Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Ты ведь даже не знаешь, что я люблю тебя
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Ты ведь даже не знаешь, что я люблю тебя
Александр Иванович Суханов
Все эти рассказы написаны в разное время, вдохновлены людьми, музыкой, кинофильмами и событиями вокруг и, практически все написаны на телефоне во время поездок в метро. Как оказалось, это самое уютное место для создания литературных произведений.
Александр Суханов
Ты ведь даже не знаешь, что я люблю тебя
От автора
Я понял, что мне нравится создавать миры. Мне нравится в них жить. Никто и ничто не может отнять у меня это. Эти истории, безумные приключения, яркие переживания, невероятные истории любви и прочее – всё там. В каждом, почти в каждом герое есть отражение меня. В слетевшем с катушек Вороне, мучающем людей, что глубоко несчастен и одинок в душе, в убийце теней Фэре, смелом и честном, в мудрой и талантливой Кассандре. В каждом герое тень создавшего. Мне не нужна ни власть, ни безумная мания величия от создания миров. Нет. Мне просто нравится жить этим. Тут я просто трясусь в транспорте, зажатый меж людей, а там – я живу.
Все эти рассказы написаны в разное время, вдохновлены музыкой и, практически все, написаны на телефоне во время поездок в метро. Как оказалось, это самое уютное место для создания литературных произведений.
В этот сборник вошли короткие и длинные рассказы – от меланхолично-романтических зарисовок до фантастики и «отвратительно детального» хоррора («Грязь»).
Хочу поблагодарить за мотивацию, вдохновение и поддержку: Ольгу Суханову, Александра Шалденкова, Александру Чернышеву, Ксению Верхову, Екатерину Булгакову, Софью Шерстнякову, Романа Мадянова и моих родителей – Ивана и Елену Сухановых.
Искренне благодарю тебя, мой дорогой читатель, за приобретение данной книги и желаю приятного чтения и удачи во всех делах.
Александр Суханов.
Как можно не влюбиться в девушку с идеальным кинематографическим вкусом?
Я курю электронные сигареты. Раз за разом. Пока в них не заканчиваются картриджи с никотиновой жидкостью, приукрашенной каким-то вкусом. Мята, ваниль, персик, вишня, обычный табак… В ящике стола лежат обычные. Те, что нельзя курить прямо в комнате, когда пальцы ловко щёлкают по кнопкам ноутбука, или же печатной машинки. Снова всё в дыму. Экран тонет в нём, будто в тумане. В колонке, конечно же, умной, играет Balthazar – Losers. То, что я услышал у тебя.
На столе, под стеклом – фото. Отснятые на плёнку в век цифровизации. Я их люблю и ненавижу. Но искренность кадра, настоящее плёночное зерно и честные 35 миллиметров – это то, что напоминает о лете. О нашем лете и фильмах взапой.
Хорошее вино, крафтовое пиво, твоя белая рубашка на спинке стула на балконе… Ты стояла прямо там и смотрела на меня. Наши глаза, голубые у обоих, отражали медленно сливающийся в охру закат. Будь это фильм, заиграла бы музыка.
Мы смеёмся и спорим какую песню поставить… а потом, потом я возвращаюсь в комнату и скручиваю со своего цифрового «кенона» объектив и ставлю его на плёночную камеру. Хорошее стекло, как хорошее вино, всегда важно. Пока мы обсуждаем фильмы Копполы, ты смеёшься, берёшь вино, оставляя на стекле отпечаток помады так же, как и как закат оставляет там блики и отражение мира. Отражение мира вокруг – в твоих обнажённых плечах, в дыму, что я выпускаю в открытое окно, в старом кактусе в углу балкона, в редких облаках, аккуратными росчерками пересекающими небо.
Я открываю диафрагму объектива шире, размывая мир вокруг тебя. Он всё равно не имеет значения. Затянувшись сигаретой, нажимаю на спуск затвора, выпустив в низ кадра облачко дыма. Ты смеёшься. И в глазах появляются искорки, что так пленяют.
