Турбомент

Оценив чувство юмора будущего босса, Женя усмехнулся и пожал плечами.

– А как у тебя с физической подготовкой, бомжа там заломать сможешь?

– Ну да.

После вот такой вот обстоятельной процедуры собеседования Винни был зачислен в бойцы одного из трех частных охранных кооперативов, курирующих рынок, именовалась предприятие «Питон», впрочем, имелось и свое особое название – «Притон». В «Питон» брали всех, у кого по тем или иным причинам не сложилась военная или милицейская карьера, предпочтение отдавалось ветераном боевых действий и горячих точек, не брезговали судимыми и отморозками. Областью интересов фирмы являлось ни что иное как узаконенное крышевание продавцов и любого иного платежеспособного арендатора, а звучное имя «Питон» кооператив получил благодаря фамилии одного из главных учредителей, в прошлом ветерана комитета госбезопасности Капитонова Вадима Альбертовича. В этой связи среди сотрудников бытовала даже такая шутка, звучала она примерно так: «…по фамилии Капитон, а по прозвищу пять тон». И действительно, Капитон был не просто полным или толстым, что было бы еще не так страшно, а в пущей степени грузным. Редко улыбалась удача увидеть босса не жующим какой-нибудь пирожок или бутерброд, за час он мог выпить воды больше чем любой за весь световой день, но самое зрелищное было то как шеф забирался или наоборот покидал свой и без того не очень просторный, но зато очень дорогой, красивый и спортивный автомобиль итальянского производства. И если в первом случаи он в него просто одевался как в каком-нибудь мультфильме черепаха одевается в панцирь, поочередно впихивая в салон свои барские телеса, то при выходе частенько требовалась и посторонняя помощь, зачастую это происходило в послеобеденный час и со стороны больше напоминало спасение Вини Пуха из кроличьей норы.

Получив новую форму и расписанный график на месяц вперед, Винни должен был вместе со своими друзьями приступать к работе немедленно. После переодеваний и всех приготовлений, шеф, в числе прочих подозвал группу Безопасного к себе и воровато оглянувшись открыл багажник своего автомобиля. Внутри лежали новенькие бронежилеты и спортивная сумка с целой горой пистолетов, преимущественно системы «Макарова». Инструкция по безопасности, которую парням огласил лично директор, прежде чем раздать оружие, звучала следующим образом.

«В виду неприятного инцидента, а именного того, что одного из наших балбесов, то есть бойцов намедни подстрелили в зад, я как руководитель и ответственное лицо с одной стороны обязан обеспечить безопасность своих подчиненных всеми имеющимися средствами. – И с этими словами раздал пистолеты, и боеприпасы к ним, все патроны оказалась газовым. – С другой стороны. – Продолжал Пятитонный. – С учетом криминальной обстановки – понимаешь, я принял решение, что эти пукалки не могут в должной степени противостоять оригинальному боевому оружию, и соответственно до тех пор, пока оно у нас не появилось, а мы над этим работаем, вместе с людскими потерями мы будем терять репутацию и качество предоставляемых нами услуг. – И всучил Безопасному коробку с боевыми патронами. – Это вам на всякий случай, ответственным назначаю тебя Никитос. И пожалуйста, не перестреляйте друг друга в первый же день. Еще одно! Запоминайте, повторять не буду: Применять оружие и спецсредства только в случаи крайней необходимости или необходимой самообороны. Нельзя применять оружие против несовершеннолетних, беременных женщин и лиц с явными признаками инвалидности. Слышишь Самсонов – это тебя касается. – Жесткая реплика была адресована «Большому», который, в это время увлеченно чистил нос пальцем. Ну-ка повтори, что я сказал? Большой особо не задумываясь набрав воздуха в грудь отрапортовал.

– Нельзя применять оружие против несовершеннолетних беременных женщин с явными признаками инвалидности.

Поднялся дикий хохот, а Вадим Альбертович покачивая головой, продолжил читать свою инструкцию. – Значит теперь, что касается рабочего процесса: Сейчас лето на рынке как всегда криминальная обстановка, так что командиры групп – внимательнее. Вопросы есть? Нет?! Развод окончен, все на посты».

