Суверен. Сборник статей

Детерминантой процесса Ре-революции Месснер считает религиозную составляющую духовной и социальной жизни человека[13 - Е. Месснер, Ук. Соч., 78]. Месснер выделяет ряд психологических моментов, дающих начало Ре-революции:

– Религиозность как базовое свойство души. Онтологическое свойство человека, заключающееся в непрерывном поиске и стремлении к некоему сакральному центру бытия.

– Возможность противопоставления идеализма торжествующему материализму. Под идеализмом подразумевается мировоззрение, основанное на представлении о том, что началом всего сущего является не материальное, а дух или некая идея.

– Засилье материализма, что вступает в противоречие с реальной сущностью человека и, следовательно, вызывает отторжение материализма.

– Идея свободы, понимаемая в рамках христианского мировоззрения. Свобода здесь заключается в понимании человеком своего положения перед Богом, временности своей жизни, большого количества объективно ограничивающих факторов жизни, прежде всего духовных, чье понимание отвращает человека от зла и побуждает к добру, тем самым продуцируя преодоление социальной энтропии и социально конструктивный тип поведения человека как личности и как представителя социума.

– Индивидуализм, противопоставляемый коммунистическому унижению личности. Индивидуализм в данном контексте приводит к восстановлению психологического состояния каждого конкретного индивидуума, что делает его менее манипулируемым членом общества, чем индивид, находящийся в перманентно тяжелом психологическом состоянии.

Выпускник академии российского Генштаба Месснер, опираясь на вышеописанные психологические моменты, описывает предпочтительные методы Ре-революции.

1. Необходимость многообразия идейного спектра Ре-революции для того, чтобы Ре-революция смогла завоевать симпатии всех человеческих рас[14 - Е. Месснер. Ук. Соч., 82], иных социальных групп. Переводя на современный язык, сформулируем данное условие следующим образом. Должна существовать обширная дискурсивная формация, центром которой являются ключевые идеи Ре-революции в зависимости от конкретной общественной и политической ситуации. Эта формация порождает конкретные идеологические проекты, существующие в рамках одной дискурсивной формации, но способные мобилизовать конкретно «свои» социальные группы. На каждом новом уровне – раса, принадлежность к культуре, национальное сообщество, этническое сообщество, социальные страты – могут существовать (прото) идеологические конструкты, тесно связанные с общими ре-революционными идеями, но способные в своих рамках заключать ре-революционные мировоззрения людей, приверженных конкретной идеологии либо протоидеологии. Говоря о процессе генезиса национальной идентичности, отметим, что в контексте процесса Ре-революции конкретная дискурсивная формация национализма (К. Калхун) должна качественно и органично сочетаться с идейным полем Ре-революции.

2. Обретение властной силы правящими демократическими режимами. Говоря о военных переворотах, таких, как в Испании в 1936 году, Месснер выдвигает тезис «лучше генералы, чем советские комиссары»[15 - Е. Месснер. Ук. Соч., 93]. В условиях советской экспансии напряжение властной воли демократий цивилизованного мира должно быть не меньшим, поэтому перспектива военного переворота более приемлема, чем перспектива левого политического переворота. Сегодня это отражает предпочтительность ограничения некоторых свобод ради укрепления национального организма в целях организации полноценной борьбы против энтропии и ее акторов перед перманентной нестабильностью демократических режимов, порождающей социальную и политическую энтропию, а следовательно – чреватой политическими властными проблемами более серьезного уровня, чем тот, который предполагает легитимистское ужесточение демократического политического режима.

3. По мысли Е. Месснера, Ре-революция должна не выглядеть реакцией[16 - Е. Месснер. Ук. Соч., 94]. По мысли военно-политического аналитика, это требование обусловлено необходимостью сохранения революционных методов, коими осуществляется Ре-революция, и способность Ре-революции увлечь за собой массы, стремящиеся ко всему новому. Здесь Месснер приводит примеры Наполеона и Гитлера, которые революционным путем привели свои общества к ре-революционным положениям[17 - Е. Месснер. Ук. Соч., 94].

4. Необходимость генезиса моральной политики и возрождения национального своеобразия народов[18 - Е. Месснер. Ук. Соч., 95]. Возрождение моральной политики – это собственно выстроение новой иерархии властных ценностей, иерархии, в которой устремление к воплощению моральных принципов будет доминировать над конкретно-властными и материальными интересами. Устремление же Революции к обезличению наций должно иметь противодействие, потому что в своеобразии наций воплощается и индивидуальное человеческое своеобразие. И значит, восстановление своеобразия глобализирующихся народов суть выполнение программы возрождения морального и религиозного начала в человеке.

