Че, любовь к тебе сильнее смерти! Писатели и поэты разных стран о Че Геваре

Над подготовкой семитомника к печати трудился близкий друг Че Орландо Боррего, который позже стал свидетелем последнего перевоплощения Эрнесто Че Гевары в «другого человека». Когда Фидель представил его, облачившегося в официальный костюм и шляпу, группе кубинских министров как своего иностранного друга, «человека в костюме» никто не узнал.

Кстати, с Орландо Боррего связан и такой примечательный случай.

Незадолго до отъезда группы в Боливию в учебно-тренировочном лагере устроили банкет, и Боррего привез в качестве угощения свое любимое клубничное мороженое. Когда же он пошел за второй порцией, Че громко сказал ему: «Эй, Боррего! Ты в Боливию не едешь, зачем тебе добавка? Дай полакомиться тем, кто едет!» И хотя команданте, поняв, что больно ранил друга, тут же попросил у него прощения за свои неосторожные слова, Боррего позже говорил: «Это самая большая обида, которую за всю жизнь нанес мне Че».

А вот как Фидель рассказывал о своем прощании с соратником и другом.

Они коротко обнялись – без лишних нежностей, по-мужски, как подобает двум старым товарищам по оружию. Затем отстранились, не отнимая рук, и долго и пристально смотрели друг на друга.

По рассказам присутствовавших на этом последнем вечере, после отъезда Че лагерь погрузился в печальное молчание. Фидель не уехал, но сел в одиночестве. Он опустил голову и долго не менял позы. Многие подумали, уж не плачет ли он, но подойти никто не решился.

Часть 8

Боливия

В ноябре 1966 года Эрнесто Че Гевара прибыл в Боливию. В его войске было 24 человека, лишь девять из которых являлись боливийцами.

В Ла-Пасе, откуда на следующий день он отправился в Ньянкауасу, Че остановился в отеле «Копакабана» в номере 504 (гостиница, кстати, существует и работает до сих пор). Этот фото-автопортрет он сделал в тот день.

В Ньянкауасу, местечке на юге Боливии, граничащем с Аргентиной, Парагваем и Бразилией, они построили лагерь и базу в лесу. У партизан имелись печь для приготовления хлеба, пещеры для хранения документов, боеприпасов и провизии и, главное, радиопередатчик для связи с Гаваной.

Че видел впереди потрясающую, почти фантастическую перспективу: объединившиеся под воздействием революционной войны в Латинской Америке СССР и Китай помогут уничтожить американский империализм раз и навсегда и, таким образом, установить социалистический строй на большей части планеты…

Однако с самого начала все пошло не так… Лидер боливийских коммунистов Марио Монхе, до этого обещавший повстанцам поддержку, предал их, лишив тем самым опоры в лице коммунистической партии, на которую они, конечно, рассчитывали. Мало того, он пригрозил исключением тем боливийцам, которые останутся в партизанском отряде, и, к чести этих отважных людей, надо сказать, что они остались верны своему интернациональному долгу.

Вскоре после этого, отправившись в тренировочный поход, партизаны заблудились в глухих боливийских лесах. Два человека утонули; остальным пришлось подвергнуться страшным испытаниям голодом, жаждой и ливнями. А за время их отсутствия военные, заподозрившие неладное, взяли лагерь под наблюдение.

Через несколько дней после возвращения Че базу обстреляли с самолета, а невдалеке от места дислокации повстанцев были замечены солдаты. Таким образом, стало окончательно ясно, что партизаны обнаружены. Довершала картину возникшая неисправность радиопередатчика: они получали сообщения, но сами передать теперь ничего не могли.

«Таня» была раскрыта и присоединилась к партизанам; сам команданте вынужден был принять участие в навязанных ему боевых действиях, постоянно перемещаясь вместе со своим отрядом, чтобы избежать обнаружения их правительственными войсками.

