём, наработать навык решения таких задач, как мы уже стремимся перескочить к другим задачам. Мозг убеждается в бесполезности предыдущего навыка, бросается приобретать новый, опять не до конца…

Он устаёт, ему это надоедает, и он объявляет забастовку. Из которой может уже не выйти.

Тому, как это всё происходит и куда ведёт, посвящена данная книга.

Первая глава посвящена выяснению того, как мы думаем, когда… думаем. Чего только не говорили и не писали нам про интеллект, а что это такое и откуда берётся – так и непонятно. Ещё непонятнее – а есть ли интеллект у общества в целом? Вот давайте и поймём.

Опять же – «говорят», что у всех развивается интеллект естественным образом в процессе роста, развития и воспитания. Ой ли?! Что же так много тогда «интеллектуальных отходов»? Да и такое порой творят «естественно воспитанные» люди, что возникают сомнения в их интеллектуальности. Так что не всё просто с естественным интеллектом. Об этом – вторая глава книги.

Не ладится со становлением естественного интеллекта, а выживать-то надо! Вот общество и придумало ставить интеллект через образование. Но ведь тогда это искусственный интеллект! Какие же задачи в таком случае у образования, и как оно с ними справляется? Про образование как процесс становления искусственного интеллекта – третья глава книги.

И вот тут-то оказывается, что искусственный интеллект неустойчив. И дай ему волю – он обрушится при первой же возможности. Впервые это достаточно внятно описал американский фантаст Дэниел Киз в повести «Цветы для Элджернона». Белой мыши с таким именем одновременно с дебильным молодым человеком «вставили» искусственный интеллект. И они этого не выдержали. Почему? Фантастика – фантастикой, а ответить надо научно. Это и делает четвёртая глава.

В пятой главе рассматривается, как проявляется эффект Элджернона (давайте уж так его назовём) на разных ступенях системы образования.

В шестой главе обсуждается возможность «договориться» с эффектом Элджернона. Ведь победить его нельзя: разве можно победить природу!

Седьмая, заключительная, глава книги посвящена необходимости и возможности совместной жизни с эффектом Элджернона.

Книга не изобилует ссылками на работы других авторов (ссылки приведены в конце каждой главы). Да и не на что особенно ссылаться – тема слишком нова и не разработана. А обсуждение причин и процесса развития эффекта происходит на уровне учебной литературы (в основном, по психофизиологии деятельности мозга и психологии), выбор которой предполагается по вкусу и разумению читателя.

Ещё одна задача книги: очертить поле, на котором пасётся новое для научного рассмотрения и чрезвычайно важное явление. Чтобы на этом поле каждый заинтересованный и мотивированный исследователь мог заниматься систематической работой по описанию этого явления и практическому влиянию на его развитие и результаты. Уровень такой научной работы ничем не ограничен – от частных исследований и дипломных работ до докторских диссертаций.

И вообще – эта книга написана для понимания любым заинтересованным человеком того, что происходит в интеллектуальном отношении с нами, с нашими детьми, с образованием. С обществом, которое, похоже, поглупело уже опасно. И что со всем этим делать? Как с ним жить?

Успехов вам, дорогой читатель, счастья и предельно ослабленного проявления эффекта Элджернона во всех сферах жизни.

Глава 1. Интеллект и эволюция

В отношении большинства явлений люди привыкли пользоваться словами, не обеспеченными смыслом. Не обеспеченными понятийно. Так, говоря об интеллекте, чаще всего смутно имеют в виду повышенный уровень неких способностей, позволяющих произносить умные речи или красиво танцевать, или хорошо рисовать… В крайнем случае, что-нибудь изобретать. Например, роботов или одежду. И, смутно имея в виду, относят к интеллектуальной деятельности всё, что отличается от деятельности рутинной повседневной. Отсюда естественно, возникают попытки деления людей на группы по достаточно неопределённым признакам, а точнее – разделение людей по этим, чаще всего надуманным, признакам. Кому и зачем это надо, как правило, показывает впоследствии история, но здесь и теперь конкретные люди сплошь и рядом оказываются отделёнными от возможностей, предоставляемых сегодняшним уровнем развития цивилизации.

Таким образом, прежде чем рассуждать об интеллекте и его судьбах, необходимо чётко выяснить, что же это такое. Причём выяснить так, чтобы существующие, пусть путаные, мутные, интуитивные представления об этом феномене вписались в общую картину, отражая, по мере сил, отдельные его грани.

1.1. Так что же такое интеллект?

Обычно индивид (от латинского individuum – неделимый) понимается как отдельный единичный целостный организм, существующий самостоятельно. В частности, это может относиться и к человеку как отдельному представителю вида. Индивид обитает в среде, с которой он системно связан, так как является её порождением. Среда непрерывно изменяется как в сущности своей, так и в представлениях индивида, обусловленных, например, уровнем его знаний о среде. То есть среда и индивид сосуществуют в процессе постоянного относительного изменения. Системный характер связи индивида со средой подразумевает необходимость его реагирования на эти изменения, которые он воспринимает чаще всего как изменения среды. Если реакции индивида преимущественно адекватны изменениям среды, индивид выживает. В противном случае выживание становится проблематичным или, по крайней мере, проблематичным становится качество этого выживания.