5. Месснер видит необходимой мобилизацию для Ре-революции особых людей, имеющих живое нравственное и религиозное чувство, способных сражаться и быть ведомыми в борьбе христианскими идеалами и образами героического прошлого, а не материальными интересами[19 - Е. Месснер. Ук. Соч., 100]. Месснер считал, что деятели Революции не будут нужны Ре-революции, если не переродятся.

6. Необходимость упора в борьбе на молодежь. Месснер обосновывал это, в частности, тем, что для молодежи, особенно в СССР, материализм – это уже не новое, а старое, консервативное, и именно в стремлении к новому молодежь будет сражаться на стороне Ре-революции.

7. Месснер считал, что Ре-революция должна проходить именно в форме мятежевойны[20 - Е. Месснер. Ук. Соч., 106].

Итак, дадим главные дефиниции, которыми будем руководствоваться далее в приложении к концепции Месснера.

Революция – это процесс, присущий массам индивидуальных психик и, следовательно, психик коллективных, национальных. Этот процесс является прежде всего разложением, распадом сложившихся под влиянием христианской культуры и исторического развития народов моделей идентичности, что сопровождается распадом каждого национального социума внутри себя – обрывом внутренних социальных связей, семейного или корпоративного типа. Эти связи заменяются идейными и организационными связями между членами партийных, политических группировок, что ведет к перманентно усиливающейся нестабильности в национальных социумах и мировом сообществе в целом. Крайнее выражение этой нестабильности – это революционные взрывы, смерть одних политических порядков и рождение других, изначально нестабильных и зависимых от внешнего по отношению к данной стране политического актора (часто не одного).

Ре-революция – это прежде всего психический процесс, который заключается в стремлении индивидуальных психик к восстановлению и укреплению моделей идентичности, уничтожаемых процессом Революции. В политическом плане развитие Ре-революции предполагается в форме мятежевойны и революционных движений, которые, в отличие от «процессов Революции», восстанавливают субъектность и силы того или иного национального социума.

Мятежевойна суть война, ведущаяся прежде всего в рамках коллективных психик противоборствующих сообществ. Главная характеристика этой войны – это абсолютная эклектичность средств ее ведения, вытекающая из полной обусловленности стратегии этой войны взаимоположением коллективных психик сторон, иными словами, это борьба двух идентичностей.

Теперь рассмотрим наши дефиниции: национальная идентичность, нация, национализм в рамках процессов Революции, Ре-революции и мятежевойны. Мы рассматриваем эти дефиниции как факторы противоборства, факторы, влияющие на процессы Революции и Ре-революции и обуславливаемые ими факторы мятежевойны.

Национальная идентичность как фактор процесса Революции. В рамках процесса Революции национальная идентичность есть когнитивная рамка восприятия себя индивидом как члена суверенного сообщества. Но эта рамка в данном контексте обладает определенным своеобразием. Это своеобразие состоит в том, что она определяет прежде всего деконструктивные стереотипы политического поведения. Иными словами, в ходе Революции рамка национальной идентичности формирует «политического человека». действия которого носят деструктивный, экстремистский характер о отношению к «Другому» (в понимании К. Шмитта): либо к господствующему политическому порядку, либо к носителям иной национальной идентичности. Если мы вспомним тезисы Шмитта, высказанные им в «Теории партизана», согласно которой в новых политических противостояниях каждая сторона стремится к вытеснению противоборствующего актора из сферы межчеловеческих отношений[21 - К. Шмитт. Теория партизана. Режим доступа на 24. 06. 2014: // http://gosuslugi.kck.ru/documents/10147/14901/KarlShmidt.pdf //], иными словами – расчеловечению политического противника, мы приходим к выводу, что национальная идентичность в рамках Революции есть когнитивная рамка, обуславливающая крайне непримиримое отношение ее носителя по отношению к Другому.

Национальная идентичность в процессе Ре-революции также обладает своеобразием, но иного рода. Эта когнитивная рамка должна содержать в себе психологические установки, имеющие началом христианские принципы человеческого бытия. Также эта рамка обуславливает актуализацию архетипов политического действия, которые определяют конструктивное поведение человека: выстраивание политических структур, государства, сведение неизбежной для любой идентичности ксенофобии до максимально возможного в данных политических условиях минимума.

