Чеченские рассказы. Большая сборка. Война и мир

– Наши Сталинград отстояли.

– Правильно!.. А покажи на карте – где проходила Сталинградская битва.

– Сталинградская битва проходила здесь, – Сенчин захватывает указкой Белоруссию, Казахстан и районы Западной Сибири.

– Хорошо… А каких героев ты знаешь, которые участвовали в этой битве? Обороняли дом, например.

– Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Павлик Морозов, Павка Корчагин…

– Достаточно! Переходи ко второму вопросу.

– Советско-японская война 1945 года.

– Рассказывай.

– В Советско-японскую войну тысяча девятьсот сорок пятого года наиболее героически сражался крейсер «Варяг». Советские моряки бились до последнего патрона и потопили много вражеских кораблей. Но силы были не равными. Тогда… чтобы крейсер «Варяг» не достался врагу, моряки сами потопили его и все погибли. Отважный капитан Врубель утонул последним[10 - См.: Примечания.]. Он стоял у штурвала и пел песню: «Врагу не сдаётся мой славный „Варяг“…»

– Подожди, подожди… Врубель… Ты, наверное, путаешь с Русско-японской войной девятьсот четвёртого-пятого годов? А у тебя Советско-японская. После победы над фашистской Германией…

– Вы правы, Ирина Николаевна!.. Американцы сбросили атомную бомбу, наши пошли в наступление, и Япония сдалась.

– Роман, стихотворение Пушкина знаете?

– Нет.

– Может быть, Лермонтова?

– Нет… Есенина знаю.

– Идите, рассказывайте.

– Клён ты мой опавший, клён заледенелый, что стоишь, нагнувшись, под метелью белой… – Сенчин начинает вяло, но набирает интонацию. – Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел. И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу, утонул в сугробе, приморозил ногу. Ах, и сам я нынче, что-то стал нестойким. Не дойду до дома с дружеской попойки. Там вон встретил вербу, там сосну приметил. Распевал им песни под метель о лете…

Заходит директриса: «Сидоров! Не вертись!.. Угольникова!..» Садится рядом с Еленой Сергеевной.

Сенчин сбивается, но продолжает:

– …Сам себе казался, я таким же клёном. Только не опавшим, а вовсю зелёным…

– Достаточно, Сенчин. Как ты понимаешь смысл этого стихотворения?.. Что хотел донести до нас поэт?

– …Ну, идёт пьяный человек по деревне, песни поёт. И его от дерева к дереву бросает. Вокруг метель. А вместо деревьев ему мерещатся женщины. В смысле, он хочет…

– Сенчин! А может быть поэт, прежде всего! хотел показать нам таинства природы? Её красоту?

– Ирина Николаевна! Вы меня натолкнули на очень важную мысль!.. Поэт хотел показать таинства природы… Вы видите эти стройные тополя у школы?.. Это мы посадили в первом классе!.. Они были маленькие – как кустики. Но прошло десять лет. И они выросли. А кто бы мог подумать?.. А потом мы участвовали в субботниках, чтобы облагородить зелёную растительность нашей школы. И когда я вижу, что идёт маленький мальчик и бросает бычок, я говорю: «Мальчик! сейчас же подними бычок…»

В классе как на концерте Геннадия Хазанова. Елена Сергеевна прячет грустную улыбку. Директриса вскакивает:

– Всё! Хватит!

Садится:

– Три… Елена Сергеевна… Сенчин, ты кем хочешь стать после школы?

– Космонавтом.

– Тебе нужно стать клоуном!

– Хорошо. Я стану клоуном.

В кафе «Лотос»

На нашем столике импортное пиво в маленьких бутылочках. Симпатичная девушка зевает, не прикрываясь рукой. Жарко и очень светло. Сенчин рассказывает:

– …Я ж, блин, курсы закончил от военкомата. Сидим. Майор с непонятными петлицами: «Нужно два водителя». А я на первом ряду как раз. «Я!» – как в фильме про Шурика… Везут… Там команда человек пятнадцать. Я говорю: «Куда нас, тарищ майор?» – «Да здесь, недалеко»… Привозят в аэропорт.

Я смеюсь. Девушка зевает. Сенчин пьёт пиво.

– Прилетаем в город Омск.

Стройбат. Рота операторов башенного крана… Я говорю: «А как же водители?» – «Какие нахрен водители! У нас строительные войска, а не автодорожные».

Я смеюсь, как в школе на выпускных экзаменах. Девушка ёрзает на пластмассовом стуле и говорит: «Блин! Ты б чё-нить другое хоть раз рассказал – для разнообразия». Но Сенчин не обращает внимания. И не до смеха постепенно становится.

– …Пехота. Краснопогонники. ЗабВО. Восемь километров от монгольской границы – пограничники-блин… Комары – что у нас тараканы размером. И ни одной русской морды!.. Кроме двух тормозов из Москвы… У нас-блин, в стройбате, и то чурок меньше было… Один, правда, русский был нормальный, и тот хохол. Сержант. Если бы не он – вообще урыли б там, в мерзлоте этой.

Дедовщины нет. Землячество. Да ещё и устав!.. Ты представь только себе это!.. Я-блин за неделю до дембеля сопку штурмовал с пулемётом наперевес. Вместе с «китайцами» этими… До чего стройбат дерьмовые войска. Я тоже так думал! Пока в пехоту не попал…

Дембель… Пинком под задницу за КПП… Ни парадки. Ни хрена!.. Шинели путёвой нет. Шапка – что у сторожа в огороде. Всё убитое… Я на рынке чёрную шапочку себе купил. С шинели погоны спорол. Всю хренотень эту красную. Ремень – на хрен!.. Дубака чуть не дал там… Зубы – что у лошади стучали. Ни вшивника гражданского, ни хрена – пэша[11 - Значения слов из армейского сленга и военных терминов смотрите в словаре в конце книги.] одно только… И так и ехал – представь. Видон!.. того рот… Менты доставали всю дорогу… Явился: «Не горюй, маманя, я ваш сыночек. Выгнали из армии – принимайте». Суки!!!

Темнеет незаметно. Забытый пьяный человек уснул за соседним столиком. Официантка уносит пластмассовые стулья.

Рассказы

Под полками с книгами стоит пианино фирмы «J.Becker». Секретер. Комод. Трельяж. Шкафчики. Ящички. Всё очень старое. Из дерева под тёмным облезшим лаком. Фотография в рамке. Рядом с лихим кавалерийским корнетом молодая женщина со сдержанно-красивым лицом. Картонная основа. Внизу надпись – «Warszawa-Praga Targowa 44».

Портреты Баратынского и Тютчева на стенах. Спёртый воздух. Заметно неряшливо и пыльно. Очень тесно.

Елена Сергеевна вздрагивает от звонка. Поднимается с дивана. Неуверенно подходит к двери и смотрит в глазок: «Кто это?»

– Это я, Елена Сергеевна, Сенчин Роман. Ваш ученик бывший.

Он принёс ей свои рассказы. Она ставит чайник на кухне.

– Я всегда верила в тебя, Роман.

– Я ведь плохо учился, Елена Сергеевна…