Глава 3

«Рига-Франкенштейн»

День начинался с обхода и патрулирования. Размеры ярмарки – гиганта действительно впечатляли. Любой мог бы убедиться в этом уже с первой, ознакомительной прогулки. Даже энергичный променад и беглый осмотр участка территории за который была закреплена ответственность группа «Безопасного», а это только южная часть авторынка, занимал около полутра часов. Поэтому и праздно-порожные шатания, чем должны заниматься охранники, как казалось Виноградову, теперь не казалось таким уж праздными. Обвешанный всевозможными спецсредствами в костюме из черной плотной ткани, в душном полупудовом бронежилете и тяжелых армейских башмаках, такое испытание становилось невыносимым. Сил придавали лишь обещанный солидный гонорар и уверенность с которой держались товарищи, по всей видимости, за некоторое время работы уже, успевшие выработать в себе привычку не замечать ни духоты, ни тяжести железа. Такие моционы приходилось проделывать по три раз на дню и еще столько же в ночь, целью патрулирование являлось обеспечение безопасности работы автодилеров и охрана их собственности, то есть автотранспорта, защита обычных граждан в обязанности группы «Безопасного» не входила. Обычно маршрут пролегал от южных ворот, где в помещении проходной располагался пост караула, до центра рынка, там же неподалеку находилась и уже знакомая автомойка. Каждый день, прогуливаясь, Женя неизменно натыкался взглядом на залитые мылом и водой тротуары, обшарпанные боксы и детей готовые вместо школы и кружков за деньги с утра и до вечера драить иномарки, придавая им всем товарный вид. Единственная девушка среди них так и оставалась единственной, однако не только принадлежностью к полу выделялась она среди прочих. В первую очередь бросались в глаза, изувеченные руки. Кожу на ее тонких длинных пальцах, запястьях и вплоть до середины предплечья покрывали опрятно уложенные, плотным слоем, бинты, из-под которых зияли края страшных пунцовых шрамов, неизвестного происхождения, обработанные желтоватым раствором. Выглядела она младше своего возраста, виной тому являлась какая-то не совсем здоровая, болезненная худоба, которую не могла скрыть даже мешковатая одежда. И наконец, самым интересным и необычным было то, что, обладая абсолютно азиатской внешностью, от азиатов, коих тут так же хватало, ее отличали белые как лист волосы и светло-голубые глаза.

С этих пор не было и дня чтобы, проходя мимо этого места, Женя не остановился и взглядом не поискал худенькую фигурку девочки в спортивном костюме. Зачем он это делал? Ну, происходило это чисто машинально. Может поначалу из-за обыкновенного зоологического интереса, а потом просто привык. Не по-детски серьезное лицо ее ни никогда не выражало, ни радости, ни грусти, а только все время прибывало в каком-то холодном, истерзанном напряжении. Из всех ребят, обслуживающих автомойку она одна существовала особняком. Сердце сжималось парой, при виде как своими искалеченными руками, как робот, тихо и без эмоций выполняла она самую тяжелую работу, и если многие дети сменялись и уходили домой уже в середине дня, то эта работала, парой до позднего темна.

Однажды в один из поздних вечеров, когда людей на рынке уже почти не встретишь, прогуливаясь в компании Безопасного, взору напарников явилась странная картина. В полутра сотен метров, возле ворот выезда в город, в аккурат у домика проходной стояла все та же знакомая фигура девушки с автомойки в компании троих молодых людей, которые, восседая на крутых спортивных мотоциклах над чем-то глумливо хохотали. Запахло тревогой, и Виноградов решил проверить, что же там происходит, Безопасный сразу отмахнулся, мол, это тут в порядке вещей, ни чего сверхъестественного, наверное, просто перегонщики удалось заработать сегодня хорошо вот и радуются.