Национальная идентичность как фактор мятежевойны. Н. И. здесь – это рамка политического поведения члена суверенного сообщества (нации), которая наполняется содержанием и имеет структурные особенности, необходимые актору, чтобы мобилизовать сообщество на радикальные политические действия: насильственный слом политического порядка, или насильственное установление политического порядка, или экстремальные действия, направленные против Другого. Притом конечная направленность, конструктивная или деструктивная, определяется тем, в рамках какой тенденции осуществляется конкретный проект нации.

Нация в рамках тенденции Революции представляет направляемым внешним актором сообществом, которое разрушает условия своего стабильного бытия либо рождается, ломая прежний политический порядок, в интересах стороннего актора, заинтересованного в нестабильности в данном конкретном регионе.

В рамках тенденции Ре-революции нация видится сообществом, сплоченным на основе идеи суверенитета, и осуществляющим эту идею путем выстраивания политических структур на основе идеологии, в которой универсалистские принципы выстроены в рамках христианского миропонимания.

Нация как фактор мятежевойны – это суверенное сообщество, осуществляющее расширение либо защиту своего суверенитета в условиях перманентно нестабильной политической ситуации. Нация в условиях мятежевойны всегда является манипулируемым со стороны сообществом, и в процессе манипуляции создаются диалектические отношения, в рамках которых нация имеет возможность добиться максимально возможного для себя уровня суверенитета.

Национализм в рамках процесса Революции есть дискурсивная формация, которая в каждом конкретном случае выражается в идеологическом проекте или ряде идеологических проектов, мобилизующих носителей конкретной национальной идентичности на деструктивные действия, которые подтачивают основания жизнеспособности мобилизованного данным идеологическим проектом суверенного сообщества.

Национализм в рамках Ре-революции есть дискурсивная формация, осуществляющая сохранение и мобилизацию национальной идентичности, и выражающаяся в идеологических проектах, направленных на осуществление архетипов политического действия, обуславливающих конструктивное политическое поведение носителей данной идентичности, даже если в условиях конкретной политической ситуации суверенной сообщество вынужденно осуществляет агрессивные действия по отношению к Другому.

Национализм в условиях мятежевойны есть дискурсивная формация, содержащая в себе наполнение всех возможных идеологических проектов, направленных на политическую мобилизацию данного суверенного сообщества в целях осуществления субъектных политических действий в условиях мятежевойны.

В данном исследовании мы выстроили контуры понимания генезиса и развития национальной идентичности в рамках концепции мятежевойны Е. Э. Месснера. На основании вышеизложенного мы делаем следующий вывод.

В эпоху мятежевойны вопрос генезиса национальной идентичности приобретает инструментальное значение. Благодаря информационной революции создание идеологических проектов становится более легким в исполнении делом, и вопросы идентичности все меньше зависят в своем решении от этнического происхождения члена суверенного сообщества, и все больше зависят от матрицы идентичности, которая выстроена у него в психике. Поэтому, с одной стороны, контролировать процессы генезиса политической идентичности становится сложнее, с другой стороны, облегчаются манипуляции данными процессами. Следовательно, генезис устойчивой политической идентичности приобретает диалектическое наполнение. Оно состоит в следующем. С одной стороны, в сегодняшнем глобальном мире любой политический процесс такого уровня напряжения обратит на себя внимание и влияние различных политических акторов мирового значения, что изначально ставит авторов «проекта нации» в зависимое от того или иного влияющего актора положение. С другой стороны, сам по себе факт суверенитета сообщества придает конкретной политической ситуации некоторую непредсказуемость. Рождение новой политической идентичности коренным образом меняет расклад сил в регионе и, чем сильнее становится суверенитет сообщества, тем более узкими становятся возможности манипулировать им в своих интересах. Очевидно, что на ранней стадии генезиса политической идентичности сторонний актор заинтересован придавать новому «проекту нации» такие направления развития, которые блокируют возможности сообщества в будущем добиться полного суверенитета, политического, экономического и идейного.

После того, как мы раскрыли основные черты концепции мятежевойны Месснера, и разобрали в ее ключе основные понятия, используемые в исследовании процессов генезиса политической национальной идентичности, появляется одна проблема. Она состоит в следующем.

Поскольку Месснер был прежде всего аналитиком, его тексты носят аналитический и весьма предметный характер; с другой же стороны, Месснер творил в отрыве от советской военной практики, научной и языковой среды, поэтому сегодня в рамках культуры и языковых особенностей, присущих постсоветским русским, Месснера непросто понимать и операционализировать выстроенные им концепты. Однако концепция мятежевойны может пригодиться для использования во многих сферах политической и военной деятельности. Поэтому необходимо сформулировать направления анализа в сферах общественной и политической жизни, связанных с генезисом новой политической идентичности.