Турбомент

– Мне говорили, что ты в армию ушел.

– Как все.

– А тут, че бродил?

– Ходил в колледж поступать.

– Ну и как, поступил? – Не унималась Соколова поднося к губам пельмень на вилке.

– Пока не знаю.

– Ты женатый?

– Нет.

– А я представляешь в этом году в Токио ездила.

Следующий час прошел или скорее пролетел в атмосфере ностальгии и легкой приятельской беседы, болтали о школе и друзьях, много шутили. Тогда Женя подумал, что за всю жизнь у него не было собеседника ближе и приятнее, и как ему показалось Дина испытала те же самые ощущения. Прошлые обиды никто не вспоминал, а если и вспоминал, то непременно с улыбкой, не придавая им никого значения. Закончилось же все так, как и должно было закончиться. Ночь они провели вместе в квартире Соколовой.

Глава 5

«Союз четырех»

Утром кровь из носу нужно было идти на работу. Выпитое на кануне спиртное долго не давало прийти в себя. Едва открыв глаза, гость начал потихоньку собираться. Одной рукой приходилось натягивать штаны, другой шарить под кроватью в поисках второго носка.

– Позавтракай. – Сказала Дина, потягивая руки к потолку.

– Времени нет.

– Попей хоть кофе.

– С конфетками? Спасибо.

– Угу. – Рассмеялась Соколова – Клянусь без камней и какашек – Дай мне пару минут.

– Не нужно, спи.

– Я еще высплюсь.

К завтраку на скорую руку хозяйка предложила бутерброды из микроволновки и пакетик фруктового чая, залитого кипятком. Сама же принялась варить кофе.

– А ты чем занимаешься? – Прихлебывая из кружки, поинтересовался Виноградов, оглядывая богатый интерьер не скромной по размеру трешки.

Соколова долго молчала, продолжая колдовать над кофеваркой.

– Плохим не занимаюсь.

Больше Женя этот вопрос не задавал.

Женя опаздывал. На рынке его уже встречали. Где и чем он занимался было понятно по мятой морде-лица, а легкое «амбре» дополнял образ ночного гуляки.

Этот день не оказался каким-то особенным. Бесконечные рукопожатия, утомительные, но уже привычные обходы. Соню он встретил там же, где встречал ее всегда. Она протирала машины, но заметив знакомую физиономию улыбнулась. Физиономия сделала тоже самое. Они поручкались и как старые приятели, сев у автомойки на дырявые автомобильные кресла стали обсуждать последние новости и сплетни. Болтал в основном конечно Женя, а Сони внимательно слушала, ей больше нравилось слушать. О чем рассказ, понятен ли он был ей особенного значения похоже вообще не имело. Однако на этот раз, глотать солдатские байки София не захотела, а сразу потребовала рассказать, где Женя пропадал весь вчерашний день.

– Где ты пропадал весь вчерашний день? Осторожно спросила она, аккуратно заправляя за ухо белые как лист длинные прямые волосы.

– Много было дел.

– Ой, а расскажи мне. – Затряслась в нетерпении Соня, заглядывая чуть ли не в рот.

– Ну-у, сперва поехал в училище, там пришлось делать всякие скучные, бумажные дела, затем встретились с другом детства, разговорились, погуляли, выпили немного, утром проснулся и пошел на работу, вот и все.

– Как-то у вас у парней все мрачновато: встретились, напились, уснули и вспомнить нечего. Можно ж и поинтересней было вечер провести. Вот если бы мы, например, с тобой…

– Да парни тут не причем, ты не поняла. – Перебил Виноградов. – Приятель, о котором я рассказываю – это не он, а она – девушка. Мы вчера на улице случайно встретились. Поэтому всего и не рассказываю.

В ту же секунду потеряв интерес ко всему Соня заметно напряглась и погрузилась в молчаливые раздумья.

– Ясно. – Будто бы, про себя, прошептала она.

– Представляешь. Раньше как кошка с собакой… Жене было хотел окончить фразу словами «…а сейчас только о ней и думаю», но не успел.

Резко наступившая апатия также стремительно сменилась на позитивное возбуждение. Соня, выпрямилась, подняла глаза, и хитро прищурившись спросила.

– Много выпил вчера?

