У оружия нет имени

Блайз нахмурился и отвернулся. Чимбик перевернул пленного на спину и потыкал мыском ботинка.

– Кто они и чего хотели? – спросил Чимбик. – О какой работе шла речь?

Пленный застонал, приходя в себя, и сержант вновь вырубил его коротким ударом.

– Шестёрки местного бугра, – ответила Свитари и, натолкнувшись на непонимающие взгляды репликантов, пояснила: – Подчинённые криминального авторитета, который держит власть в этом районе. Если такие, как мы, хотят работать на его территории, мы должны сперва получить разрешение, а потом выплачивать оговоренную плату за защиту.

– Защиту? – удивился Чимбик. – От кого, если они сами криминал?

– От полицейских, если они мешают работать, – голос Эйнджелы звучал тихо, но девушка явно быстро возвращалась в норму. – От клиентов, если те распускают руки и портят товарный вид девушек. Но главным образом от себя самих и защищают. Если ты приносишь меньше, чем договаривались, будут проблемы. Попервой напугают и дадут затрещину, потом изобьют, а дальше – как повезёт.

– То есть, ничего хорошего от них не жди, – по-своему истолковал её слова сержант.

За его спиной Блайз стаскивал трупы в санузел. Предварительно репликант опустошил их карманы – не ради наживы, а по вбитой годами обучения привычке добывать информацию из всех доступных источников. Правда, у покойных бандитов ничего интересного не нашлось: несколько монет, аляповатые перстни, цепочки с массивными кулонами и обшарпанные пистолеты.

– Этот отброс нам нужен? – поинтересовался сержант, брезгливо разглядывая пленника.

Рассказ Эйнджелы о реалиях тёмной стороны гражданской жизни немного приоткрыл завесу тайны над образом жизни сестёр. Чимбик потихоньку начинал понимать мотивы, которые двигали Лорэй в их желании избежать участия в разборках между воюющими сторонами. Если их могли легко обидеть падальщики вроде этих уличных бандитов, то что уж говорить о силах, перемалывающих в своём споре пехотные дивизии и эскадры кораблей? Сёстры Лорэй для них даже не помеха – так, досадное недоразумение. Как насекомое, налипшее на лобовое стекло машины.

Чимбик почувствовал себя так, словно не на Эльдорадо их вёз, а тащил на расстрел. “Да что со мной? – удивился он. – Что происходит? С каких пор я стал сомневаться в полученных приказах?”.

Репликант мотнул головой, перекинул свой пистолет Блайзу и, подняв пленного за шиворот, ударом по лицу привёл того в чувство. Бандит замычал, открыл глаза и завращал ими, пытаясь понять, где находится и что происходит. Секунду спустя на его лице промелькнуло понимание, и он с ненавистью уставился на Чимбика.

Сержант удовлетворённо хмыкнул, прислонил раненого к стене, отошёл на шаг и спросил:

– Как вы нас нашли? Играть в героя не советую… – репликант протянул руку, и Блайз вложил в его ладонь пистолет.

– Ребята, – скрывая за наглой улыбкой страх, проговорил пленный. – Вы даже не представляете, какую могилу себе только что вырыли. Босс… А-а-а-а-а-а-а! – он зашёлся в вопле.

Чимбик, сунувший палец в рану на его ноге, спокойно вытер руку о куртку жертвы и сказал:

– Ты говоришь, только когда я разрешу, и только то, что мне нужно. Понятно?

– Урод, – сообщил свое мнение о сержанте бандит. – Я твою маму… А-а-а-а-а-а-а!

Каждый вопль отражался едва уловимой гримасой боли на лице Эйнджелы, и Чимбик запоздало вспомнил, что она эмпат. Вспомнил и неожиданно для себя устыдился боли, которую невольно причинил ей сейчас.

– У меня нет матери, – всё также ровно, словно беседовал за чашечкой кофе, сообщил сержант бандиту. – Ты расскажешь всё, что мне нужно. Выбор лишь в том – сам ты это сделаешь, или мне придётся тебе помочь.

– Ну, помоги, – кривясь от боли, продолжал бравировать бандит.

Сержант молча сдернул дворнягу на пол лицом вниз, содрал с него обувь и носки. Проблему с эмпатией он решил просто.