Ты любишь Дэвида Линча, а я люблю тебя. От заката и до рассвета. Мы не спим, игнорируя самый жаркий день, будто герои «Выживут только любовники» Джармуша. Валяемся на кровати, слушая старый винил, смотрим в потолок, держась за руки и без умолку болтаем. Проектор давно «утонул» меж подушек и почти всегда показывает идеальную подборку фильмов.
Днём, когда мы спим после секса, свет пробивается в комнату, окрашивая всё в яркие оттенки. Прямо как в «Амели» Жана Пьера Жёне. Мы оба любим эту картину. Оба думаем о светлом будущем. Так, будто наше лето никогда не закончится, будто жизнь будет течь и течь. В тепле, в идеальном свете, в прекрасно выстроенных кадрах. И, конечно же, так, чтобы история была пера не меньше, чем Уэса Андерсона. С нотками меланхолии, отличным планом и прекрасными персонажами.
Ты смеёшься и искренне улыбаешься. Каждое утро мы встречаем рассвет, потом – идём прогуляться по практически пустому городу. Приятно выйти на улицу до нашествия людей. Особенно – в воскресенье. Рано-рано утром, с рассветом. Когда встающее солнце едва-едва разбивает идеальный градиент синего неба.
В этом июне, ночи почти белые. Такие, что жизнь кажется светлее, состояние – легче, а мир вокруг – прекраснее. Я тону в тебе, а ты так счастлива. Наша спальня хранит запахи разгорячённых тел. Ты сидишь на подоконнике, завернувшись в одеяло, и смотришь на улицу далеко внизу. Я беру камеру и снимаю портреты. Красивые, наполненные теплом и искренностью. Стараюсь запечатлеть все детали. Твои прекрасные кудри, полные губы и, конечно же, глаза. Отвлечённый от меня, чуть уставший, взгляд – туда, в мир снаружи.
Играет музыка в старом проигрывателе, проектор показывает фильм «Мечтатели» Бернардо Бертолуччи, а мы идём босиком на балкон. Сидим на садовых стульях и разговариваем обо всём. В кадр попадает старый кактус, одиноко стоящий в окружении деревянных рам и старых стёкол. Оператор медленно раскрывает диафрагму объектива, и наши очертания растворяются в окружающем мире. В наполненный светом утреннего солнца балкон поднимается струйка дыма. Играет Balthazar – Decency. Слышен твой смех. Он замолкает, и силуэты двух людей в кадре сливаются в один.
Они уходят, оставляя залитую нежным светом балконную комнату наедине со старым кактусом. Музыка так и играет, на потолке спальни одна за другой, истории сменяют друг друга…
А я всё ещё сижу, курю электронную сигарету, зажав мундштук меж зубов и то и дело выдыхаю ароматный дым в экран ноутбука, погружая написанный текст в никотиновый туман.
Как можно не влюбиться в девушку с идеальным кинематографическим вкусом?
27.01.2020
Бегущие в ночи
Заказ пришёл посреди ночи, когда она спала. Сквозь пелену сна в разум прорвался цифровой сигнал с именем и координатами цели. На фото было лицо девушки с белой кожей, серым и зелёным глазами, подведёнными медными тенями, чёрным каре волос и приоткрытыми чувственными губами. Никоро повернулась в кровати и ощутила жжение в груди. Похоже, дурная наследственность давала о себе знать. Откинув одеяло, она прошлёпала босыми ногами по пластиковому полу и ковру из искусственных волокон на кухню. Там, махнув рукой перед датчиком движения, она открыла дверь. Небольшая квадратная комната с гарнитуром справа была освещена бирюзовыми и оранжевыми оттенками голографической рекламы, пробивавшимися через окно. Говаривали, что, ближе к верхним этажам и району А, рекламы было меньше. Пройдя к холодильнику, Никоро достала из него дозированный пакетик сжиженной пыльцы фей и, вскрыв его, выдавила содержимое в рот. "Зависимости вашей эльфийской крови станет легче уже через тридцать секунд!" – гласила надпись на пакетике.
