У оружия нет имени

Усевшись в облюбованное кресло, он включил канал новостей. Попутно репликант размышлял над непонятной тягой людей к саморазрушению. В голове Чимбика не укладывалось, как можно добровольно травить себя алкоголем и наркотиками. Какое удовольствие можно получать, теряя над собой контроль и нанося вред собственному организму?

Воровато оглянувшись на дверь туалета, он открыл одну из тех бутылок, что вчера использовала при изготовлении коктейлей Эйнджела. Понюхал, брезгливо скривился и поставил на место, не рискнув даже попробовать столь отвратно пахнущую жидкость.

Прошло не менее часа, прежде чем дверь в санузел открылась, явив миру отмытую и посвежевшую Лорэй. Судя по почти здоровому цвету лица, детоксин она всё же выпила.

– А твой сержант Симс не говорил, что есть моменты, когда нравоучительные лекции не слишком уместны? – спросила она, плотней укутавшись в халат.

– Нет, мэм, – репликант отвлёкся от новостей, поставив их на паузу. – Лекции он читал нам всегда, независимо от погоды и физического состояния. Вам что на завтрак заказать?

Эйнджела прошагала босыми ногами по ковру, снова уселась на злополучный диван, но, едва уловив запах пролитого вчера спиртного, снова позеленела и поспешно пересела в свободное кресло.

– Фруктовый сок, – решила она. – Он, по крайней мере, выходит легко.

– А может, тогда винегрет? – припомнив одну из шуток сержанта Симса, елейным тоном спросил сержант.

– Он и выходит легко, и выглядит эстетично. Только я не знаю, что это, – честно признался он.

– Я смотрю, у тебя хорошее настроение с утра.

В голосе Лорэй не слышалось прежней неприязни или яда, но причиной тому могла стать слабость после отравления.

– Ты меня отнёс на кровать или я сама дошла? – спросила девушка.

Из её слов репликант сделал вывод, что воспоминания о прошлом вечере частично выветрились из головы Эйнджелы. Вот только сержант не смог определиться, радует это его или печалит.

– Я отнёс, мэм, – не стал отпираться он. – Диван сырой и воняет спиртным.

– Спасибо, – неожиданно произнесла Эйнджела и с нескрываемым любопытством уставилась на репликанта. – А почему не раздел?

– Думал, что вас это может разозлить, мэм, – признался Чимбик.

– А тебе есть дело, буду ли я злиться? – заинтересовалась девушка, продолжая откровенно разглядывать собеседника.

– Да, мэм, – кивнул он.

И впервые в жизни соврал:

– Это негативно сказывается на психологический ситуации в нашей группе, что может привести к неоправданным срывам и повлечёт провал задания.

В ответ на эту тираду девушка весело хмыкнула. Судя по насмешливому виду, Эйнджела сержанту не поверила. Но, к облегчению репликанта, тему развивать не стала, а просто спросила:

– Какие у нас планы на день?

Чимбик озадаченно уставился на девушку.

– Планы, мэм? – переспросил он. – Какие планы? Зачем?

– Ну, ты же не собираешься просто просидеть эти два дня в каюте? – в свою очередь изумилась Лорэй.

Судя по недоумению, отчётливо написанному на лице, именно это сержант и собирался делать.

– А в чём проблема, мисс Эйнджела? – Чимбик оглядел каюту, словно выискивая недостатки. – Что-то не так? Или вас раздражает запах от дивана?

– Аж выворачивает, – призналась Лорэй. – Но эта проблема решается вызовом горничной. Я говорю о досуге.

– Горничной, мэм? – оторопело переспросил Чимбик. – Досуге? Зачем?

Эйнджела помяла пальцами лицо и устало произнесла:

– Иногда я забываю, какой ты дикий… Горничная – это обслуга, которая убирает номер, пока клиенты развлекаются. А досуг – свободное время, которое обычно тратят на развлечения.

– Я не дикий, мэм, – оскорбился сержант. – И я уже провожу досуг. Просто не знал определение.

И показал на застывшее изображение ведущего на экране.

– И убрать могу сам. Зачем кого-то вызывать?

Девушка уставилась в потолок и сделала пару глубоких вдохов.

– Хочешь, чтобы о тебе заговорили на борту лайнера? Станешь местной легендой.

– Это почему? – тут же напрягся сержант. – Кто узнает, если мы находимся тут, без посторонних?

– Потому что ты не пустишь в номер горничную и при этом оставишь его чистым, – терпеливо пояснила Эйнджела.

– А зачем мне посторонние в расположении? – возмутился сержант. – Что ей тут делать? Нет. Никаких горничных!

И решительно включил новости, давая понять, что разговор окончен.

Наивный.

– Мы летим первым классом, – явно не сочтя разговор оконченным, напомнила Эйнджела. – Если будем двое суток торчать в каюте – точно привлечём внимание.

Она подошла к репликанту и встала между ним и экраном.

– Разве что ты готов разыграть для персонала убедительную сцену, что мы всё это время не вылезаем из постели, – весело промурлыкала она и всё с тем же нездоровым любопытством уставилась на Чимбика.

Тот вновь поставил новости на паузу и задумался.

– Если это будет соответствовать нормам поведения… – сержант поскрёб подбородок. – Возможно так будет лучше. Объяснять, что у нас секс и потому мы не выходим. Отойдите, пожалуйста – вы мне загораживаете экран.

Эйнджела весело сощурилась, наклонилась к репликанту и заговорщически сообщила:

– Ты в курсе, что не принято объяснять обслуге, что “у нас секс”? Нужно устроить достаточно достоверное зрелище…

– Не вижу сложностей, – равнодушно отозвался Чимбик, вытягивая шею в попытке заглянуть за спину Эйнджеле.

– Мне придётся прилюдно тебя касаться, – подмигнула та. Ухмылка на лице девушки не особенно соответствовала произносимым словам. – Я буду полуголая висеть у тебя на шее, а ты должен страстно лапать меня в ответ… И всё это на глазах у обслуги, что доставит завтрак. Справишься? Или опять устроишь шоу с укладыванием лицом в пол?