– Сам сходи, посмотри, если хочется – предложил он – а мне нужно купить сигарет и поесть чего-нибудь, а то весь день на ногах, голодный как собака. Отсутствие желание у напарника не огорчило Женю и уж тем более не остановила, в конце концов, идея-то принадлежала ему. Таким образом, один направился к проходной, а второй пошел за необходимой дозой еды и табака. По ходу движения картина становилась яснее. По всему причиной припадка радости Японцев, (к слову их тут хватало. В основном конечно молодежь, время от времени появлялись на рынке и с удовольствием обменивали, валюту, технику, электронику и прочие заморские прелести, нет ни на рубли конечно, а на обыкновенный антиквариат. В залог шло, все что связано с царской Россией, русско-японской войной, советская символика, атрибутика, награды, значки, вымпела и т.п.), стало встретившийся на пути чудо-юдо из союзного прошлого, под названием «Рига-13», изумительного молочно-зеленого цвета. Подростки, воспользовавшись тем, что старенький мопед сломался, окружили его, не давая двинуться ни вперед, ни назад. Сама же хозяйка стаяла не подоплеку с оторванной педалью в руке, в полном отчаянье и безмолвии, наблюдая как разгоряченные недоумки бесятся, тыкая пальцами в каждую деталь, которая, по их мнению, будто бы была лишь комической пародией на все то, что им доводилось видеть прежде. Справедливости ради нужно отметить, что не все трое принимали участие в процедуре глумлении. Один из косоглазых с крашенной в рыжий цвет гривой почему-то не вмешивался, а только неспешно курил, прохладно наблюдая, как эти двое неугомонно орали, что-то непонятное, и периодически на ломанном русском с подколкой спрашивали у перепуганной девчонки – «Это Русский Харлей Дэвидсон?» Мопед и правда, не выглядел внушительно. На фоне серьезной двухколесной техники японоговорящей молодежи, он смотрелся также нелепо как деревенский ослик среди породистых арабских рысаков. Ограничивать свой восторг обсуждением только аляповатого внешнего вида задиры не собирались, и быстренько переключили внимание на начинку и конструктивные особенности. В отступлении необходимо сказать, что в мототехнике семейства «Рига» их предостаточно. Например, используя для набора оборотов двигателя силу ног наездника, непосвященному человеку этот диковинный аппарат мог бы показаться не то тяжелым велосипедом с мотором, не то небольшим мотоциклом с педалями, этот факт у нападающих стоял в особой категории издевательств. Еще можно отметить такие важные вещи как неприхотливость «Риги», и огромный конструкторский ресурс для инноваций и модернизации, на экземпляре незнакомки некоторые родные узлы и агрегаты волей руки неизвестного мастера были умело были заменены на запчасти как не странно производства страны восходящего солнца с сохранением эмблем и логотипов самых различных предприятий. Заметив на крышке двигателя надпись «HONDA», один из задир с морским офицерским кортиком на поясе ухмыляясь слез с мотоцикла и постучал по ней ногой, убедившись таким образом, что силовая установка подлинная. После нахал, почуяв вседозволенность, залез на мопед и куражась, начал прыгать на нем изображая активную езду в условиях Российского бездорожья, не забывая при этом издавать звук гоночного мотора и дергать все, что попадется под руку – это стало последней каплей. Девушка выпрямилась, на глазах ее навернулись слезы, слезы отчаянья и злости. Вскрикнув, она размахнулась и попыталась, что есть силы, огреть обидчика оторванной педалью, удар прошел вскользь, однако сила его оказалась настолько мала, что если бы даже он пришелся в пору, то вреда от него было б ровно столько же, сколько причиняет самая мелкая дробина самому толстокожему слону. Японец, обалдев от такой наглости незамедлительно пожелал проучить наглую соплячку и отобрать у нее оружие. Лицо его налилось кровью, он сжал правую руку в кулак, одновременно вытянул левую, в попытке схватить шатун с педалью. К тому времени Женя находился уже совсем рядом и выскочив из-за спин япошек как черт из табакерки, что называется легким движением руки, взашей отправил хама на землю, тот скатившись кубарем рухнул под колеса собственного мотоцикла. Этого никто не видел, но между тем за мгновение до триумфального появление Виннни, рыжеволосый приятель буйного, который прежде сидел тиши воды, просто наблюдая, что-то почуяв, рефлекторно тоже бросился на помощь девушке, однако опередить Женю ему помешал лишь застрявший в паху громоздкая мототехника. Минуту все просто стояли в оцепенении глядя друг на друга. Отряхнувшись от дорожной пыли и надуто осмотрев обидчика с ног до головы, первым заговорил хам. Он говорил быстро, экспрессивно, игнорируя все склонения, окончания и прочие правила речи, несмотря на это, общий смысл послания был понятен. Японец пытались убедить Женю в том, что ни чего плохого они не делали, а только хотели в такой шуточной манере пригласить свою подругу покатываться с ними наперегонки. В свою очередь Винаградов выразил сомнения на счет правдоподобности этих слов, на что японец предложил хоть сейчас устроить большие гонки и даже посулил некое вознаграждение в случаи своего проигрыша. Тут бесцеремонно в спор вмешался невесть откуда взявшийся Безопасный с целым мешком пирожков под мышкой.