В эти же дни США направляют в Боливию военных консультантов, якобы без всякой связи с борьбой против партизан, а в рамках долгосрочной программы военной помощи этой стране.

Чтобы двигаться вперед быстрее, Че решил разделить отряд на две части, поручив командование арьергардом Хуану Акунья Нуньесу («Хоакину»), в отряде которого остались двое больных – «Алехандро» и «Таня».

Забегая вперед, скажем, что им уже никогда не суждено будет встретиться. Отряд «Хоакина» погибнет, в результате предательства нарвавшись на засаду при форсировании реки Рио-Гранде. Эрнесто Че Гевара переживет «Таню», которую многие биографы считают его ангелом-хранителем, ровно на сорок дней…

Захват в плен Режи Дебре и Сиро Бустоса, которые должны были передать Фиделю информацию о положении партизан, лишил их последней надежды на помощь извне. Кроме того, когда к ним применили жесткие методы допроса, Дебре рассказал, что партизанский командир по имени Рамон – на самом деле Эрнесто Че Гевара, а Бустос, будучи художником, даже нарисовал портреты повстанцев.

После получения этой информации в Боливию срочно прибыло американское спецподразделение «зеленых беретов», чтобы сформировать «рейнджерский батальон» для борьбы с партизанами. Но основной целью США, как всегда, пренебрегавших национальным суверенитетом других стран и их государственными границами, была поимка Эрнесто Че Гевары.

«Американцы опасались, – вспоминал позже один из агентов США, – что Че захватит Боливию. Опираясь на кубинцев, боливийцы легко могли распространить революцию в такие значимые страны, как Бразилия и Аргентина».

Ему удалось не на шутку напугать Соединенные Штаты. Теперь все знали, что Че на поле сражения делает именно то, о чем не раз говорил и писал: пытается разжечь новую и, как он надеялся, последнюю решающую войну против империализма.

К концу августа Че и многие его товарищи были разбиты болезнями и усталостью. «Из первых шести моих соратников двое мертвы, один пропал без вести, двое ранены, а я нахожусь во власти астмы», – писал он через девять месяцев после начала операции.

На Кубе со все более нарастающей тревогой следили за новостями из Боливии. Вторая группа партизан готовилась к отправке, но, пока связь с Че отсутствовала, делать это было бессмысленно…

Усталость и голод все больше ослабляли партизан. В то же время контакт с местными жителями так и не был установлен. Че требовалось лекарство от астмы, но найти его не удавалось, а тайные склады в Ньянкауасу, где имелся и запас необходимых медикаментов, к тому времени оказались в руках военных.

«Боливийский дневник» Эрнесто Че Гевары

Надежды почти не оставалось. В те дни он написал стихотворение, в котором ясно читается понимание того, что время истекает: «Этот стих (против ветра и течения идя) подпись мою донесет…» Кроме того, это последнее послание любимой Алейде не может не поражать как своей нежностью, так и глубокой преданностью избранному пути.

…Взятый в плен безоружный Эрнесто Че Гевара был расстрелян 9 октября 1967 года…

Жизнь каждого человека конечна, но далеко не каждому дано оставить такой пламенный след в истории и, тем более, осветить дорогу в будущее многим поколениям, живущим на нашей планете уже после него…

Он был первым и стал символом и путеводной звездой. Но вслед за ним поднялись тысячи героев во всех уголках Земли, мужчин и женщин, готовых без колебания пожертвовать всем – от обывательского личного удобства до самой жизни – ради воплощения идеалов, за которые он боролся…

Че – это не просто великий человек и выдающаяся историческая личность. Че – это смысл и определение пути, знамя и дорога к правде и справедливости.

Площадь Революции, Гавана

Каким-то удивительным образом Эрнесто Че Гевара сумел сохранить свое влияние на сердца людей – влияние, которому, кажется, нет преград во времени и пространстве. Он победил саму смерть и стал бессмертным, навеки оставшись молодым, отважным и непокоренным…