Наследник клана

– Ну как же! Надо же понять, что с тобой делать. Был бы ты из обычной школы, проблем бы не было. Но, извини, что-то мне не верится, что в вашем детдоме кто-то вообще уделял достаточное внимание качеству твоего образования, – говоря это, учёная вела меня по широкой лестнице на верхние этажи здания. – А значит, нужно определить, с какими предметами будут наибольшие проблемы, и сумеешь ли ты нагнать остальных. Если бы решала я, то оставила бы тебя ещё на год в восьмом классе. И знания бы подтянули, и с энергосистемой поработали. Но, к сожалению, не думаю, что Лев с Егором сумеют вытрясти из таганских бандюков сумму, достаточную для оплаты сразу двух лет обучения. А значит…

Чего там это значит, я уже не слушал. Новости просто били по голове пыльным мешком. «Пиджаки», оказывается, разводят братву на бабки мне на учёбу! Понятно, что после такого на Таганке мне лучше вообще не появляться. И не только в Нахаловке, а вообще! Прирежут, как пить дать, просто чтобы вернуть себе авторитет.

Но всё это значит ещё более невероятную вещь – я остаюсь тут! Я буду учиться и стану чародеем! Значит, у меня есть потенциал, пусть и нераскрытый, раз с ним надо работать. Я почувствовал, как улыбка непроизвольно вылезает на моё лицо.

– Рано радуетесь, юноша! – Ольга Васильевна, хотя и старалась выглядеть грозно, но глаза выдавали, что она довольна не меньше моего. – Посмотрим, как вы тесты сдадите…

– Сдам! Всё сдам! – такие мелочи остановить меня были не в силах. – Я учил! Сам, по учебникам! Правда, у меня не все были… Но алгебру, геометрию и физику знаю хорошо.

– Энтузиазм – это замечательно. Он тебе очень понадобится, так что постарайся его не растерять, – женщина постучала в дверь с надписью «Директор Очиров Баяр Жумбрулович» и, не дожидаясь ответа, открыла её. – День добрый. Вот и мы.

В просторном кабинете за длинным Т-образным столом обнаружились двое: мужчина и женщина. Последняя ничего особого собой не представляла – типичная училка, даже, скорее, директриса, да к тому же ещё и старая. Волосы с проседью, закрученные в пучок, строгий костюм, очки в роговой оправе, как говорится, кто видел одну – видел всех.

А вот мужик был самым необычным из всех, кого я здесь лицезрел, с лёгкостью переплюнув даже завхоза. Пожилой азиат, скорее всего, бурят или якут, с копной нечёсаных белоснежных волос, спускающихся гораздо ниже плеч, окладистыми усами и бородой всё того же цвета, одетый при этом в белый халат, подпоясанный кушаком, и с длинными деревянными бусами на шее. Сам бы не увидел – никогда бы не поверил, что директором заведения такого уровня может быть подобный индивид.

«Хм… Учитывая меня самого, я бы сказал, что в этой школе какое-то неприлично большое количество «бело-пепельно-седых» персонажей, – подумал я, проходя в кабинет. – А ведь я как-то даже привык к тому, что раньше был весь из себя такой уникальный с необычным колером…»

– Итак, позвольте представить, Антон Сергеевич Каменский, девятьсот седьмого года рождения. Последние два года воспитывался в детском доме номер тридцать два восемнадцать, расположенном в Таганском переулке нулевого яруса. До этого жил с родителями на втором ярусе в районе Замоскворечья, – Ольга Васильевна выдвинула меня вперёд. – Как я уже говорила, очень интересный случай патологии ядра. Однако я верю, что мы сумеем в ней разобраться, и этот юноша станет достойным членом чародейского сообщества нашего полиса.

Что мне понравилось: в глазах разглядывающих меня людей я не увидел презрения. Уж не знаю, то ли тут знать отличалась повышенной дружелюбностью, то ли форма сделала из меня человека, ведь, как известно, «встречают по одёжке», но смотрели на меня не как на донную крысу, выползшую на свет, а как на человека – доброжелательно, с лёгким любопытством, дескать, так вот ты какой, северный олень!

Я даже почувствовал, как волнение, охватившее меня ранее, отступает, и становится легче дышать. Коротко поклонившись, я вытянулся во фрунт, как учил отец, решив всё же помолчать. Ляпну ещё чего… а так, глядишь, и за умного сойду.

– А это – директор нашей школы Баяр Жумбрулович и заведующая учебной частью Артемида Бореславовна. Они оценят твои знания и примут окончательное решение, так что постарайся им понравиться, – Ольга Васильевна улыбнулась и слегка подтолкнула меня в спину. – Садись. А я пока пойду. Наберёте меня, как закончите, хорошо?