– Да ни придумали у вас в Японии еще такого мотоцикла, который не смогла бы догнать наша отечественная пуля. – С этими словами начальник караула, не моргнув глазом вынул из кобуры пистолет, зарядил в него боевые патроны и, щелкнув затвором прибавил. – Че, хуебины недоделанные проверим?

Видя, что оппонент настроен серьезно хулиганы не стали с ним связываться, а только выразив на своем птичьем языке возмущения, под рев моторов мгновенно удалились в направлении центра авторынка, оставив нас задыхаться в клубах пыли и дыма. Когда все закончилась, девочка убрала рукой слезы, молча склонилась над мопедом и принялась хоть как-нибудь прикрепить сломанную педаль.

– Как тебя зовут? – Спросил Женя.

Девочка повернула голову и назвала свое имя, но увидев, как Никита давиться пирогами тут же отвела взгляд.

Они пригласили новую знакомую на чай, пообещав после помочи ей с мопедом.

Без лишних уговоров Соня согласилась.

От храпа Большого стекла в избушке проходной шевелились, а двери ходили ходуном. Несмотря на это Большой дрых очень чутко, и едва успела компания преступить порог, как он в полной выкладке подобно неваляшке поднялся с дивана и как ни в чем не бывало, улыбаясь, принялся поправлять свое «платье» параллельно с любопытством разглядывая новое лицо.

Заметив на себе внимание незнакомца, гостья поспешила спрятать глаза и руки, натянув на них рукава черной водолазки, а что бы та не сползла еще и пропихнула большие пальцы в дыры на манжетах.

– Что у тебя с руками? – С непосредственностью ребенка поспешил поинтересоваться Большой.

– Да-а так, на автомойке…

– Мойке. – Перебил Большой и, качая головой, дал собеседнице понять, что знает, о чем идет речь, и теперь она может продолжить.

Тайна искалеченных рук оказалась совсем не тайной и скрывалась в дешевой китайской автохимии, используемой для омовения автомобилей. Со слов Сони в тот день ей просто не посчастливилось перепутать мерный стаканчик, и концентрация моющего раствора оказалась в несколько раз выше положенной, после чего несовершеннолетняя работница получила не только ожоги, из-за которых не могла работать долгое время, но и наказание от начальства в форме штрафа, удержанного из зарплаты. Рассказ ее звучал монотонно, а события, описывались как вполне себе ординарный случай, и даже в процессе несколько раз она умудрилась улыбнуться, вспоминая, как сама же нахлобучивала ядовитый парашек в цинковое ведро. Бегло поведав о производственной травме, словно о досадном недоразумении, за которое между прочем ее жмот директор вообще-то мог бы и в тюрьму присесть, девятиклассница с охотой принялась рассуждала, как с нетерпением она ждет осени, чтобы поскорее поступить в училище, получить техническое образование и работать механиком в самой лучшей автомастерской.

К сожалению, в своем изложении Софья ни слова не упоминала о том, что у нее никогда не было родителей, и она считает себя круглой сиротой. Не сказала и про то, что весной этого года самовольно покинула интернат, и о тамошних жестоких порядках тоже предпочла умолчать. Наконец, даже о том, что уже давно не ела нормальной еды. Все это стало известно многим позже.

