Рейс в никуда

– А когда я зажимаю кнопку просмотра глубины резкости – самозабвенно продолжал рассказывать Никита, даже не заметив отсутствия друга, – То вижу все полностью! Понимаешь? – Он замолчал и уставился на Сергея.

– Просто отлично! – бодро проговорил тот и про себя вздохнул, ну что за тормоз!

Никиту он любил, как надежного друга и опытного фотографа, но все время поражался его неспособности делать два дела сразу. Ну, хотя бы элементарное: говорить и слушать!

За их стол плюхнулся невысокий коренастый Икимбаев, скинув с плеча потертую кожаную сумку с лекциями. Его раскосые глаза смотрели энергично и весело, а сам он весь буквально светился неуемной энергией.

– Ну что, завтра идем? – бодро сказал он, ставя поднос с едой на голубой пластик стола и радостно потирая руки. «Вот интересно татарин он или монгол? – подумал Сергей, глядя на Ашота. – Не у него столько всего в роду перемешано, что он, наверняка и сам теряется в догадках».

– А вы в курсе, что там, рядом раскопки древнего городища? Так что кроме ОБЖ и по профилю можно полазить будет.

– А ты откуда знаешь? – удивился Никита, придвигая ближе тарелку со щами.

– Да знаю… – глаза Ашота заблестели – У меня пацаны знакомые с последнего курса, так они там уже разок побывали!

– Ну да разок… – с сомнением протянул Сергей.– Ага, так нам Вась Вась и даст прохлаждаться!

– А мы что, спрашивать будем? – заговорщицки улыбнулся Ашот, опираясь на плечо Сергея и переводя взгляд на Никиту.– Мы там три дня и три ночи, пацаны! Неужто время не выберем?

– Рискуем! Да и что мы там найдем? Только препод по голове настучит, – засомневался осторожный Никита, взъерошив пятерней волосы на затылке и нетерпеливо поглядывая на обед.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – ухмыльнулся Ашот. – Ну что решено? Только молчим. Никому! – он обвел посерьезневшим взглядом ребят. – Мы кстати двумя группами едем. Завтра четырнадцать человек, а потом все остальные.

– Решено! – приободрился Сергей и тут же нахмурился – Слушай а списки где, кто едет?

– У старосты, – отмахнулся Ашот. – Да все нормально, не писай. Он хитро поглядел на Сергея. – Мы все в одной группе и Ленка твоя тоже.

Сергей недовольно заерзал на стуле, он не любил афишировать свои отношения.

– Я тогда фотик прихвачу, – загорелся Никита. – Вдруг мы там что найдем?

– Ага. Могилу Чингисхана, – мрачно сказал Сергей, ковыряясь ложкой в гороховом супе и думая как бы выкроить время для прогулки с Ленкой.

– А я металлодетектор возьму, понизив голос сказал Икимбаев и подмигнул Никите.

– Смотри, Вась Вась отловит – Мало не покажется! За металлоискатель он и исключить может, – заволновался тот.

– Он у меня разборный и я аккуратненько, – хитро сощурился Ашот, откусывая приличный кусок ватрушки и запивая ее абрикосовым компотом. – Ну, все пацаны. До завтра – он подхватил поднос и заспешил к выходу.

– Ну что думаешь? – спросил Сергей, провожая взглядом Икимбаева.

– Шебутной он конечно, горячий. Но дело интересное, вдруг, правда, чего найдем?! Я за! – рассудительно сказал Никита.

– Договорились, – кивнул Сергей, аккуратно отодвигая вилкой горошки черного перца, обильно лежащие в тушеной картошке.

– Ну что? Может, пофоткать выберемся вечерком, – спросил Никита, когда они вышли из столовой.

– Погоди, я сейчас Ленке звякну, – отозвался Сергей, доставая телефон.

– Лен слушай! Может сегодня вечером погулять сходим? Вечером. Что? – Сергей, волнуясь, вслушивался в какой-то равнодушный, как ему показалось, голос девушки. Кольнула обида, может она просто не хочет? – Не получиться? Может, выкроишь часок? Нет? Ну ладно. Тогда до завтра.

– Ну что? – Никита отвернулся, пряча улыбку, и сбил длинной ногой одуванчик, отчего белые парашютики облачком повисли над дорогой.

– Пошли пофоткаем, – огорченно сказал Сергей. – Давай через часок.

Он пожал протянутую руку, перекинул через плечо рюкзачок с тетрадками и зашагал к дому.

Никита задумчиво смотрел в спину друга: «Какой же объектив сегодня нацепить? Пожалуй, „полтинник“ возьму».