– Да, конечно. А вы, юноша, не бойтесь, мы не кусаемся, – голос у директора оказался под стать внешности: низкий, ухающий, навевающий мысли о древних сказителях и почему-то филинах, только вот речь его была, как говорила мама, академической. – Однако, прежде чем вы начнёте работу над тестом, мне хотелось бы кое-что у вас спросить.

– Ко мне можно и на «ты», – выдал я неожиданно для самого себя. – Я всё-таки значительно младше вас, чтобы вот так…

Баяр Жумбрулович кивнул, слегка улыбнувшись, поднялся и прошёлся вдоль стены с окнами. При этом он заложил руки за спину, словно о чем-то раздумывая. На ногах у него обнаружились широкие штаны всё того же уже набившего оскомину белого цвета и мягкие кожаные сапоги, даже, скорее, высокие чуни, но явно из очень дорогого материала. Я терпеливо ждал, когда директор, наконец, угомонится и задаст свой вопрос. При этом страха не было – вряд ли кому-то здесь удастся найти нечто такое, чего я могу испугаться или застесняться. Главное, не мандражировать. А остальное – да спрашивайте бога ради!

– Я хочу, чтобы ты заглянул в себя и дал мне ответ, готов ли ты занять место в нашей школе, – директор остановился и упёрся в меня взглядом. – Не спеши, подумай. Позволь, я для начала объясню подоплёку подобного вопроса. Понимаешь ли, чародеи – это, прежде всего, щит человечества. Именно они стоят между людьми и лезущими с планов первостихий духами, а также всевозможной нечистью, теми порождаемой. Можно много говорить о несправедливости по отношению к неодарённым, о том, что чародеи узурпировали власть, творят беспредел и прочем, но неизменным остаётся только одно – когда приходит беда, именно они становятся теми, кто грудью прикрывает город и его простых обитателей. Потому что это долг! Долг каждого чародея и кудесника, и это то, чему мы учим здесь детей.

Старик замолчал, продолжая буравить меня взглядом, дескать, понял ли, проникся? Да, почему нет. Чем это отличается от моей прошлой жизни? Да ничем по большому счёту. Привилегии в обмен на лояльность и обязанность при необходимости рискнуть головой. А духов ли бить или бандитов – это уже дело десятое! Первых даже проще: они не люди, к ним, в принципе, жалости нет, да и быть не может.

– Вижу, ты осознал важность чародеев и их предназначение, а теперь задумайся вот над чем. Думаю, что до сего момента ты редко когда сталкивался с одарёнными? Вот и хорошо. Чародеи и кудесники – маги, если брать западную классификацию, – предпочитают жить в более комфортных условиях, это так. Но основная причина не в этом. Дело в том, что одарённых катастрофически мало. На одного мага, вне зависимости от силы, приходится не менее пяти тысяч обычных жителей. Кроме того, подготовка чародея чрезвычайно дорога и сложна, а жизнь его опасна и может оборваться в любой момент. Становление чародея требует усердия, сдержанности и, что наиболее важно, времени. Одарённые развиваются всю жизнь, тренируясь каждый день, из года в год совершенствуя себя. Так вот, я хочу, чтобы ты заглянул в себя и ответил, готов ли ты занять место другого ученика в нашей школе? Готов ли взвалить на себя такую ответственность? Не просто в нужный момент встать на защиту полиса, а готовиться к этому, развивая все свои силы и возможности, чтобы во время беды не стать обузой и погибелью для доверившихся тебе людей?

– Если позволите, я поясню, – в разговор вступила завуч и, похоже, что «тыкать» мне, в отличие от дедка, она не собиралась. – Уважаемый Баяр Жумбрулович хочет, чтобы вы осознали своё сегодняшнее положение и ответили так, как велит сердце и разум. Мы верим словам Ольги Васильевны о том, что в вас скрыт великий потенциал. Однако вынуждены подчиняться правилам. А они звучат однозначно: подготовка нескольких чародеев средних способностей для города более важна, нежели обучение одного, но сильного. Поэтому мы просто не можем взять вас в восьмой класс – он полностью укомплектован. А в выпускном вы будете обязаны в конце года пройти испытание на общих основаниях. Вне зависимости от того, каких результатов сумеете добиться в деле развития своих чародейских способностей. Чтобы исключить недопонимание, оно проводится здесь же, у нас, на участке леса, специально заселённом духами. Обычного человека там, несомненно, ждёт скорая смерть. Да, это жестоко, и далеко не все выпускники выживают во время испытания, но поступать иначе будет предательством людей, доверивших нам свою безопасность.

