Пришествие. Книга 3 из цикла «Пояс жизни»

– Вовсе нет, мой юный друг! – Неожиданно перейдя на геянский, весело ответил Квинт. – Очень хорошо помню этот фокус с голограммой. Старик Моисей, при всем моем к нему уважении, чуть не рехнулся, когда в пламени «необжигающего огня», ему явился бестелесный образ Всевышнего.

– Так это были Вы? – Удивленно переспросил юноша.

– Нет, нет! Не я, но все это представление было подстроено не без моего участия. Я потом расскажу тебе эту забавную историю. Прошу прощения, уважаемый Тобий, – снова по-арамейски обратился Квинт к изумленному иудею, – продолжай, я весь внимания.

– Так вот, по указанному пути Моисей привел нас в Землю обетованную, где и сейчас проживает мой народ, строго выполняя заповеди, дарованные нам Господом. В разные времена нами правили разные правители, но нет более почитаемого правителя, чем царь Давид, при котором наше государство добилось наивысшего своего величия и богатства, благодаря трудолюбию его народа и его вере в Всевышнего. А сейчас мы вынуждены жить под бременем царя-самозванца, этого выродка Ирода, который всех нас превратил в своих рабов, который попирает сами основы нашей веры. Все мы ждем, когда наступит долгожданный день пришествия в мир Мессии, в который родится наш Спаситель, истинный царь иудейский от корня Давидова, и освободит нас от ненавистного Ирода.

– И когда же это, по твоему, произойдет, уважаемый Тобий? – Спросил Квинт.

– Этого мне не ведомо, господин, но я свято верю, что день этот непременно настанет. Знаю лишь одно, что царь иудейский родится в семье от корня рода Давидова.

– И много ли таких семей в иудее?

– Нет, мой господин, совсем не много.

– Откуда тебе это известно?

– Как я уже говорил, я служу при храме Иерусалимском. Среди многочисленных священнослужителей, много таких, которые вместе с первосвященниками, забыли о божьих заветах, и превратили храм в гнусный вертеп, в котором хозяйничают разного рода нечистые на руку торговцы, и просто мошенники всех мастей, но есть и такие, которые свято чтут божьи заповеди и ведут праведный образ жизни. Служение Господу нашему, свело меня с человеком, имя которому Захарий. Если кого и называть праведником, так только его. Несмотря на то, что Господь послал ему и его жене Елисавете, тяжкое испытание, не дав им детей, он продолжает свято верить в чистоту помыслов Господа нашего и даже благодарит его за то испытание, которое бог послал ему. И еще он верит, что господь смилуется и, несмотря на преклонные года, одарит его и жену его младенцем, который продолжит род его.

Однажды Захарий поведал мне, что нашел в храме древние книги, в которых описываются все роды нашего народа, начиная от самого сотворения мира и первых людей – Адама и Евы, созданных Господом нашим, и где, в отличие от других летописей, древо это выстроено не только по мужской, но и по женской линии. Мне удалось уговорить Захария дать мне взглянуть на эти книги. Несколько лет я изучал их, пока не дошел до нашего времени, и вот что мне удалось узнать.

В Иудее сейчас всего несколько семей, являющихся прямыми потомками царского рода Давидова, но лишь в одной из них есть незамужняя женщина, которая и может быть единственной матерью Спасителя. Имя ей Мария, и она сейчас воспитывается при храме.

– С чего же ты взял, что именно этой женщине суждено стать матерью будущего царя иудейского? – взволнованно спросил Квинт.

– У родителей этой девочки, так же как и у Захария с Елисаветой, долгое время не было детей, но когда священник отказал ее отцу в принесении богу жертвы, поскольку тот был бездетен, отец Марии удалился в пустыню, а жена его осталась дома одна. Тогда им обоим было видение ангела, возвестившего, что господь внял их мольбам и посылает добрую весть о скором рождении у них дочери, которой уготовано великое будущее.

При этих словах иудея Квинт вздрогнул.

– Назови имена родителей этой девочки! – хрипящим от волнения голосом попросил он.

Отец ее – благочестивый Иоаким, небогатый человек родом из Галилеи не является наследником корня Давидова, а вот мать – благочестивая Анна, является прямой наследницей царского рода, и не только. Родословная ее ведется от самой Евы – прародительницы всех людей.

Лицо Квинта стало белее простыни, дыхание прерывистым, все лицо покрылось каплями пота.

– Что с Вами, учитель? – Воскликнул Аврелий, а Мерцил поспешил подойти к Квинту, находящемуся в полуобморочном состоянии.

– Ему плохо, Аврелий, зови скорее Цилию, – взволнованно потребовал Мерцил, а Вы Тобий, пожалуйста вернитесь в свои покои. Когда хозяину станет лучше, Вы сможете продолжить свой рассказ.

