Сказание о двух мирах. Книга первая

Неожиданно раздался звук горна и в зал, под аплодисменты собравшихся, в помещение вошли борцы атлеты: первая команда – два могучих фереленца, вторая – южанин и полуэльф. В этот момент даже лорд Фрелл отвлекся от разговора, дабы поприветствовать спортсменов. По хлопку гнома они набросились друг на друга подобно диким зверям и начали борьбу. Полуэльф, выделявшийся на фоне остальных субтильным телосложением, полностью рассчитывал на свою ловкость. Фереленский гигант, как ни пытался, не мог сомкнуть на нем свой могучий захват, а вот юркий полуэльф очень эффектно нырнул ему за спину и провел красивый бросок через себя, тем самым разбив голову грозного соперника о мраморный пол. Затем он быстро прибежал на помощь своему товарищу, и они без труда положили второго фереленца на лопатки. Поединок был не смертельный, так что этого было вполне достаточно.

Все присутствующие, включая лорда Фрелла, осыпали овациями победителей. Даже хмурый Андад признал, что борцы показали замечательное шоу, но вот какого-то эстетического удовольствия от этого зрелища он точно не получил, ему все это казалось какой-то жалкой пародией на турниры прошлых лет, а вся эта развращённость, изысканность, показная роскошь были чужды и противны. Пора уже наконец-то объявить, зачем он пришел и навсегда покинуть это место.

– Лорд Фрелл! – Твердым голосом обратился он к правителю Высокого Мира. – Я услышал вас и прекрасно понимаю сложившиеся ситуацию, но все же, я не могу допустить, чтобы невиновный отправился на плаху. Я требую права искупления вины!

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба, лорд Фрелл стоял открыв рот. Для несведущих – право искупления вины это особый закон, который позволял старшему в роду взять грехи своего родственника на себя. Это очень древний обычай Высокого Мира, и существует легенда, что когда-то давно сына одного знатного аристократа приговорили к смерти за страшные грехи, но отец так любил его, что постоянно молился и просил Анакана смилостивиться и дать сыну второй шанс. И вот во время казни случилось невероятное: луч света, сошедший прямо с небес, озарил отца, стоявшего в толпе. Он взошёл на плаху и дотронулся рукой до сына и тот от прикосновения отлетел в сторону подобно пылинке. Палач как мог, пытался помешать всему этому, но ни ноги, ни руки его не слушались. Когда отец, озаренный светом, встал на колени, меч палача отсек ему голову, а вместе с головой на землю упали и кандалы, сковывающие до этого руки сына. Сын впоследствие посвятил жизнь служению Анакану и после смерти, он и отец стали известны, как Марон Искупитель и Джарол Искупленный, покровители всех взявших вину на себя. Вот так вот, согласно приданию, и зародился этот обычай. Хотя, к слову сказать, исполнялся он крайне редко, и история помнит лишь единичные случаи его применения на практике.

Лорд Фрелл тяжело дышал, прекрасная музыка и пение эльфиек отдавали в ушах как отвратительная какофония, а ярость и злость вырвались наружу, подобно магме из жерла вулкана.

– Довольно!!! Все, выметайтесь отсюда грязные шлюхи, глаза б мои вас не видели! Вы все здесь ждете, когда я сдохну, дабы сплясать на моей могиле! – Эти слова скорее всего адресовались трем его женам, присутствовавшим на пиру.

После этих слов в зале началась неописуемая суета, видимо, здесь уже все привыкли к неожиданным вспышкам ярости своего владыки и поэтому механизм был отработан четко. Люди и эльфы бежали по углам, гномы благодаря маленькому росту бойко залазили под столы и куда-то пропадали (видимо там были секретные ходы). Две минуты и в огромном помещении остались только Андад и лорд Фрелл.

– Ты что делаешь, ты не здоров!? Что взбрело в твою больную голову?

– Мой лорд, моя голова сейчас в добром здравии. Решение мною принято и оно бесповоротно.

– Нет! Она не может быть в добром здравии. Мало того, что этот остроухий тебе не родной сын, так ты своим решением ты ставишь под угрозу безопасность всего мира. Только представь, что после твоей казни вместо тебя наместником Твердыни Каморана по праву старшего в роду станет Келтер! А то, что он подозревается в связях с Мифриловым Пактом, тебе ни о чем не говорит?

