Простые истины

пришлось констатировать, что уже на восемьдесят процентов она состоит из органов, –

синтетических, либо естественных, но специально для неё выращенных в лаборатории, уж не

говоря о нескольких «компьютерных вкраплениях» в её тело, которых она откровенно стыдилась.

Иногда Еву охватывал ужас – зачем всё это?! Если она и дождётся его, то будет ли нужна ему

такая? И тогда она уже не понимала, чего больше в её ожидании: желания встречи или страха?

Зачем она так долго его ждёт? И она отвечала, так же как и в первый десяток лет ожидания: потому

что обещала, потому что ждала этих белых роз, аромата которых уже не могла чувствовать, но

которые стали символом их любви. Да, пожалуй, это-то ожидание и было тем, что позволило ей

пережить и родственников, и подруг.

Телефон зазвонил буднично и просто.

– Ева, это я! – сказал Адам и замолк, видимо, заплакав.

Боже! Оказывается, тембр его голоса нельзя было забыть!

– Да, я слышу, я узнала, я ждала тебя, – ответила Ева, но заплакать не могла, потому что давно

уже слезы не получались у неё.

– Ева, – сказал Адам, – я боюсь нашей встречи.

– Я тоже, – ответила она, – но ведь мы всё равно должны встретиться.

– Я могу приехать к тебе уже сегодня вечером, – сообщил он.

– Как!? – удивилась она. – А карантин?

– Всё изменилось. Оказывается, карантин мне не нужен.

Весь вечер Ева не находила места. Она заказала из ресторана много вкусной еды и хорошего

вина, пытаясь угадать, что же больше может понравиться теперь её долгожданному Адаму. Как

сильно, наверное, соскучился он по всему земному.

Он должен был приехать в восемь. Так это и произошло. Звонок раздался точно из секунды в

секунду. Ева, словно не на своих ногах, пошла открыть. Это был Адам. От волнения они оба не

могли говорить. Но, ужас! Он был таким, словно расстались они вчера. «Новый, как с иголочки» –

так могла бы она определить его вид.

Все эти сотни лет Ева представляла, что при встрече они тут же бросятся в объятия друг друга,

но теперь это почему-то оказалось невозможным. Разлуки сближают, но только не такие разлуки,

но только не разлуки на такие расстояния. Обычные чувства не могли остаться обычными.

Радость встречи всегда равняется ожиданию, но от такого ожидания оплавится всякая радость.

– Проходи, – сказала Ева.

И он шагнул в комнату. Но что это!? То, ЧТО переступило через порог и что говорило голосом её

любимого, не было человеком! Это был робот. Обыкновенный робот. Он прошёл и сел за столик с

белыми розами. Ева робко и испуганно присела напротив, невольно придвинув букет к себе.

– Ты уже всё поняла, – тихо сказал Адам, – вот почему мне не нужен карантин… Я же говорил,

что боюсь встречи. Увы, наша экспедиция оказалась куда трудней, чем предполагалось. А на

корабле не было той медицины, что есть на Земле. Из ста двадцати человек экипажа вернулся

лишь я один. Если, конечно, это называется возвращением…

Последнюю фразу он произнес, иронизируя над собой. Ева смотрела на него, не отрывая

взгляда. Смотрела, неожиданно почувствовав, что из её, как она уже давно считала, не живых глаз,

катятся горячие слёзы.

– Ты вернулся один, – произнесла она, – но что тебе помогло? Что дало тебе силы?

Ей так хотелось это знать. Это был самый главный её вопрос. Вопрос, на который она знала

ответ и который ждала. И любимый (всё-таки любимый) не обманул ожидания. Только вместо слов

он с какой-то восковой пластикой, присущей всем роботам этого столетия, повернул голову и

грустно, бесслёзно стал смотреть на букет белых роз, стоящий на столике между ними…

Служба 003

Для сына пришлось вызвать «скорую». Врачи приехали быстро. Колдовали над ним за закрытой

дверью. Было слышно, как они говорили: «Чуть ослабли батареи, но замене пока не подлежат.

Окислились окончания в блоке питания. Вот причина высокой температуры. Тут дело не нашего