Полное собрание впечатлений

Во время всего путешествия Павел Иванович предоставил нашей руководительнице полную свободу «оргмероприятий», а сам занимался только идеологией: в каждом новом городе устраивал партсобрания, то закрытые, то открытые, и вся группа, вместо того, чтобы любоваться улицами, костёлами и витринами, битый час выслушивала дополнительные инструкции, где, когда и как вести себя, проявляя максимальную бдительность. Поскольку я не был членом партии, меня на закрытые собрания не звали, а вот открытых – избежать не удавалось. Об одном таком сборище расскажу.

Это было в Гданьске. Вечером, въехав в город, я восхищённо выглядывал из окна автобуса и мечтал поскорей забросить вещи в номер и пойти бродить по старинным улицам и переулкам. Но Павел Иванович призвал всех на партийное собрание, к сожалению, открытое – пришлось присутствовать. Парторг, напряжённый и собранный, произнёс:

– Товарищи! Завтра у нас встреча в Гданьском Обществе дружбы. Как я выяснил, в этом Обществе большинство – интеллигенты: писатели и артисты. Не секрет, что польские писатели не так прочно стоят на позициях социалистического реализма, как наши. Поэтому могут быть провокационные вопросы. Давайте вместе обсудим, как мы завтра сможем достойно нести знамя социалистического реализма!..

Все задумались. Потом кто-то неуверенно предложил:

– Скажем, что среди нас нет интеллигентов, и не будем ни на что отвечать.

– Поздно, – мрачно произнёс Павел Иванович, – в нашем списке указано, что с нами едет один писатель.

Все взгляды недовольно обратились в мою сторону. Я виновато втянул голову в плечи.

– На вас направят главный удар, – предупредил меня Павел Иванович. – Вы подумали, как вы будете нести знамя социалистического реализма?

Посмотрев в его проницательные, немигающие глаза, я вспомнил поговорку «Каков вопрос, таков ответ» и сообщил:

– Подумал. Я буду нести это знамя молча.

Сжал руками невидимое древко и поднял его над головой. Павел Иванович вздрогнул от неожиданного ответа, но мой верноподданнический жест его убедил.

– Ну что ж… – глубокомысленно произнес он. – Может, это и есть выход…

– Выход, выход! – успокоил его я, тем самым завершая обсуждение, и мы, как школьники после урока, радостно выбежали на улицу.

Назавтра эта «опасная» встреча состоялась.

За красиво накрытым столом мы пили чай, кофе. Во главе стола сидели Павел Иванович и молодая очаровательная актриса Гданьского театра (фамилию не запомнил). Она непринуждённо, как хорошая хозяйка, вела беседу. Потом поднялся Павел Иванович и произнёс речь, посвящённую борьбе за мир. Она вся состояла из набора проверенных и утверждённых цитат. Но очевидно, непринуждённость соседки по столу заразила докладчика, и он решил оригинально завершить своё шаблонное выступление, для чего взял в свою ладонь крохотную ручку актрисы и игриво произнес:

– Чем воевать, лучше дамам ручки целовать!

Но поцеловать не решился, а просто, по-товарищески прихлопнул её невесомую ладошку своей пудовой. Актриса скривилась от боли, затем профессионально улыбнулась, незаметно спрятала свою дружески избитую руку под стол и долго её там массировала. Конечно, ей уже было не до провокационных вопросов, поэтому встреча прошла на должной высоте…

Я надеялся, что у меня хватит чувства юмора и силы воли, чтобы пройти эти испытания тупостью и жлобством, до конца оставаться в роли ироничного наблюдателя и ни во что не вмешиваться. Но однажды я всё-таки не выдержал. Это было к концу поездки. У Павла Ивановича закончились деньги, не за что было покупать «Выборову» и от этого вынужденного воздержания он совершенно озверел: слетела маска «заботливого народного вожака», исчезла «Ленинская простота», он стал мрачен, груб и агрессивен. Однажды, придя на ужин, я увидел, чтомоя соседка по столу, ткачиха из Днепропетровска, славная, тихая женщина, сидит над своей тарелкой и горько плачет.

Я спросил, что за причина – она продолжала плакать. За неё ответила её более бойкая землячка, сидящая рядом:

– Она пожаловалась, что суп пересолен, а он (она указала на соседний столик, где ужинал наш парторг) как крикнет: «А ну, не выступай, дома и не такое жрёшь! Обнаглели за границей!».

За столиками наступила тишина. Павел Иванович, сидящий к нам спиной, не оглядываясь, продолжал есть.

– Молодец, Павел Иванович! – громко сказал я. – Если вы, Анна Петровна, после этого не выплеснули суп в его физиономию, значит, он поступил правильно. Продолжайте в том же духе, Павел Иванович, они стерпят!

Тишина стала кричащей – все ждали реакции парторга, но он продолжал хлебать суп, только было видно, как его спина напряглась.

Завтра, когда мы сели в поезд, он снова, как командир уже после боя, обходил все купе, но в наше не вошёл. Думаю, после этой поездки, его плохо скрываемая «любовь к интеллигентам» возросла и окрепла…

* * *

Рассказываю эту историю, а самому до сих пор совестно за участие в том «мероприятии», предназначенном для «укрепления дружбы». А ведь в группе были умные, хорошие люди, которых все это возмущало, но они не решались противостоять под угрозой «отрицательных» характеристик, которые навсегда перекрыли бы им дорогу за рубеж.