– Мифриловый Пакт кучка сектантов, сомневаюсь, что у Келтера с ними что-то серьезное…

– Они были кучкой сектантов, теперь это не так. Все больше и больше нехороших новостей приносят мои следопыты, уже нет возможности не замечать этих фанатиков, как раньше. Их знак – сиреневый дым, уже много раз видели в заброшенных руинах, кладбищах и лесах, так они связываются с Нижним Миром. Их мечта, возвращение к жизни Того, кто навечно заперт, становится все реальнее.

В пустом зале повисла зловещая тишина.

– Прости меня, друг, но решение уже принято.

– О Боги! Ну скажи, что ты хочешь чтобы я сделал, дабы изменить твое решение? Хочешь мести за пасынка? Только скажи кого? Келтера? Лендлорда Байра? Или может его ненаглядную ведьму Лориэнну? А может, тебе нужен наследник? Я дам тебе развод с Осией и предоставлю самую родовитую и прекрасную женщину, если хочешь даже эльфийку из Верхолесья, раз уж тебе уж так нравятся остроухие. Я, кстати, недавно себе одну присмотрел. Просто скажи, не молчи ты!

Но Андад не проронил ни слова, а лорд Фрелл продолжал.

– Ты, один из тех, кому открыта тайна нашего мироздания, ты наместник Твердыни Каморана, да и, в конце концов, просто мой соратник и один из лучших воинов Общего Мира! И теперь ты готов просто вот так пожертвовать всем, лишь бы спасти своего пасынка?

– Готов как никогда! А твои твои речи мне просто неприятно, неужели этот тот лорд Фрелл, что всегда ставил честь выше всего, а теперь предлагает мне просто взять и поступиться ей?

Сделав несколько шагов в сторону, владыка плюхнулся на резной стул.

– Да, мой старый друг, это я. И тоже тебе скажу, что те времена, когда мы мчались на конях навстречу битвам, уже давно прошли, ты не видишь всей картины, что предстает передо мной. К сожалению, Высокий Мир в упадке, и я всего лишь его отражение. Но даже сейчас, я помню, что интересы наших земель важнее, чем какая-то личная прихоть, что ты зовешь «честью».

Андад закрыл глаза.

– Не ожидал услышать такого от тебя.

– А что ты ожидал!? Что я восхищусь твоим мальчишеским поступком? Впрочем, да, я им восхищен, я просто охренел, если честно!

Повисла неловкая пауза, которую нарушил лорд Фрелл.

– Теперь скажи мне, куда ты собираешься деть своего пасынка? Переправишь на Юг или отдашь в подземные туннели гномов? А может в Верхолесье? Хотя туда точно нет, эльфы ненавидят полукровок. В любом случае судьба Галатара Каморана не завидна. Его все считают братоубийцей и даже твоя смерть не поменяет мнения окружающих. А! И, кстати, ты не забыл, что Келтер станет наместником Твердыни Каморана? Думаешь, он не будет искать того, кто может оспорить его первородство? И скажу больше, он его найдет!

– Нет, не найдет.

Владыка с грустью посмотрел на своего друга.

– Андад Каморан! Ты всегда казался мне неким островком благоразумия и рассудительности в этом сумасшедшем мире. Но сейчас все, что ты говоришь и собираешься сделать… ты просто безумен!

– Возможно и так, но что поделать, это моя личная прихоть.

– Если тебя связывает со своим покойным братом Ралтаром какая-то клятва по поводу заботы о его сыне, то сходи в храм, жрец разорвет эту нить. В этом нет ничего постыдного, даже великие не всегда могли сдержать своего слова.

После этого предложения Андад изменился в лице, он посмотрел на владыку Высокого Мира подобно тому, как разгневанный учитель смотрит на своего ученика.

– Нам больше не о чем говорить, мой старый друг. Прощай, все необходимые бумаги для исполнения права искупления вины переданы в твою канцелярию. И знаешь, даже если бы я дал клятву только Ралтару, то поступил бы точно так же. Галатар будет жить!

– Ты… ты все такой же упрямец, Каморан. Теперь я понял, что ничего не способно изменить твое решения, и я действительно поражен. Эх, была бы у меня сотня Андадов, то наш мир сейчас жил бы по заветам предков и никакой Мифриловый Пакт не посмел даже высунуться.

