Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
не сочти, Господи, эти слова
очередным фокусом-покусом
верующего атеиста.
Зимнее
Деревья – японские строчки
на белой странице Тверского бульвара.
Ночь. Руки сложив на голове,
стою у окна, как иероглиф.
Сложнейшее из искусств
Что делать с тем,
с чем ничего нельзя сделать,
но ничего не делать еще больше нельзя?
Врать! Да, врать, обманывать,
прежде всего себя,
да так, чтобы уверовать полностью,
как в святую чистейшую правду,
в собственноручную ложь.
О, это сложнейшее из искусств —
постигается с трудом,
здесь трудятся
высокого класса жулики совести —
обманщики, обманывающие,
что обманули себя!
И всё для того, чтобы избежать
незаживающую боль
от неисправимых несовершенств,
невосполнимых нехваток ума,
от нарастающего потока вопросов,
на которые никто никогда не ответит.
Природа смеется над человеком,
а человек, вместо того чтобы печально
улыбнуться природе в ответ,
пытается ее обмануть
и, главное, верит,
что ему это удается.
Недо
Господи, сколько во мне
всякого разного поместилось,
людей, событий, городов, книг, диалогов,
три года еврейское гетто при Гитлере
восемь лет армии при Сталине/Хрущеве,
три года народный депутат —
захаживал в Кремль, как в сельсовет,
с 41-го по 66-й через каждые три года
менял место жительства,
Севастополь, Камчатка, Кириши, Ленинград,
Ленфильм, Товстоногов, МХАТ, Горбачев, Вайда,
три зеркальца,
из которых мне подмигивают
с того света три Олега:
Ефремов, Борисов, Янковский,
нет сил все перечислить, составить реестр,
больше забыл, чем помню,
в голове не память, а кладбище.
За каждым словом кусок жизни,
не продуманный до конца, во всю глубину,
одно выталкивало другое,
ничего не созревало,
несозревшим
куда-то засовывалось, откладывалось,
сплошные недозрелости,
недоношенности,
недопонятости,
недо-недо-недо,
недонебо над головой,
недоземля под ногами,
как сказал герой одной моей пьесы:
«Слишком много впечатлений
для одной пары глаз» —
недозапомнил, недозабыл
недожил, недонежил,
недоумер,
недоумершим вот и написал это.
Шестидесятники
Мы дышали свободой,
которой не было,
она врывалась в нашу грудь
из глубин своего отсутствия,
завораживала,
мы никогда не забудем ее,
недосягаемую,
неистребимую.
Зло творило добро,
другого добра мы не знали,
кто вышел из этого пекла живым,
глядит на себя и плачет.
Люди исчезают
Люди исчезают.
Где Саша Свободин?
Где Олег Ефремов?
очередным фокусом-покусом
верующего атеиста.
Зимнее
Деревья – японские строчки
на белой странице Тверского бульвара.
Ночь. Руки сложив на голове,
стою у окна, как иероглиф.
Сложнейшее из искусств
Что делать с тем,
с чем ничего нельзя сделать,
но ничего не делать еще больше нельзя?
Врать! Да, врать, обманывать,
прежде всего себя,
да так, чтобы уверовать полностью,
как в святую чистейшую правду,
в собственноручную ложь.
О, это сложнейшее из искусств —
постигается с трудом,
здесь трудятся
высокого класса жулики совести —
обманщики, обманывающие,
что обманули себя!
И всё для того, чтобы избежать
незаживающую боль
от неисправимых несовершенств,
невосполнимых нехваток ума,
от нарастающего потока вопросов,
на которые никто никогда не ответит.
Природа смеется над человеком,
а человек, вместо того чтобы печально
улыбнуться природе в ответ,
пытается ее обмануть
и, главное, верит,
что ему это удается.
Недо
Господи, сколько во мне
всякого разного поместилось,
людей, событий, городов, книг, диалогов,
три года еврейское гетто при Гитлере
восемь лет армии при Сталине/Хрущеве,
три года народный депутат —
захаживал в Кремль, как в сельсовет,
с 41-го по 66-й через каждые три года
менял место жительства,
Севастополь, Камчатка, Кириши, Ленинград,
Ленфильм, Товстоногов, МХАТ, Горбачев, Вайда,
три зеркальца,
из которых мне подмигивают
с того света три Олега:
Ефремов, Борисов, Янковский,
нет сил все перечислить, составить реестр,
больше забыл, чем помню,
в голове не память, а кладбище.
За каждым словом кусок жизни,
не продуманный до конца, во всю глубину,
одно выталкивало другое,
ничего не созревало,
несозревшим
куда-то засовывалось, откладывалось,
сплошные недозрелости,
недоношенности,
недопонятости,
недо-недо-недо,
недонебо над головой,
недоземля под ногами,
как сказал герой одной моей пьесы:
«Слишком много впечатлений
для одной пары глаз» —
недозапомнил, недозабыл
недожил, недонежил,
недоумер,
недоумершим вот и написал это.
Шестидесятники
Мы дышали свободой,
которой не было,
она врывалась в нашу грудь
из глубин своего отсутствия,
завораживала,
мы никогда не забудем ее,
недосягаемую,
неистребимую.
Зло творило добро,
другого добра мы не знали,
кто вышел из этого пекла живым,
глядит на себя и плачет.
Люди исчезают
Люди исчезают.
Где Саша Свободин?
Где Олег Ефремов?
Другие электронные книги автора Александр Исаакович Гельман
Наедине со всеми
4.5
4.5
Скамейка
4.5
4.5
Последний отзыв
Классная книга. Очень многое объясняет, что скрытое реально происходит в человеке