Ключи от дома (сборник)

Мы и в детстве часто ловили раков, правда, приходилось отпрашиваться у родителей на ночь, чтобы дойти до озер около Лазоревской – там били сильные ключи, образующие несколько маленьких озер. Вода была чистой, и раки водились отменные. Можно было искать их норы по отвесным берегам и вытаскивать их руками, но мы предпочитали раскидывать на ночь ловушки с приманкой. Ловушки представляли собой корзинки с узким горлышком из обрывков старой сети, а приманкой служили жаренные на костре лягушки. За ночь в десяток таких ловушек заползало более сотни раков. Часть из них мы варили утром на озере, и устраивали себе пирушку, остальные приносили домой. Это и было аргументом в разговоре с родителями перед ночной охотой.

Однажды Свист решил обойти нас всех по количеству пойманных раков и втайне принес на озеро целую упаковку «свистуна». Когда мы разошлись по своим излюбленным местам ставить ловушки, он залег на бугорке и стал забрасывать горящий «свистун» над озером. Наивная идея глушить раков, как мы глушили рыбу самодельными минами, ни к чему не привела, но канонада получилась знатной. В ночной тишине на водной гладью со свистом и огненным следом проносились брошенные умелой рукой мастера невидимые макаронины «свистуна» и с грохотом взрывались у самой воды. Те, кто помнил свист и разрывы снарядов, падали в ямки, закрыв руками головы. Через несколько минут, бегая вдоль берега с фонариком, Свист понял, что ошибся насчет раков: они не всплывали десятками на поверхность. Однако не только раков не было – не было и охотников за ними, которые, подобно нам, пришли на берег со своими ловушками. Народ по привычке попрятался. Свисту хватило нескольких минут затишья после устроенной им канонады, чтобы очистить все попавшиеся ловушки. Вообще-то это было воровством, за что могло попасть всем нам, но он назвал это «боевым трофеем» и гордо удалился с огромным рюкзаком раков. То ли хозяева обчищенных им ловушек посчитали, что раки испугались обстрела, и тоже попрятались в норы на всю ночь, то ли они были счастливы, что выжили в странном артналете на озеро в мирное время, то ли им просто было не до нас – так или иначе, нас никто не трогал, а улов у Свиста был огромный. Он задобрил нас, поделив добычу поровну, и обещал впредь согласовывать план боевых действий.

– Надеюсь, сегодня мы не идем за раками.

– Кстати, Свист притащил увесистую сумку.

– Надо бы проверить.

– И отнимите у него зажигалку.

– А в сауну пусть идет голым, кто его знает, куда он «свистун» прячет.

Мы до сих пор любили подшучивать друг над другом, хотя непосвященному многое было бы непонятным, глядя на степенных, солидных мужчин, которые были счастливы окунуться в свои воспоминания, бережно хранимые в сердце каждого.

– Да ладно, вы. Пусть Кот расскажет про свои лыжи.

– Ничего интересного, кстати, – буркнул он.

– Ты расскажи, расскажи, – подхватил народ. – Ласта ведь не знает.

Котом мы звали между собой «самоделкина», который получил прозвище благодаря своей фамилии, но прославился тем, что мог починить все, что угодно. Этот талант у него прорезался рано, и весь наш двор пользовался этим. Потом он стал ходить на танкерах старшим механиком, и многие капитаны, набирая команду в очередной рейс, боролись за его участие в личном составе. Был случай, когда контрабандисты пригрозили жизнью его близких, если он не спрячет партию товара на судне. Только много лет спустя, он рассказал об этом нам. Решив никого не посвящать в свои планы, он в одиночку заложил нелегальный груз в техническое помещение, закрыв люк необычным способом. Раздобыв где-то резервуар с жидким азотом, он остудил в нем специально выточенные для этого винты и аккуратно закрутил их холодными. При обычной температуре они расширились настолько, что никакая сила их не могла сдвинуть на миллиметр. На любом судне бывают «стукачи», и при досмотрах пограничники или таможенники часто знают, где искать. В тот раз тоже была явная наводка, но как ни пытались открыть люк, не смогли, а резать автогеном было нельзя, так как переборка была несущей. Когда судно пришло в порт назначения, Кот проделал обратную операцию. Контрабандисты сдержали слово, и больше его никто не трогал. По возвращении в родной порт судно было осмотрено целой комиссией с представителями завода-изготовителя, но люк так и не открыли. Говорят, он до сих пор носит следы попыток взлома и целую вереницу морских баек об этом.

– Ну, эти бандиты подарили мне на день рождения лыжи… – начал Кот.

– На юбилей.

– А лыжи фирменные.

– Дорогущие…

– На таких только рекорды ставить… Кот был удивительным механиком и умельцем на все руки, но спортсмен был просто никакой. Комплекции он и в детстве был неслабой, отчего всегда стоял на воротах. Часто за полное отсутствие координации ему предлагали просто лечь вдоль ворот. В иных случаях он часто использовался в роли противовеса, балласта или тягловой силы. И надо же было такому увальню полюбить водные лыжи. Не воднолыжницу, а именно – сам вид спорта. Он собирал фотографии, вырезки из газет и журналов, позже – фильмы о соревнованиях и показательных выступлениях воднолыжников. Все мы об этом знали и вечно подшучивали над Котом. Как-то даже подарили ему видеоролик с собакой, катающейся на лыжах. Он просто заболел этим и сказал, что непременно научится кататься.

– Причём лыжи покупали на заказ – самые широкие, чтобы они его выдержали.

– Да ладно вам. Только бы языки чесать. Попросите что-нибудь теперь…

– Нет, ты не обижайся на правду. Ты расскажи, как все было.

– Ну, обмыли мы их вечером.

– Это был «гусь с выносом» – мужчины впятером внесли на руках это чудо.

– Под охраной…

– Я видел, он их под столом надел и весь банкет не вставал.

– Ну, это понятно: вещь-то ценная.

– Еще скажите, что домой в них пошел.

– Нет, снега тогда не было, а вода была далеко.

– Он их домой не понес. Никому не доверяет.

– Да, он их в каюте на болты посадил.

– На стенку?

– Нет, над кроватью в каюте.

– Тогда придется танкер на борт валить.

– Это зачем?

– Ну, чтобы иногда в них постоять вертикально.

– Хватит вам, балаболы, дайте Коту рассказать.

– Да что говорить-то. На следующее утро на палубу вышел…

– Сознанья уж нет…

– Серый!

– Молчу.

– Короче, зацепило меня тросом.

– Зацепило… Голень ему перебило в трех местах!

– Ну, попал в больницу, а там костоломы…

– Кто о чем. Светка от него ни на миг не отходит, а он после операции давай хирурга костерить…

– Да кто ж так делает. Смотрю, а стопа внутрь косит. Сильно.

– Кот первым делом прикинул, что если лыжи будут крестиком сидеть, он кататься не сможет. Обидно.

– Никто ничего понять не может: Кот от наркоза еще не отошел, а все про лыжи лопочет.

– Кэп оказался самым понятливым – разъяснил, в чём беда.

– Хирург наш портовый извинялся, что, мол, так только можно его ногу собрать.

– Представляешь, голубая мечта детства висит над койкой, а кататься теперь нельзя.

– Ну и чем дело кончилось?