Лицо Андада после слов Келтера снова приняло привычный благожелательный вид, и он учтиво поклонился.

Теперь скажи мне напоследок, неужели следующая наша встреча произойдет только на твоей казни?

Наместник ехидно улыбнулся.

– Обычай и Боги требуют моей смерти. Но ты же знаешь, что ложиться под меч палача не в стиле Каморана, так что вряд ли я буду жив к этому моменту. Но все же, я прошу тебя проводить мое тело к месту погребения. Из чертогов Таоса будет приятно видеть, как старый друг и соратник пройдет со мной по последнему пути.

Лорд Фрелл кивнул, а Андад, развернувшись, пошел к выходу. Это был тяжелый и серьезный диалог двух старых товарищей по оружию, но все же наместник уходил с какой-то внутренней легкостью, он чувствовал, что все сделал правильно.

Выйдя из замка и ступив за ворота, он оседлал коня и помчался в сторону Железных Гор к древнему монастырю у подножия. Обычно путь до этого места от Белого Города занимал около полутора – двух дней, но меняя лошадей в тавернах и практически не отдыхая, Андад проделал весь путь менее чем за сутки.

Стражница у ворот его ждала. Обменявшись безмолвными приветствиями Андад, не снимая походной одежды, быстрым шагом спустился в подвал. Зайдя в неприметную комнатку, в которой, кроме стула, стола и стоящего на нем странного черного прибора с красной кнопкой ничего не было, Андад нажал на нее и спокойным голосом сказал: «Все как договаривались, никаких изменений не будет».

Глава 12

Дни после суда тянулись медленно и тоскливо. Для Галатара Каморана это было время обдумывания его короткого жизненного пути: все ли он сделал правильно? Всегда ли поступал по совести и не стыдно ли будет ему предстать в чертогах Таоса перед хранителем мира мертвых?

Вопросов было много, но вот, к сожалению, ответы на них не всегда радовали. Он даже до сих пор не мог до конца поверить, что кровь Свена на его руках. Хотя факты и доказательства вещи упрямые, и в какой-то момент полуэльф уже был готов принять вину за это убийство, но вот только какое-то внутренне чувство постоянно препятствовало ему в этом.

Чтобы отвлечься, Галатар решил сделать то, что хотел давно, а именно написать письмо своему старому учителю Сиддону, а заодно сообщить про происшествие в Серебряном Лугу. Теперь не было смысла что-то скрывать или лукавить, в письме он расскажет как все было, без замалчиваний и приукрашиваний.

Взяв в руки перо и развернув пергамент, полуэльф принялся писать. Текст действительно получился очень искренним, в нем молодой следопыт в мельчайших деталях описал подробности встречи с Лориэнной, свои приключения в дома лендлорда и, конечно же, не забыл упомянуть тот зловещий сиреневый дым. В конце Галатар попросил у мастера прощения за все те неприятности, что принес и пожелал в будущем более толковых учеников.

Когда он уже почти закончил, к камере подошел тюремный маг и обновил тусклое заклинание света. Это была обычная процедура, дававшая понять, что сейчас полдень. Теперь шар света будет висеть до самого вечера, пока к ночи не потухнет совсем. С утра волшебник снова его наколдует, и цикл будет продолжаться, пока пленник не освободит камеру.

Кинув письмо в уродливый железный ящик, стоящий в углу камеры, у Гала родилась мысль, что неплохо было бы еще написать и дяде Андаду, ведь до казни им вряд ли еще предстоит встретиться. Да, он нисколько не питал иллюзий по поводу своего будущего, приговор за братоубийство только смерть, и никаких чудес тут произойти не может.

Расстелив перед собой бумагу и взяв в руки перо, полуэльф принялся за работу, но вот только послание к дяде как-то вообще не шло от слова совсем. Ему хотелось раскрыть все свои мысли, чувства, переживания, но буквы просто не хотели выводиться, перо застыло в руке, а мысли в голове никак не могли собраться воедино.

Неизвестно, сколько бы Гал просидел в таком состоянии, но мерзкий скрип открывающейся двери вывел его из транса.

– Подъем, Каморан! Кончай писать летопись и собирай вещи! – В дверном проеме стоял его старый друг тюремщик.