– Нет! – Прохрипел Квинт, пусть останется! Тобий, прошу Вас, подойдите ко мне. Повторите, как имя матери Марии.

Иудей подошел к Квинту и тот взял его за руку.

– Ее зовут Анна, господин. – Прошептал изумленный священник.

– Спасибо, Тобий! – Ответил Квинт. – Ты даже себе не представляешь, какую весть ты мне принес. Отныне ты самый желанный мой гость и, если позволишь, друг.

В таблинум вбежала Цилия с небольшим чемоданчиком в руках, от вида которого, у иудея еще более вытянулось лицо и еще шире раскрылись глаза. Ничего подобного этому предмету ему никогда в своей жизни видеть не приходилось.

– Прошу Вас всех, – закричала она, – пожалуйста, покиньте комнату.

Девушка раскрыла чемоданчик и, подсоединив кучу датчиков начала манипулировать сенсорами. Между тем, Квинт продолжал бормотать:

– Вы слышали, ее имя Анна! Мне срочно нужно в Египет.

– В Египет? – Воскликнул, находившийся уже в дверях, Аврелий. – Но почему в Египет? Мы ведь говорили об Иудее!

– Ты не понимаешь! Я должен быть в Египте!

– Аврелий! Уйди! – Крикнула Цилия. – Ты мне мешаешь работать!

Юноша послушно вышел и закрыл за собою дверь. В атриуме его дожидались Мерцил и Тобий.

– Ну, что там? – Спросил Мерцил.

– Не знаю, похоже, сердце, – ответил юноша, растерянно пожимая плечами, – вот только не пойму, причем здесь Египет, и что из рассказа нашего уважаемого гостя могло так взволновать учителя, чтобы вызвать сердечный приступ.

Тем временем иудей так же находился в предобморочном состоянии. Его поразил вид чемоданчика в руках девушки, и его странного содержимого, но еще более поразил тот факт, что в доме знатного римлянина простая рабыня смеет отдавать приказы не только управляющему, но и благородному господину. Это никак не укладывалось в его голове. Он тяжело опустился на одну из многочисленных скамей, схватился за голову обеими руками, и стал раскачиваться из стороны в сторону, силясь осмыслить произошедшее.

Именно такую сцену застал только что вошедший в дом, судя по тоге с широкой пурпурной каймой, знатный патриций, в сопровождении двух легионеров.

– Мерцил, будь любезен, доложи хозяину, что Гай Цильний Меценат желает видеть своего друга Квинта Сципилиона Аркуса! – Обратился он к управляющему, как к старому знакомому.

– Мы безмерно рады приветствовать в нашем доме столь уважаемого гостя, – витиевато ответил Мерцил, сгибаясь в почтительном поклоне, – но боюсь, мой хозяин не в состоянии сейчас принять тебя, уважаемый Гай Цильний.

– Эй, в чем дело, старина Мерцил! Я пришел по поручению божественного Августа, чтобы обсудить предстоящий праздник и передать твоему хозяину послание от нашего императора.

– Прошу прощения, – обратился к гостю Аврелий, – но учитель болен, но если Вам будет угодно, прошу пройти со мной в алы??, и дождаться когда лекарь закончит процедуры.

– Болен! Странно! Только вчера вечером я имел удовольствие беседовать со своим другом Квинтом на приеме у Божественного, и он, как мне показалось, был совершенно здоров. – Пробормотал Меценат, следуя вместе с Аврелием в соседние с атриумом алы.

– Мерцил! – Громко обратился к управляющему юноша. – Распорядись, чтобы подали вина и фруктов дорогому гостю!

– Слушаюсь, молодой господин, – почтительно ответил управляющий.

– Постой, постой, – воскликнул гость, располагаясь в низком и широком кресле, – так ты юный Аврелий, воспитанник Квинта! То-то я смотрю, лицо знакомое! Но ты ведь должен быть где-то в Сирии? Квинт мне что-то об этом рассказывал.

– В Иудее, – поправил Аврелий, – я пять лет находился в Иудее, но уже два дня, как я вернулся домой.

– Ах да, верно, в Иудее, – ответил гость, я, как обычно все перепутал. И чем же ты там занимался, мой юный друг?

– По поручению нашего божественного императора, я занимался подготовкой к переписи населения Иудеи, которую божественный желает провести накануне присоединения Иудеи и Галилеи к Римской империи.

– Похвально, юноша!– Воскликнул Меценат. – В столь юные года, ты уже занимаешься важным государственным делом. Так что же, скажи, случилось с моим дорогим другом, что за недуг его поразил?

– Точно не знаю, но очень похоже на сердечный припадок. Узнаем у лекаря, когда он выйдет от учителя.

– Это, наверное, от радости, что ты вернулся или от перспективы расставания с пятью сотнями талантов, которые вчера у него выклянчил наш Божественный Август.