Завещание поручика Куприна

Завещание поручика Куприна
Александр Карасёв

Как найти автора «Тихого Дона», был ли подвиг 28 панфиловцев, кто уничтожил русскую прозу. В книгу вошла публицистика Александра Карасёва.

Александр Карасёв

Завещание поручика Куприна

Завещание поручика Куприна

Когда в 1872 году в городе Наровчате Пензенской губернии от холеры скончался Иван Иванович Куприн, потомственный дворянин и мелкий чиновник, его вдова Любовь Алексеевна осталась с тремя детьми без средств к существованию.

Через два года она с четырёхлетним сыном Александром перебралась к богатым родственникам в Москву. Старшую дочь ей удалось пристроить в Петербургский женский институт, а среднюю – в Московский сиротский.

От внезапно свалившейся нищеты гордую, независимую женщину, урождённую княжну Кулунчакову, ведущую свою родословную от ордынских мурз и ставшую теперь приживалкой, охватил бессознательный страх. Любовь Алексеевна начала бить ребёнка за любую пустяковую провинность. Заставляла униженно просить прощения за вину, которую мальчик не всегда осознавал. Подтрунивала, высмеивала в угоду родственникам-благодетелям, на психологическом уровне бесконечно предавая сына.

Когда в истерических женских вспышках накопленная от постоянных унижений в доме благодетелей злоба обрушивалась на любимое и беззащитное существо, мальчик чувствовал себя обузой, брошенным и одиноким. Вышло так, что без вины он был виноват в смерти своего отца, от которой сам же больше всех пострадал.

Позже Любовь Алексеевна поселилась во Вдовьем доме, описанном Куприным в рассказе «Святая ложь», где в качестве «сердобольной» ухаживала за больными. Поначалу Саша жил вместе с матерью, а позже был определён в сиротский пансион.

Саша рос любознательным и подвижным ребёнком. Для своего спокойствия, уходя по делам, мать очерчивала мелом круг, за который мальчику запрещалось выйти. Целый день впечатлительный Саша смотрел на эту белую страшную магическую черту, как заколдованный. Иногда вместо меловой черты мать привязывала ребенка ниткой к ножке кровати.

Всё вернётся. Как вернётся к нам наше тепло, так вернётся и наш холод. Когда взрослому Куприну, уже известному писателю, мать в присутствии гостей сделала замечание (в до боли знакомой с детства манере), он вспыхнул. Пришёл в себя и на просьбу гостей прочесть что-нибудь из своего прочёл автобиографический отрывок об издевательствах матери в детстве. Закончил он фразой: «Я ненавижу свою мать!»

Делая добро, делай добро. Не простил он и семью приютивших благодетелей. А ведь они фактически не дали ему и его матери умереть с голоду. Неблагодарным он был человеком?

Всю жизнь он боялся людей чопорных, надменных, небрежных в обращении. Отсюда его конфликты с вышестоящими, начальством, полицейскими и всякими чинами, немотивированные вспышки гнева, нервные срывы, неспособность продержаться на одном месте службы какое-то продолжительное время. И как следствие – крушения наладившейся уже было жизни. Отсюда и его образ рубахи-парня в стиле «поручик Ржевский».

Душевные раны, а говоря языком науки психологии – психотравмы, служат источником литературы. Поэтому писатель часто человек с искалеченной судьбой. В определённом смысле он ненормальный человек. И как это ни парадоксально звучит, прежде всего мать сделала из Куприна писателя. Мы должны быть ей за это благодарны. Ведь это она своими насмешками, черчением мелом и привязываниями изломала душу ребенка до нужного для раскрытия таланта градуса.

«Кто виноват в этом? Я тебе скажу: моя мать. Это она была первой причиной того, что вся моя душа загажена, развращена подлой трусостью…», – напишет Куприн в «Реке жизни», рассказе о застрелившемся в номерах гостиницы студенте.

Это была стихия. Если хотите – рок. С тем же успехом можно благодарить Ивана Ивановича за то, что он скоропостижно умер, предварительно промотав состояние супруги.

Позже психотравм добавит казарма, сложная личная жизнь. А почему у Куприна была сложная личная жизнь?

