Каждому аз воздам! Книга четвёртая. Кошмар в Чанчуне.

– Задраить верхний рубочный люк и тут же летит ответка: Задраен верхний рубочный люк.

– Задраить нижний рубочный люк – Задраен нижний рубочный люк.

Перед задраиванием верхнего рубочного люка командир лично осмотрел ограждение выдвижных устройств и трижды оповестил о погружении. Мигом произошла герметизация всех отсеков, систему вентиляции переключили на замкнутый цикл. Передвижение личного состава по лодке прекратилось,

Командный пункт перешел на таблицы подводного хода.

– Гидроакустик, шумы за бортом? Гидроакустик слушал водную среду в соответствии с инструкцией.

– Отсутствуют командир, горизонт чист.

– Славно, продолжать слушать.

– Боцману, погружаться на глубину сорок метров с дифферентом в три градуса на нос. Из концевых отсеков докладывать об изменении глубины погружения через каждые десять метров.

– Осмотреться в отсеках. Глубина сорок метров. Наконец завершающая команда: Удифферентовать подводную лодку на глубине сорок метров на ходу восемь узлов с дифферентом ноль градусов.

– Приготовиться исполнить режим «Тишина». Во всех отсеках наступила тишина, только еле слышно было, что где-то с тихим завыванием выполняют свою работу электрические механизмы. При команде «тишина», запрещается передвижение личного состава между отсеками.

И наступила мёртвая тишина. Через четыре часа раздалась команда вахтенного офицера, – На вахту новой смене заступить, подвахтенным от мест отойти. Всем отдыхать. Доложить процентное содержание водорода в аккумуляторной яме.

Прошло 18 часов, вся группа Шульги спала все это время мертвецким сном, когда еще удастся так хорошо выспаться. Ровно в 2.50 утра раздалась команда по отсекам, – Окончить режим „тишина“, по местам стоять, приготовиться к всплытию. «На глубине десять метров задержаться, по местам стоять, на стабилизатор глубины без хода становиться. Всплыть на перископную глубину. Командир медленно стал поворачивать перископ вокруг оси лодки. Горизонт был чист.

– Всплывать! Приготовить дизеля к работе на заряд, вахтенным приготовить вдувную и вытяжную вентиляцию для продувки отсеков.

– Осмотреться в отсеках, боцман, всплывай.

– Дизелистам, дизель товсь к запуску Лодка вздрогнула и начала всплытие.

– Боевому охранению приготовиться.

Когда лодка всплыла, корпус лодки мелко задрожал – запустились два дизеля.

– Отдраить нижний рубочный люк – отдраить верхний рубочный люк.

Команда, строго по инстукции, мигом перекрыла переборки между отсеками.

– Боцман и старпом со мной в рубку, остальным осмотреться в отсеках. И командир с старпомом по трапу стали подниматься в рубку, боцман уже ждал их у открытого люка.

– Боцман, включить сигнальный прожектор Олдиса, направить на береговую линию безымянного островка, подать четыре длинных и два коротких световых сигнала, без пауз. Боцман с заданными промежутками, вручную, захлопав узкими затворами шторок, начал передавать сигнал. В ответ где в глубине маленькой бухточки мигнули три раза красным светом. Из-за мыса показалась резиновая лодка, двое гребцов усиленно работали короткими вёслами, третий, закутанный с ног до головы армейской плащ-палаткой, сидел на корме.

– Пароль? – боцман и старпом, как по команде, навели автоматы на приближающуюся лодчонку.

– Колыма велел кланяться и сказал, что не приедет, – раздался приглушенный голос с лодки.

– Ответ? – резиновая лодка предусмотрительно стала разворачиваться, на случай неправильного ответа, а сидящие в ней люди тоже защелкали затворами японских автоматов.

– Колыма обещал обязательно передать привет Испанцу, – ответил командир лодки и уже, без обиняков, зычным голосом заторопил, – живо на борт, пехота, нам здесь светиться нет резона. Испанец и двое его товарищей с опаской ступили на борт, таким экзотическим плавстредством им еще не приходилось пользоваться.

– Команде готовиться к погружению. Срочное погружение. Немедленно стала заполняться цистерна быстрого погружения и лодка с дифферентом на нос ушла на глубину. Впереди еще 12 часов перехода. Оставалось пройти 500 миль. На следующий вечер, у входа в залив Бохай, подводная лодка всплыла на перископную глубину, командир осмотрел водную гладь, и немедленно дал команду лечь на грунт, в заливе было не протолкнуться, утлые судёнышки местных рыбаков беспрестанно сновали по заливу, надеясь хоть что-нибудь поймать в свои сети. Десантирование группы Шульги было назначено на 3 часа ночи.