Самсонов внимательно выслушал и сообщил, что знакам с хозяином ее автомойки, человек он конечно жадный, но трусливый и иногда законопослушный. И если представиться случай, пообещал поговорить с ним. Забегая вперед надо сказать, что Большой сдержал слово и уже на следующий день директор мойки, видимо побоявшись испортить отношения с собственной охраной, выплатил подчиненной долг, до копейки и даже дал выходной.

Чайник закипел, и вся компания собралась садиться за стол. Большой и Безопасный по обыкновению устроились друг напротив друга, тоже сделали Софья и Виноградов. Еще горячие пирожки, из пакета из скрученных газет, сложили в небольшом тазике и принялись за трапезу. Походу дела друзья-приятели наперебой не уставали нахваливать талант Баб-Маши – автора чудесного лакомства. Соня просто ела, не отрываясь. После ужина все как один отправились помогать Сони с ее горе-мопедом. Правда, педаль на место приладеть не получилось, все тот же незадачливый Большой не рассчитав силушку стукнул по ней кулаком, да так, что лопнул винт, на котором та должна держаться. Но выход нашелся незамедлительно. Сломанную педаль примотали проволокой к багажнику, а саму «Ригу» завели, как следует растолкав ее под гору. Соня поблагодарила, попрощалась со всеми, и неспешно покатила своей дорогой. А уже утром следующего дня она въехала на территорию, на абсолютно целом мопеде, махая рукой в окно проходной.

Глава 4

«Женя + Дима = Любовь»

Шло время. Работа охранника не давала соскучится, каждый день случались какие-нибудь приключения. Кооператив старался платить исправно и скоро заработанных денег уже хватало на приличный коммерческий лицей, по крайней мере на оплату одного учебного года, костюм и кое-какие учебные принадлежности. С кровью выбив у Пятитонного единственный за шесть недель отгул, утром следующего дня Женя поехал подавать документы и заключать договор.

Огромное скопление молодежи – это первое, что бросилось в глаза у стен училище. Это было похоже на стаю сардин, когда целый косяк из тысячи маленьких рыбок крутится перед носом затонувшего корабля. Виноградов, который был шире и выше на две головы любого из вчерашних школьников, невольно сравнивал себя со страусом, не понять зачем оказавшийся в инкубаторе среди желтых птенцов. Но деваться уже было некуда оставалось только терпеть косые взгляды и ждать той поры, когда откроются парадные двери и абитуриентов пригласят пройти внутрь.

Ровно в девять, на крыльце появилась женщина средних лет в очках и нарядном кружевном воротничке. Представившись зам. директора, она поприветствовала абитуриентов, разъяснила правила и пригласила всех пройти в здание. Народ повалил организованной толпой. В фае Женю внесли, что называется «на плечах». Новичков встречали: картины, мраморные лестницы, музейные интерьеры, высокие потолки с лепниной, собственно все как в дворцах начала прошлого века. На все очереди, шараханья с бумажками по кабинетам и тому подобные необходимые мероприятия пришлось истратить добрую половину дня. К полудню Женя вышел за ворота училище и с легким сердцем побрел вдоль дороги по пути размышляя об обеде и о том, как с максимальной пользой провести оставшуюся часть выходного. Перед носом плыли старинные фасады, завешанные вывесками с забавными названиями юридических фирм и нотариальных контор, чего стоило только: «Закон Волкова» или «Конфуз Фемиды». Оказалось, сие увлекательное занятие, если приложить немного воображения здорово поднимало настроение, увлекательным оно стало настолько, что чуть не посчастливилось из-за него нечаянно угодить под задние колеса парковавшегося у обочины автомобиля. Женя и не думал винить кого-либо или ругаться, а просто, встал отряхнулся и продолжил идти своей дорогой, но уйти далеко не получились. За спиной хлопнула дверь машины, женский голос окликнул Виноградова.

– Сколько ворон насчитал?