– Ну да, конечно, – фыркнула Никоро, уперев руки в плиту и наклонив голову.
Она скорее ощутила, чем услышала сигнал вызова.
– Да? – всё так же сонно и борясь с болью в груди, сказала она.
– Никоро, привет. Это Клэй, – прозвучал приятный барритон прямо у неё в голове.
– Ага. Я прочла информацию о звонке.
Видеосигнала не было, но, она была уверена, что Клэй сейчас улыбался.
– Нам поступил заказ. Срочный. Падение машины заметили в высотках квартала Б.
– И? – зевнула Никоро, – такое случается.
– Жители соседних домов сообщили, что слышали Зов. А в тех краях не живёт ни одного вампира.
– Ага. Ладно.
– Слушай, мне не обязательно брать твою эльфью задницу на каждое задание.
– Хочу напомнить, так, между нами девочками, что моя эльфья задница воспевает твои подвиги в своём блоге и прекрасно прикрывает спину.
– Да и, твоя задница не так плоха.
– Эй!
Боль постепенно ушла из её груди и Никоро, наконец, выпрямилась и убрала с лица густые золотистые волосы.
– Никак не отойдёшь? – услышав её тяжёлое дыхание, спросил Клэй.
– Да. Дурацкая высшая кровь. Ненавижу, – прыснула она.
– Эта дурацкая кровь, намешанная в тебе на четверть, даёт тебе право жить в районе С.
– Да, – вздохнула она. – Ты заедешь за мной?
– Уже лечу.
Он прервал связь довольно резко, нетипично для себя. Наверное, действительно летит. Никоро прошла в спальню и, стянув через голову кофту, в которой спала, посмотрела на кровать. В ней, укрытая по шею, лежала девушка. Кожа её век слегка светилась фиолетовым. Она была в сети. Никоро звала свою подругу кошкой, ведь Хелья спала в сети большую часть дня.
– Снова вызов? – вклинился в разум эльфки статичный голос Хельи.
Александр Иванович Суханов
Все эти рассказы написаны в разное время, вдохновлены людьми, музыкой, кинофильмами и событиями вокруг и, практически все написаны на телефоне во время поездок в метро. Как оказалось, это самое уютное место для создания литературных произведений.
Александр Суханов
Ты ведь даже не знаешь, что я люблю тебя
От автора
Я понял, что мне нравится создавать миры. Мне нравится в них жить. Никто и ничто не может отнять у меня это. Эти истории, безумные приключения, яркие переживания, невероятные истории любви и прочее – всё там. В каждом, почти в каждом герое есть отражение меня. В слетевшем с катушек Вороне, мучающем людей, что глубоко несчастен и одинок в душе, в убийце теней Фэре, смелом и честном, в мудрой и талантливой Кассандре. В каждом герое тень создавшего. Мне не нужна ни власть, ни безумная мания величия от создания миров. Нет. Мне просто нравится жить этим. Тут я просто трясусь в транспорте, зажатый меж людей, а там – я живу.
Все эти рассказы написаны в разное время, вдохновлены музыкой и, практически все, написаны на телефоне во время поездок в метро. Как оказалось, это самое уютное место для создания литературных произведений.
В этот сборник вошли короткие и длинные рассказы – от меланхолично-романтических зарисовок до фантастики и «отвратительно детального» хоррора («Грязь»).
Хочу поблагодарить за мотивацию, вдохновение и поддержку: Ольгу Суханову, Александра Шалденкова, Александру Чернышеву, Ксению Верхову, Екатерину Булгакову, Софью Шерстнякову, Романа Мадянова и моих родителей – Ивана и Елену Сухановых.
Искренне благодарю тебя, мой дорогой читатель, за приобретение данной книги и желаю приятного чтения и удачи во всех делах.
Александр Суханов.
Как можно не влюбиться в девушку с идеальным кинематографическим вкусом?