Образ женщины складывается у мальчика на основе образа матери. Какой бы злобной ни была мать, ребёнок её любит. Это закон природы. Согласно тому же закону молодого человека влечёт к тому типу женщин, к которому принадлежит его мать. Куприна влекло к властным и волевым женщинам, которые им пренебрегали, как Шурочка из «Поединка» пренебрегала Ромашовым. Такая распространённая патология, объясняющая привлекательность женщины-стервы как тип.

Когда жена мужа пилит, у него есть четыре варианта. Развестись, уйти по уши в работу, завести любовницу или начать пить. Куприн пил. А потом завёл любовницу, на которой женился после развода. Ни дочь Лидия, ни внешняя устроенность быта, ни имение жены в Даниловском не удержали его в первом браке.

Он не был волевым человеком, но мириться с ролью подкаблучника не давала ему княжеская по матери гордая кровь, вспыльчивость и спесь.

Как-то раз жена заметила Куприну, что одно из мест «Поединка», не законченной ещё рукописи, слишком уж смахивает на известный диалог Чехова. И не то чтобы смахивает, а один к одному. Куприн в ярости изорвал рукопись в мелкие клочки.

По одной версии, Мария Карловна собирала обрывки шести глав и полгода их склеивала, не всё сумев восстановить, по другой – он бросил в камин всю рукопись и восстановил сам через полтора года по памяти.

Деспотичная супруга, желавшая быть женой известного писателя, не пускала мужа домой, пока тот не принесёт установленное количество написанных страниц. Он просовывал ей страницы через приоткрытую, на цепочке, дверь. Если не пускала, сидел на ступеньках и плакал. Иногда ему удавалось подсунуть старые страницы или списать отрывок у Чехова.

Маленькая Лида сочинила про своих родителей такой стишок:

У меня есть папа,

У меня есть мама.

Папа много водки пьёт

Его за это мама бьёт.

От такой мамы Куприн и сам уходил из дома, чтобы вдрызг напиться в дешёвом кабаке. «Люблю бывать среди всякой сволочи, она много занятнее вашего приличного общества!» – в запальчивости заявлял он супруге. Пьяным был вспыльчив, задирист, заводился с одной рюмки водки. Дрался и крушил. «Шея у него была бычья, грудь и спина – как у грузчика; коренастый, широкоплечий, он легко поднимал за переднюю ножку очень тяжёлое старинное кресло…», – писал о нём Корней Чуковский. В ярости Куприн напоминал современникам растревоженного медведя.

В конце концов во гневе он бросил на газовое платье жены зажжённую спичку. Бедную женщину чудом спасли.

Куприн не должен был становиться никаким писателем. Всем ходом жизни ему была уготована другая судьба.

В 1880 году мальчик сдаёт экзамены во Вторую Московскую военную гимназию, позже переименованную в кадетский корпус.

Всего два года назад закончилась Русско-турецкая война. Ещё не погас патриотический подъём от славных побед русского оружия под Плевной и на Шипкинском перевале. Конечно, Саша мечтал стать отважным офицером, совершить подвиги и заслужить боевые ордена. В тёмно-красной эмали Владимира с мечами и бантом или самого почётного Георгия. Возможно, он грезил тем, что, раненного, его вынесет с поля боя прекрасная сестра милосердия. Об этом часто мечтают мальчики, воображая себя на войне.

Как и у благодетелей, а потом в сиротском пансионе, в корпусе Куприн снёс немало унижений. Казарма, дедовщина, подзатыльники преподавателей. Были драки, были розги и карцер. Позже о годах учёбы в корпусе Куприн откровенно напишет в автобиографической повести «На переломе (Кадеты)», а незадолго перед смертью скажет: «Воспоминание о розгах в кадетском корпусе осталось у меня на всю жизнь».

Закончив в 1888 году корпус, Куприн поступил в Третье Александровское пехотное училище.

Высшего образования военное училище не давало, но двухлетняя программа была довольно насыщенной. Юнкера изучали тактику, фортификацию, военную топографию, артиллерийское и военно-административное дело, военное законоведение; из общеобразовательных предметов: Закон Божий, математику, химию, физику, черчение, историю, статистику, русский, французский и немецкий языки.

Курс русского языка включал знакомство с произведениями лучших писателей (Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского, Тургенева, Гоголя, Гончарова, Байрона, Гёте, Шекспира). Каждый юнкер должен был уметь изъясняться на одном из иностранных языков, а на другом читать и переводить со словарем. Помимо этого программа училища включала обучение верховой езде, танцам, фехтованию, гимнастике. Будучи отличным гимнастом, Куприн выделывал на турнике и кольцах все возможные фигуры.