Голос звучал довольно жестко. Женя обернулся и увидел стройную девушку, одетую в серый костюм строго покроя, юбку карандаш и черные туфли на высоком каблуке. В руке барышня держала коричневый кожаный портфель. Голову девушки украшали темные волнистые волосы ниже плеч, резкие, но правильные черты лица, рот с тонкими губами и холодный взгляд, вызывающий какое-то неприятно-знакомое ощущение. Несколько секунд они стояли глядя друг на друга, но как ни силился как не ломал голову Виноградов вспомнить где он мог видеть это лицо не получалось. Заметив потуги молодого человека, незнакомка снизошла и назвала свое имя.

– Соколова Дина.

Слова эти оказались сродни эффекту от удара электрического тока, заставив непроизвольно вздрогнуть каждый мускул. Воспоминания отправили в прошлое, в не очень далекое детство.

Ребенком Виноградов рос общительным и контактным, поэтому быстро находил общий язык почти со всеми обитателями двора. Однако будь ты хоть трижды компанейским и юморным по неписанному закону подлости, среди всех обязательно должен найтись такой гад, для которого ты просто рожей не вышел, «…не нравишься мол» и все тут. Для Жени такой занозой в мягком месте во-дворе была как раз Дина. Вообще на самом деле имя Дина это был такой обрезанный вариант от полного имени Диана, но об этом мало кто знал. Какая-такая муха ее кусала, какая-такая неприязнь у нее была к юному Виноградову, непонятно? Зла Соколовой Женя не желал. Не такое у него было воспитание. Он просто старался не обращать внимания, хотя порой очень хотелось, как следует дать по шее, настолько тяжело иногда было сносить скудоумные шуточки и черт знает откуда взявшееся прозвище «пигмей». Что бы Женя ни сказал постоянно натыкался на спор, что бы ни делал все сопровождалось желчным комментарием, шутки его всегда были не смешными, рук вечно кривыми, морда страшной, а в голове постоянно не хватало мозгов. За дерзкий характер, грубые манеры, курить одеваться и стричься как мальчик, во дворе имя Дина часто звучало как Дима, а иногда даже Димон. В общем друзьями Женя и Дина понятное дело не были, но и врагом Виноградов ее не считал, все-таки девочка. Соколова была для Виноградова чем-то вроде дворового сумасшедшего – юродивого. Да цеплялась она ко мне по пустякам – вспоминал он потом, и всегда и во всем возражала, пусть, но ведь, и я не червонец, что б всем нравится. И, наверное, справедливо нужно припомнит один или два исключительных случая, когда бесы на время выселялся из Соколовой и она удивительным образом преображалась из спесивой, хамоватой пацанки в обычную девчонку с которой даже можно было о чем-нибудь поговорить. К сожалению таким поведением Диана баловала не часто, поэтому в детстве отношение к ней обозначалось только одним специально выдуманным для нее определением – Антидруг.

– Ты летом приезжал на каникулы, к нам помнишь – продолжала она – твоя бабушка, кажется Мария Ивановна?

– А ты, та самая Дина, которая на всех гаражах писала, что я дурак и олигофрен, а вместо конфет постоянно подсовывала мне собачью какашку завернутые в фантик?

– Ой. – Рассмеялась Соколова, прикрыв нос ладошкой. – Ты еще помнишь?

– Тебя не просто забыть. А вот внешне конечно изменилась. Длинные волосы, юбка, и все такое.

Соколовская оглядела себя и грациозным движением пригладила локоны.

– Тебе не нравится?

– Напротив, перемены приятные. Чудесно выглядишь, хоть ЗАГС, хоть в ресторан.

– Ну так в чем дело, идем. Я в ресторан, имею введу. – И взглянув на массивные мужские часы на тонком, белом запястье, добавила. – Как раз обед.

Нащупав в кармане дыру, Женя осторожно поспешил предложить Дине отложить ресторан на потом, а пока посетить новое ультрамодное бистро «Русская кухня». По сути это была обычная пельменная, но к удивлению Виноградова, Соколову этот факт ничуть не испугал, а даже позабавил. Она с охотой включилась в игру и принялась с вдумчивым видом кулинарного гурмана изучать зачуханное меню выбирая между пельменями и пельменями.

– Рассказывай: где пропадал, чем занимаешься? – Вылавливая вилкой из кипящего керамического горшочка пельмешку, завела разговор Соколова.

– Сейчас на авторынке, работаю охранником.