Второй посланник. О матушке-Земле и тех, кто её слышит

«Боюсь, солнышко, тебе опасно будет здесь оставаться», – сказал папа, проходя в комнату. Он оглянулся и, заметив удивлённо-испуганный взгляд дочери, спросил: «Что? Что-то не так?»

«Цветы. Они исчезли…» – прошептала Вера.

«Какие цветы? О чём ты?»

От таких слов глаза Веры округлились. «Т-то есть как к-какие? Которые ты подарил маме… настоящие, живые…. Мы пришли, а они здесь…»

Папа пожал плечами. «Кроме тех, что дарил при встрече, ничего такого не было».

Страшная догадка отразилась на лице Веры. «Садовник! Годзо предупреждал меня о садовнике…»

Папа не понимающе смотрел на неё.

«Робот-врач сказал, что у мамы было отравление ядовитым плющом».

«Хм… Это бывает… Плющ часто у нас встречается. Почти в каждом магазине есть. Им украшают витрины…»

«При чём тут витрины, папа! Тут на полу лежал плющ, а потом его кто-то убрал… Ватуп! Садовник – вот кто это сделал!»

«Но, солнышко…. В это мне что-то слабо верится. Зачем это ему? Почему именно Ватуп?»

«Меня Годзо предупредил. Он сказал, что Ватуп – опасный тип».

«Годзо? Годзо… Погоди, дайка вспомнить. Он случайно не геолог?»

«Что? Какой ещё геолог?»

«Да, есть тут один оригинал, молодой учёный, сразу после университета к нам приехал, вулкан изучать».

«Годзо – учёный? Вот, ни за что бы не подумала!» – фыркнула Вера. «А-а-а что… здесь есть вулкан?»

«Есть. Гора Единственная. Это, по сути, вулкан, правда, потухший. Как раз он и погубил древнее королевство Южного острова. Впрочем, по поводу Годзо…. Этот парень появился тут недавно и за короткое время успел со всеми перессориться. Он совершенно не признаёт никаких правил. Его пытались выселить, но на острове нужен сейсмолог для обслуживания станции. Извини. Сейчас поясню. Сейсмологи – это люди, которые следят за подвижностью Земли, за её движениями, колебаниями…. М-м-м, как бы тебе это получше сказать… За дыханием её что ли…. Так вот, Годзо обслуживает приборы, которые за этим всем следят здесь, на острове. Но человек – он сложный…. Ни с каким начальством не уживается. Мне иногда кажется, что его сюда сослали из университета, чтобы никому не мешал. А Ватуп – наоборот, очень уважаемый человек в городе. Губернатор ценит его за мудрость и знания, советуется с ним. Пожалуй, это единственный человек с кем он советуется. Да, он – непростой садовник….» Папа задумался, прошёлся по комнате взад-вперёд и, наконец, решительно сказал: «Знаешь, давай для начала переедем ко мне. Всё равно, мы сейчас ничего не решим, уже поздно». И с этими словами он принялся укладывать мамины вещи.

15. Призрак

Лагерь археологов уже окутала ночная тишина, в отличие от курорта, где сутки напролёт по улицам расхаживали отдыхающие, суетились роботы, сновали вверх-вниз лифты и ходили взад-вперёд поезда. Здесь же после двенадцати ни людей, ни роботов не было видно. Выстроившиеся вдоль древней стены палатки казались спящими. Чуть приглушенный свет, подобно ночнику освещал вымощенную древними плитами площадку.

Пока Вера с папой шли вдоль палаток, она с любопытством читала висящие на них таблички: «Северная башня», «Правая стена», «Главная площадь». Скорее всего, они обозначали места, где проводились раскопки. У палатки с надписью «Храм Земли» они остановились. Папа кликнул кнопку на мобильнике, дверь-полог отодвинулась, и они вошли.

Внутри папиной палатки всё напоминало о путешествиях – вещи лежали горками у стены, вместо нормальной кровати с потолка свисал гамак, стулья и стол были походными, складными. На столе покоился ноутбук, пачки бумаг, осколок какого-то древнего кувшина и светящийся стеклянный шар.

Папа подошёл к гамаку и сказал: «Сегодня поспишь здесь, а завтра что-нибудь придумаем».

Вера прыгнула в гамак и закачалась в нём так, что задвигалась вся палатка. Папа испугано оглянулся и хотел было что-то сказать по этому поводу, но дочь легко спрыгнула на пол и подбежала к светящемуся шару.

Внутри шара лучи высвечивали уменьшенные изображения разрушенных зданий, крепостных стен, скал и каменистого побережья. Вся древняя столица предстала как на ладони. Можно было легко вообразить, как ты идёшь по этим извилистым улочкам, например, от берега океана к храму Земли….

«Где-то тут у меня был спальник», – бормотал папа, перекладывая с места на место кучу белья.

«Пап, а это макет древнего города, да?» – уточнила Вера.