А тем временем на лодке вся группа уже проснулась, поели и проверив снаряжение, стали ждать команды на десантирование. Глебов и его спутники расположились в кормовом отсеке, командир лично задраил люк, поставил часового и строго настрого приказал никого не впускать и не выпускать, пока он лично не потребует к себе командира десантной группы. Вдруг в динамике раздалась команда, – Командиру группы десанта, прибыть в каюту командира лодки. Шульга удивился, – Зачем я ему понадобился, мы уже обо всём договорились, проработали план десантирования, назначили время, когда и где их будет ждать лодка по окончанию предстоящей операции. В носовой отсек пришел матрос и проводил Колыму в каюту капитана. По лодке без сопровождения вахтенного матроса, не членам экипажа, ходить запрещалось. Теряясь в догадках Шульга в сопровождении матроса, пригнувшись, начал пробираться, по коридору через частокол всевозможных приборов, люков и непонятных вентилей к каюте капитана, находящуюся во втором отсеке. Крупногабаритному Шульге делать это было непросто. Матрос деликатно постучал в дверь и отошел в сторону пропуская Колыму. Хотя по давней традиции в другие отсеки входят и выходят моряки без стука. Каюта оказалась довольно маленькая, где-то два на два метра. Узкая кровать, складной стол, откидывающийся стул и переговорник с динамиком. Все! За столом сидел капитан и ещё один человек, на первый взгляд, ни разу не похожий на морского волка, уж слишком он был здоров и высок. Таких в подплав не берут. Он сидел спиной к Шульге и лениво чистил воблу.

– Слушаю, товарищ капитан второго ранга, зачем вызывали?

– Извини подполковник, хоть мы и в одинаковых званиях, я не могу тебе приказывать, но тут есть человек, который повыше наших воинских званий и, который уж очень хочет тебя увидеть.

– Я не уполномочен никому подчиняться и… договорить он не успел, как раздался до боли знакомый голос, – А мне? – Глебов резко повернулся и с прищуром взглянул на Шульгу.

– Тебе тоже чертяка, я много видел на свете чудес, но таких! Он ринулся к Глебову сметая всё на своём пути, бросился в объятия старого друга. Они крепко обнялись.

– Ну Дед, ну пройдоха, даже мне не сказал, что вызвал тебя мне на помощь, а я голову ломаю, как же я буду командовать такой большой группой, ведь здесь более двадцати пяти человек.

– Да я тут недалеко обосновался, сутки в пути, и я уже в этой посудине.

– Но-но, кто это обзывает мой корабль посудиной, – в шутку возмутился капитан подлодки, – эта посудина, как вы выразились пехота, сейчас единственное наше спасение. Он отвлекся и нажал кнопку переговорного устройства.

– Штурман, – говорит командир, – курс?

– Строго заданный, командир!

– Добро! Так держать!

– Ну Колыма рассказывай, кто с тобой в упряжке.

– Да мои всё те же, правда в усиленном режиме, с нами идут эпидемиолог, два микробиолога и группа ходоков из ОБСБОН для их прикрытия.

– Так вот значит для чего меня вызвали, командовать этими рисковыми ребятами и твой зад прикрывать?

– И не только, тебе на шею вешают гражданских и военных врачей которым нужно попасть в Чанчунь. У них своя задача. Оберегать ты их обязан особенно тщательно.

– Вот это плохо, этот балласт будет нас основательно сковывать.

– Майору Красиной срочно прибыть в каюту капитана, – раздалось команда капитана.

– Как вы сказали, майор Красина? – почему-то живо поинтересовался Глебов, но быстро взял себя в руки, – зачем капитан? Мы втроем-то здесь не помещаемся, а тут еще один человек?

– На берегу получил строгое указание, привить вас полковник новой противочумной вакциной.

– Что, как это понимать Шульга?

– Не возбухай, Серёга, нас тоже всех привили ещё на берегу.

– Но зачем, какая к черту чума, холерой её задери!

– Все вопросы потом, – Колыма по инструкции не хотел при капитане разглашать детали предстоящей операции, – об этом тебе расскажет главный эпидемиолог РККА майор Красина.

– Женщина? Красивая? – притворно, но с интересом спросил Испанец.