Два шага до аншлага

БАРБАРИС: В гости?

ДАРАНЯН: Поступал в медицинский. Но…

БАРБАРИС: Понятно.

ДАРАНЯН: Я готовился! Честное слово!.. Но меня погубила экзаменатор…

БАРБАРИС: Старая ведьма?

ДАРАНЯН: Наоборот! Молодая, красивая!.. Волосы, как золото, глаза – на пол-лица!.. Не мог я такой женщине рассказывать о скелетах!

БАРБАРИС: Ясно. Что собираешься делать?

ДАРАНЯН: Буду в следующем году опять поступать. А пока работу ищу. Могу фехтование преподавать.

БАРБАРИС: Умеешь?

ДАРАНЯН: Кандидат в мастера!

БАРБАРИС: Я тоже когда-то увлекался.

Бросает Дараняну щётку на палке. Сам берёт такую же. Становится в позицию, приглашая Дараняна к поединку. Начинается бой.

ПАХОМ: Смотри, как у него ноги работают!.. Иди к нам, в нашу фирму. Вот так полотёры нужны!

ДАРАНЯН (удивлённо): Полотёры? Сегодня?.. Ведь всюду уже линолеум, ковровые покрытия, мраморные плитки…

БАРБАРИС: Настоящие ценители устилают полы только паркетом!.. А все старинные здания, дворцы, залы приёмов?.. А виллы олигархов? Там тоже паркет. Так что нам работы хватает. Мы однажды даже в Кремле натирали!..

ПАХОМ: И заработки отличные. Я маме и сёстрам каждый месяц по двести долларов посылаю.

БАРБАРИС: Нам платят с квадратного метра, а Пахом натирает в день по полгектара. Он из Нижнего Тагила, здесь учится в физкультурном.

ДАРАНЯН (красивым приёмом выбивает у Барбариса щётку): А ты?

БАРБАРИС: А я в Бауманском, электронику изучаю. И каждые каникулы зарабатываю себе на новый компьютер, самый модерный…

ПАХОМ: Он помешан на электронике!

ДАРАНЯН: А что это за имя у тебя такое странное: Барбарис?

БАРБАРИС: Кличка. В детстве очень конфеты любил, барбариски… В классе дразнили: Борис-Барбарис. Вот и прилипло.

ПАХОМ: Ну, что? Пойдёшь к нам в полотёры?

ДАРАНЯН: Нет, ребята, поищу что-нибудь поинтересней.

БАРБАРИС (усмехнувшись): Три года назад я так же отреагировал на это предложение. Мы с Пахомом обедали в кафе, к нам подсел милый пожилой человек (кивает в сторону кухни). Стал жаловаться, что мужчины к нему не идут. Мол, нянек много, уборщиц много, а полотёров нет.

ПАХОМ: И бутылку вина поставил.

БАРБАРИС: Мы выпили, подобрели и дали слово. А затем уже поздно было на попятный, боялись его огорчить: у него больное сердце. А потом просто его полюбили.

ПАХОМ: И работа понравилась: всё время ноги тренируешь.

ДАРАНЯН: Сейчас ведь уже механические полотёры есть.

БАРБАРИС:. Пахом их не признаёт.

Из кухни медленно выплывает Татосов.

ПАХОМ: Что с вами, Фёдор Андреевич?

ТАТОСОВ: Я по горло налит бульоном.

АННА ЛЬВОВНА (появляясь, Татосову): Не смей давать коту рыбу!.. (В кухню). Петька, брысь!

ДАРАНЯН: Какое странное имя.

АННА ЛЬВОВНА: Это всё он! (Кивает на Татосова). Притащил с улицы котёнка и назвал его Петей. А Петя взял и родил котят, но менять имя уже было поздно. (Она откидывает спинку кушетки, кладёт на неё подушку, плед, усаживает Татосова, снимает с него туфли, подаёт шлёпанцы и всё это время не прекращает рассказывать). Теперь он хочет овчарку. Но я сказала: через мой труп – мне хватает Петиных блох! Я так обрадовалась, когда он привёл вас – я боялась, что он приведёт овчарку!.. (Татосову). Ложись!

ТАТОСОВ: Не толкай меня – расплескаешь бульон.

АННА ЛЬВОВНА: Ой, с ним не соскучишься!.. После инфаркта ему пришлось уйти из театра. Я понимаю, что без дела тяжело, ну, преподавай в какой-нибудь студии, веди драмкружок, пиши мемуары… Но нет! Он организовал это странное бюро при муниципалитете! Месяц переманивал всех уборщиц и нянек, завалил квартиру вениками и щётками, половину моих платьев порвал на тряпки… Но ему этого было мало – ему нужны были ещё и полотёры!..

ДАРАНЯН: Почему именно полотёры?

ТАТОСОВ: В этом есть что-то ностальгическое.

АННА ЛЬВОВНА: О! Слышали? Ему нужна ностальгия!.. Повесил в городе объявления: «Все полотёры обеспечиваются общежитием». – это он имел в виду нашу квартиру…

Звонок.

АННА ЛЬВОВНА: О, это консультант!.. Барбарис, пожалуйста, откройте!..

БАРБАРИС (кому-то в передней). Сюда, пожалуйста.

ГЛЕБОВ (входя): Здравствуйте. Я из поликлиники.

АННА ЛЬВОВНА: Да, но мы ждали доктора Глебову.

ГЛЕБОВ: Она не придёт. У неё проблемы.

Услышав фамилию, Даранян резко обернулся.

АННА ЛЬВОВНА: Но, может быть, завтра?

ГЛЕБОВ: Боюсь, что ни завтра, ни через месяц. Она уже не консультирует в поликлинике. (Присаживается рядом с Татосовым. Щупает пульс). Зная её привязанность к вашей семье, я считал своим долгом заменить её.