«Они что? Хотят напугать меня тем, что есть шанс свернуть себе шею? – даже как-то удивился я. – Или эти двое так и не поняли, кто я такой вообще и откуда…»

– Верно, – опять загудел директор. – А чтобы выбор шёл именно от сердца, обещаю, в случае, если сочтёшь, что твоих сил или уверенности в успехе недостаточно, чтобы стать чародеем, мы устроим тебя в хорошую школу-интернат на верхних ярусах. Да хоть в тридцать первую! Уровень подготовки по общеобразовательным предметам там даже выше, чем у нас. А по окончании можно без проблем поступить в любую академию, а если немного постараться, то и стипендию получить. Так что, будь добр, сейчас подумай и скажи, готов ли ты поставить на кон всё, что имеешь, даже саму жизнь, ради шанса оказаться чародеем.

Честно говоря, такой постановки вопроса я не ожидал. Нет, понятно, что будь я обычным ребёнком, да хоть самим собой два года назад, то непременно бы задумался: рискнуть всем, с высокой вероятностью не просто проиграть, а сдохнуть, или забыть не только о чарах, но и об ужасах Нахаловки, которые я тогда только-только успел хлебнуть полной ложкой. Жить как раньше спокойной, размеренной жизнью, пусть и без родителей. И ведь, скорее всего, я бы смалодушничал и выбрал второй вариант.

Сейчас же? А смогу ли я получить стипендию? М-м-м… уверен, что да. Мама дала мне самое важное. Не вбитые в голову знания, а умение и желание учиться. Так что даже после двух лет на дне я не сомневался, что легко нагоню остальных. Не боги горшки обжигали, в конце-то концов.

Другое дело – магия, как назвал её директор. Здесь многое будет зависеть даже не от меня, а от Ольги Васильевны. Вдруг у неё не получится раскачать мой источник? Или просто не хватит времени чему-нибудь научить? Да мало ли что – вся эта область была для меня мутными водами, и какие подводные камни могли ещё там скрываться, я даже не представлял. Да и в другом они были полностью правы: местные выпускники почти десять лет изучали то, что необходимо знать чародею. А я даже обычную градацию духов с трудом себе представлял. Не говоря уже об отличиях их между собой и методах борьбы.

Хоть я и не испугался якобы «страшно опасного экзамена», тем не менее задумался: может, плюнуть на всё, закончить обычную школу и стать даже не механиком, а инженером? Устроиться в какую-нибудь гильдию, а то и в клан – хорошие специалисты везде нужны.

Жениться, завести детишек и забыть Нахаловку, как страшный сон. Или всё же рискнуть с возможностью погибнуть и не ярко сгореть, совершив подвиг или что-то подобное, а тихо и безвестно сгинуть в лесу на испытании или загнуться от перенапряжения, стремясь во чтобы то ни стало догнать одноклассников. Или потом подставить ту самую грудь во имя всего полиса… Кажется, выбор, если рассуждать логически, настолько прост, что его и нет совсем.

Я мысленно усмехнулся. А ведь, по сути, так оно и было! Я всё решил, ещё когда летел сюда, и сейчас не размышлял и колебался, а просто перебирал некоторые, уже закрытые для меня варианты. Потому как дал себе слово, что если будет хоть малейший шанс стать чародеем – я вцеплюсь в него зубами. И буду рвать всех, пытающихся помешать мне, не хуже, чем несколькими днями раньше Валялу.

Просто потому что понял одну простую истину: в нашем мире только чародей может быть абсолютно свободен. Только если ты будешь силён, тебя не обманут, не предадут, твои дети не отправятся в бардак живыми игрушками престарелых извращенцев или на корм донным крысам. Остальное всё – полумеры! Никакие знания или умения не защитят тебя, если твой противник – так называемый маг. Так что да! Выбора по сути не было.

– Я стану чародеем и пройду испытание! Вот увидите! – мой голос звучал хрипло, но достаточно уверенно… как мне показалось.

– Тогда добро пожаловать! – широкое лицо директора расплылось в улыбке.

Глава 4

За окном класса чирикали птички, где-то в помещении жужжала одинокая муха, мерно тикали большие круглые часы, висящие над портретом какого-то мужика. Звонко скрипнул чуть подвинутый стул под чьим-то седалищем, и кто-то процокал каблучками туфелек по коридору.

