Тайна палаты №6

В этот миг с шоссе от «Приоры», имеющей характерную раскраску и крупную надпись ДПС, к месту аварии спустился рыхлый лейтенант в хорошо известном всем обмундировании. Он решил вмешаться в события и привычным начальственным тоном потребовал, чтобы водители грузовиков заглушили моторы. Никто, однако, не проявил привычного для него подобострастия, потому лейтенант закипел и решительно бросился к кабине КамАЗа:

– Глуши мотор, я сказал! И ничего на месте ДТП не трогать! Не ваше это дело! Ждите приезда бригады!

Николай сильной рукой отодвинул его от автомобиля и, обозначая водителю двумя пальцами расстояние, на которое следует еще протянуть трос, опять отодвинул мешающегося лейтенанта в сторону. Тот начал выходить из себя:

– Вы что, не подчиняетесь требованиям сотрудника?…

– Слушай, не мешайся под ногами… Не до тебя сейчас! Людям помощь нужна! – в сердцах отпихнул его Николай.

Лейтенант уже готовился восстановить должный, как ему казалось, порядок, но Николай закричал в сторону, кому придется:

– Да, уберите же этого козла! – что и было осуществлено двумя подошедшими вплотную мужиками. Их решительность проявлялась на лицах, потому лейтенант срочно ретировался и направился к патрульной машине, повторяя по пути страшные угрозы. Вместе с напарником, дожидавшимся его всё это время в машине, они с чувством честно исполненного долга рванули в сторону города.

Когда с завыванием, наконец, подкатил первый автомобиль реанимации, обоих пленников от искореженного металла уже освободили. Но извлекать их из смятой машины не рискнули, чтобы до приезда врачей лишний раз не кантовать.

В работу вступили медики.

Николай почувствовал, что дело своё он сделал, и здесь больше не нужен. Пожал руки незнакомым водителям, принимавшим участие в организации спасения, поблагодарил их и с какой-то извиняющейся улыбкой заключил:

– Всё, ребята! Теперь их судьбы зависят не от нас. Поехали-ка и мы своими дорогами.

Часть вторая

Глава 17

Дмитрий стал сознавать происходящее, когда два выздоравливающих в больничных халатах безучастно перевезли его на каталке из реанимации в палату №6 с табличкой «Травматологическое отделение» и, не особенно церемонясь, перебросили – иначе и не скажешь – на кровать у открытого окна.

Во время сей непростой процедуры ему едва удалось не застонать, хотя острая боль напрягала в нескольких местах. Он еще вчера, когда впервые стал соображать, разобрался в местах основных травм. Да уж! Основательно его поломало! И можно не сомневаться – надолго! Вся левая нога от колена до стопы в гипсе, шея в гипсе, правая кисть зафиксирована лангеткой, а левая, как ему сказали, распорота и зашита, потому толсто перебинтована. А еще голова… С нею тоже что-то случилось, но перебинтована она, как отметил для себя Дмитрий, лишь снаружи. «Но интересно, что теперь творится внутри?»

Молоденькая медсестра со шприцем в руке, дожидавшаяся тела Дмитрия, тотчас приблизилась и приказала больному перевернуться на бок.

– Смогу ли я… Вряд ли получится! Вы уж как-нибудь сами подстройтесь…

Пока она делала укол, Дмитрий спросил, как ее зовут.

– Вот еще! – получил грубоватый ответ. – Для вас я просто медсестра.

– Но ведь в отделении вы не единственная медсестра, как же мне с вами разбираться?

– А вам и не нужно с нами разбираться! – опять выдала она, нисколько не заботясь о впечатлении, оставленном о себе у Дмитрия. – Кому надо, тот и разберётся! Вот вам таблетки, прямо сейчас их примите. При мне! И обязательно запейте! Где же ваш стакан?

– Нет у меня из вещей ни-че-го. И стакана нет. И денег нет. Я же транзитный. И как мне теперь быть?

– Уж, не знаю, – отпарировала медсестра. – Попросите потом у сестры-хозяйки.

– А она где? Я же не могу подниматься. И в туалет как мне…

– Ну! Это уже вообще не моё дело!

– А чьё это дело? – почти разозлился Дмитрий. – Что вообще в ваши обязанности входит?

– А это, – опять рубанула медсестра. – Тем более, не ваше дело!