Надо отметить, что действия индивида, направленные на изменения среды в соответствии со своими потребностями, есть его приспособительные реакции. И, соответственно, результаты этих реакций могут быть позитивными или негативными для индивида в зависимости от того, насколько они адекватны сущностным свойствам среды как части системы.

В общем случае индивид не обязательно является носителем сознания со всеми вытекающими из этого качества последствиями. Сознание в принципе социально, оно обеспечивает целенаправленное взаимодействие с миром во всех его проявлениях. Такое взаимодействие неминуемо включает в себя познавательный процесс. Строго говоря – в целом является таким процессом, поскольку наличие осознаваемой обратной связи есть необходимый и неотъемлемый элемент этого процесса. Поэтому человеком в социокультурной среде в процессе совместной деятельности и общения приобретается особое качество, которое трактуется как личность [4]. В большинстве определений личности в явном виде подчёркивается рассмотрение человека как носителя сознания, способного к познанию, переживаниям и преобразованию окружающего мира. То есть, речь идёт о человеке как носителе, пусть в разной мере, определяемой индивидуальностью, но обязательно всех психофизических и социальных черт человечества.

Выше было отмечено, что основная задача индивида как системного порождения среды – выживание в условиях проявлений среды и её изменений. Естественно, выживание обеспечивается, в первую очередь, адекватностью реакций на эти проявления. В процессе приспособления к среде, в том числе – её целенаправленного изменения, адекватность реакций определяется адекватностью активного отражения при взаимодействии в этом процессе. А это уже требует включения сознания, то есть, в достаточной мере адекватной во взаимодействии со средой может быть только личность. Таким образом, генеральной проблемой выживания личности является необходимость сформированности у неё качества именно адекватного взаимодействия со средой.

Традиционно в русском языке данное качество ассоциируется с познанием и пониманием, то есть включением процесса и результата познания в сущность своей личности. Наиболее точно это соответствует латинскому intellectus – понимание, познание.

Имеет смысл подробнее остановиться на этимологическом анализе слова «интеллект». Словарь И. Х. Дворецкого [8] передаёт смысл слова intellectus как «разумение, понимание, представление, познание» или «понятие, рассудок, смысл, значение». Наверное, важно, что первичное значение слова lego в ряду полисемии – «собирать» [8, С. 446]. Этому вторит и словарь О. Петрученко [14, С. 423]: intellectus – понимание, понятие, смысл (intellectum habere – быть понятым); intelligo (intellego) – «разбирая характеристические стороны предмета, доходить до его понимания = понимать, знать». Таким образом, этимологически и, следовательно, исторически понятие «интеллект» однозначно связано с пониманием, то есть включением в сознание личности и в процесс осмысления. «Понимучесть» – по определению проявление не эмоционального, а рассудочного аппарата человека.

В то же время большинство словарных определений интеллекта обходит это обстоятельство, размывая понятие до уровня попытки ассоциативной передачи в режиме, близком к практическому или наглядно-образному мышлению. Так, в [4] «интеллект» – это прежде всего общая способность к познанию и решению проблем, определяющая успешность любой деятельности и лежащая в основе других способностей; система всех познавательных (когнитивных) способностей индивида. Никакого понимания, никакой адекватности. А нам надо отразить именно эти качества личности как определяющие в плане выживания индивида и вида.

В книге «Способности человека» В. Д. Шадриков, в частности, отметил [24]: «Способности можно определить как свойство или совокупность свойств (качеств) вещи, системы, проявляющихся в процессе функционирования; допустимо сказать, что это функциональные свойства вещи, обусловливающие эффективность реализации вещью некоторой функции». А это уже авторитетное указание на то, что даже в не самых удачных определениях интеллекта, коим несть числа, фактически речь идёт об определённом свойстве (свойствах) личности, базирующемся на её сознании как социально обусловленном факторе.

Для разрешения всех рассмотренных выше противоречий разумным представляется в качестве рабочего принять общее определение интеллекта на основе предложенного в работе [20, С. 20]: «Интеллектом называется свойство личности адекватно отражать реальность и обеспечивать осознанные действия, адекватные этой реальности и способам её изменения».

Адекватность здесь следует понимать как состояние, в том числе, возможно, и фрагментарно проявляющееся. Разумеется, в силу специфики устройства нервной системы, в том числе – центральной нервной системы человека, адекватность отражения реальности во всех случаях воздействия на нас изменений этой реальности просто невозможна. Поэтому распространённым является расхождение с действительностью результатов осознания таких отражений – при любом уровне развития (в том числе – эволюционного) продуктивного мышления. В итоге подобных расхождений, по определению интеллекта, становится принципиально невозможной «сплошная» адекватность действий, направленных на изменение условий среды.