– Блайз, – сержант отошёл к столу и взял стилос. – Уведи мисс Лорэй так далеко, как ей нужно. А мы тут пообщаемся с нашим гостем.

Гость, лежа лицом на замызганном полу, рассказал сержанту всё, что о нём думает, используя при этом краткие, но крайне образные выражения.

– Да, садж, – охотно откликнулся Блайз и тут же охотно положил руку на плечо Эйнджелы, намереваясь увести девушку.

Чимбик неодобрительно покосился на него, но промолчал.

– Я должна остаться, – покачала головой Эйнджела. – Я, скорее всего, смогу понять, лжёт он или говорит правду.

– Эмпатия, – напомнила Свитари в ответ на непонимающие взгляды репликантов. – Вы же не хотите, чтобы он солгал и каким-то образом подставил?

– Нет, мэм, – отрицательно покачал головой сержант. – Не надо вам смотреть на это. Поверьте – мне, – Чимбик выделил слово “мне”, – он не соврёт.

– Мэм, садж дело говорит, – поддержал его Блайз. – Допрос… выглядит неприглядно.

– Об этом стоило подумать раньше, – неожиданно холодно ответила Эйнджела. – До того, как вы заставили меня пережить две смерти подряд, а теперь балуете пытками.

Чимбик отвернулся, успев прожечь в Блайзе дыру взглядом. О том, что эмпат ощутит на собственной шкуре всё то, что успели испытать их гости, они как-то не подумали. Но дело было уже сделано, так что сержант молча кивнул, соглашаясь с аргументами Лорэй. Предполагаемая польза перевешивала возможный вред.

– Если почувствуете себя хуже – скажите, – попросил он Эйнджелу.

Взяв пленного за волосы, репликант рывком усадил его к стене, взял за мизинец ноги и повторил:

– Как вы нас нашли?

– По запаху, – осклабился бандит. – Ваши шлюхи воняют так, что весь район чует.

Чимбик молча повернул руку, и остряк зашёлся в вопле. Эйнджела, к удивлению репликантов, выглядела безразличной к происходящему. Лишь изредка морщилась и крепко сжимала руку сестры.

– Не надумал? – поинтересовался репликант, когда бандит восстановил дыхание.

– Да пошёл ты…

На этот раз сержант сломал ему большой палец. Свитари смотрела на всё это удивительно спокойно, только иногда бросала сочувственные взгляды на сестру, которая едва уловимо кривила губы каждый раз, когда Чимбик причинял боль пленнику.

– Эй, – окликнула бандюка эмпат, ещё недавно бывшая на его месте. – Мы не хотим знать никаких секретов твоего босса, вашей банды или ещё кого-то. Нам просто нужно знать, как вы на нас вышли и не придут ли тем же путём копы. А заодно нам пригодятся новые ксивы. Скажи, как нашёл нас, где можно достать ксивы, и мы просто исчезнем, как дурной сон.

Репликанты отметили, что на этот раз Лорэй использовала слово “мы”. Эта перемена пришлась им по душе.

– Ксивы? – бандит отдышался, внимательно оглядел своих мучителей. – Да кто вы, мать вашу, такие?

– Те, кто хочет свалить с этого комка грязи, – ответила Свитари. – А ты и два твоих придурка нам помешали.

Бандит задумался. С одной стороны – он не обольщался насчёт своего будущего. Мало кто из бойцов уличных банд доживал до старости, и смерть их трудно было назвать приятной. С другой – пожить ещё хотелось. И если эта сука не врёт, то почему бы и не воспользоваться шансом? Что он теряет?

– Чёрт с вами. Через два квартала, проспект Первопроходцев, дом девяносто, – наконец выдавил бандит. – Спуститесь в подвал и три раза стукните в чёрную металлическую дверь. Спросите Моцаха, скажете, что Чёрный Бес рекомендовал. Моцах – блинопёк…

– Нас не интересуют блины, – оборвал сержант. – Нам нужны документы.

И услышал за спиной тяжёлый вздох одной из Лорэй.

– Блинопёк – это жаргонное слово. Обозначает человека, подделывающего деньги или документы, – устало, словно отчаявшись объяснять прописные истины, произнесла Свитари.

– А, – только и смог сказать сержант.