– Хм… ну… Большое количество чародеев и обычных людей, собранных в одном месте, вроде как привлекает внимание духов, и они скапливаются перед стенами полисов. В зоне отчуждения, – я стоял, мучительно выковыривая из памяти знакомые вроде бы формулировки, но почему-то вместо много раз читаного текста выходило невнятное мычание. – Однако это же позволяет организовать в городах максимально эффективную оборону…

Бросив быстрый взгляд на учительницу и не заметив на её лице особого раздражения, я немного воодушевился и продолжил:

– …Поскольку духи, как и одержимые ими существа, в большинстве своём не способны к самоорганизации, то в основном нападения носят разрозненный и спонтанный характер. Чаще всего, не обладая особым разумом, они просто прут напролом, так что отбить подобные атаки не составляет особого труда, несмотря на размеры и личную мощь противников. Редкие же массовые прорывы или тем более единичные вторжения разумных и сильных монстров обычно успешно купируются совместными действиями элитных частей гвардии князя и дружин кланов.

Закончив говорить, я едва заметно выдохнул. Хоть я и считал себя готовым вновь сидеть за школьной партой, организм, как оказалось, успел привыкнуть к ненапряжному существованию в детдоме, и сейчас мозги напоминали старый механизм с давно высохшей смазкой. Шестерёнки вроде бы вращались, но делали это крайне неохотно и с жутким скрипом.

– Хорошо, но что послужило причиной формирования такого образования как полисы? – историчка говорила дружелюбным тоном, но, судя по скептически приподнятой правой брови, в ответе моём было далеко не всё так гладко, как хотелось бы, и становилось понятно, что натягивать оценку она точно не будет. – Вот ты говорил про то, что духи реагируют на скопление людей. Но города-государства появились не так давно – всего-то с тысячу лет назад. Как же до этого защищались от монстров, и почему человечество всё же решило объединяться в подобные крупные образования?

Я, конечно, ожидал, что меня могут сегодня спросить, точнее, не верил, что удастся тихо отсидеться… но не думал, что это будет в самом начале первого же моего урока в этой школе. Вот так вот! С корабля на бал, быка за рога – и понеслась!

И ведь, как назло, все дельные мысли, словно мыши, разбежались по тёмным уголкам извилин мозга и совершенно не стремились собираться в кучку, помогая зарабатывать очки репутации в новом коллективе. Самое поганое, что именно эту тему я как раз и учил перед той приснопамятной дракой с васильковскими… а теперь мне оставалось буравить взглядом пол и краснеть.

Оправдываться и мычать что-то вроде «я учил!..» было просто по-человечески противно! Да и за последние два года я как-то отвык от подобной практики. С одной стороны, преподов в детдоме подобное вообще не трогало, зато со стороны детей вполне могло послужить началом больших неприятностей. Дескать, гнёшься перед училкой, значит, и нам шестерить будешь! А с другой – что самое смешное, там я всегда находил, что ответить даже на самый каверзный дополнительный вопрос. Так что ни разу не попадал в подобную ситуацию.

– Хорошо. – Надежда Игоревна, учитель истории, так и не дождавшись чего-либо, вздохнула и что-то отметила в журнале. – Кто хочет продолжить?

– Можно я? – девичий голосок прямо-таки сочился энтузиазмом.

– Светлова? Пожалуйста.

Со второй парты правого ряда поднялась невысокая девушка с длинными белоснежными волосами. Да, та самая Дарья из лаборатории оказалась в моём классе и была свидетельницей моего позора. Закон подлости во всей красе! Можно сказать, эталонный случай.

И, естественно, промолчать эта стерва не смогла. Я хорошо запомнил её прощальный взгляд. В детдоме я уже видал такие. Будет мстить до потери пульса, несмотря ни на что. Вот и сейчас вылезла… Блин, в упор не понимаю, что за муха её укусила?

– Духи издревле соседствовали с людьми. Однако до определённого времени встречались редко и были слабы. Учёные объясняют это тем, что границы между миром людей и планами первостихий в те времена были прочнее, а сами они располагались далеко друг от друга, – Белоснежка тараторила как по писаному, демонстративно не глядя в мою сторону и изображая из себя прилежную ученицу. – Эти времена называются «Эрой Преданий», они же считаются эпохой становления современного человечества и окончательного исчезновения древнейших видов людей…

«Ну, это, блин, и я знаю! – мысленно фыркнул я, буравя взглядом затылок беловолосой. – Она бы ещё “Эпоху Богов” приплела, когда якобы люди и духи были единым целым и жили в мире, а по земле толпами бродили волшебные звери! Блин… А красивый у неё голосок! Если бы ещё его обладательница не была такой лютой стервозой…»

– …Во времена последующей так называемой «Сказочной Эры» границы между реальностью и планами начали уменьшаться, и агрессивные духи стали проникать в наш мир, – говорила девушка уверенно, и я бы, наверное, заслушался, если бы всё это время не вынужден был стоять столбом. – Именно из-за истончения стен между мирами появились первые чародеи, которые смогли создать примитивные защитные печати. Этого оказалось достаточно для защиты малых поселений и кочевых племён.

– Молодец, Дарья, продолжай.