Он довольно улыбнулся и не спеша пошел к остановке, медленно словно аист, переставляя длинные худые ноги.

Мама

Сергей зашел в прохладный подъезд и три раза коротко нажал на вытертую кнопку звонка.

Реакции не последовало и он потоптался на стареньком тканевом коврике, стряхивая грязь с обуви.

– Открыто, – раздался, приглушенный дверью, голос мамы и когда Сергей вошел, она уже стояла на пороге, держа перед собой перепачканные мукой руки.

Из кухни аппетитно потянуло жареным.

– У нас рыба сегодня? – рассеянно спросил Сергей, невольно разглядывая стройную мамину фигуру, улыбчивые карие глаза, чуть вздернутый круглый носик и черные до плеч, вьющиеся волосы, разделенные аккуратным пробором.

Вот у нее точно проблем в любви не было, подумал он. На такую девушку наверняка парни заглядывались. Всегда хотелось спросить у мамы об этом, но это казалось очень личным, и он так и не решился. Сергей вздохнул и шагнул в прихожую.

– Раздевайся, – приветливо сказала мама, отметив грустный и подавленный вид сына. Худой он какой-то и вроде тени под глазами. – Что-то случилось Сереж? В институте проблемы? Проходи за стол, я уже все накрыла. Только вот рыбу забыла пожарить, уже заканчиваю.

– Да как-то есть не охота, – понурился Сергей.

Ему очень хотелось, что бы ему посочувствовали, выслушали, может что-то подсказали. Скорее, просто нужно было выговориться. Но Сергей страшно не хотел выглядеть маменькиным сынком и до смешного, болезненно относился ко всяким проявлениям нежности с ее стороны. Они жили вдвоем и отца Сергей не помнил. Мама рассказывала, что когда ему было только два года, тот уехал на север, да где-то и сгинул там, в вечных льдах. Мама – врач от бога, работала в местной ведомственной больнице, да еще и консультировала по сложным болезням, так что они не бедствовали.

Сергей ни как не мог избавиться от мыслей о Лене и сам на себя злился. Это были его первые серьезные отношения, сердце переполняла нерастраченная любовь и чувства к девушке буквально поработили его, заполняя без остатка. В глубине души он понимал, что нельзя настолько доверяться другому, пусть и любимому человеку, ведь разрыв станет крахом жизни, но ничего не мог с собой поделать. Романтическая натура, воспитанная на героических, но далеких от реальности книгах, жаждала яркого чувства, взлетала ввысь от нежного взгляда любимой и рушилась в пропасть от случайно сказанного невпопад слова. Потому и отношения с Леной были у него книжные, то чудесно возвышенные, то жутко мучительные. Но так уж он устроен. Либо все, либо ничего. А характер не изменишь. Немало способствовала этому и мама, поразительно отзывчивый, какой – то нереально честный и открытый человек. Если она кого-то любила, то без остатка, а если ненавидела, то до конца. Сергей не помнил, чтобы она грустила или жаловалась. Ее неуемная энергия зажигала окружающих, а доброта и любовь – согревали. Телефон не умолкал от звонков благодарных больных, а двери не закрывались перед многочисленными друзьями и знакомыми. Для Сергей мама всегда была недостижимым идеалом, почти небожителем. Он даже немного побаивался маминого твердого характера, что впрочем, нисколько не мешало ему любить и уважать ее.

– Садись. Тебе есть надо, растешь ведь! Я вон вареников с черникой наделала.

Хотя стряпня и не входила в список многочисленных маминых достоинств, но иногда у нее получалось очень вкусно. Впрочем, Сергей не был привередлив и с одинаковым аппетитом уплетал как удачные, так и не очень, мамины блюда. Он поглядел на горку вареников, лежащих в глубокой фарфоровой тарелке, через желтоватые, бугристые бока которых пропитался почти черный сок ягод, сглотнул слюну и настроение поползло вверх.

– Мам, а чернику где взяла? – Поинтересовался он, откусывая половину вареника и запрокидывая голову, чтобы не пролился сок.

– Да заходил Иван Андреевич. Я его от радикулита лечила. Ну, да ты не помнишь! Так вот, он целое ведерко принес, еще и на варенье останется.

– Мам, а ты как завтра работаешь? А то нам в поле на занятия.

– Надолго? – с тревогой спросила мама.

– Ну что ты Мам! – сердито сказал Сергей – Тут рядом совсем, в Хотылево. На три дня, вроде. Да и что волноваться, будто я ребенок еще!

– Да я и не волнуюсь, – ответила мама, не поднимая глаз. – С чего ты взял? Я сегодня выходная, а завтра в ночь, так что все тебе соберу и поедешь.