– Тогда лечащего меня врача пригласите, пожалуйста!

– Нет! Вы только поступили. Когда врач посчитает нужным, тогда и придет! Ты не один у него! – ответила она всё так же грубо.

– Девушка, вы ведь с виду очень даже симпатичная. И добрая, наверное. Откуда же у вас такое отношение к больному? Я ведь от вас полностью завишу.

– Послушайте, больной номер два, если вы и дальше будете ко мне приставать, я пожалуюсь на вас начальнику отделения! Так и знайте!

– Кажется, поговорили. И почему я номер два? – С ноткой безнадежности произнес Дмитрий и замолчал до ухода странной медсестры.

Потом он оглядел палату, не поднимая головы от подушки, и стараясь выглядеть бодро, произнес.

– Всех приветствую, господа! Меня Дмитрием зовут!

– Да нам по барабану – у нас все тут лежат под номерами, указанными на кровати! И все обращаются по номеру и на «ты». Твой номер два, вот и запомни! – исчерпывающе пояснил №1, красномордый мужик лет пятидесяти с большой головой, на которой более глаз выделялся крупный мясистый, будто вдавленный между рельефными щеками нос. Очень неприятное лицо, но не без признака интеллекта.

– Однако, занятная у вас классификация! Последний раз я такое в ракетных расчетах встречал. Но там иначе и нельзя было. А уж откуда здесь рационализаторы появились? Им же давно за идеи не платят! – посмеялся Дмитрий, надеясь смягчить неудачное начало знакомства, разглядывая с неутихающей болью в шее больных на остальных койках.

К нему тоже присматривались. И даже с первого момента, как только Дмитрия привезли в палату, и у него завязался пикировочный разговор с медсестрой.

– Ты кто вообще? – словно допрос начал номер один.

– Странный вопрос, – усмехнулся Дмитрий. – Гражданин я! Гражданин Российской Федерации. А еще – я больной! А ты следователем или дознавателем здесь пристроился?

– Не угадал! Чем по жизни-то занимаешься, спрашиваю? – не унимался.

– По жизни, говоришь? – опять усмехнулся Дмитрий. – Странное словосочетание! По жизни я ничем не занимаюсь, я по ней иду! А специальность моя – водитель! Устраивает?

Номер один, чувствуя очевидную иронию в словах Дмитрия, не унимался номер один.

– И кого же ты водишь? – спросил он, видимо, включая чувство юмора.

– Есть такая профессия, довольно распространенная, между прочим, во-ди-тель! Неужели не слышал? – опять поддел Первого Дмитрий. – А вожу я «Ураган». Есть такой многоосный и большегрузный тягач. Тоже не слышал? Так теперь, может, и о себе кое-что расскажешь? А то все разговоры в палате вокруг меня вертятся.

Дмитрий опять, насколько мог, оглядел палату, не вовлекая в этот процесс загипсованную шею. Он увидел, что коллеги по несчастью, оказавшиеся с ним в этой больничной палате, к разговору прислушивались, но вступать в него не желали. Почему так, Дмитрий не понимал. Будто опасаются чего-то? Что же здесь произошло? Ведь не я же оказался причиной столь напористой агрессивности Первого и глухого молчания остальных? Однако начинать следует с Первого, коль он уже проявил свою активность и даже голос подал, ухмыльнулся про себя Дмитрий. Для начала пусть ответит на заданный мною вопрос, я подожду.

– Ну, сварщик я. В автоколонне. – Дождался ответа Дмитрий.

– А звать тебя как? Не номером же «один» величать? Или это секрет? Да и насчет сварщика, похоже, ты слукавил. Не верится, что-то… Видимо, это опять секрет?

– А тебе всё надо знать? Мы тут все под номерами, и ты успокойся! Сварщик или космонавт – всё едино! У каждого свой номер, но я в этой палате единственный ходячий! – похвастался Первый.

– Странно! – удивился Дмитрий. – Лежишь в травматологии, а дефектов не нажил.

– Тебе-то что! У меня желчный пузырь… На «скорой» привезли, но надумали с операцией повременить, консервативно подлечить. В экстренной хирургии места не нашлось, а в плановой хирургии в очереди и своих выше крыши. Потому я здесь и оказался. Ничего, я не жалуюсь! Раз не гонят, то и лежу, где положили. Ну что, удовлетворился? Тогда не приставай к людям.