Простые истины

ножом…

Унесли всё. Спасибо, что не убили. После я многих женщин просил сказать: «Саша, это я» и

понимал, что открыл бы на любой голос. Выяснилось, что я не улавливаю опасности в голосе

женщин. Видимо, в меня, как в мужчину, эволюция заложила механизм опаски лишь к мужским

голосам. А врагом сейчас бывает и женщина.

Следователь сказал потом, что этот прием у грабителей – классика, на него клюют почти все.

Так что будьте бдительны, мужики. Не отставайте от эволюции, а то вымрем.

Удар в спину

Почему Мужчина так быстро отходит на второй план? Потому что эволюционно он создан для

преодоления и противостояния многим напастям, но не для противоестественной борьбы за

первенство с женщиной. Именно поэтому всякий удар женщины – это для него удар в спину.

Пятнадцать лет со Скарлетт

Скажи мне, кто твой литературный герой, и я скажу кто ты.

Один мужчина ушёл от жены, прожив с ней пятнадцать лет, после того, как посмотрел по

телевизору фильм «Унесённые ветром». В течение многих лет он никак не мог понять, что именно

раздражало его в своей ласковой, обходительной жене. В фильме, видя, как Скарлетт, главная

героиня фильма, умело использует окружающих, даже не подозревающих об этом, он, наконец,

нашёл ответ. То же самое делала с ним (и не только с ним) его жена. Лишь теперь он вспомнил её

постоянное восхищение этим произведением. К сожалению, сам он ни разу не потрудился вникнуть

в эту мелодраму, в то время как жена была просто воспитана и на всю жизнь вдохновлена, как

оказалось, ненавистным для него образом.

Мужик

– Ой, дева, если правду сказать, так мужик-то у меня слабенький, да маленький был. Бывало,

поедем сено метать, а он не может навильник на зарод забросить. Разозлится. Кричит мне: «Ну, чё

уставилась, давай-ка побросай, а я вершить буду!». Ладно, я спускаюсь вниз, бросаю сено, а он

зарод вершит. Ходит наверху, да покрикивает, куда и как бросать надо. А если не так бросишь, как

просит, так возьмёт и столкнет сено вниз. Знал же, как надо-то…

А бывало, кто едет мимо нас, так он быстренько шнырь с зарода, а меня наверх. Но сено-то за -

бросить всё равно не может, зарод уже высокий. Я сижу там наверху, отдыхаю, а он ходит с

граблями вокруг зарода, правит, где надо, и матюгается на чём свет стоит – вот доверь, говорит, ей

вершить: весь зарод в сторону утянула. Только люди мимо проедут, он тут же: – а ну-ка слазь!

Давай скорей докончим, пока нет никого.

Хорошо мы с ним жили. Не ссорились никогда. Да и как с ним ссориться? Характер-то у него

был ого-го – такой, что и спорить не захочешь. Эх, дева, мужик-то он и есть мужик…

Поперечина

– Да он такой вредный, что если что-то одно в дом занесёшь, так он второе занесёт, да ещё и

дугой согнёт. А если два занесёшь, так он второе выпрямит и во двор вынесет.

Зараза

В день памяти, подойдя на кладбище к могиле бабушки Лукерьи Илларионовны, мы не

обнаружили на памятнике медной таблички с её именем, датами рождения и кончины. Тётка

Валентина пояснила, что кладбище нынче обчистили бомжи, и вся медь ушла в Китай.

Бомжа без флага и родины, прошедшего по кладбищу, представить не трудно. Но каков

коммерсант, купивший такой цветмет? Наверное, выглядит он неплохо: костюм приличный,

золотишко на шее, улыбается и даже разговаривает на «вы». Он взвесил таблички и отправил их в

обмен на лапшу и пуховики. Возможно, из любопытства он даже прочитал несколько надписей. В

этот момент он, конечно же, презирал бомжей, зная, что уж он-то сам не стал бы шарить по

святому месту. Однако таблички он всё же оприходовал, и выходит, бомжатские понятия принял.

Точнее, он как бы временно, лицензионно воспользовался понятиями бомжа, оставив собственные

принципы в целомудренной чистоте. Конечно, эти принципы взорвались бы в нём, как бомба,

найди он в куче лома табличку с могилы своей бабушки, матери или отца. И тогда, вероятно, бомж