Я курю электронные сигареты. Раз за разом. Пока в них не заканчиваются картриджи с никотиновой жидкостью, приукрашенной каким-то вкусом. Мята, ваниль, персик, вишня, обычный табак… В ящике стола лежат обычные. Те, что нельзя курить прямо в комнате, когда пальцы ловко щёлкают по кнопкам ноутбука, или же печатной машинки. Снова всё в дыму. Экран тонет в нём, будто в тумане. В колонке, конечно же, умной, играет Balthazar – Losers. То, что я услышал у тебя.
На столе, под стеклом – фото. Отснятые на плёнку в век цифровизации. Я их люблю и ненавижу. Но искренность кадра, настоящее плёночное зерно и честные 35 миллиметров – это то, что напоминает о лете. О нашем лете и фильмах взапой.
Хорошее вино, крафтовое пиво, твоя белая рубашка на спинке стула на балконе… Ты стояла прямо там и смотрела на меня. Наши глаза, голубые у обоих, отражали медленно сливающийся в охру закат. Будь это фильм, заиграла бы музыка.
Мы смеёмся и спорим какую песню поставить… а потом, потом я возвращаюсь в комнату и скручиваю со своего цифрового «кенона» объектив и ставлю его на плёночную камеру. Хорошее стекло, как хорошее вино, всегда важно. Пока мы обсуждаем фильмы Копполы, ты смеёшься, берёшь вино, оставляя на стекле отпечаток помады так же, как и как закат оставляет там блики и отражение мира. Отражение мира вокруг – в твоих обнажённых плечах, в дыму, что я выпускаю в открытое окно, в старом кактусе в углу балкона, в редких облаках, аккуратными росчерками пересекающими небо.
Я открываю диафрагму объектива шире, размывая мир вокруг тебя. Он всё равно не имеет значения. Затянувшись сигаретой, нажимаю на спуск затвора, выпустив в низ кадра облачко дыма. Ты смеёшься. И в глазах появляются искорки, что так пленяют.
Ты любишь Дэвида Линча, а я люблю тебя. От заката и до рассвета. Мы не спим, игнорируя самый жаркий день, будто герои «Выживут только любовники» Джармуша. Валяемся на кровати, слушая старый винил, смотрим в потолок, держась за руки и без умолку болтаем. Проектор давно «утонул» меж подушек и почти всегда показывает идеальную подборку фильмов.
Днём, когда мы спим после секса, свет пробивается в комнату, окрашивая всё в яркие оттенки. Прямо как в «Амели» Жана Пьера Жёне. Мы оба любим эту картину. Оба думаем о светлом будущем. Так, будто наше лето никогда не закончится, будто жизнь будет течь и течь. В тепле, в идеальном свете, в прекрасно выстроенных кадрах. И, конечно же, так, чтобы история была пера не меньше, чем Уэса Андерсона. С нотками меланхолии, отличным планом и прекрасными персонажами.
Ты смеёшься и искренне улыбаешься. Каждое утро мы встречаем рассвет, потом – идём прогуляться по практически пустому городу. Приятно выйти на улицу до нашествия людей. Особенно – в воскресенье. Рано-рано утром, с рассветом. Когда встающее солнце едва-едва разбивает идеальный градиент синего неба.
В этом июне, ночи почти белые. Такие, что жизнь кажется светлее, состояние – легче, а мир вокруг – прекраснее. Я тону в тебе, а ты так счастлива. Наша спальня хранит запахи разгорячённых тел. Ты сидишь на подоконнике, завернувшись в одеяло, и смотришь на улицу далеко внизу. Я беру камеру и снимаю портреты. Красивые, наполненные теплом и искренностью. Стараюсь запечатлеть все детали. Твои прекрасные кудри, полные губы и, конечно же, глаза. Отвлечённый от меня, чуть уставший, взгляд – туда, в мир снаружи.