Меня всё время мучает вопрос: почему среди большого количества весёлых, мудрых, тактичных людей находят именно таких: скучных, малокультурных, узколобых «вожаков»? Неужели ещё не пришла пора понять, наконец, что престиж страны зависит не только от дальности полёта её ракет, но и от самоуважения всех граждан, от чувства собственного достоинства, которого заслуживает огромная, сильная держава!

Глава третья. Я догоняю лето

Рыжая Осень стала седой. Затосковала по Лету. А легкомысленное Лето, разбросав по тротуарам золотые визитки, куда-то умчалось в журавлиной упряжке. Куда? Почему оно каждый год бросает нас среди осенней распутицы? Куда улетает и где зимует Лето? Эти вопросы всегда волновали меня, а сейчас я твёрдо решил на них ответить… Вывел машину из гаража, протёр фары, залил в бак бензин. Потом раскрыл карту и стал прокладывать маршрут. Предвидя сложности с поездкой в Африку, я прочертил красную линию только до Ялты.

– Раз это будет рассказ о Лете – побольше теплого и радостного, – напутствовали меня друзья. Я пообещал.

Возвращение в весну

Кишинёв купался в зелени и жмурился под солнцем. Лето не ожидало, что я его так быстро настигну, и расположилось здесь надолго. Мне показалось, что время повернуло вспять, и я попал даже не в лето, а в весну.

«Чучундра», «Чебурашка» и «Топтыжка» – так называются три творческих объединения пионерской мульт-студии «Флоричика» («Цветочек»). Возраст участников – от шести до шестнадцати. Принимают всех желающих.

«Неспособных и неталантливых детей в природе не существует!» – заявляет руководительница студии Виктория Ивановна Барбэ. И показывает мультфильмы.

Старый и бедный, но очень добрый звездочёт подбирает упавшие в воду звёзды и поит их чаем с малиновым вареньем…

Девочка дружит с островом. Остров приближается к берегу и становится полуостровом, чтобы девочка могла приходить к нему в гости…

Взрывается атомная бомба. Чёрный гриб застилает экран. Появляются мальчик и девочка с лейками и поливают гриб – из него вырастают яркие цветы. И вот уже Земной Шар, украшенный цветами, в руках у детей…

А началось всё в 1967 году с первого наивного мультика, в котором камеру превратили в паровоз, вместо трубы поставили карандаш и кисточку и отправились на нём в страну Мультипликацию. Повела этот паровоз Виктория Ивановна Барбэ, по пути собирая награды и дипломы на всех фестивалях.

Студия вся в ярких плакатах и рисунках. Стена, увешанная призами и дипломами. Забавные куклы, которых очень хочется потрогать. Свечи собственного изготовления, которые зажигаются в дни праздников, премьер или в дни рождений. При их уютном свете пьют кофе с тортом, обсуждают, спорят, фантазируют…

«А если б троллейбус играл в футбол с ягнятами? А если б мы написали Деду Морозу письмо? А если б кораблик из газеты доплыл до океана?» Из этих фантазий рождаются сценарии и фильмы, которые опять обсуждают при свете таких же свечей.

«Хотите никогда в жизни не работать? – обращался американский писатель Рей Брэдбери к своим читателям. – Влюбитесь в то, что вы делаете!». И помогите влюбиться другим. Честное слово, в душе шевельнулась зависть: почему в моём детстве этого не было?..

Здесь нет диктата старших над младшими – каждый имеет право на свой «бенефис»: достигнув девятого класса, каждый снимает свой собственный фильм. «Нельзя подавлять фантазию ребенка, навязывая ему свою волю»– ещё одна из заповедей Барбэ.

Посещение «Флоричики» – это праздник, это встреча с детством, это и вправду возвращение в весну. Выходишь, обрызганный всеми цветами радуги.

Почему плакал месье Дельбар?

Благодатна молдавская земля! И богатыми урожаями, и крупными личностями. Такими, как директор совхоза «Нистру» Георгий Петрович Агение.

Гартмут Кеглер, ученый из Института фитопатологии Академии наук ГДР, написал об одном из достижений этого совхоза:

«Чудо, иначе не скажешь. Подобных сортов – не знаю. Полагаю, что на нашей старушке Земле вряд ли найдёшь ещё один такой же прекрасный питомник!»

А месье Дельбар, французский бизнесмен-садовод с мировым именем, когда увидел безвирусные саженцы в открытом грунте, не сдержался, заплакал. Такое впечатление произвело на него мастерство молдавских земледельцев.

Этот питомник единственный в стране. Возник он после решения Международного совещания вирусологов стран-членов СЭВ о создании в совхозе «Нистру» банка безвирусных сортов плодовых пород. Оказывается, поражённое вирусом дерево вылечить нельзя. Его надо срубить и сжечь. А новому саженцу нужно создать чуть ли не стерильные условия, уберечь от заражения вирусами, которые привносятся извне. Почему решили создать питомник в этом совхозе? Потому что Днестр здесь выписывает замысловатую излучину, создавая с трех сторон водную преграду для вирусов. Четвертая сторона тоже защищена – лесом. Правда, источником заражения могли быть и плодовые деревья в личных приусадебных хозяйствах. Но их, по общему решению, вырубили и выкорчевали. Подготовили полную стерильность, как перед серьёзной операцией. И она удалась.

В этом совхозе такие урожаи, как будто у них не бывает зимы – постоянное лето. Это и привлекло меня сюда.