Ответ как-то сам собой выразился в мимике и жестах. Язык каким обычно пользуются люди теряющий дар речи в пике жуткого похмелья. Читался он на особом интуитивном уровне и состоял из гримас, жеманней и иных нескладных, забавных, порой неприличных телодвижений, что в общем-то всегда означало одно и тоже: «лучше не спрашивай; совестно вспомнить; знаю, не нужно было этого делать». Потухшие синие глаза опять засияли. Впредь все, что касается Соколовой, с Соней Виноградов старался не обсуждать.

Их часто видели вместе, она ждала его утором и не спешила уходить, не попрощавшись вечером. И когда вдруг появлялась свободное время, Соня стремилась провести его в компании Жени, Большого и Безопасного. Сам же Виноградов, толковал интерес несовершеннолетней девчонки как дефицит близких, друзей и внимания, а потому относился к ее докучливой чудаковатости весьма спокойно. Тем не менее, то что маленькая Соня отчебучила на свое четырнадцатилетние, точнее в свои четырнадцать, сперва даже как-то не укладывалось в голове.

Праздник вышел сытным, скорым и скромным. Все происходило безлюдным поздним вечером в помещении недостроенного кафетерия. Парни приперли шашлыки, добытые на кануне у Нино-Армяшки, яблочный сидр, пиво и сок. Соня испекла торт. Большой его тут-же обозвал катком от танка Т-72.

– Не знал, что ты по колесам от танков специалист. – Иронично удивился Виноградов.

– Я в армии механиком-водителем был.

Безопасный оглядел напарника с ног до головы, уплетая пирог за обе щеки.

– Как тебя туда только взяли с такой комплекцией. Наверное, военком в военкомате в стельку пьяный был.

Торт и правда получился неуклюжим и напоминал круглую, черную болванку с дыркой посередине. Глупый Большой даже не взял во внимание, что обожженные пальцы девочки все еще плохо двигались, а попросту как всегда ляпнул первое, что пришло в голову, о чем скоро, к стыду своему пожалел. Пирог Сони – это был как раз тот редкий пример, когда содержимое оказалось намного лучше внешнего вида. Большой презентовал красивый мотоциклетный шлем с черным стеклом-забралом и рисунком американского орла на фоне флага. Безопасный большую пластиковую коробку сверкающих гаечных ключей на все случаи жизни, где даже не сразу было понятно какой и для чего нужен. А Винни откровенно оплошал, спустив накануне все деньги на образование, подарил лишь наспех купленный скромный букетик цветов. Сонечка долго, долго внимательно смотрела на них, после поблагодарив поцеловав Женю в щеку. В глазах его читалось угрызение.

В принципе ни что не мешало подарить подарок денем позже – успокаивал себя Виноградов, но наивно полагать, что Пятитонный без веской на то причины вдруг сжалится и выпишет еще один аванс, а снова занимать у парней как-то уже совсем и совестно и не прилично. В любом случае Виноградов не желал сдаваться и в сердцах дал себе обещание в ближайшем будущем заняться решением этого вопроса. Соня весь остаток вечеринки выглядела спокойной, старалась не грустить, все ходила вокруг да около собираясь о чем-то поговорить с Женей, впрочем, тогда смелости на то она так и не набралась. Утром, к концу смены Виноградова потребовали в контору, звонила Соколова. Дина сообщила, что сегодня она совершенно свободна, и готова встретиться. В последнее время они виделись не очень часто, одна работала допоздна, второму мешал кривой служебный график. Дина просила немного подождать ее, пообещав заехать в одиннадцать. Друзья пожалели Соню и ничего не стали говорить о том, кто звонил и с кем уехал гулять Винни. Вернулся он тем же вечером, мокрый до нитки, дыханье его было тяжелым и сбитым. Переодевшись и получив за опоздание нагоняй от начальника караула Виноградов первым делом отправился делать обход по и пути зашел к Софье. Она как обычно ковырялась в своем мопеде и по всей видимости уже намыливалась ехать в свою деревню, где снимала у бабушки комнату в доме. Заметив его Соня улыбнулась, поднялась, отложила в сторону ключи и замерла в ожидании.

– Привет, как дела. – Легко и просто, начал издалека Виноградов.

Софья продолжала прибывать в позе а-ля немая белая статуя.

– Твой день рождения. Прости я не был готов, вот возьми. – И протянул аккуратно сложенный конверт. Соня опустила глаза – красивый голубой конверт в углу распускались цветы вишни. Очевидно, что в нем лежало, нечто очень ценное. Соня вздохнула, но брать не сала. Вместо этого она набрала побольше воздуха и пока не ушел момент начала.