При полной неадекватности отражения реальности, по-видимому, вообще нельзя говорить о наличии интеллекта. Что же касается форм проявления адекватности, то они могут носить характер как общепринятый, конвенционный и потому общепонятный (научно-познавательная форма интеллекта), так и опосредованный индивидуально-личностными особенностями конкретного человека. Но в любом случае в процессе исследования речь должна идти об интеллектуальных проявлениях деятельности мозга в осознанных действиях, адекватных изменяющимся условиям среды. Ключевым здесь является слово «осознанных».

Таким образом, некий «всеобъемлющий» интеллект, соответствующий приведенному выше его определению [20, С. 20], является предельно грубой моделью. Говорить о её практических проявлениях можно только для научно-познавательного продуктивного мышления, все действия которого в принципе регламентируемы, осознаваемы и контролируемы (см. далее раздел 1.4, рис. 2). То есть критерием сформированности интеллекта в указанном смысле должно быть проявление его в полной мере «по заказу», в чётко определённой ситуации с научно контролируемой адекватностью её осознания и осознания последующих действий. Такой критерий в принципе позволяет строго осуществлять измерения интеллекта в шкалах его фрагментарных проявлений (в частности, проявлений его составляющих) [20, С. 84—91]. Возможность таких измерений обусловлена безусловным требованием технологичности формирования интеллекта.

За пределами возможностей таких измерений интеллектуальные проявления деятельности мозга не связаны с возможностью осознанного построения необходимых действий «на выходе системы интеллектуальной обработки ситуации». В таком случае, очевидно, говорить о сформированности интеллекта нельзя. Ещё раз: деятельность мозга и вытекающие из неё действия могут быть отнесены к интеллектуальным только в том случае, если они осознаваемы и контролируемы.

На уровне общих представлений об интеллекте к предложенному выше определению интеллекта ближе всего определение, данное М. А. Холодной [23, С. 242]: интеллект есть «форма организации индивидуального ментального опыта в виде наличных ментальных структур, порождаемого ими ментального пространства отражения и строящегося в рамках этого пространства ментальных репрезентаций происходящего».

1.2. Общественный интеллект

Итак, ещё раз: интеллект, неразрывно связанный с сознанием личности и с осознанием ею реальности, является, как и сознание, социально обусловленным феноменом. Отсюда следует, что если общество участвует в формировании и развитии интеллекта личности, то и личность вносит свой вклад в формирование обществом адекватных реакций, обеспечивающих выживание на популяционном уровне и выживание вида в целом.

Общество, как и личность, сосуществует со средой в процессе постоянного относительного изменения. Среда при этом представляется гораздо более сложной, многофакторной и трудно предсказуемой в своих проявлениях по сравнению с восприятием среды на личностном уровне. Тем более необходимо наличие у общества присущего ему в целом качества коллективно и обязательно адекватно реагировать на изменения среды с целью обеспечения выживания вида. Типичными реакциями на этом уровне являются войны и дипломатические переговоры с целью достижения устраивающих стороны договорённостей – например, по проблемам экологического или экономического характера. И в этом случае адекватность реакции определяется адекватностью восприятия и оценки ситуации социальными группами и личностями, ответственными за принятие решений соответствующего масштаба – большинством, элитами, правительствами, вождями. Но указанная ответственность и её распределение в любом случае определяются интеллектуальным состоянием общества или его суверенного фрагмента в целом.

В связи с этим представляется необходимым ввести определение понятия «общественный интеллект». И в структурном, и в смысловом отношении это определение не может радикально отличаться от определения, данного для интеллекта личностного. Оно только должно учитывать соотношение интеллектуального состояния общества и личности.

Для этого можно использовать подход, широко применяющийся в науке, в частности, в описании явлений микромира и так называемых «живых» систем, с которыми мы в нашем рассмотрении и имеем дело. Достаточно популярное изложение подхода в применении к установлению законов (а именно это нас и интересует) приведено в книге [21]. Согласно этому подходу, систему, находящуюся в одном и том же макроскопическом состоянии (состояние интеллекта, присущее обществу в целом в данный момент времени), можно рассматривать в процессе существования как совокупность невзаимодействующих друг с другом ее копий, отличающихся состояниями отдельных элементов. Такие «системы-копии» получили название «статистических ансамблей». Ансамбль (от французского ensemble – совокупность, стройное целое) – совокупность элементов, в согласованном единстве образующих целостную систему. В нашем случае в качестве ансамбля можно рассматривать всю совокупность личностей в обществе с присущими им интеллектуальными состояниями. Правильнее было бы сказать «моделей личностей», поскольку мы можем обсуждать только наши модельные представления.

Статистика представляет собой научно (и, следовательно, математически) обеспеченные методологию и технологию представления сведений о каком-либо конкретном явлении, связанном с множеством событий, в том числе – случайных. Она позволяет судить о том, как часто встречается это явление в конкретных условиях и, в частности, в конкретный интервал времени, а также о том, насколько представительными и достоверными могут быть интересующие нас данные. Под «данными» здесь понимаются значения какой-либо определённой величины, так как мозг и сознание оперируют исключительно величинами. Таким образом, статистический ансамбль следует понимать как совокупность значений определенных величин, характеризующих модельное представление о состоянии макроскопической системы, состоящей из множества системно связанных между собой элементов, поведение которых носит случайный с точки зрения наблюдателя характер.