Яна

Яна продолжала заниматься своими делами. Не встретив участия, Сергей поднял бокал к свету и невольно засмотрелся на игру бликов в янтарной жидкости.

– Красота, как явленное божество, несет нам радость восхищения, желание жить, любить, и сердце откликается улыбкой счастья!

Яна на секунду подняла голову, ничего не сказав, вернулась к своим делам. Сергей опустил бокал и посмотрел в окно.

За окном сотрудник кафе активно сгонял с места какого-то нищего, который со своими котомками, положив перед собой шапку для сбора мелочи, уселся на тротуар прямо напротив входа. Возраст человека без определенного места жительства трудно поддается определению, но вряд ли ему было больше шестидесяти.

Сотрудник ногой отшвырнул его шапку – мелочь рассыпалась по тротуару.

Заросший, одетый в лохмотья, и не совсем трезвый бездомный с трудом поднялся на ноги. Он не спорил, не протестовал, безропотно сносил пинки сотрудника и покорно собирал свои манатки.

Сергей с грустью наблюдал эту сцену, и все его мысли о красоте сменились на прямо противоположные.

– За каждой счастливой улыбкой череда невзгод и страданий, – сказал он, глядя на ковыляющего прочь бездомного. – Слезами и тоской пронизан лучший из миров! И где-то в нем сокрыт источник зла.

Сменить настроение не удалось, и он снова выпил залпом до дна.

Погруженная в свои дела Яна, глубоко вздохнув, подняла голову, сунула сигарету в рот и как-то недружелюбно затянулась. Заметив её раздражение, Сергей примирительно поднял руки.

– Я не хочу вам мешать, – сказал он.

– Кто мешает, того бьют, – со знанием дела пояснила Яна.

Она потушила сигарету, вернулась к блокноту и снова подняла голову.

– Вы ведь не женаты. И девушки у вас нет. Так? Понимаете, о чем я? Вы кто? Поэт-любитель-самоучка, или философ-неудачник?

– Нет, я… по гигиене окружающей среды.

– Дворник, что ли?

– Похоже на то, – согласился Сергей.

– Не сочтите за грубость, дворник, но череда страданий – удел неудачников и слабых, а слабость – противна жизни.

– Я проявляю слабость, чтобы сохранить равновесие, – оправдался Сергей.

– Собеседник для одиночества, виски для равновесия – безупречная логика! – усмехнулась Яна.

– А как иначе выкинуть всё из головы? – спросил Сергей.

Яна посмотрела на часы, положила блокнот в сумочку.

– Вот что, дворник, столкнулся с проблемой и сразу за стакан? Красота… добро и зло… Действовать надо, а не мямлить. – Она всем телом подалась к столу. – Инстинкт и воля! Переверни стол, сбрось фигуры! Бутылкой по башке и вперед!

Как бы в подтверждение своих слов Яна глотком допила мартини, жестко поставила бокал на стол и на всякий случай уже мягче добавила:

– Только не сейчас, конечно, и не мне, о’кей! – сказала она, поднимаясь со стула.

– Наверное, я должен сгореть от стыда, – сдерживая смех, произнес Сергей и тоже встал.

– Большая редкость в наши дни, – вспомнила его же слова Яна и накинула на плечо сумочку. – Ладно, у меня своих заморочек…

Она взяла со стола телефон и протянула Сергею руку для прощания:

– Пойду, пожалуй.

– Я тоже, – сказал Сергей, нежно пожимая её руку. – Может, вместе? Послушаем музыку…

– Какая неожиданность! Музыку!

– Ну да.

– Музыку?

– Да, музыку.

– Какую на хрен музыку?

– Рок, кантри… – Сергей пожал плечами. – Джаз…

– Джаз?

– Джаз… Классику…

– Ты ведь не наглый?

– Нет.

– Значит, дурак? – Яна набрала номер и приложила телефон к уху.

– Я не женат! – сказал Сергей. – И мне интересен вкус жизни… музыкально, как он звучит?

Яна услышала три ноты в трубке и голос: «Абонент временно…»

– Так себе звучит, – сказала она, опуская телефон в сумочку.

Немного подумав, Яна подняла взгляд на Сергея и спросила:

– Далеко?

– Что? – не понял Сергей.

– Идти далеко?

– Нет, совсем нет.

***