Хотя и в училище была дедовщина (старший класс «цукал» младший), Куприн вспоминал его как лучшие годы своей жизни. Военная романтика, когда всё еще в новинку: стрельбы, походы и учебные атаки на окопы «неприятеля», соревнования в лихости строевой песни. Время бесшабашного товарищества и первого волшебного чувства любви. И время первой, хоть и неудачной, публикации.

В 1889 году очень слабый рассказ Куприна «Последний дебют» про театральную актрису, отравившуюся ядом, напечатал журнал «Русский сатирический листок». Первый вкус славы, первый гонорар и двое суток ареста за «небрежное изучение устава внутренней службы». Прежде чем печатать рукопись, юнкер должен был по команде испросить разрешения у начальства.

В 1890 году подпоручик Куприн был выпущен по первому разряду в 46-й Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии.

Представляясь полковому командиру и новым товарищам, подпоручик горел энтузиазмом, которому суждено будет рассеяться в атмосфере захолустного гарнизона. Окажется, что армия вместо направленного на подготовку к защите Отечества сообщества гордых воинов представляет собой его жалкую декорацию. Прожитое и увиденное за четыре года службы в полку послужит Куприну материалом для написания главного произведения его жизни – повести «Поединок».

Автор так или иначе присутствует в каждом своём герое. Чтобы на страницах художественного произведения человек ожил, а не остался ходульно-картонным, нужно вжиться в персонаж, прочувствовать, понять его. В этом писателю помогает жизненный опыт. Но художественная проза, пусть и автобиографического характера, как у Куприна, – это не мемуары. В отличие от подпоручика Ромашова Куприн не тяготился лихими офицерскими попойками, смотрелся и среди товарищей-офицеров эдаким гусаром, рубящим драгунской шашкой горлышки бутылок. Это тогда он верхом въехал в ресторан и, не слезая с седла, выпил рюмку водки.

Художественный приём гипербола. Писатель, исходя из своего замысла, усиливает какие-то качества своего героя, ослабляет другие, в ключевых точках может сгустить события. Отсюда дуэль и смерть Ромашова.

Здесь главное не переборщить – получится недостоверно. И с этим у Куприна всё было в порядке. За исключением слабых его вещей, купринская достоверность имеет стальную крепость. Его художественная реальность реальнее самой жизни. Прочтя «Поединок», Лев Толстой сказал: «Абсолютно все при чтении чувствуют, что всё написанное Куприным – правда, даже – дамы, вовсе не знающие военной службы».

Куприн не просто, подобно лермонтовскому Максиму Максимычу, тянул армейскую лямку, в свободное от службы время он готовит себя к поступлению в академию. Заучивать приходилось много. Экзамены в академию были тогда чрезвычайно сложными. Но на карту поставлено многое. Воображение молодого подпоручика поочерёдно рисует унылую жизнь вечного ротного командира и блестящую карьеру офицера Генерального штаба.

Художественный Ромашов лишь мечтает об академии, упорно готовится к экзаменам застреливший Ромашова поручик Николаев. В каком из персонажей сам писатель? А может быть, Куприн в подполковнике Рафальском, любителе домашних животных? Ведь сам Куприн под конец жизни проникся страстной любовью к собакам и кошкам. Возвращаясь из эмиграции, Куприн задал представителям СССР вопрос: «Можно мне взять с собой кошку Ю-ю?» Кошку взять разрешили, а библиотеку нет, что писателя обеспокоило мало.

Во время службы в полку Куприн пишет повесть «Впотьмах», рассказы «Психея», «Лунной ночью», но не придаёт этому особенного значения. «Писателем я стал случайно», – позже скажет Куприн.

А тогда, проникаясь воинским духом, порой он ощущал полное единство с армией. Чувство это накатывало волнами, сопровождая служебные успехи, и в такие моменты ему всё было ясно, все действия начальников, движения составляющих полкового механизма казались разумными. Но в другое, обыденное и серое время Куприн всё больше испытывает чувство полного отсутствия интереса к происходящему вокруг.

Наконец в августе 1893 года перспективный, отлично аттестованный молодой офицер выезжает в Петербург для сдачи экзаменов в Николаевскую академию Генерального штаба.