Играет музыка в старом проигрывателе, проектор показывает фильм «Мечтатели» Бернардо Бертолуччи, а мы идём босиком на балкон. Сидим на садовых стульях и разговариваем обо всём. В кадр попадает старый кактус, одиноко стоящий в окружении деревянных рам и старых стёкол. Оператор медленно раскрывает диафрагму объектива, и наши очертания растворяются в окружающем мире. В наполненный светом утреннего солнца балкон поднимается струйка дыма. Играет Balthazar – Decency. Слышен твой смех. Он замолкает, и силуэты двух людей в кадре сливаются в один.
Они уходят, оставляя залитую нежным светом балконную комнату наедине со старым кактусом. Музыка так и играет, на потолке спальни одна за другой, истории сменяют друг друга…
А я всё ещё сижу, курю электронную сигарету, зажав мундштук меж зубов и то и дело выдыхаю ароматный дым в экран ноутбука, погружая написанный текст в никотиновый туман.
Как можно не влюбиться в девушку с идеальным кинематографическим вкусом?
27.01.2020
Бегущие в ночи
Заказ пришёл посреди ночи, когда она спала. Сквозь пелену сна в разум прорвался цифровой сигнал с именем и координатами цели. На фото было лицо девушки с белой кожей, серым и зелёным глазами, подведёнными медными тенями, чёрным каре волос и приоткрытыми чувственными губами. Никоро повернулась в кровати и ощутила жжение в груди. Похоже, дурная наследственность давала о себе знать. Откинув одеяло, она прошлёпала босыми ногами по пластиковому полу и ковру из искусственных волокон на кухню. Там, махнув рукой перед датчиком движения, она открыла дверь. Небольшая квадратная комната с гарнитуром справа была освещена бирюзовыми и оранжевыми оттенками голографической рекламы, пробивавшимися через окно. Говаривали, что, ближе к верхним этажам и району А, рекламы было меньше. Пройдя к холодильнику, Никоро достала из него дозированный пакетик сжиженной пыльцы фей и, вскрыв его, выдавила содержимое в рот. "Зависимости вашей эльфийской крови станет легче уже через тридцать секунд!" – гласила надпись на пакетике.
– Ну да, конечно, – фыркнула Никоро, уперев руки в плиту и наклонив голову.
Она скорее ощутила, чем услышала сигнал вызова.
– Да? – всё так же сонно и борясь с болью в груди, сказала она.
– Никоро, привет. Это Клэй, – прозвучал приятный барритон прямо у неё в голове.
– Ага. Я прочла информацию о звонке.
Видеосигнала не было, но, она была уверена, что Клэй сейчас улыбался.
– Нам поступил заказ. Срочный. Падение машины заметили в высотках квартала Б.
– И? – зевнула Никоро, – такое случается.
– Жители соседних домов сообщили, что слышали Зов. А в тех краях не живёт ни одного вампира.
– Ага. Ладно.
– Слушай, мне не обязательно брать твою эльфью задницу на каждое задание.
– Хочу напомнить, так, между нами девочками, что моя эльфья задница воспевает твои подвиги в своём блоге и прекрасно прикрывает спину.
– Да и, твоя задница не так плоха.
– Эй!
Боль постепенно ушла из её груди и Никоро, наконец, выпрямилась и убрала с лица густые золотистые волосы.
– Никак не отойдёшь? – услышав её тяжёлое дыхание, спросил Клэй.
– Да. Дурацкая высшая кровь. Ненавижу, – прыснула она.
– Эта дурацкая кровь, намешанная в тебе на четверть, даёт тебе право жить в районе С.
– Да, – вздохнула она. – Ты заедешь за мной?
– Уже лечу.
Он прервал связь довольно резко, нетипично для себя. Наверное, действительно летит. Никоро прошла в спальню и, стянув через голову кофту, в которой спала, посмотрела на кровать. В ней, укрытая по шею, лежала девушка. Кожа её век слегка светилась фиолетовым. Она была в сети. Никоро звала свою подругу кошкой, ведь Хелья спала в сети большую часть дня.
– Снова вызов? – вклинился в разум эльфки статичный голос Хельи.
Последний отзыв
Очень интересная!