«Не макет, а веб-камера», – ответил папа, продолжая рыться в белье. «То есть это не чья-то фантазия, а реальные места, уже расчищенные нашими роботами. И всё, что ты видишь, происходит на самом деле в реальном времени. Сейчас поздновато для экскурсий, а так ты бы увидела наших работяг-роботов и туристов, которые иногда забредают сюда».

«А это кто? Охранник?»

«Что? Какой ещё охранник? У нас нет никаких охранников…», – и папа подошёл к столу, держа в руках наконец-то найденный им спальник.

«Вот, посмотри – там, в храме богини Земли какой-то дяденька сидит». Вера показала пальцем на уже знакомое ей место с цветами и изображением красавицы-богини на стене. В тускло освещенном зале на полу, напротив треснувшего, гранитного жертвенника действительно сидел пожилой мужчина – с ног до головы закутанный в пальмовые листья. С тонкой, морщинистой шеи свисало ожерелье из морских ракушек. Перед ним, на жертвеннике горел костерок.

Папа увеличил изображение, и Вера невольно ахнула, увидев, что костерок на жертвеннике перед мужчиной вовсе не костерок, а её любимый огненный цветок, посаженный в глиняный горшок.

«Поразительно походит на жреца храма Земли из летописи. Будто сошёл с иллюстрации», – проговорил папа. «Откуда он мог взяться? Первый раз вижу такое…»

«Пап, там мой цветок!»

«В самом деле? Да-да, надо бы туда сходить…» Он вручил Вере спальник. «Держи. Отсюда ни ногой. Поняла?»

«Пап, но там же мой цветок! Можно я с тобой?»

«Нет-нет, лучше останься. Это может быть очень опасно», – проговорил папа и скрылся за пологом палатки.

Вера подошла к столу со светящимся шаром. Жрец поднял руки, и огненный цветок вспыхнул так, что мужчина отшатнулся. Над цветком затанцевало пламя – большое, широкое огненное полотно. И что-то было ещё на этом полотне. Вера увеличила изображение и лишь тогда ясно увидела прекрасное женское лицо. Полные губы женщины шевелились. Она что-то говорила! Вера бросила спальник на гамак и побежала к выходу.

Папу она нашла в коридоре, у первой колонны зала. Он оглянулся на подошедшую Веру, нахмурился, хотел было что-то сказать, но в этот момент из зала послышался голос жреца.

«Умоляю тебя, о Великая Мать Земля, пощади верного слугу! Я не могу ни радоваться, ни печалиться. Какой прок от всего этого богатства и славы, если они не доставляют мне наслаждения? Прошу тебя, верни то, что взяла!»

Пламя над цветком всколыхнулось. Прекрасное лицо богини исказилось гневом. Всё вокруг зашелестело, зашуршало, задвигалось. Казалось, даже ракушки на столбиках жертвенника ожили и засияли.

«Не тебе, неверному посланнику моему, говорить о пощаде! Ты сам сжёг своё сердце!» Голос Матушки Земли лился со всех сторон так, что Вера невольно оглянулась.

Лицо над цветком на мгновение пропало. На его месте появился горящий город, в котором можно было угадать очертания знакомой древней стены, величественные контуры храма с рядами колонн, широкую площадь в окружении белокаменных зданий. Но вот одно за другим здания стали оседать, исходя трещинами, рушится, обращаться в руины. Люди в панике бежали по улицам, пытаясь спастись. Жрец отскочил в сторону от пламени, словно появившаяся картина невыносимо жгла, и тогда Вера смогла разглядеть его лицо – совершенно белое, словно каменное. «Нет, скорее всего, это не лицо, а маска!» – подумала она.

Жрец вдруг выкрикнул: «О, моя богиня! Это была жертва! Жертва тебе!»

«Жертва тебе!» – громким многократным эхом отозвалась богиня, и видение исчезло, а пламя погасло.

Жрец испугано озирался, явно ощущая, что он здесь не один, потом вдруг бросился к горшку с цветком, попытался его снять с гранитного жертвенника, но не смог. К своему ужасу он увидел, что дно горшка рассыпалось, и цветок успел выпустить корни, которые ушли в трещину и теперь жадно цеплялись за каждый выступ чёрного гранита.

Скрываться больше не было смысла. Папа с Верой вбежали в зал. Жрец со всей силы дёрнул горшок. Корни цветка взвились в воздух, словно щупальца осьминога. Жрец бросился в тёмный угол зала. Папа с Верой устремились за ним. На бегу девушка вдруг остановилась. Что-то на полу привлекло её внимание. Это был след, отпечатавшийся на земле, просыпавшейся из горшка, след с чёткими очертаниями цветка на каблуке…

Только у древней крепостной стены Вера догнала папу. Отец всматривался в темноту ночи через странное окно, довольно широкое с белыми пластиковыми ставнями. Впрочем, для кого-то это окно сыграло роль двери.

«Ушёл», – сказал папа, переводя дыхание. «Без всякого защитного шлема ушёл….»

«Давай его догоним!» – воодушевлённо предложила Вера.

Отец усмехнулся и отошёл от пластиковой дверцы. «Очень романтично. Вся семья в одной больнице. Пойдём, лучше спать. Утро вечера мудренее…»